Сын уважаемого человека (рут Слави)

      Я присел, и аккуратно взвалил Ульянку себе на плечо.       Она не проснулась. Но храпеть перестала. Хоть на том спасибо.       — Скажи, если станет тяжело.       — Мне тяжело. - тут же сообщил я.       Славя рассмеялась:       — Скажи, когда станет очень тяжело.       Мы пошли.       Славя шла впереди и предупреждала о разных корягах, встречающихся на пути. И всячески подбадривала. Мы несколько раз делали остановки. Чтобы отдохнуть и сменить плечо. И пообниматься.       К лагерю мы пришли уже после отбоя.       — Погоди, я сейчас открою калитку.       Я очень устал, но по ровной дороге идти было легче, чем по лесным тропинкам. Поэтому до медпункта дошли быстро.       Славя открыла дверь и включила свет.       — Вот. Клади её на кушетку.       Я положил девочку.       И тут же плюхнулся на стул, вытирая пот со лба:       — Мне нужен отпуск.       — Ты только посмотри на неё, - Славя показала на Ульянку, - Вылитый ангелочек.       Это точно.       Без извечной хитрой улыбки, у девочки было милое и невинное личико.       — Да. Только рожки и хвостик её выдают.       — Я схожу к Ольге Дмитриевне. Скажу, что Ульянка нашлась. А потом приду к тебе.       — Договорились.       Значит такая это будет ночь.       Будем сидеть тут и смотреть, как спит маленькая непоседа. Правда, не совсем ясно, какой в этом смысл? Без медсестры - это здание - просто ещё один домик. А кушетка - это просто ещё одна кровать. Всё равно ведь, как лечить, никто из нас понятия не имеет.       Я бы лучше отнёс её в их с Алисой домик. А потом мы бы пошли к нам. Или сперва в баню, а потом к нам.       Кто-то открыл дверь.       — Ты быстро! - я улыбнулся и посмотрел в дверной проём.       Улыбка сползла с моего лица.       Там стоял он.       Я покосился на часы. Ровно двенадцать. Что ж. По крайней мере в пунктуальности ему не откажешь.       Жуткий пионер не спеша вошёл. Покосился в сторону Ульяны и снова посмотрел на меня:       — Серьёзно? Она?       Видимо, он решил, что я запал на рыжую хулиганку.       — А что не так? Знойная женщина. Мечта поэта.       — Женщина? Да у неё даже грудь не выросла ещё!       Ульяна заворочалась во сне.       — Тс-с-с… давай выйдем на улицу. А то проснётся.       — Ты ненормальный? - взгляд пионера стал растерянным, - Я пришёл убить вас обоих. А ты переживаешь, что я кого-то разбужу?       Пожалуй, я в самом деле недооценивал опасность.       Но с другой стороны, я не был до конца уверен в его материальности. Или всё ещё проще. Я слишком устал. И физически. И эмоционально.                    А пионер, тем временем, достал нож. Я встал и схватил стул.       Всё как, в моём кошмаре.       Только теперь я не смогу проснуться, если проиграю. Значит надо выиграть.       Или хотя бы свести всё в ничью. Если мы оба погибнем, то он больше никому не сможет причинить вред. Только вот беда: ножом убить проще, чем стулом. И почему я не озаботился поисками оружия зарание?       Я огляделся. Это же медпункт, тут должно быть что-то… убойное. На глаза ничего подходящего не попалось.       Пионер сделал шаг навстречу.       Сердце бешено стучало. Так сильно, что я чувствовал пульс висками. В узком коридорчике, ему будет сложнее замахнуться. И Ульянка будет в большей безопасности. Я сжал зубы и побежал на него, выставив стул перед собой. Пионер попытался увернуться, но у него ничего не вышло. Он бросил свой нож и схватил стул с другой стороны.       Выходит, парень-то вполне себе материальный. Но есть и плюс: это в свою очередь означает, что я - не псих.       — Ты оттягиваешь неизбежное.       — А ты повторяешься. - я вспомнил, как он постоянно педалирует тему своей исключительной “истинности”. Мол он один тут настоящий, а остальные куклы, - Говоришь одни и те же предсказуемые фразы. Может - это ты на самом деле кукла, а?       — Заткнись!       Пионер дёрнул стул на себя и я отпустил его. Он потерял равновесие и упал. Я схватил валяющийся нож. Ситуация поменялась.       — Думаешь, что ты меня уделал? - пионер не спеша поднялся. - Только ты забыл, что я тут намного дольше тебя.       — И что?       — А то, что я успел обзавестись полезными знакомствами.       Он распахнул дверь.       Мама дорогая!       К медпункту приближались жуткие пионеры. Штук десять. Все чем-то похожи на моего врага. Но по мелочи отличались. Хотя некоторые и не по мелочи. Один вообще стоял на четвереньках и скалился, как дикое животное.       — Дружков на стрелку привёл? Трус!       — Они такие же мои, как и твои…       Снова какие-то загадки.       Плевать!       Во мне уже было достаточно адреналина. Я толкнул пионера и захлопнул дверь. Буду держать оборону. В дверь громко постучали:       — Выходи, Семён! Иначе мы спалим ваше гнёздышко вместе с вами.       Пусть поджигают. На пожар сбегуться остальные обитатели лагеря.       Стук стал настойчивей и громче.       — Вы, двое, попробуйте через окно. Остальные, навались.       Ещё несколько глухих ударов. Дверь задрожала. Я подпёр её стулом, а сам побежал к окну.       Как раз вовремя.       Самый звероподобный пионер выбил стекло и почти залез внутрь. Я пнул его ногой. Он свалился обратно. Второй же схватил меня за грудки и попытался вытянуть. Я закричал и ударил его ножом в глаз.       Нож прошёл насквозь.       Именно насквозь. Как будто ударил голограмму. Не причинив врагу вреда.       Что за чёрт?!       Его руки материальные, а голова - нет? Я с удивлением посмотрел на пионера, а тот ухмыльнулся.       — Не ожидал такого, да?              Он пнул меня головой по носу. Вполне материальной головой. Потому что было очень больно. У меня моментально выступили слёзы. Я стал махать своим оружием наугад. Вроде, даже куда-то попал. Мой бой с невидимым противником прервался звуком упавшей двери.       “Это конец” - подумал я и посмотрел в сторону проёма.       Но вместо толпы врагов, там стоял… Виола.       И она… смотрелась чертовски эффектно. Чёрные волосы развивались на ветру. В одной руке дробовик. Глаз блестит красным огоньком.       Прям, не женщина а терминатор.       Сейчас она скажет: “Пойдём со мной, если хочешь жить!”       — В сторону, Семён! - вместо этого сказала она.       Я послушно отскочил в строну и медсестра выстрелила из дробовика в жуткого пионера. Я зажмурился и почувствовал, что на лицо брызнуло чем-то тёплым.       Мерзость.       Я открыл глаза.       Виолла уже стояла рядом и целилась куда-то.       Бах! Ещё один выстрел.       — Виола! Сучка! Какого ляда ты тут забыла? - раздался голос откуда-то снаружи.       — У меня тот же вопрос, Сёма.       Медсестра перезарядила своё оружие.       — Его зовут как меня? - с удивлением спросил я.       Да. Это сейчас самый уместный и своевременный вопрос.       — Их всех так же зовут, - усмехнулась Виолла и выстрелила.       Совсем близко раздалось рычание и в окно прыгнул звероподобный пионер, которого я недавно пнул. Он почти успел достать брюнетку, но та хладно кровно выстрелила ему в грудь.       — Этот тип невозвращённых самый неприятный. Уже поехавшие, но ещё не растворившиеся, - заявила она, перезаряжаясь.       — Не понял. Таких много? Вы про них много знаете?       — Не то чтобы много. Но пришлось по необходимости кое в чём разобраться.       Я заметил, что подстреленный пошевелился и добил его ударом ножа.       Ну вот.       Вроде как, помог.       — Это ещё не конец, ублюдок! - снова раздался голос снаружи, - Я достану тебя. Не сейчас, так на следующем цикле.       Это он мне? Или Виолетте?       Я же не баба. У меня же нет никаких циклов!       — А чего это тут такое? - услышал я голос Ульянки.       Совсем про неё забыл.       — Спрячься под кровать. Быстро!       Девочка моментально залезла под кушетку. Умница!       — Лежи там! Я тебе потом всё расскажу.       Правда, я сам не совсем понимаю, что тут происходит. Но вот Виолла… она, кажется, в теме.       Медсестра сбила дулом остатки стекла с рамы и выглянула наружу.       — Думаю, не вернутся. Но лучше перестраховаться.       Она подошла к двери и прислушалась.       Затем резко выскочила. Я услышал глухой удар и девичий вскрик.       Через секунду Виолла вернулась толкая перед собой Славю. Увидев меня, девушка в ужасе прижала ладошки к лицу:       — Господи! Сёмушка, ты ранен! - она подскочила ко мне.       — Нет. Это - не моя кровь, - я кивнул на труп, - И за окном ещё один.       — И возле двери штук пять, - добавила медсестра.       — А мне уже можно вылезти? - спросила Ульянка из под кушетки, - Я писать хочу.       Я нервно рассмеялся.       Да уж…       Славя укоризненно посмотрела на меня. Но была видно, что она тоже прячет улыбку.       — План такой. Славя, ты отведёшь Ульянку в туалет и потом в её домик.       — Но вы так и не сказали, что случилось! - запротестовала рыжая.       — Завтра расскажем. Обещаю, - сказал я ей.       — Ну ладно.       Славя взяла Ульянку за ручку и они вышли.       — А мы с пионером поработаем руками. Но сперва выпей вот это, - Виолла протянула мне какую-то микстуру.       — Что это?       — Успокоительное. Ты на гране срыва.       Я выпил вонючую жижу. По ощущениям ничего не поменялось.       — Отлично! А теперь помоги мне. Хватай этого жмурика за ноги.       Мы вместе вытащили труп наружу. Потом собрали других покойников. И сложили их в кучу.       Как раз в этот момент вернулась Славя.       — Ну как там Ульянка? - спросил я.       — Отрубилась, едва дошла до кровати.       — Хорошо. - я взял Славю за руку, - А как ты?       — В замешательстве, - девушка слабо улыбнулась, - Сегодня столько всего произошло…       — Так, молодёжь. Успеете ещё намиловаться. “Сегодня” ещё не закончилось. Надо вот об этом позаботиться, - Виолла кивнула на кучу трупов, - Славя, на складе, вроде бы, была тачка. Так?       — Да.       — Пригони её сюда. И с Семёном отвезём их в лес.       — И закопаем? Может, стоило и про лопату сказать? - спросил я, когда Славя ушла.       — Нет. В этом нет необходимости.       — А-а-а…       — Потом, Семён. Все вопросы потом, - остановила меня Виолла, - Сейчас ответь на мой вопрос. Что ты готов рассказать ей? Если уже конечно не рассказал.       Я не стал уточнять, про кого речь. И так понятно.       — Ничего, практически. Рассказать готов всё. Но боюсь… она мне не поверит.       — Мне поверит.       Интересно почему?       Она снимет плоть со своей механической руки?       Славя вскоре вернулась с тачкой. Мы попытались запихнуть туда трупы. Но их было слишком много.       — Сделаем две ходки, - резюмировала Виолла. - Славя, подожди нас в столовой. Лучше запрись. И никому, кроме нас, не открывай.       —Поняла.       Медсестра была такой солидной и уверенной. Прямо захотелось отдать ей честь и выполнить все приказания. Прямо, как мой папаша. Из того мира. Хотя, может, и из этого. Кого попало ведь не делают секретарём обкома, так?              Глубоко в лес мы не стали заезжать. Скинули трупы в первую же канаву. Затем сходили за второй партией.       — Вот вам, ребята. Приятелей подвезли, - сказал я.       Идиотская шутка. Но тишина давила мне на нервы.       Виолла никак не прокомментировала мой юмор.       — Пошли, пионер. Покушаем и поделимся секретами.       — Покушаем?       Как она может думать о еде сейчас? После всего, что случилось.       — Конечно. Твоя зазноба наверняка, накрыла стол.       Я улыбнулся.       Да. Она - такая.       — О! Я вижу, ты и впрямь в неё по уши втрескался.        Мы пришли к столовой и постучали:       — Славя, это мы.       Дверь открылась.       — Проходите. Хотите перекусить? Я нашла на кухне булочки и разогрела чай.       — Не откажусь, - кивнула медсестра.       — Спасибо! - я обнял Славю. - Ой прости! Я не хотел тебя запачкать.       — Ничего. Всё равно эту форму надо стирать. И твою тоже.       — И мне самому давно пора помыться.       — Кхе-кхе… - медсестра привлекла наше внимание, - Давайте ка, ребятки, усаживайтесь за стол. И настройте ваши ушки на мой голос. Рассказ будет небыстрым.       Начнём с того, что примерно в середине двадцать первого века изобрели штуку, скажем так, очень похожую на машину времени.       — Изобрели? Может, изобретут? - уточнил я.       — Для вас - “изобретут”. Для меня “изобрели”. Не перебивай. А то, всю ночь проболтаем.       Я прикусил язык.       — Так вот.       Как вы понимаете, или хотя бы догадываетесь. Штука это очень сложная. Последствия использования просчитать практически невозможно. А желающих оставить свой след в истории - очень много. Конечно, не все это могли себе позволить. Только самые крутые шишки. Но и их чудачества хватило, чтобы некоторые куски пространственно-временного континиума оказались разоварны в клочья.       Виолла многозначительно замолчала. Давая нам время самим понять.       — Такие, как этот? - тихо спросил я.       Славя схватила меня за руку.       — Мне жаль, - кинула медсестра, - Есть ключевые моменты в истории. Которые некоторые не в меру активные особы, наделенные властью, решили… скажем так… слегка их подправить.       — Наше время ключевое? - спросила Славя.       — Твоё. - мягко поправила её Виолла, - Но не моё. И не его.       Девушка с удивлением посмотрела на меня.       — Прости. Я должен был сам тебе сказать. Я не совсем отсюда… Просто я боялся, что ты мне не поверишь. Я бы сам в такое не поверил.       — О чём вы? Ты что из будущего?       — Из две тысячи двадцать третьего.       — Давай, лучше я, - встряла Виола и коснулась виска.       Из её голубого глаза выстрелили лучи света и оформились в голографическую проекцию. Мы со Славей выдохнули. Прямо как Шурик с Электроником, при виде моего мобильника.       На проекции была изображена хронологическая линия двадцатого и двадцать первого веков. Некоторые периоды были подсвечены красным. Периоды с 1914 по 1920, 1939-1943 и 1985-1993. А период 2048-2051 был подсвечен зелёным.       Виола указала на него:       — В это время изобрели машину времени. А в эти периоды отправлялись хроно-корректоры, мечтающие исправить ошибки прошлого.       — У них не получилось?       — Не совсем. Может у одного двух и получилось бы, но когда их много. И у всех разные планы… мда.       — А разве не должен был сработать эффект бабочки?       — Нет. Потому что есть ещё собственная защита. Это эффект, который не позволяет путешественникам во времени создать хронологию, которая исключит их появление или создание самой машины. Так что все причастные к созданию машины времени наделены несокрушимой хроно-бронёй. Такие, как твой отец. Точнее, такие как человек, которого ты считаешь отцом.       — Что? - в унисон спросили мы со Славей.       Я погладил её по руке:       — Давай, ты первая.       — Как мог его отец придумать машину времени? Ему же… сколько было бы? Лет сто десять. Хотя нет. Если ты из будущего, то ему меньше. Простите, я сглупила.       — Что значит “которого я считаю”? Он не мой отец?       — Да… насчёт этого. Всё гораздо хуже. Я лучше потом про него расскажу. Давайте, по порядку. Вот тут, - медсестра указала на последний красный период, - Много путешествующих во времени пытались исправить прошлое. Твоё настоящее, Славя. В итоге в твоём мире уже нет целого… мира. Есть только отдельные осколки. Ограниченные в пространстве и времени.       — Я… не понимаю. Что это значит?       — Это значит, что за пределами полусотни километров нет другого мира. Вы можете попытаться уйти, но вернётесь сюда же. В этот пионерский лагерь. А по времени - вы вообще ограничены одной неделей.       — Ерунда какая-то! Я тут уже две недели.       — Прости, но это так. Славя, которая была тут неделю назад - это другая Славя. Из другого осколка. У тебя её воспоминания. Но ты - не она.       — И что случится, когда неделя закончится? Мы умрём? - глаза Слави задрожали и я обнял её.       — Нет. В этом и дело. У вас начнётся новая жизнь. С начала этой же недели.       — Точь-в-точь такая же?       — Не обязательно. Свободу воли никто не отменял. К сожалению, вы ничего не будете помнить. Память останется только у тех, кто не из этого мира.       Виола молча показала на себя и меня.       Славя вся таки заплакала. И я стал гладить её по голове.       — Я не хочу. Не хочу… - она ещё раз всхлипнула, - Я не хочу забывать эту неделю.       — Не плачь. Мы что-нибудь придумаем. Виола, мы можем вырваться отсюда? Из этого осколка. Раз сюда есть вход, то должен быть и выход.       — Да. Обычно у путешественников во времени есть возвратник. Ну такой прибор, который может их вернуть в родное время.       — Но не у меня?       — Нет… ты здесь не просто так. У тебя есть задание. При определённых обстоятельствах ты можешь вернуться в своё время. А при очень специфических - даже не один.       — А что будет… если я останусь?       — Превратишься в одного из тех ушлёпков, которые сегодня пытались нас убить. Не сразу конечно. Но после десяти-двадцати циклов. После пятого десятка начнёшь терять связь с реальным миром. И попадать в чужие сны. А примерно после сотого окончательно развоплотишься.       Я почувствовал, что меня сейчас вырвет и побежал к ближайшей мусорке. Недавно съеденные булочки оказались снаружи.       Это, наверное, худший кошмар, который можно только представить.       — Они же… совсем… не похожи на меня.       — Вообще-то похожи. Только они злые. А ты - добрый, - Славя принесла мне влажное полотенце и погладила по щеке.       Мне моментально стало лучше.       Это не девушка, а настоящая волшебница.       — Виола. А ты что-то говорила про задание?       — Угу. Дело в том, что твой “отец”, - медсестра изобразила пальчиками кавычки, - Имеет защиту. Но его дама сердца - нет. Один из хроно-корректоров своими действиями прервал линию, которая связала Семёна Владимировича и его первую любовь.       — Он что-то рассказывал про свою первую любовь в пионерском лагере.       — Ага. Она застряла здесь. Он хочет её вытащить… Но сам это сделать боится. Или вообще не может. Вот и… - брюнетка вздохнула, - Сделал себе кучу молодых клонов.       — Я клон?       — Слушай, я понимаю, что услышать такое неприятно. Но… тебе придётся принять это. Персунов сделал себе много копий. А отдал их в разные семьи. По всей стране.       Это меняет всё.       Это меняет абсолютно всё.       Значит моя мама - мне не мама. У меня, получается, вообще нет мамы. И брата.       Это просто чужие люди, которым заплатили, чтоб они изображали мою семью. И они, не особенно-то и старались.       Если рядом не было Слави, я бы уже рыдал, как восьмилетняя девочка.       — Ладно. Пусть будет так. Что произойдет, если я вернусь один? Меня убьют?       — Нет. Зачем?       Ну да. Кому я нахрен сдался?       Мало ли таких неудачников живёт по всей России. Одним больше, одним меньше.       — Значит, я смогу найти тебя! - я посмотрел на Славю, - Надо только запомнить контакты. Договориться как-то…       — Сёмушка, мне же будет пятьдесят лет.       — Плевать! Я всё равно буду любить тебя.       — Твоя самоотверженность впечатляет, но ничего не выйдет. - огорчила нас Виолла, - Славя из другого осколка не будет тебя знать.       — Ты всё равно должен вернуться. Пусть, хоть один из нас всё помнит.       Нет.       Я так не смогу.       Вернуться к своей никчёмной жизни, после того как встретил Славю? Я почувствовал себя тем водителем, из песни Башлачёва. Я не смогу жить без неё. Повешусь. Как пить дать, повешусь.       — А если мы вернёмся в моё время вместе? Что там за специфические обстоятельства должны быть?       — Сильная эмоциональная привязанность. Причём обоюдная. Случаи бывали.       Мы со Славей посмотрели друг другу в глаза. Значит если мы друг друга любим, то вернёмся вместе.       — Только не забывай, что это и есть твоё задание. Если ты вернёшься не один, то…       — Мой, так называемый папаша, убьёт меня и заберёт себе её.       — Ну… это в том случае, если ему нужна конкретно Славя. А не другая пионерка из лагеря. Или даже не пионерка. Может, он в вожатую влюбился?       Да. С него станется.       — Или в медсестру. - сказал я.       Виолла расхохоталась:       — Знаешь, пионер. Из всех Семёнов ты мне больше всех понравился.       — Конечно, - согласилась с ней Славя и погладила меня, - Мой Сёмушка - самый лучший!       Брюнетка потянулась.       — Ладно. Что-то мы засиделись. А уже скоро утро.       — Я ещё и помыться хотел.       — Давай уже завтра, - предложила Славя, - Я валюсь с ног.       — Я провожу вас, - Виолла взяла дробовик и положила его на плечо. - И не вздумай сравнивать меня с терминатором. Отшлёпаю по губам.       — С кем? - шёпотом спросила Славя.       — Это персонаж одного фильма. Я тебе потом расскажу.       Мы дотопали до нашего домика.       — Спокойной ночи, - пожелала нам не-терминатор, - Берегите себя.       — И вам. И спасибо, что помогаете нам. - я искренне поблагодарил женщину.       — У меня есть свой интерес. - улыбнулась она.       Мы зашли в домик. И я первым делом запер дверь.       Потом разделись и легли в свои кровати.       — А ты не поцелуешь меня перед сном?       Не смотря на усталость, я поднялся и подошёл к Славе. И поцеловал.       — Сладких снов, любимый,- прошептала она.       Те же слова, что произнёс я сутки назад       — Ты тогда слышала меня?       — Когда?       — Вчера. Когда я пришёл сюда. И подумал, что ты спала.       — Конечно слышала. И видела тебя там, на озере. Прости, что сразу не сказала. Но это было так… волнительно. А когда ты сказал мне “любимая” - я… не знаю. Я стала в тот момент самой счастливой на свете.       — Как и я.       Славя не ответила.       Она уже спала.       Я улёгся на свою постель и последовал её примеру.