"Тем летом"

      Ни через месяц, ни через два, ни через три, ни, даже, через почти пол года Власова не вернулась. Я совсем перестала понимать, что происходит. Рябова совсем в край достала всех своим чрезмерным вниманием и восторженностью. У неё что ни день, то праздник и возможность для нового свершения. У нас, словно, не новая учительница по английскому, а Геракл какой-то и куча подвигов. То мы учим стишки на английском, чтоб порадовать родителей, не хватало только на стул встать, как в детском садике перед Дед Морозом, то пьесы готовим, то песни, то всем классом идём в кино на английский фильм. Но не так просто, а каждый на листке должен перевести столько, сколько сможет. Но опять же, она оценки ставила всегда нормальные, даже мне. Благодаря ей, у меня ни одной двойки, даже пятёрки стали появляться. А вот Машку такой расклад совсем не устраивал. Она даже стала защищать Власову, ведь что-что, а та была строже, стервознее и преподавала чётко, ну на уровне. Если что, то это я почти цитирую Шевелёву.       Я тысячу раз уже пыталась нажать «отправить заявку» Анне Андреевне и каждый раз останавливались.       «В конце концов, что я ей скажу? «Тук тук, вы где?», или может «Я не могу вас выкинуть из головы с того момента, как вы прижали меня к парте, и я впервые услышала стук ваших каблучков, так что напишите мне, пересечёмся?» Или о! Да! Лучший вариант. «Вы мне там обещали укротить меня и натаскать по английскому, так что берите вашу плётку и welcome ко мне?»       Я уже начинала злиться, даже не понимая почему. То ли от глупости своих мыслей, то ли от невозможности эти глупости реализовать.       Слава богу зазвонил телефон и отвлёк меня от этих эмоций.       «Неизвестный номер?»       — Алло, Машка, а ты чë опять с чужого номера брякаешь?       Слышу смешок и внутри всё замирает.       — Нет, Белова, это не Машка.       От до боли знакомого голоса меня бросило сначала в жар, потом в холод. По телу побежали мурашки.       — А… Анна… Ан.?       Англичанке, видимо, не хотелось дожидаться, когда я приду в себя и договорю её отчество, так что она опередила.       — Да-да, Анна Андреевна. Женька, как у вас дела там?       Я пожала плечами, до сих пор не понимая, как дышать.       — Ну… нормально…       На том конце трубки послышался томный выдох.       -А ты? Ты как учишься? Не забила на английский с концами?       Я сжала телефонную трубку.       — А Вам-то что? Учусь, как учусь, уже не Ваше дело.       Я только сейчас начала осознавать, как я скучала по Власовой.       — Белова! Обороты сбавь! Я ушла всего лишь на первую учебную половину, а ты снова распустилась. Ну ничего, скоро вернусь и проверю, как хорошо ты старалась, пока меня не было. И придётся заново учить тебя, как со мной нужно разговаривать. Уважительно, Женя! Всего доброго.       А дальше гудки. Я, кажется, слышала только свое сердцебиение и только эти гудки. Больше ничего.       Я тут же набрала Шевелёву.       — Машка! Машка! Она вернётся! Слышишь?       Подруга поперхнулась и заорала в трубку.       — Кто?! Грымза эта?!       — Машка! Блин! Почему грымза-то? Ты ведь сама говорила, что Власова лучше, чем Рябова!       — Ну знаешь, Женька, я так говорила, потому что к нам пришла мисс «радужная фея», от которой так и хочется, ну ты поняла. Но вот фифа эта крашеная вообще не лучший варик. Хотя, я ни ту, ни ту бы не выбрала.       Я закивала.       — Да, знаю, знаю. Радугой тошнит. Ну да, Власова — это сама строгость, но знаешь, я, кажется, скучала по ней…       Я уверена, если б я стояла напротив подруги, то увидела, как она закатила глаза.       — А я тебе говорила, Женя! Я знала! Знала, что ты уже течёшь вовсю!       Подруга громко засмеялась, а я покраснела, как рак.       — Ой всё, короче. Увидимся в школе.       Я поспешно скинула трубку и упала на кровать, рассматривая потолок.       «Значит она вернётся? А почему её так долго не было? Интересно, что её заставило уйти на пол года? Декрет? Да ну, бред какой-то. Кто уходит в декрет на пол года? Так, что ещё? Переезд? Долго, наверное, для переезда, если ни в другую страну, конечно. Но тут тем более несостыковка тогда! Если б она улетела, нафига ей было возвращаться? А может у неё что-то случилось? Ну, я очень надеюсь, что с ней все хорошо… Ну блин, Женя, конечно, хорошо, она же возвращается. Всё равно я её увижу и по её виду внешнему, наверное, что-то, да пойму… Хотя… я же не сканер… Блин. Как сложно всё это. И всë-таки… Зачем она уходила и зачем вернулась, а главное… Почему она набрала мне и откуда у неё мой номер? Ну номер, допустим, можно было в школе разузнать через директора, ведь она уже говорила по поводу моих родителей.»       Поток мыслей был нескончаемым, а ответов как-то не прибавилось. И только последнее повергло меня в ужас.       — Твою мать!!! Она же будет проверять мои знания! Она сама сказала! А я опять букву «Х» пинала.       Я так громко закричала, что это услышала мама.       — Что случилось, доченька? Ты чего-то испугалась? Забыла?       Она быстро открыла дверь в мою комнату и застыла, увидев «картину маслом».       Я сижу вся взъерошенная за учебником, который был задом наперёд и ругалась, что ничего не понимаю, а от прихода мамы, я вообще вздрогнула. Ведь её вопрос до этого, я не услышала и не заметила, как она пришла.       — Мама! Напугала меня блин!       Она улыбнулась и подошла ближе, погладив по голове.       — Моя хорошая, ты учебник-то переверни, может, понятнее станет.       Я ударила себя ладонью про лбу.       — Блин… Да… Как я… Ну хотя, по-моему, легче не стало.       Мама улыбнулась и заглянула в учебник.       — Поздно ведь уже, ложись спать, ты ведь вроде всё сделала по английскому. С чего ты решила сесть за учебник, да ещё и в такое время! И да, Жень, а ты чего так кричала?       Я посмотрела на маму и выдохнула.       — Да я вспомнила, что пару заданий не сделала. Вы идите спать с папой, я посижу немного и тоже лягу.       — Точно? Тебе помочь не нужно?       Я помотала головой.       — Нет-нет, я сама справлюсь, доброй вам ночи, папу поцелуй от меня.       Я обняла маму перед сном, дверь закрылась, и я осталась один на один с английским.       Сидела не помню сколько и как уснула тоже. Проснулась от громкого сигнала будильника за тем же столом, что сидела ранее. Когда я встала, спина издала звуки смерти.       «Кажется, она погибла… Так хрустит… Ну ещё бы, спать буквой «зю»       Закинула учебники и тетради в рюкзак, собралась и полетела в школу. Там уже стояла Шевелёва, грозно посматривая на часы.       — Ты что, опять опоздать решила? Там же инглиш!       Я махнула рукой.       — Эта Рябова ничё не скажет.       Подруга посмеялась.       — Да, это точно. Мне кажется, если никто на её урок не придёт, она даже на это промолчит.       Шли мы медленно, не торопясь, обсуждая, как же не хочется идти на английский.       — Кстати, ты чë, серьёзно? Власова вернётся? А когда?       Я пожала плечами.       — Ваще хз, она ничего не сказала.       Подруга задумалась.       — А вообще, уже по сути почти пол года прошло! Чего это она решила вернуться? В другие школы не взяли?       Я толкнула бедром Машку, и мы обе смеялись, уже приближаясь к классу.       — Слушай, а звонок-то ведь уже прозвенел походу…       — Да посрать, Женька. Могли б вообще покурить ещё сходить.       Дверь кабинета медленно открылась, и послышалось звонкое цоконье каблучков.       — О-о-о-о, мои дорогие, и в развалочку. Какая прелесть! Обе к директору, писать объяснительную!       «Это что, шутка?!»       Словно в дет.садике мы идём с Шевелёвой за руку, с опущенными головами.       — Ну заходите, Белова… Шевелëва… Почему опаздываем? Анна Андреевна опять на вас жалуется!       Машка не смогла поднять красное лицо, а я кое-как осмелилась.       — Ну… Мы… Случайно… Это я виновата. Сказала Машке неправильное время, и она подумала, что ещё не было звонка.       — Так, девочки, я сделаю вид, что поверила, а вы давайте топайте на урок и больше без опозданий, Анна Андреевна это не терпит, сами же знаете.       Я кивнула.       -Мы знаем, но мы ж понятия не имели, что Рябова ушла, а Власова вернулась!       Директор нахмурил брови.       — Ну извините, что мы вас забыли оповестить! В следующий раз обязательно сообщим! Живо на уроки! Опоздаете ещё раз и буду звать ваших родителей на беседу!       Мы вылетели, как ошпаренные.       — Говорила я тебе, Женя! Не даст она, стерва эта, нам житья!       «Власова! Всё. Забываем, что я говорила и думала раньше! Ничто не заставит скучать меня по этой суке!»       Машка постучала робко в дверь.       — Стерва, как вы меня ласково назвали, даже рада вас видеть, как прошла беседа с директором? Может, и нам расскажете, чего вы опоздали?       «Да у неё что, слух как у не пойми кого? Или жучки какие-то? Почему она всё время слышит нас в такие моменты?!»       В глазах англичанки играл странный азарт или огонь. Она так смотрела на меня, словно пантера загнала в угол добычу и играет с ней.       Я же подняла смело свой взгляд.       «Ибо нефиг! Пусть знает, мы не боимся! И слова назад забирать не будем.»       — А мы Вас нет!       Слетело с языка, раньше, чем я подумала.       Маша стояла так, словно молилась провалиться под землю.       Англичанка ухмыльнулась.       — Ну что ж, Евгения, после уроков задержитесь вместе с Марией. А теперь садитесь и начинаем.