phentanylum

Наверное, Итоши Саэ должен удивиться появлению развеселённого, определённо нетрезвого парня на пороге своего дома. Наверное, не стоит впускать его сразу же, позволяя сжимать себя в крепких тисках, пока тот ведёт своими грязными ручонками по бёдрам. И уж точно, блять, не стоит впиваться в его губы, прикусывая и оттягивая нижнюю, как только входная дверь захлопнулась.       — Ты такой добры-ы-ый, Саэ-э, — тянет гласные Шидо, отрываясь от непродолжительного, требовательного поцелуя. Итоши замечает, как поплыли радужки чужих фиолетовых глаз, а зрачки их стали совсем крошечными бусинами, что не увеличивались даже от яркого света ламп в гостиной. Смазанная улыбка была нелепой и совсем некстати.       — А ты совсем угашенный, Шидо. Что и где ты взял?       — Я контролирую ситуацию как никогда. Где взял — там больше нет, — запустил пальцы в волосы и поморщил брови от ставшей уже приятной головной боли. — О! Я и тебе принес, — вскрикнул совсем неожиданно. Саэ удивился резкой смене поведения Рюсея и насторожился, нахмурившись. Старший Итоши толкает парня в грудь, чтобы тот упал в довольно просторное кресло, и усаживается на него, обеими руками обвивает лицо, приближается почти вплотную и шепчет в губы:       — Тупой таракашка, думаешь, я хочу стать зависимым от подобной дряни? — привстал на колени, чтобы казаться выше. Больно сжал чужие светлые волосы на макушке и потянул на себя, всматриваясь в веселое лицо парня под ним. — Покажи. Шидо слушается, потому что наслаждается ледяным голосом Итоши, его требовальным тоном и тихими вздохами. Чувствовать на своих бедрах чужое тело до невозможности приятно и правильно. Ему нравится упираться в подлокотники, пока чужие руки сжимают плечи и жмут сильнее к спинке слишком мягкого кресла такой дорогой гостиной. Рюсею приходится постараться, чтобы вытянуть из заднего кармана джинс блестящую блистерную упаковку с двумя ярко-голубыми таблетками. Он сжимает упаковку зубами и поднимает голову, проводит языком меж средним и указательным пальцами Саэ, когда тот забирает таблетки и вчитывается в неизвестное ему название.       — Довольно интересно. Тут фентанил?       — Не знаю, — медленно выдыхает горячий воздух носом и припадает к чужой шее, пытаясь ухватить губами светлую кожу, но свободная рука на плече сжалась еще сильнее и заставила вскрикнуть от почти приглушенной боли.       — Кто позволил тебе такую наглость? — спросил он с легкой укоризной. — Даже двигаться не смей, пока ты в таком... пиздецовом состоянии. Или я убью тебя первее наркотиков, Рюсей. Тот коротко усмехнулся и продолжил залипать на нахмуренное лицо парня, сжимающего коленями чужие бедра и что-то быстро печатающего в телефоне.       — Через какое-то время тебе станет очень плохо, а пока можешь веселиться. Что чувствуешь сейчас? Эйфорию, умиротворенность, отстраненность? — расспрашивал, убрав мобильник вслед за таблетками на круглый стеклянный столик, стоящий у кресла. Наблюдать со стороны за затуманенным разумом Шидо было довольно интересно и занимательно (признаться самому себе, что вдобавок было еще и страшно, Саэ не мог).       — Возбуждение. И-и твою руку около моего... — Рюсей вскрикивает снова не договорив, когда Итоши запускает свои холодные руки под приятную ткань свитшота и ведёт ими от нижних кубиков пресса до впадин подмышек. Двигает задницей, сильнее дразня изнывающего блондина. — Пожалуйста.. — «Пожалуйста» — что? — закусывает губы, чтобы скрыть улыбку и плотно прижимает руки к чужим бокам, совсем останавливаясь.       — Саэ, пожалуйста-пожалуйста, прошу, сделай что нибудь, Саэ..       — Если тебя сейчас стошнит или ты заплачешь, я не буду продолжать, — светлые ресницы Шидо задрожали. — Скажи сразу, и я отведу тебя в туалет.       — Я так устал, и я просто хочу тебя... почему ты ведешь себя... как мудак.       — Совсем недавно ты сказал, что я очень добрый. Саэ тихо смеется, и Рюсей клянется Богом, он готов был кончить только от этого редкого, такого короткого смеха. Настолько он был возбужден. Хотелось уже самому прикоснуться к себе, но Итоши ведь запретил. Да и получать развязку без непосредственного участия в этом Саэ стало трудно.       — Не думаешь, что было ошибочным приходить ко мне на трипе? Я уже умаялся тут с тобой, — розововолосый злобно смотрел, но руки из-под одежды так и не убрал, наоборот — повёл ниже, цепляя пальцами пуговицу джинс. — Как часто ты ширяешься?       — Извини... Са-аэ, прости меня. Я правда впервые их взял, — смотреть на подавленного Шидо было, как никогда, приятно. Итоши определенно нравилось доводить его до агрессии или обиды (как повезет) таким образом, а потом доводить до оргазма своим умелым, похотливым ртом или не менее умелыми руками.       — Ладно. Хорошо. Ты прощен, Шидо, — шепчет последнюю фразу, кусает мочку уха и ведёт влажным языком до подбородка — и обратно. — Но если я узнаю, что ты врёшь, я и правда убью тебя. Задушу подушкой во сне, например. Как идея?       — Если перед этим ты хорошенько мне отсосешь, то я не против.       — Ты слишком самонадеянный. Не думаешь, что тебе...хотя, — обрывает фразу. Шидо пытается понять, что он хотел сказать, но мозг уже плавится. — .. так уж и быть. Итоши приподнимается и встает с кресла, усаживаясь рядом между чужих ног, руками подхватывает задницу Шидо и тянет ближе для удобства.       — Са-э-э, сначала поцелуй меня! — и тот почему-то исполняет просьбу. Наверное, сам уже заскучал по этим губам и сильнее всего по их обладателю из-за этих постоянных встреч у журналистов и съемок реклам. ••• Кто бы что не говорил, чувствовать язык и губы Итоши на своем члене гораздо приятнее, чем головокружение и умиротворение от первой принятой дозы. То, как аккуратно он ведёт языком от основания до головки, проходясь по венкам. Непринужденность, с которой он обхватывает член губами и двигается медленно, но уверенно. Вбирает чуть больше половины, еще немного и назад. Хочется положить руку на его голову, сжать волосы, намотав на кулак, но он так и не разрешил никакой активности кроме слов. Попутно розововолосый ведёт рукой от бёдер до задницы, приподнимая напряженное тело Рюсея, пальцами проходясь меж половинок. Шидо внимания на это особо не обращает, его гораздо больше интересуют горячие губы на члене, стекающая с них слюна и глаза, что смотрят вверх, в лицо блондина. Такой невинный вид Итоши должен показывать его уязвимость, но, черт, даже подумать о нём в таком ключе не получалось. Он всегда такой спокойный, отстраненный и саркастичный. Холодный взгляд его глаз пронизывает до мозга костей и тело непроизвольно покрывается мурашками. Каким образом они настолько поладили, Шидо не понимал. Просто радовался их в последнее время нечастым встречам, когда они могли целоваться прямо на большой кровати Саэ с приятным на ощупь постельным бельем, когда Шидо мог касаться всего Итоши, проводить пальцами по бокам, трогать соски, спускаться к бедрам и оставлять яркие метки на бледном теле, которые можно было совсем не скрывать от других. Назвать это отношениями было непросто, но Рюсей определённо чувствовал улыбку на устах и тепло в груди при общении с Саэ. Тот иногда делал всякие милости, по типу завтрака в постель, после того как ночью вытрахал из Шидо всю душу; ждал его после тренировок по футболу, и потом они вместе шли куда-нибудь перекусить, сплетая пальцы рук, и позже расходились в разных направлениях (но чаще всего они вместе шли в дом Итоши)). Головка члена упёрлась в теплую, влажную щеку Саэ, и тот остановился, вновь улыбаясь. Не сказать, что Шидо это не нравится. Рот Итоши ему нравится больше всего на свете, но чувствовать зубы на уже болезненно пульсирующем органе было не из приятных. Старшему, кажется, это очень даже полюбилось, он отстранился и сразу же взял член за другую щеку, попутно двигая челюстью, чтобы позлить блондина.       — Саэ, давай живее, а то я сейчас усну, — Итоши хмурится от такой наглости, гладит внутреннюю сторону бедра и целует нарочито медленно. — Пожа-алуйста. Улыбается, обхватывая головку губами вновь, втягивает щеки сильнее, вдыхает носом и вбирает член почти до основания, чувствует теплоту в горле и упирается носом в лобок. Двигается всего пару раз, назад-вперед и снова отодвигается.       — Думаю, дальше ты справишься сам, — поднимается с колен и утирает губы рукавом кофты.       — Чёрт, Саэ, ты правда ужасный человек, я ведь уже не смогу кончить так.       — Точно...хотел спросить. Из-за этой дряни была ли какая-нибудь разница по сравнению с обыкновением? Вдруг ты вообще ничего не чувствовал, а я зря так старался. Вдруг у тебя всё, что ниже пояса, отказало? — снова посмеялся Итоши и выпучил глаза, сделав испуганное лицо.       — Всё со мной нормально! Разница только в том, что кое-кто оставил меня в такой важный мо.. — не успевает договорить блондин, прикрывает рот рукой и что-то хнычет. Даже не натянув свои штаны обратно, куда-то убегает. Итоши обреченно вздыхает и понимает — в туалет.       — Ужасно.