Танцуй, непризнанная

      Новость о том, что Чума желает устроить званый вечер, казалась Вики до ужаса омерзительной. Она лежала, укутавшись в тёплом пледе, словно прячась от всего мира, и медленно умирала. Сердце терзали воспоминания о спокойной жизни и недавнем счастье (а было ли оно, это счастье?), которые безжалостно отняла сошедшая к ним всадница. О, столь внезапно нагрянувшая особа получала колоссальное удовольствие от разного толка унижений. Вики держалась, как могла, дабы не проявлять в её присутствии тех эмоций, которых она ждала. Но с каждым днём становилось тяжелее: ноша казалась непосильной и давила на плечи. Она лишилась поддержки любимого родного мужчины, и пусть это, вероятно, была маска, боль в сердце не утихала. Не потому что он мог позволить себе назвать её мусором или грубо, не щадя, обдавать презрением. Нет. Вики боялась того, что их отношения закончились навсегда, ведь Чума дала понять, что пришла с глобальной целью. Идти на её маскарад лицемерия было высшей степенью отвращения. Вики услышала, как дверь в спальню с шумом открылась, и увидела всадницу. Чума улыбалась своей совершенно сумасшедшей улыбкой. Она бросила в лежащую девушку какой-то наряд и огладила собственное бедро в предвкушении. — Переодевайся, птичка. Ты нужна мне на балу. Без тебя моим гостям станет скучно, а если им станет скучно, я просто убью их, — как ни в чём не бывало, проголосила Чума. Вики поражалась тому, насколько легко она говорила об этом. Будто речь шла не о живых людях, а, скорее, о маленьких вошках. — И ещё! — Чума покружилась и похлопала в ладони. — Смени ошейник на этот. Я хочу, чтобы все видели, что у моей игрушки самые дорогие кандалы. Порядком, устала от пересудов: мучительница, мучительница! Пусть знают, что я на самом деле очень добрая и щедрая. Вики взяла в руки золотую цепь и хотела с ненавистью отбросить её. Сдержалась. Наряд, принесённый Чумой, был откровенным. Такие платья Вики видела у танцовщиц латины. — Что ты хочешь от меня? — спросила Вики, но ответом ей послужила нарочито радостное выражение лица собеседницы. — Переодевайся и иди в зал. Я жду тебя, — бросила всадница и покинула спальню, оставив Вики наедине со своими мыслями. Девушка быстро сменила одежду и защёлкнула цепь. Чума любила, когда зверушки сами сковывали себя. Настанет тот день, когда всё закончится, а пока Вики просто спускалась в оживлённое помещение. К своему удивлению она заметила, что все собравшиеся сидели полукругом по большей части зала, а посередине среди них на самом роскошном сидении расположилась Чума. Девушка поняла, что они ждали её. Рядом с всадницей стояли Мальбонте и Люцифер. Лицо первого не выражало никаких эмоций. Второй же на несколько секунд равнодушно окинул её взором, а после отвернулся. Вики сжала губы и непроизвольно прикрыла рукой живот. В этой одежде она чувствовала себя голой, только с цепью на шее. Она заметила, что её совершенно беспардонно разглядывал Астарот. Взгляд её скользил по груди, бёдрам. Молодой демон хищно улыбнулся. Вики одёрнула руку от живота, гордо распрямив спину. Да, она в цепи и во власти Чумы, но вести себя как жертва не станет. Девушка гордой походкой подошла к всаднице. — Оу, а вот и моя зверушка. Как тебе новый ошейник, удобно? Рада, что ты не заставила себя долго ждать. Я с моими гостями хотим, чтобы ты станцевала для нас. Музыка на твой выбор, но мы хотим что-нибудь погорячее. Танцуй, непризнанная, — издевательски приказала Чума девушке, как какой-то шлюхе. Вики прищурилась, глядя ей в глаза, словно ощущая открывшееся в себе желание бросить ей вызов. Чума хочет оскорбить её этим, показав, что она всего лишь вещь. Она думает, что унизит её тем, что каждый будет видеть, как бывшая советница цитадели танцует в откровенной одежде по приказу, словно рабыня. Чума хочет, чтобы она чувствовала себя ничтожеством и все это лицезрели. Девушка обернулась, чтобы посмотреть на Люцифера. Ну же, хотя бы взглядом покажи, что тебе не плевать на всё это, гребаный ты сын Сатаны! Хотя бы моральная связь. Но Люцифер не удостоил её и крохой внимания. Вики это разозлило. Что ж, танец так танец. Девушка ощутила какую-то странную уверенность и подошла к Ади, который должен был включить музыку. Он заметил «спортивную злость» подруги и чуть заметно улыбнулся. Демон услышал, под что хочет танцевать девушка, и полностью повиновался. Вики вышла в самый центр, и Ади включил песню, подбадривая её взглядом. Мотив песни стал ясен сразу: жгучая музыка. Вики не случайно выбрала эту песню: она знала, что все поймут перевод благодаря врожденным способностям. Девушка начала танцевать с соблазнительной улыбкой. Ты же просила погорячее, Чума. Получай. Вики красиво и сексуально выгнулась, замечая, как начинают блестеть взоры смотрящих мужчин. Природа наградила её шикарными изгибами тела. Непризнанная танцевала так, словно вокруг не было никого и ничего. Так танцуют для любимых мужчин в спальне, как прилюдию к самому лучшему сексу в жизни. Так танцуют только свободные. Страстные движения восточного и латино танцев; на ней будто не было цепи, сковывающей шею и кричащей о новом статусе. Она танцевала, чувствуя себя богиней, самой лучшей из лучших. И никакая жалкая цепь не в состоянии превратить её в игрушку. В её танце было столько любви к себе, столько уверенности, столько секса. И в ошейнике можно быть той, за которую будут сражаться. На неё смотрели, но уже без насмешек. В воздухе витала чужая жажда. Вики бросила забавляющийся играющий взгляд на Люцифера; он едва сдерживал свою ярость, сжимая скулы, кусая их изнутри в кровь. Теперь демон не переставал смотреть на неё. Он был в бешенстве, видя эти раздевающие девушку взоры. Всё его существо хотело прекратить танец, убрать всех, кто смотрит на неё, вероятно, мечтая обладать. Люцифер ненавидел тех, кто смотрел на неё, как на трофей. Но сам испытывал желание прикоснуться к ней. Между ними летали разряды страсти. Да, Люцифер, попереживай. Вики оголила свою ногу и выгнула спину назад, делая руками красивые движения. Нельзя лишить свободы того, кто свободен душой. Данко, вырвавший своё сердце, был ведом страстью к жизни. А маркиз Де Сад, даже сидя взаперти, публиковал свои романы и злил императора, который не смог лишить писателя убеждений. Не обязательно кричать врагу в лицо о ненависти: можно играть с ним. Невозможно растоптать того, кто не поддаётся этому, не чувствует себя угнетённым. Чума смотрела на неё. Вики сделала рукой приглащающий жест в её сторону, и всадница улыбнулась, чуть прищурившись. На Вики были направлены несколько взоров. Выражение лица Мальбонте не менялось, Люцифер сдерживал свою ярость, а Астарот улыбался, но не так, как вначале. Впервые он посмотрел на неё не как на вещь, несмотря на пылкость танца. Люцифера выдавало почти всё. Впервые он настолько не контролировал свои эмоции. Его это злило. Он ревновал. Столь распаляющее чувство накаляло воздух, но теперь уже Вики не смотрела на него, не искала ответного взгляда. Девушка отдавалась драйву, который захватил её с головой. Жаркие движения не прекращались. Девушка сделала завлекательный жест ладонью, обращенный к Мальбонте. Он смотрел на неё пристально, но во взгляде этом промелькнул интерес. Вики подалась вперёд и, танцуя, подошла к Мальбонте. Это был какой-то порыв, в который девушка не вкладывала никакого смысла. Она плавно стянула с его шеи чёрный шарф, и впервые за вечер Мальбонте действительно изменился в лице. Он секундно вздрогнул, его губы чуть приоткрылись в удивлении. Но посему было видно, что это немного взволновало его. Взволновало так, будто он испытывал уже что-то подобное. Это не ускользнуло от Чумы. До этого всего лишь любопытная (чуть разочарованная, что Вики не впала в отчаяние) и наблюдающая, как хищница, она перестала улыбаться. Глаза Люцифера загорелись красным. Ревность раздирала его, но не собственническая. Это было что-то более глубинное. Вики скользнула рукой по животу. Настоящий пожар, но ты же просила развлечь гостей, Чума. Вики неожиданно для всех подошла к ней и, танцуя, накинула на шею всадницы шарф Мальбонте. Такого дерзновения не ожидал никто. Девушка притянула всадницу так, чтобы ухо Чумы оказалось возле её губ. Вики игралась шарфиком на шее всадницы, чуть щекоча её вещью. — Ve a divertirte hablando de mí (говорите про меня всякую чушь, меня это забавляет), — Вики шёпотом пропела Чуме строчку из играющей песни на итальянском. Тембру голоса Вики шёл этот язык, его страстность и эмоциональность. — Yo no me olvido de lo que hiciste. (Я не забыла о том, что вы сделали). Всё это произошло слишком быстро. Вики отошла от Чумы и продолжила танец. Всадница видела, как смотрит на эту дрянь Мальбонте, как ловит каждое её движение. Как все смотрят на эту непризнанную. Они должны были презирать её, насмехаться и плеваться. А вместо этого восхищение, желание и уважение. Предвкушение обернулось собственной ревностью. Чувством, которое лишает способности быстро и объективно принимать решения. Ощущением соперничества с другой женщиной. Было задето не только самолюбие. Только на неё можно так смотреть, а не на какую-то непризнанную. Из неё сочилась эта ревность. Вики продолжала держаться гордо, и это впервые с момента прихода Чумы было не напускным, а чувством, что вело её. Что бы всадница не делала, как бы не изощралась. Триумф из попытки грязного унижения. Чума вспомнила, как незаметно проникала в сознание Мальбонте и видела там сцену, оставшуюся почему-то в сосудах памяти. Он в ипостаси Бонта смотрит на переодевающуюся непризнанную, а она, заметив это, наряжается танцуя. Теперь и нынешний танец заиграл для Чумы в новых красках. Вики словно кричала ей: смотри, я лучше тебя, видь, как на меня смотрят, как меня хотят. И даже твой Мальбонте разволновался. А ты сможешь так, Чума? Тебе ведь нравится испытывать превосходство, быть в центре внимания. А сейчас ты это чувствуешь? Между всадницей и Вики словно бы происходил немой диалог. Чума не выдержала. — Довольно! Пошла вон отсюда, — прошипела всадница. Музыка прекратилась. Вики не переставала улыбаться. — Вон! Теперь слова Чумы звучали не так победно, как раньше. — Как вам будет угодно, госпожа, — улыбаясь, Вики любезно поклонилась ей. Астарот наклонился чуть вперёд, не скрывая своего довольного оскала. Ему определённо понравилось увиденное. Вики покинула званый ужин. Девушка чувствовала, как Люцифер провожает её взглядом.