Ha-ve

Йокогамский государственный университет - что-то неуловимое, эфемерное, абсолютная мечта, которая стала реальностью. Чуя уже на втором курсе, но до сих пор поверить не может, что учится и живет здесь. Общежитие чистое и аккуратное, в комнате есть собственная ванная и лишь кухня на этаже; в спортзале оборудование новое, и вообще отсутствуют любые минусы, которые Чуя точно разглядел бы за полтора года обучения. Здесь даже воздух ощущается иначе, деревья цветут ярче, а цветы ароматней пахнут. Университет располагается прямо в центре города, и это не доставляет никаких проблем, особенно если возникает желание навестить старого друга на окраине. Каждый день, что Чуя выходит из общежития и входит в свой вуз, думает о том, что он действительно счастливчик. Ему повезло здесь со всем. Кроме соседа. Именно эта мысль стремительно портит настроение по пути в университет, и Чуя даже испуганно оборачивается, когда думает, что этот сосед может оказаться рядом. Дазай был просто невыносимым по ряду причин. Очень большому ряду. Для начала, он никогда не слушал Чую. Никогда. С самого первого курса Накахара пытался наладить отношения со своим соседом - им ведь ещё столько лет вместе жить - и поначалу у него получалось, они неплохо общались, но потом Дазай передумал. Он игнорировал, когда Чуя просил выключить свет в два часа ночи, молчал, когда Чуя умолял выкинуть кружку с плесенью, делал вид, что не замечает, когда Чуя убирался на его стороне комнаты, и никогда не благодарил. Если бы Дазай был просто неряшливым и ленивым, то Чую, возможно, это и не так раздражало. Однако, парень видел, что, когда надо, Дазай умеет быть ответственным и даже усердным, а в обычное время просто прикидывается немощным. Больше всего злило то, что Дазай совсем не хотел искать компромисс, чтобы облегчить и себе, и Накахаре жизнь. Этот парень писал домашки за деньги и поэтому часто засиживался допоздна, особенно он любил это делать по ночам, когда у Чуи на следующее утро важная встреча или пара. Они учились на одном факультете, на одном курсе, но Дазаю было всегда плевать, что завтра какая-то там сессия, и также было плевать, что Чуя очень волнуется и не может заснуть из-за дурацкой настольной лампы, которая слепила словно солнце. Накахаре хватало только услышать имя своего соседа, чтобы начать беситься. Он не хотел признавать, но затаил глубокую обиду на то, что когда-то на первом курсе Дазай оттолкнул открытого и дружелюбного Чую и выразил нежелание общаться, смешанное с крайним отвращением. Накахара очень расстроился тогда, ведь Дазай показался ему интересным и классным парнем, пусть немного странноватым. Хорошо, странноватый - не то слово. И все же, Дазай был прикольным и помимо того, что он являлся обладателем до безобразия хорошей внешности, так ещё был не глуп; Накахара бы даже сказал, что умён. Дазай редко отвечал на парах и не тянул постоянно руку, как нуждающийся в пятерках, первом месте и покровительстве преподавателя, отличник (как Чуя), но если его внезапно спрашивали, задавали рандомный вопрос по теме, которую проходили год назад или к которой ещё даже близко не приближались, Дазай лениво поворачивал голову, окидывал преподавателя скучающим взглядом и давал правильный ответ с подробным пояснением. А ещё Дазай иногда помогал Чуе с домашкой. Он просто проходил ненароком мимо, мгновенно выявлял ошибку и шептал правильный ответ, а потом разворачивался и уходил, как ни в чем не бывало. Это было настолько вскользь и небрежно, что Накахара не всегда успевал поблагодарить и был рад этому. И, да, все это было прикольно, но ровно до того момента, пока Дазай не сказал своему соседу прямым текстом отвалить. После этого и Чуя стал относиться к парню так же: безразлично, презрительно, насмешливо. Теперь ему насрать, что у Дазая там, может, всё плохо в жизни и ужасно, у каждого проблемы, но не каждый вымещает свою желчь на других. О, а ещё Чую бесило, когда Дазай делал вид, будто они лучшие друзья. Он мог подойти и спокойно заговорить о пустяках, мог начать чем-то делиться в комнате общежития или присоединиться к компании, с которой общается Чуя, и непрошено влиться в неё. Накахара всегда спрашивал, зачем он это делает, Дазай всегда отвечал одно и то же «мне скучно», либо «сам говорил, что мне надо общаться с людьми. Ты на эту роль, в принципе, подходишь». И Чуя злился, закипал, потому что говорил эту фразу Дазаю год назад, когда сосед общался только со странным русским студентом с третьего курса. Сейчас у парня собрался едва ли не фан клуб, который щипает волосы с головы и делает привороты. Правда, с ними Дазай тоже не разговаривал. Он был как бы со всеми и ни с кем одновременно. И Чуя, даже когда вот так злился, раздражался до зуда в кулаках, то всегда помогал Дазаю. Он держал своё обещание и общался с соседом издевательски-надменным тоном, но никогда не мог пройти мимо, если Дазай уснул за столом, если Дазай промок и простудился, если Дазай опять вляпался в какое-то дерьмо и ну никто, кроме Чуи, не может ему помочь. Накахара скрипел зубами, закатывал глаза, но, пусть через силу, всегда помогал, а Дазай и был доволен, потому что знал, что Чуя безотказный. Ведь Чуя и конспекты всем кидает, и едой делится, и отвечает на парах первым, если его попросить, и болтает со всеми так мило и учтиво, что аж шею свернуть хочется. И вся эта своеобразная вражда несколько месяцев назад дошла до точки невозврата. Чуя решил, что больше не вытерпит общества Дазая ещё целых два с половиной года и поэтому стал откладывать деньги на съёмную квартиру. Он уже накопил восемьдесят тысяч и этого хватает на один месяц проживания в очень хорошей квартире рядом с университетом. В целом, ему не нужно было копить, потому что он мог рассказать о том, что хочет съехать, маме или сестре, но у Чуи не было желания слишком напрягать семью. Он договорился сам с собой, что, когда съедет, обязательно найдёт подработку. А пока Чуя копит и будет копить до момента, пока Дазай его окончательно не доведёт, что, кажется, случится довольно скоро, потому что Накахара уже слышит приближающиеся быстрые шаги сзади. Легкая рука ложится на плечо парня, и он даже не вздрагивает. — Чего? — Чуе не нужно оборачиваться для того, чтобы знать какую грустную мордашку он там увидит. Дазай быстро улавливает то, что Чуя не собирается останавливаться ради него, и просто продолжает идти рядом. — Ты делал реферат? — соседу, на удивление, удалось связать три слова без оскорблений, обидных шуток и иронии. — А, что, всем вокруг домашки сделал, а про себя забыл? — Накахару забавит эта ситуация и особенно то, как часто она происходит. Дазай закатывает глаза, но этого не видно за его развевающейся отросшей челкой, и пытается держаться, чтобы не начать перепалку. — Да, — признаётся парень и заглядывает в лицо Накахары с мольбой — Мне нужна помощь. Чуя хмурится и отворачивается - половина дела сделана. Дазай прекрасно знает, что эти слова действуют лучше любой красной тряпки, и безжалостно манипулирует; он не помнит, чтобы Накахара хоть один раз отказал после этого волшебного предложения. — Какая? — резко бросает Чуя и замедляет шаг в задумчивости. Это мог бы быть чудесный день, если бы не Дазай. — Если ты отдашь мне свой реферат, — Накахара держится, чтобы не засмеяться во всё горло. Кажется, это будет первый раз, когда он откажет — Я сделаю всё, что угодно, ведь Куникида на этот раз точно меня убьёт, я клялся, что сдам. А ты у него в любимчиках. Чуя ощущает такую власть и силу, что ему кажется, он лопнет. В нем также играет злорадство и желание поерничать. Дазай сделает все что угодно, и Чуя уже напридумывал миллион унизительных сценариев, чтобы хорошенько посмеяться над соседом, но стоит ему повернуть голову в сторону Дазая, как он видит его действительно грустную мордашку, сведенные брови и закусанную почти до крови губу. Видно, что на первом курсе ходил в театральный кружок. Он резко останавливается, и Дазай тоже почти сразу замирает, оставляя ещё пару секунд раздуваться полы идиотского заношенного плаща на ветру. Чуя чувствует какой-то неизведанный укол в сердце, когда понимает, что не сможет воспользоваться таким моментом и попросить Дазая выкинуть глупость только для того, чтобы потешить своё самолюбие. — Попробуй не бесить меня до самого входа в университет и я отдам тебе реферат. Лицо Дазая преображается, и он несильно хлопает в ладоши, а затем на несколько секунд прижимает Чую к себе и твердит бесконечное «спасибо». — Фу, я же сказал не бесить! Накахара смотрит на него, как на сумасшедшего, и не может поверить в то, что соседу правда так важны оценки у Куникиды, и он боится очередного выговора. Чуя вздергивает бровь и решает не размышлять на эту тему больше. Они проходят ещё несколько метров в тишине, и парень почти чувствует, как его обволакивает искренняя радость Дазая. Здесь что-то не чисто. И чего это он такой довольный? В голове не укладывается. — Нет, блять, Дазай, у тебя не получается. Чуя останавливается снова и не врёт, потому что ощущает, скребущиеся о черепную коробку, мысли, которые кричат, что поведение соседа странное. Дазай снова делает то самое лицо с умоляющими глазами, но теперь выглядит ещё и испуганным. — Ты это специально? — Накахара отводит взгляд и скрещивает руки на груди, в попытках хоть как-то защититься и отгородиться от Дазая. — Что? — Делаешь такое глупое лицо, чтобы надавить на жалость, — Чуя молчит пару секунд, а затем добавляет — Я в любом случае отдам тебе этот сраный реферат, у меня уже автомат, но, будь добр, перестань быть ребенком хоть раз. Заебал. «Перестань быть ребенком» — красная тряпка уже для Дазая. После этой фразы он едва заметно содрогается, потому что слишком часто слышал её от близких, и все способности обмана, фальшивые маски и ложь перестают функционировать; он снова становится маленьким ребёнком, которому говорят, что надо перестать быть ребенком. — Да, я специально. У тебя ведь действительно уже зачет, но просто так ты не отдашь мне, поэтому я пытаюсь хоть как-то повлиять. Чуя с невозмутимым лицом роется в карманах кожанки и вручает Дазаю флешку. Он мог бы и не делать этого, но ведь уже пообещал. Смысл требовать что-то от Дазая, если при одном взгляде на него кровь в жилах закипает? Чуя просто хочет, чтобы он отвалил, а отдать то, что нужно - самый простой способ. — Распечатай на первом этаже и убери моё имя. Флешку вернёшь. И пока Дазай отходит от шока, Накахара ускоряется и уходит. С одной стороны это классно - Дазай не соврал, но с другой это неприятно - осознавать, что он знает о слабых местах и бесстыдно пользуется чувствительностью и пониманием Чуи. Накахара весь оставшийся день буквально избегает Дазая. Особенно после того, как парень в реферате действительно поменял только имя, и на заголовке осталось «Осаму Накахара». Чуя чуть со стыда в космос не улетел. Правда, Дазай кое-как выкрутился и защитил обе их задницы от рёва Куникиды. Он сказал, что Чуя дал ему пример, как оформлять титульный лист, а Дазай забыл, поменять имя. Преподаватель несильно поверил в эту сказку, но доказательств у него не было, поэтому он поставил Дазаю высший бал и потребовал с Чуи реферат завтра же. «То, что у вас уже стоит зачёт, не освобождает от выполнения других заданий». Накахара тогда звонко стукнулся лбом о парту и проклял Куникиду. Заставлять Чую делать что-то новое, после того, как он очень хорошо постарался над предыдущим, было просто ужасно. А ещё Накахара не хотел пересекаться с Дазаем из-за того, что боялся, что парень уже оправился от шока и начнёт стебаться над Чуей из-за его такой примитивной, глуповатой просьбы. Дазай буквально сказал ему «я сделаю всё, что хочешь», и Чуя мог выдвинуть миллион условий, чтобы его жизнь стала чуть более комфортной, но нет, он сначала потребовал не бесит его пару минут, а затем попросил перестать вести себя, как ребенок. Парню самому было стыдно снова осознавать, что, скорее всего, он вряд ли бы воспользовался своим могуществом, несмотря на разыгравшуюся фантазию. Совесть не позволила бы. Да и опять, что с Дазая взять? Накахара терся то с соседом Тачихарой, то с Гин, то уходил пообщаться с девушками, которым до этого миллион раз отказывал. Чуя везде и нигде сразу, потому что Дазай не успевал за ним следить, и от этого начинал злиться. Но вскоре, его это поведение стало больше забавлять; он подмечал, как Накахара прищурено оглядывался по сторонам, в попытках выловить Дазая и, если что, свалить подальше, и совсем не слушал собеседников. Дазай расслабился и сказал сам себе, что вечно бегать у Чуи не получится, они ведь живут в одной комнате. Когда последняя пара заканчивается, парень приглядывает за Чуей, следует за ним по пятам, но остаётся непойманным. И стоит только остаться Накахаре одному и выдохнуть, как сзади подходит Дазай и, положив обе руки на плечи, пугает. На этот раз Чуя вздрагивает и оглядывается. В его глазах один вопрос «какого хера?» и Дазай спешит ответить: — Хотел поблагодарить за реферат, — он делает какое-то огорчённо-обиженное лицо, и Чуя может поклясться, что не знает ни одного человека, кроме Дазая, у которого миллион заготовленных разных эмоций на все ситуации жизни. Чуя подумывает над тем, чтобы рассказать парню, что нормальные люди в жизни так не общаются. — Пожалуйста, — Накахара почти выплевывает ему это и продолжает идти как ни в чем не бывало. Но Дазай не отстаёт, да ему и некуда. — Ну, Чуя — воет парень и специально нагибается ниже, чтобы быть на одном уровне с соседом, что выглядит абсурдно. Чуя ниже где-то сантиметров на пять, — Чего ты такой грустный? Накахара убирает отросшие пряди за уши, чтобы можно было заглянуть в наглые глаза сбоку. — А тебе что, поболтать захотелось? — И что в этом плохого? Дазай непонимающе разводит руками и едва не задевает Чую. — Найди другого собеседника. — Почему? Накахара с вызовом смотрит на Дазая. Он, что, правда не понимает или просто придуривается? — Потому что время, когда я хотел с тобой общаться, прошло, — Чуя спокойно решает всё-таки высказать Дазаю эту потайную обиду в лицо, и его даже не волнует реакция — Потому что теперь мне это неинтересно, и я не собираюсь делать вид, что мы с тобой всю жизнь были лучшими друзьями. Накахара все же не сдерживается и легко пихает Дазая в плечо, отчего тот пошатывается. Он больше не догоняет и несколько секунд, а, может, минут, смотрит Чуе в спину.