Делаю то, что хочу.
Моя мама говорила, что хочет воспитать меня скромной… Подождите, разве вы не видите, от кого исходит этот монолог? Меня зовут Элизабет Дриимурр, но прославилась как палач, развлекающий людей в столице. Хотя, об этом знает только моя семья, и они устроили мне такой самосуд, ведь я убиваю не только тех, кого приговорили, это обычные наркоманы, алкоголики, нередко те, кто мне просто не нравится. ─ Она перевела взгляд на топор в своей руке и расплылась в улыбке, ─ Это тебе, парень. ─ Она сильно ударила по голове несчастного, который был привязан к стулу в подвале её личной комнаты «подготовки и исповеди», что частично является второй спальней, первая находится в замке и очень хорошо содержится, чтобы никому не пришло в голову исследовать их более глубоко без разрешения. — Все еще в сознании? Какая жалость. — На ней была толстовка с тремя полосками, где полоска посередине была другого цвета, коричневые брюки, такие, которые не жалко выбросить в конце. Сама Бетси присела и посмотрела в глаза парню. — Как будто я снова и снова ощущаю дежавю. Но для тебя это выглядит как сон, не так ли? — Она схватила топор ближе к лезвию и поднесла его к лицу, слегка потираясь о него щекой. — Дурной сон, от которого невозможно проснуться, хуже паралича, хуже осознанного сна, только реальность и ее боль. — Принцесса усмехнулась, медленно возвращаясь к своему оружию. — Я назвала его Эджи, точила его весь день с таким удовольствием… Ты бы знал, как меня возбуждает этот звук, и ощущение мурашек, — Элиза вытерла капающую изо рта слюну и резко сменила выражение лица на недоуменное. — Не упоминайте его! — Бетси ударила парня по лицу ручкой топора, отчего белые очки с черной левой оправой упали на пол и были выброшены в мусорное ведро вместе с окровавленной одеждой парня. — Ты отвлек меня, жалкий человечишка. — принцесса презрительно посмотрела в лицо своему молчаливому собеседнику. — Это наказание за попытку украсть принца королевства монстров. — Элизабет размахнулась и четким ударом срубила голову мужчины с плеч, положив оружие на пол острием вниз, а ее сердце начало набирать скорость, притягивая кровь к щекам, делая их пунцовыми. — Ха… Да, твое рыло такое же уродливое, как и у остальных людей. — она отпихнула отрубленную голову, которая уже была вся в крови, бросила топор на пол, ее ноги окрасились в красный цвет от спелых яблок, любезно разбросанных по полу комнаты. Сделав глубокий вдох, она погрузила в них лапу и облизала, оставив руку в красной жидкости внутренностей существа. — Ужасный вкус, и как вампиры это едят? — Она переступила через тело, от которого осталась только безголовая шея, истекающая кровью, принцесса одарила эту картину улыбкой, достойной принцессы и высшего общества, в то время как легкий румянец снова играл на ее лице. — Я знаю, как весело нам будет дальше. — тихо хихикая, она отошла к стене с магнитными вставками, где хранились другие игрушки, от маникюрных ножниц до мачете с зубьями бензопилы и пары самих бензопил, в то время как незаконченное лицо Азриэль стояло в стороне от этого парада, так как она не могла нормально вязать, и даже с помощью учителя это выглядело плохо. — Так-так-так, мисс Бетси, кто вы сегодня — хирург, мясник, сумасшедший маньяк или девочка в розовом платье? — Ее глаза ехидно прошлись по ее любимой коллекции под названием «Давно и нескоро», зацепившись за новую игрушку, которую она не так давно получила от отца. — Как я могла забыть о вас, молодой человек. — Она взяла его в руки и стала облизывать этот нож от рукояти и медленно провела языком по обуху, который уже заканчивался острием. Медленно шаркая по полу, она подошла к телу, которое даже не успело остыть за столь короткое время, и передавала острый предмет туда-сюда в своих руках. — Мертвые мне нравятся больше, я бы хотела, чтобы мой принц так и остался со мной… Но он неплох, даже если жив. — она приставила острие к подбородку и задумалась, — И он такой теплый, зачем его убивать? — Она прикусила губу и убрала нож в сторону. — Боже, он сводит меня с ума, я должна была наброситься на его шею, когда мы только встретились, такая медлительная, эх… — Она тяжело выдохнула и села, уронив колени в лужу крови, которая начала просачиваться по штанам. — Интересно, о чем вы думаете перед смертью? Так хочется узнать… — Уже медленно вводя нож в тело, как иглу шприца со смертельной инъекцией, она слышала в тишине комнаты только шлепанье тела по собственной луже крови и вонзающийся нож в живот, разрывая ткани и бесцеремонно вскрывая внутренности она пригибалась и снова наносила удар, ухмыляясь, представляя, что было бы, если бы он был еще жив, как громко пытался закричать… Может быть, как последняя девушка? Ах, нет! Точно как тот мальчишка! — Это. — Она снова погрузила нож в живот и с заметным усилием начала резать вверх к грудной клетке. — Возбуждает, этот мертвый взгляд и мысль о будущем запахе, ты просто не можешь себе представить. — Взгляд на голову, которая в углу «смотрела» на обнажающееся нутро Элизабет, только добавлял удовольствия, ведь запах в комнате был пунцовым и дополнялся ароматом розовых духов, которые Азриэль оценил на первом свидании. — Следующий будет… Как он умрет? Быстро? Медленно? Громко? Во время секса? Ах, Азриэль может попасться под горячую руку, это было бы очень печально. — она покачала головой, встала с лужи, положила длинный кухонный нож на место. Вернувшись к топору, она замахнулась им на руку давно умершей жертвы. Удар не полностью сломал конечность, и ей пришлось сделать еще один удар, раздробив ее. Затем она взяла в руки вторую, которая поддалась быстрее, чем ее подруга, и, взяв их в руки, просто посмотрела на них. — Это будут замечательные подстаканники, разве Азриэль не оценит их? — Она поднесла их к себе. — Он оценит, оценит, я уверена. — снова раздался смех, она давно не сдерживала эмоций и поддалась этой волне. — Он будет пить чай из кружек на этих подставках и скажет: «Какая хорошая идея, Элизабет, где ты их купила?». Он даже не узнает, какая я мастерица, это все ради него… — Она успокоилась и снова стала серьезной. — Подождите, почему у меня такая реакция на него? Это ненормально. — она бросила руки на пол и посмотрела на свои руки без кистей, — Неважно, но он мог быть художником. — она потерла руки и продолжила думать, что делать с этим телом, но через мгновение ей стало скучно. — Мне скучно, сожги его и все. — она взяла бензин под столом и налила останки и начала сжигать их, приседая рядом с трупом в крови, — Азриэль… Он мягкий, глупый, хрупкий, беспомощный, так легко взять его под контроль и сделать своим, наполнив его своей безумной жестокостью, ему это понравится и он влюбится с головой. — Она медленно поднялась с пола и начала убирать комнату, взяв с собой швабру и ведро. — В конце концов, он любит меня, хотя я мало что ему говорю… Мне жаль его, он живет в неведении… ─ Она смотрела, как вода становится вишнево-красной, пока она убирает, и уже заметила, что в комнате сухо, на полу и на ногах остались мелкие капли крови.Он будет моим.