Снег и верность

Холодный, леденящий душу, зимний вечер. Снег хлопьями летит на прохожих, вырастая в сугробы на дорогах.  Маленькая фигурка человека шла из большого здания театра. Стройность была скрыта большим пальто, фиолетовые "ёжиком" волосы были припрятаны от снега шапкой. На самом-то деле поход в театр ему никак не понравился, не оставил эмоций, но среди гордых знакомых надо было создать образ аристократа. Нельзя же терять уважение такому человеку как Ома? Конечно нельзя... Он стоял у столба, доставая из кармана пальто телефон, дабы позвонить самому важному человеку для него. Бледные озябшие пальцы набирают номер и устройство прислоняется в уху. - моши-моши. Заберите меня отсюда. Я у театра, у автобусной остановки. - Выслушивая то, что к нему приедут через минут десять, Ома выдыхает из носа облако теплого пара. Сейчас ему было жутко некомфортно на улице: на дворе минус двадцать по Цельсию, а ногам в осенних дорогих сапожках невероятно холодно, как и всему телу. Единственное, чего так хотел беспощадный, бесстрашный и харизматичный лидер — домой, погреться в пледе с чашкой любимого чая или какао, с любимым человеком рядом. Медленно отходя от столба, дабы убедиться, не прилипло ли лицо к столбу, как язык дитя к качелям, замёрзший фиолетик направился к остановке, под крышей которой можно было заметить машины, одна из которой будет его, которую он так ждёт, словно мученник ждёт покоя. Холодными пальцами, замёрзший листал переписки в телефоне, дабы развеяться, но в итоге веки дрожали а их хозяин пытался не пустить слезы. Он вспомнил, что пару часов назад, похода в театр, он поссорился с этим любимым человеком, а чтобы развеяться он купил билеты а заодно пригласил с собой приятелей. Холодно и стыдно. Но все таки, беспокоило скорее первое. Яркий красный румянец на бледных щеках был виден как красный светофор. Ноги замёрзли полностью, а их хозяин теперь их вовсе не чувствовал, что прибавляло дискомфорта. Но все мучения закончились. Черная машина медленно подъхала к остановке, не глуша мотор. - Иди сюда, приятель. Замёрз наверное? - задал вопрос водитель, что был лидеру подобно старшему брату, протягивая длинные пальцы к озябшим бледным ручонкам. Фиолетик медленно шел за старшим, тяжело дыша. Парень уселся на заднее сиденье, водитель начал движение. На задних сиденьях сидела и женщина средних лет с бледно-зелеными волосами. Она смотрела на маленького парня спокойно и невозмутимо. - Ну, как тебе было в театре? - спросила она. Фиолетик же надул щеки и отвернулся. - Там скучно.- Чуть позже его дыхание участилось, дабы скрыть приступ небольшой истерики, причиной которой стала та девушка. Она же это и заметила. - Что такое? Тебе плохо? - встревожилась она, стараясь приблизиться к нему, несмотря на ремень безопасности. Изящные руки девушки в перчатках коснулись подбородка мальчика, заставляя взглянуть на неё. По ярко-красным щекам уже катились кристаллики слёз, причину которых так и не знала девушка. Все это было из-за нее и из-за дискомфорта. Холодно, ноги озябли так ещё и такая странная вина перед самым дорогим человеком... - Прости, Руми... Прости за мое сегодняшнее поведение.. я накричал и просто ушел... я ужасный мальчик, ужасный партнёр... - загонялся шепотом он. Никто не смел знать, как сильно он привязан к Кируми, как он ею дорожит. Никто не смел знать, как его тревожила тема любви к ней.. - Нет-нет, я уже тебя давно простила, не волнуйся. Ты у меня хороший мальчик, просто иногда капризный и нуждающийся во внимании. Как только мы приедем домой, я тебя отогрею и.. - дальше девушка пыталась додумать, попутно успокаивая тембром своего голоса любимого. Она всю жизнь была прислугой, горничной, которая скрывала свою значимость. Когда Ома разрешил доминировать над ним, пока этого не видят другие, она стала собой: редко строгой, изящной и просто человечной. Она стала ангелом для него, она стала тем, ради чего ему хотелось жить и радоваться каждому дню. - И я заобнимаю тебя до полусмерти - додумав пошутила она, садясь на свое место. Мальчик наконец улыбнулся, шмыгнув носом вытирая слезы рукавом пальто. За тонированным окном быстро мелькают пейзажи какой-то префектуры, какой-то города, что был Оме совсем не важен. Главное — просто доехать домой. Но сейчас, кажется, у лидера такое самочувствие, что не хочется уже ничего, только поспать и чтобы никто-никто не трогал. Большие, аметистовые глаза были уже закрыты и их обладатель уже дремал у окна. Он казался намного счастливее, чем раньше, на остановке озябшим и уставшим. Да и к тому же в постоянных поездках у него появился условный рефлекс: в машине темно, играет радио и никто не пристает = отдых и сон на протяжении всей поездки. За окном все мелькали дома, среди которых был и родной.. А вот очнулся фиолетик уже дома, закутанный в одеяло и переодетый. Его девушке было даже как-то жалко будить уставшего и измученного дорогой парня, да и поднять его не составляло труда. Лидер лежал на коленях Кируми скрученным в рулетик одеялом. Девушка же просто гладила непослушную кипу волос, что была символом ее хозяина. Зеленоволосая мирно смотрела телевизор, показ новостей. На кофейном столике рядом с диваном стояли кружки с чаем и конфетами, вкус который очень нравился и парню и девушке. Она находила вкус обычных шоколадных конфет со вкусом вишни весьма интересным и гармоничным с вкусом шоколада. А ее парень любил почти все конфеты, что были у него в руках, либо он же действительно был сладкоежкой либо за этим что-то стояло. Даже такая странная деталь как любимый вкус конфет отображала гармонию и компромисс их обоих. Стоит ли говорить, как они любили тела друг друга. Тело Тоджо было гибким и всегда теплым, несмотря на то какое настроение у хозяйки или температуру улицы. Веки всегда были замазаны темными фиолетовыми тенями, а глаза всегда сияли смесью янтаря и изумруда, как у кошки. Грудь, как и все тело, была мягкой, чего ее парень не скрывал. Ее твердая походка, гладкий голос поражал его... Что насчёт самого Омы? Его тело сильно контрастировало с характером диктатора и лжеца: хрупкое как фарфор и такое же гибкое. Сам парень просто миниатюрный, его легко носят на руках, но когда это делает его девушка он совсем не против, но только не на публике, если читать предыдущие строчки тараторя по получиться стеснение (что удивительно, ведь он не стыдиться ничего) от самого лидера. - Если хочешь, можешь продолжить спать, тебе стоит отдохнуть. - обратила внимание Тоджо. - И тебе тоже нужно. Терпеть не могу трудоголиков, особенно девушек. - словно заботясь тараторил Ома. - И спать я хочу только с тобой. - он прислонился ближе - и знаешь.. убей меня, мама. - вздохнул. - Зачем?! Вы должны жить! - глупо встревожилась дама, подняв рулетик с ее парнем. - Я хочу быть рядом только с тобой, я так устал от них всех... меня даже D.I.C.E. бесят. - бурчал он. Но после фиолетик улыбнулся, поцеловав плечо, до которого дотянулся - Одно из сказанного это ложь! - - Ты никогда не изменишься, малыш, точно никогда. - посмеялась Кируми, в ответ чмокнув мальчика в лоб. - то что ты хочешь умереть и то что тебе надоели твои друзья - ответила. - Ты считать не умеешь. Первое тоже правда.. - - Мама не смеет тебя убить. По крайней мере, у меня настроение чтобы в покое и гармонии защищать тебя - Стоит ли говорить, что у Омы был кинк на мамочек, а конкретно доминанток например как ее девушка..  но об этом никто не должен узнать! Парочка так же мило общалась, пока не решили наконец погружаться в сон, пускай и был выходной. В темноте лежали два тела, что вместе отдыхали от всех проблем и невзгод, находясь в заманчивом сне. Иметь зависимость от человека совсем не страшно, особенно когда он такой же чистый и верный, как и ты сам. За окном всё так же мерцали фонари, падал снег...