Пьяный сон

Вот вроде бы корова не захотела отдавать ему рог. И вся жизнь показалась какой-то серой. Не помнит Шура, как его за руки, за ноги вели до номера гостиницы. Но все же блокнот его валяется на полу, сам он лежит на диване и что-то непонятное мычит. Шура еще не мучается головной болью, и состояние его самое что ни есть боевое. Вдруг слышит голос: — Вставай, сударь! Шура кое-как поднимается на четвереньки и видит перед собой никого иного, как Петра Алексеевича. Ахает от испуга и жмурится. Это ж надо! — Да, вставай, России просто так начало не положишь! Шура оборачивается — Екатерина Великая. Он громко ойкает и краснеет. Перед царицей, да в таком виде. Вдруг слышит и третий голос с легким акцентом и, кажется, чувствует запах густого дыма: — Вставайте, товарищ Шура. Время вершить судьбы. Пьяный, еле соображающий, он узнает перед собой никого иного, как Иосифа Виссарионовича. Ох, тяжка его судьба. Шура делает несколько глотков воздуха, кое-как поднимается и кланяется всем, чуть ли не падая снова. Его гости рассматривают его сурово, но ничуть не пренебрежительно. Шура, овладев голосом, спрашивает: — А почему я? — Потому что ты вон как все внимательно записываешь, а для политики нужна внимательность, — произносит Великая. Шура аж подтянулся — его из тысячи таких же людей избрали ради важного дела. Не долго терпя его непонимание, троица хватает Шуру. И оказывается он еще в первобытном времени. Глаза фольклориста раскрываются шире от восторга. — Ну давай, организуй город, — говорит ему Петр Алексеевич. — А мы, так уж и быть, тебе поможем, если где сплошаешь, — подмигивает ему Великая. Шура вытянулся и сделал шаг вперед. Люди, увидев его, тут же побросали свои дела и пали перед ним ниц. Загордился Шура, а потом начал предложения слушать… Несколько рудников, несколько стойбищ — и все назло Англичанам! Шура улыбался лихой улыбкой. И Петр, и Екатерина, и Сталин ему улыбались в ответ. Шура несколько городов обозначил, сам же религию отверг, как ненужную. У него было ощущение, что от его рук несколько путов идут в разные стороны и он этими путами все дальше продвигается. Чуть что случится — первый, кто знает. Не хочет уступать чужим государствам ни в чем! Советы, несмотря на обещание, давали ему редко. Но Шура чувствовал, что сможет построить и монархию, и социализм одновременно. Смеялся Шура, а когда ему правители былых времен еще и выпить предложили — еще больше обрадовался. Но тут несчастье. Один из союзов, кажется, с Францией приводит к войне! Шура ощетинился. Готовит войско. Екатерина махнула рукой, припоминая прошлые обиды. Шура запел гимн. Подпевали ему человечки, легких не жалея. Шура впереди, на красивом коне, рвется в бой. И тут его задевает ядро. Разлетаются и лидеры прошлого перед ним, и люди, и накопленные богатства. Ахает громко Шура и глаза открывает, в холодном поту лоб ощущая. — Вот же! — только и произносит он с улыбкой, вспоминая все то, что натворил в короткий миг. За окном светит солнце, словно приветствуя избранного. Гордость в Шуре поднимается как ртуть в градуснике. И тут приходит головная боль…