Часть 1. Глава 20. Как бороться с волнением?
16 апреля 2023 г. в 14:10
Не в силах унять разбушевавшиеся эмоции, Абигейл засиделась за книгами до самого утра, пытаясь сосредоточиться хоть на чем-то.
Даже сделала несколько набросков для новых рецептов зелий: если с первым все получится, можно будет браться за новые эксперименты. Почему-то в голову лезли мысли о яблоне и зелье, которое дарило бы уверенность в себе.
Потому как адреналин от встречи в крипте схлынул, вино выветрилось, и на смену всему этому пришло смущение. Зачем она показала ему шрам?! Да, это был момент какого-то особенного осознания их схожести. Да, не было стеснения, так как Оминис все равно не мог ее увидеть. И все же теперь, когда в игру вступил разум, Гейл казалось, что она сделала только хуже. Что теперь Мракс будет испытывать к ней отвращение.
Так или иначе, он был аристократом. Ледяным принцем Слизерина. А то, как повела себя она, не вписывалось ни в какие рамки, противоречило всем приличиям. И это все не говоря о том, что первое, что он узнал о ее внешности – уродливый шрам. “Молодец, Гейл. Ты отлично умеешь располагать к себе людей. От тебя не шарахаются вообще все только потому что недостаточно с тобой знакомы”.
Измученная размышлениями и насыщенным днем, девушка уснула в Выручай-комнате, прямо в том же кресле, где изучала волшебные свойства знакомых растений.
Стоило ли сомневаться, что после такого нервного вечера ей вновь приснится кошмар?
Вот только на этот раз в нем были Себастьян и Оминис, Соломон Сэллоу, профессор Шарп и мрачный силуэт. Вокруг шло сражение, Шарп пытался остановить Соломона, нападающего на Себастьяна, Оминис защищал друга и пал жертвой заклятия, племянник сразил дядю запрещенным заклятием, а декан арестовал последнего оставшегося живым ученика. Абигейл наблюдала всю эту картину со стороны, не в силах пошевелиться или хотя бы каким-то иным способом вмешаться в происходящее. И тьма, притаившаяся в углах, расползалась по комнате. А темный силуэт шептал: “все из-за тебя, это твоя вина”.
Девушка вновь проснулась разбитой, да еще и все тело затекло от неудобной позы. Ругаясь на все лады, она кое-как откопала в сумочке травяной сбор собственного приготовления, в который входили мелисса, лимонник и элеутерококк. Немного подумав, добавила к ним еще и спорыш, а затем заварила в чайнике, услужливо предоставленном Выручай-комнатой (благо, создать воду и разогреть ее можно было и заклинанием).
Бодрящий травяной сбор быстро прогнал остатки дурного сна и усталости. Но на смену им пришли воспоминания о вчерашнем вечере. Стыд нахлынул с новой силой, заставив Гейл спрятать голову в ладонях даже теперь, когда ее никто не видел.
“Так. Соберись, а то потом не соберут!” – ругала себя Гринвич. Ей срочно нужно было нагрузить себя как можно большим количеством дел, чтобы не уйти в самокопание настолько, что потом и ямки, где она зарыта, не найдут.
Обрадовавшись, что утро еще совсем раннее, и есть неплохие шансы избежать встречи с сокурсниками или, хуже того, Оминисом, Абигейл быстрым шагом направилась в коридор Одноглазой ведьмы. Оставалось только молиться всем богам, чтобы сегодня доставлять заказы зелий пришлось как можно дальше. А потом если что задержаться, чтобы набрать ингредиентов, часть из которых уже подходила к концу. Может даже поспрашивать жителей окрестных деревень, не нужна ли им какая-нибудь помощь.
Что угодно, лишь бы до самой ночи не возвращаться в школу. Ну, а в самом крайнем случае, можно будет спрятаться в Выручай-комнате, работать над своими проектами и делать домашнее задание, спуститься в Зал картографии и караулить портреты. Или же попросту направиться к профессору Шарпу. Было не так много людей, которые по доброй воле совались в вотчину саркастичного экс-мракоборца, и ее друзья явно в этот список не входили.
По крайней мере в одном удача улыбнулась слизеринке. Сегодня мистер Пепин попросил доставить заказы в Брокберроу и Араншир. А это значило, что ни с кем из знакомых ей пересечься не грозило.
Уже закончив разносить зелья радушным жителям деревни, решила ненадолго притормозить и полюбоваться видами, открывающимися с горной местности, куда легко можно было подняться на метле. Где-то вдалеке пели птицы, под ногами кипела жизнь, осеннее солнце уже почти не грело, но заливало пейзаж яркими красками. Немного полетав над округой, Абигейл заметила знакомые силуэты. “Гоночная трасса! О ней говорила Имельда!” – быстро сообразила девушка.
Немного подумав и придя к выводу, что ничего плохого не будет, если она немного посоревнуется с другими учениками, слизеринка направилась к рядам колец. Не сказать, что ей нравилось соревноваться – как-то они уже устраивали гонки вместе с Имельдой. Куда больше девушку вдохновлял медленный полет или даже парение над землей, когда можно замереть и любоваться окружающим миром. Но сейчас внутри Гейл скопилось множество эмоций, которые требовали выхода.
Разумеется, можно было на пути к деревне найти какой-нибудь очередной лагерь бандитов и влезть в дуэль. Но зачем было рисковать собой или причинять вред, когда Рейес со своими гонками давала ей возможность куда более безобидно и вполне легально дать волю своим чувствам.
– Абигейл! Не ожидала тебя увидеть, хотя это приятный сюрприз. – Поприветствовала ее соседка, стоило девушке спуститься с метлы.
– Решила воспользоваться твоим предложением. – Улыбнулась подруге Гейл.
– Наконец-то! Сложно развиваться в отсутствие достойной конкуренции. А среди наших сокурсников практически невозможно найти соперников моего уровня. Ну что, проверим, была ли твоя прошлая победа простой удачей или ты все-таки что-то умеешь? – Имельда явно была настроена на хорошую гонку, и Абигейл не видела причин ей в этом отказывать.
Летать на большой скорости в малознакомой местности оказалось куда сложнее, чем на школьном стадионе, где нет никаких препятствий и резких поворотов. А потому Гейл раз за разом проигрывала Имельде, отставая от подруги на значительное время. И все же полет, еще и на скорости, будоражил кровь девушки, адреналин разливался по венам, заставляя сердце биться быстрее, делая зрение более острым, а реакции молниеносными.
Уже через несколько кругов Абигейл удалось сократить отставание, но победа оставалась все еще недостижима – Имельда не просто так считалась лучшей гонщицей школы. Рейес много тренировалась и посвящала все свободное время полетам и отработке техники.
– Ну что, еще кружочек? – Улыбнулась Имельда, которая, казалось, ничуть не устала, в то время как у самой Гейл уже голова шла кругом.
– Пожалуй, я на сегодня пас. Я вымоталась так, будто дромарога укрощала. После такой тренировки буду спать как на уроке Истории магии. – Отшутилась девушка, переводя дыхание.
– Жаль, конечно. Давненько я так хорошо ни с кем не летала. Последние пару кругов, честно говоря, заставили меня попотеть, чтобы сохранить первенство. Надеюсь, это не последний раз, когда ты составляешь мне компанию. – Рейес не хотелось отпускать единственного соперника, с кем ей действительно было интересно соревноваться. – Если в следующем году Блэк разрешит квиддич, я обязательно позову тебя в команду!
Напоследок Имельда также дала Абигейл несколько дельных советов – например, заходить на поворот раньше, чтобы выиграть несколько долей секунды, или стартовать сразу с небольшим уклоном, чтобы быстрее набрать нужную скорость. Хотя Рейес действительно гордилась своими успехами, на что имела все основания, поделиться знаниями, чтобы получить в итоге сильного соперника или члена команды, для нее было намного важнее.
Девушки расстались вполне довольные друг другом: Гейл смогла немного разрядить то напряжение, что в ней скопилось, Имельда же наконец нашла себе довольного конкурента. Кроме того, Гринвич была рада, что ни разу не прозвучала фамилия Мракс. Казалось, ее подруга все же смогла отпустить свое юношеское увлечение и потеряла интерес к парню, направив всю энергию в спортивное русло.
В Хогсмид слизеринка Абигейл вернулась уже ближе к вечеру. Получив деньги за доставку заказа, она тут же потратила большую часть заработанного на пополнение запаса ингредиентов. К счастью, мистер Пепин давал ей приятную скидку на весь ассортимент в рамках укрепления их делового сотрудничества, и девушка активно этим пользовалась. Помимо того, что требовалось для занятий и зелья Здорового сна, как она окрестила свой проект, Гейл прикупила и другие полезные ингредиенты, которые могли пригодиться для тех зелий, что шли вне учебной программы.
Уже прикидывая в уме, что можно соорудить из того, что она накупила, девушка направилась в “Три метлы”, чтобы скоротать там остаток вечера, но резко затормозила на полпути. В субботу там наверняка можно было пересечься не только с однокурсниками, страдающими последствиями вчерашней вечеринки, но и с другими учениками Хогвартса. И что-то подсказывало ей, что не только в гостиной Слизерина вчера с размахом отмечали Хэллоуин.
А потому, резко сменила направление, запрыгнула на метлу и полетела прямиком к школе. По крайней мере в Выручай-комнате ее никто не достанет, кроме, разве что, Деека и профессора Уизли, но это было не так страшно.
Как бы ни хотелось поскорее приготовить зелье по собственному рецепту, девушка все же смогла взять себя в руки. Без профессора Шарпа делать это было бы неразумно. А потому, сосредоточилась за домашнем задании: реферат по гербологии сам себя писать не собирался, как и эссе по Древним Рунам.
Гейл уже давно обустроила себе уютное убежище, где были столы для записей, лампы, уютные кресла и диванчик с подушками, мягкие уютные ковры, небольшой кухонный уголок с чайником, чашками и тарелками, на которых время от времени появлялись всякие бутерброды, которые Деек притаскивал с кухни, чтобы “молодая госпожа” не умирала с голоду, засидевшись за учебниками. Иногда Абигейл казалось, что она готова всю свою жизнь провести в этой уютной комнате, залитой закатным светом в любое время дня и ночи.
Здесь было уютно, здесь было безопасно и комфортно. Здесь не нужно было судьбоносной древней магии, опасных бандитов и гоблинов и сложных чувств. Последнее в этот вечер было решающим. Потому как какой бы храброй не считала себя Гейл, встретиться с Оминисом она боялась. Разумеется, избегать сокурсника бесконечно у нее бы не вышло, но девушке очень хотелось хотя бы попробовать.
И все же рано или поздно пришлось возвращаться в гостиную факультета – на этот раз ночевка не в общежитии явно вызвала бы вопросы у подруг.
Стоило ли удивляться, что в полумраке комнаты, который разгонял лишь слабо тлеющий камин, ее уже ждал Оминис?
– Ты задолжала мне историю, кажется. – Обезоруживающе улыбнулся парень, безошибочно определяя шаги Абигейл.
– Что ж, тогда слушай. – Перебарывая стеснение, Гейл все же заставила себя устроиться в кресле напротив и начать рассказывать уже знакомую легенду.
Погрузившись в историю, сама того не замечая, слизеринка все больше раскрепощалась. Ее рассказ становился все более эмоциональным и полнился деталями, а слова звучали все звонче в густой тишине гостиной. Девушка наслаждалась тем ощущением, что дарило ей положение рассказчика. Оминис же получал истинное удовольствие от звучания ее голоса. Хотя и сама легенда, все такая же грустная и трогательная, будила в нем романтические нотки.
В тот момент, когда Гейл добралась до той части, где Орфей покидал подземное царство, навсегда потеряв свою Эвридику, Мракс накрыл руку девушки своей, чувствуя, как дрожит ее голос – Абигейл словно раз за разом пропускала через сердце эту легенду, искренне сочувствуя тяжелой судьбе героев. И, хотя Оминису нравилось, когда девушка была такой открытой, он переживал, не слишком ли близко к сердцу она принимает все это.
Казалось, собственную неспособность принимать романтические чувства, она особенно остро воспринимала, когда речь шла о чужой любви.
После того, как история завершилась, они еще какое-то время сидели в тишине гостиной. Абигейл молчала, так как к ней вновь вернулось смущение, на время повествования отступившее в сторону. Оминис же просто не решался нарушить хрупкое ощущение уюта, ненадолго поселившееся в холодном подвале.
А следующим утром в Хогвартс вернулся Себастьян. Злой, как сотня бешеных топероек. Поначалу праздник проходил в на редкость мирной домашней обстановке. Даже Анну не мучили приступы. Но на следующий день они все же поссорились с дядей. И вновь по инициативе Соломона, когда экс-мракоборец напрямую заявил, что он рад узнать, что племянник наконец оставил свои безнадежные поиски и взялся за ум. Себастьян тут же вспылил, вновь ответив, что он никогда не перестанет искать лекарство. Их перепалка в очередной раз привела к приступу Анны. И ее брат даже собирался вернуться в школу тем же вечером, но не мог отказать сестре, которая просила его остаться хотя бы на ночь. И как бы это не раздражало Соломона, готового выставить “несносного мальчишку” из родного дома глубокой ночью, с требованием девушки ему пришлось смириться.
Выслушав эмоциональный рассказ друга, Оминис попытался поднять ему настроение хотя бы новостью о том, что Абигейл не встречается с Таккаром. Но тот факт, что Мракс разговаривал об этом с Гейл в его отсутствие, разозлил Сэллоу еще больше. Наверное, Оминису стоило бы подождать, пока его друг хоть немного остынет. Но с каждым месяцем он становился все более требовательным и срывался по поводу и без, что не могло не наводить на грустные мысли.
Невозможность помочь сестре доводила Сэллоу до исступленного отчаяния, которое теперь постоянно жило в его сердце, заставляя срываться даже на лучшего друга. Чтобы загладить свою вину, он решил позвать Оминиса в “Три метлы” и угостить сливочным пивом, заодно расспросив, как именно прошел разговор с Гринвич. А может быть, и попробовать в очередной раз подвести беседу к вопросам о Скриптории Слизерина. Он позвал бы и саму Абигейл, чтобы извиниться за поведение в последнее время, но она как сквозь землю провалилась.
На самом же деле девушка прямой наводкой с самого утра отправилась в кабинет Зельеварения. Там была возможность наконец сварить собственное зелье, а кроме того, никому, почему-то, не приходило в голову искать ее там. Вероятнее всего по той простой причине, что не желали лишний раз сталкиваться с деканом факультета Слизерин, которого в кабинете Зельеварения можно было встретить регулярно. А кому захочется терять баллы и получать лишние задания просто за то, что они оказались не в то время не в том месте?
Впрочем, самой Абигейл это было только на руку. Хотя вчерашний вечер прошел куда спокойнее, чем она ожидала, и даже казалось, что Оминиса не оттолкнули ни ее шрам, ни неподобающее поведение, все же стратегия игры в прятки казалась девушке оптимальной. А ведь предстояло еще объясняться с Себастьяном, что тоже не особенно вдохновляло.
Котлы, весы и столы для нарезки не вели с девушкой серьезных задушевных разговоров, а это было именно тем, что ей сейчас требовалось.
На этот раз профессор Шарп не стал подкрадываться незаметно, а поприветствовал ученицу с порога, сразу переходя к обсуждению состава зелья и процесса приготовления. Гейл же, со всем доступным ей в этот момент энтузиазмом, поддержала тему. Уже через несколько часов, пары неудачных попыток и нескольких правок в рецепте им все же удалось добиться результата. Нежно-лиловая жидкость переливалась в пузырьке, так и маня опробовать ее прямо сейчас. Но нужно было дождаться вечера. Строго говоря, наставник вообще был против того, чтобы девушка ставила эксперименты на себе, но ввиду отсутствия подопытных, выбора не оставалось.
Окрыленная успехом, Абигейл помчалась было в гостиную факультета, чтобы похвастаться достижением перед подругами, но, на полпути заметив Оминиса и Себастьяна, резко сменила направление, не желая сталкиваться с ними прямо сейчас. Вместо этого Гейл направилась в кабинет Теории магии, надеясь застать профессора Фига на рабочем месте и еще раз совместно попытаться добиться ответов от портретов в Зале картографии.
Удача подозрительно улыбалась слизеринке: и наставник обнаружился в своем кабинете, и профессора Рэкхем и Руквуд, наконец, откликнулись и внимательно выслушали историю Абигейл о бесчинствах Виктора Руквуда, потомка достопочтенного профессора. Гейл даже рассказала о шлеме, поисками которого занималась совместно с Лодгоком. Как выяснилось, профессор Руквуд уже был в курсе о том, насколько далеко зашли гоблины и темные волшебники: его замок кишмя кишел и теми, и другими.
Профессор наблюдал за ними с другого портрета и именно по этой причине так долго отсутствовал. Теперь же, в свете новых обстоятельств, он решительно выступал за то, чтобы юная волшебница приступила к прохождению нового испытания как можно скорее. Тем более, что помимо самого испытания, в замке находился и некий источник силы, вероятнее всего, связанный с древней магией. И никак нельзя было позволить Ранроку и его приспешникам добраться до него.
До отбоя оставалось еще достаточно времени, а потому Абигейл и профессор Фиг решили не терять ни минуты, сразу же отправившись к замку.
Профессор Руквуд был прав: здесь было не продохнуть от засилья темных магов и гоблинов. Они были повсюду: дежурили у ворот, наблюдали со смотровых пунктов, собирались во дворе. Нечего было и надеяться, что им с профессором удастся прокрасться незамеченными. Хотели они того или нет, в бой вступить придется. И на сей раз он будет более жестоким, чем первый.
Чтобы получить хоть какое-то преимущество, пришлось искать тайный проход в стене, незаметных для дежурных.
К удивлению девушки, во дворе замка собственной персоной обнаружились Руквуд и Ранрок, которые спорили о том, кто из них больше виноват в сложностях, с которыми они теперь столкнулись. Абигейл не знала, что радовало ее больше: сам факт наличия “сложностей” у противника или же разлад между двумя главными фигурами этой партии.
И тем не менее, соваться в замок, когда оба бандита находились там, было равноценно самоубийству. Пришлось ждать и подслушивать разговор, пока Руквуд и Ранрок не растворились в тумане, окончательно покинув место проведения второго испытания.
Теперь же Гейл и профессор Фиг могли подобраться поближе. Отсюда им было слышно обсуждение бандитов, получивших приказ Ранрока во что бы то ни стало привести к нему “этого ребенка”. Так как маги не могли знать, они уже были намерены вылавливать всех детей, пока не доберутся до нужного. У Абигейл от подобного заявления зашевелились волосы на затылке: сколько невинных учеников пострадает из-за того, что она ввязалась в неприятности? Другие же выступали за то, чтобы лгать начальству: мол, искали, но не нашли, ребенок как сквозь землю провалился. Такой подход нравился девушке куда больше. Чем больше безалаберности в рядах Руквуда и Ранрока, тем целее будут студенты Хогвартса и она сама.
Часть стражников все же удалось обезвредить, оставаясь незамеченными. Но чем ближе они подбирались к самому замку, тем больше становилось противников, и тем внимательнее они были. С гоблинами особенных проблем не возникало – их достаточно было обезоружить. Но вот темные маги представляли серьезную опасность. Они атаковали пусть и неслаженно, но одновременно и с разных сторон. Далеко не от всех заклинаний удавалось закрыться щитом: профессор Фиг уже был серьезно ранен, да и самой Гейл пришлось пожертвовать очередным свитером, так как тот пропитался кровью из раны на плече. На их счастье, бандиты, очевидно, получили приказ схватить ее живой, а потому хотя бы к непростительным заклятиям маги не прибегали. Кто знает, удалось ли бы в ином случае Гейл уйти целой.
С большим трудом, но им с профессором все же удалось одержать верх. Темные маги трансгрессировали с поля боя, унося с собой раненых товарищей и оставляя гоблинов разбираться самостоятельно. Не обошлось и без применения древней магии, с помощью которой Абигейл разрушила помост, на котором притаились сразу четверо противников.
На этот раз был черед девушки делиться Рябиновым отваром с наставником, который уже едва стоял на ногах.
– Вулнера санентур! – Заживляющее раны заклинание, которому научил ее Оминис, оказалось как нельзя кстати. – Профессор, я понимаю, что вы ранены, но нам нужно двигаться дальше и обследовать замок, пока сюда не примчались Ранрок и Руквуд.
– Все в порядке, мисс Гринвич, нам правда стоит поторопиться. – Поднялся на ноги профессор.
Не теряя времени, они спустились в подвал семейного дома Руквудов, где все было изрыто вдоль и поперек. Причину неожиданного “ремонта” удалось обнаружить в дальнем углу подземелья: в огромной яме лежала красивая резная сфера из гоблинского серебра. Из ее центра исходило тусклое красное свечение, а края были разломаны. Не было сомнений, что Ранрок уже добрался до содержимого этого хранилища древней магии. Они опоздали.
– Профессор… Если они забрали то, что им было нужно, почему они все еще здесь? – Задала закономерный вопрос слизеринка.
– Очевидно, есть и другие хранилища, которые могут находиться в другом месте. – Предположил преподаватель. – Что бы это ни было, мы должны добраться туда раньше них на этот раз. Поспешим, нужно найти портрет профессора Руквуда.
Искомый портрет обнаружился наверху, в каминном зале. В ходе разговора с Чарльзом Руквудом они пришли к выводу, что гоблины нашли способ не только извлекать магию из хранилищ, но и использовать ее, как это было с драконом и троллями. Времени оставалось все меньше. Абигейл хотела было поторопить старого хранителя, ведь ситуация становилась хуже день ото дня. Но все было бестолку: маг прошлого настаивал, что в первую очередь она должна пройти испытания и понять природу древней магии.
Гейл ничего не оставалось, кроме как стиснуть зубы, мысленно проклиная хранителей, гоблинов и всю древнюю магию целиком, и отправиться на поиски нового испытания.
В этот раз ее ждали очередные загадки, бесконечные коридоры и залы с каменными рыцарями. Неужели несколько сотен лет назад оригинальность была не в моде?
И вновь в самом конце уставшую и раненную девушку ждала комната с омутом памяти, как две капли воды похожая на ту, что была в прошлом испытании. Отличалось лишь воспоминание, что слезой скатилась в омут из глаз каменного исполина.
Привычное ощущение падения, и вот уже Абигейл видит перед собой всех четверых хранителей на фоне привычного пейзажа Федлкрофта. Исидора, чем-то сильно взбудораженная, приветствовала их на пороге дома ее отца. Девушка собиралась показать им нечто невероятное.
Рассадив гостей вокруг стола, Морганак пригласила своего отца и взяла в руки странный голубоватый сосуд. С помощью палочки она медленно вытягивала из груди родителя сгусток черноты, в котором то и дело мелькали уже знакомые Абигейл красные всполохи.
– Что вы натворили! – Возмутился Рэкхем. Следы магии, которой он только что стал свидетелем, отличались от всего, что ему прежде довелось увидеть.
– В ходе путешествий я наконец смогла доказать свою теорию: мы способны избавить другого человека от боли!
Но хранители, вместо того, чтобы порадоваться за свою ученицу, оказались сбиты с толку. Это была совершенно новая магия, неизведанная, но без всяких сомнений опасная.
Вынырнув из омута памяти, Гейл направилась обратно в Хогвартс. Девушка пребывала в смешанных чувствах – чем дальше она узнавала историю Исидоры, тем больше пробелов в ней обнаруживала.
Ничего нового не удалось выяснить и в Зале картографии: хранители все так же выражали обеспокоенность тем, как разворачиваются события, но упрямо настаивали на том, чтобы девушка продолжала проходить испытания по мере того, как о них будут сообщать ей портреты.
Ощущая смесь злости и раздражения, Гейл, наскоро распрощавшись с профессором Фигом, направилась в Выручай-комнату. Ей срочно требовалось привести мысли в порядок и успокоиться.
Повинуясь желанию девушки, комната создала для нее огромную ванную. Обрадовавшись такой возможности, Абигейл тут же добавила в нее несколько капель экстракта лаванды. В горячей воде аромат раскрывался мгновенно, наполняя все пространство вокруг.
“То, что нужно” – подумала девушка, опускаясь в воду, мгновенно смывающую усталость и тревоги уходящего дня.
– Абигейл! Как хорошо, что ты пришла. Мне нужна твоя помощь. – Выбежал ей навстречу Себастьян, стоило девушке переступить порог ночной гостиной факультета.
– Ах, помощь. – уставшая и злая, Гейл не особенно обрадовалась этой встрече. – Значит, ты игнорировал меня целую неделю, не рассказывал мне ничего, не упомянул и словом, что собираешься в Фелдкрофт, заставил переживать и думать, чем я могла тебя обидеть. А теперь ты просишь о помощи, словно ничего и не было. Ну уж нет, Себастьян Сэллоу! Разбирайся как-нибудь без меня! – Вспылила девушка.
– Я думал, мы друзья! – Попытался возразить Себастьян, но сделал только хуже.
– Я тоже считала тебя другом. Но, видишь ли, дружба – штука обоюдная. И друзья интересуются тобой не только, когда им что-то от тебя нужно!
– Гейл… – Растерялся Сэллоу, понимая собственную ошибку. – Извини меня, я исправлюсь…
– Вот тогда и поговорим. – Поставив финальную точку, девушка удалилась в женское общежитие, куда Сэллоу хода не было.
Себастьян же остался наедине со своими мыслями. Абигейл действительно был права. Он вел себя неправильно. Для начала стоило хотя бы извиниться, но очередной отказ Оминиса провести его в Скрипторий окончательно выбил парня из колеи, и он обратился к подруге, которая всегда умудрялась найти выход из самой тупиковой ситуации. Даже не подумав, что она может быть все еще на него сильно обижена.
Сама же Гейл, несмотря на перенасыщенный эмоциями день, впервые за долгое время спала без кошмаров. Изобретенное ею зелье работало исправно.