Поздний вечер. Капли дождя неустанно падают на крышу отеля, так навязчиво и быстро, словно желая поиздеваться над его жителями. Но к счастью, их это не тревожит - барабанная дробь воды слышна только на самых высоких этажах, а там почти никто не живëт. Настоящим кошмаром это стало только для мексиканской еды, которая прячется под каждым деревом, держа в одной руке письмо, а другой рукой прикрывая, чтобы оно не намокло. Но увы данное действие бесполезно - бумага уже впитала всю воду, размазав текст, написанный наполовину законченной ручкой.
Тако давно не писала ему письма, потому что отчаялась. На какое-то время еë постигло разочарование, что она не получает никакую, даже малюсенькую весть от Пикла. Но еë озарило: Если позорится, то позориться до конца.
Да, она чëрт возьми хочет вернуть всë, что у неë было с этим идиотом. Да, ей, чëрт возьми, стыдно за свои поступки. Да, она скучает по нему. Да, чëрт дери, она хочет снова быть ему лучшим другом. Она никогда не признает это вслух, но действия всегда будут говорить о истинных мотивах. И она неустанно продолжит болтать об этом, пускай и не буквально.
И вот, она бежит ради этого огурца сквозь ливень, в то место, которое вызывает у неë дискомфорт. Но если она хочет вернуть желаемое, ей нужно переступить через себя.
Добежав до двери, она прячется под крышей над ней, и аккуратно достаëт насквозь промокшее письмо. Это было ошибкой. Она с лëгкостью порвала чëртов конверт, а вместе с ним и кусок письма. Терпение Тако кончалось, но та ещë держалась. Наконец достав мокрый лист бумаги, она обнаружила, что на письме совсем ничего не разобрать. Чернила растеклись по всей бумаге, конечно, были какие-то видимые силуэты слов, и на самом деле, было вполне читаемо, но со своим скверным зрением она не могла это заметить. Разозлившись, Тако чуть не разорвала кусок бумаги, но вдохнув и выдохнув, остановилась. Сейчас лучше подумать о других вещах. Например, как попасть в отель и где в принципе находится Пикл.
Раздражëнно скрипя острыми зубами, она ходит туда-сюда на пороге, бормоча проклятия и всякую брань на сегодняшнюю погоду, что она такая отвратительная, на отель, что он такой сложный,что в него хер влезешь,и на себя, что она такая идиотка, и всë могло быть совсем не так. От последней мысли особенно печально.
Тоски могло бы не быть, вместо неë могло быть лишь счастье, вместо одиночества мог бы быть он. Пикл, рядом с ней. Этот глупый огурец мог бы быть сейчас рядом с ней, гладить еë по спине, и придумывать кучу оправданий, почему этот день не так ужасен, чтобы она чувствовала себя лучше. Этот тупица мог бы придумать самые неосуществимые, самые глупые идеи, и они бы, по иронии судьбы, обязательно бы сработало. Этот неисправимый идиот придумал бы кучу глупеньких шуток, нашëл бы сотню тем для разговора, что Тако даже забудет, зачем вообще сюда пришла. Он бы предложил заварить ей из дождя чай, залезть на дерево и разбить стекло в окне. Он бы постучал в дверь, рассказал нелепо придуманную историю, чтобы Тако могла проникнуть в отель, а она бы всë равно не смогла, потому что каталась бы по полу от смеха. Всë могло быть именно так. Они могли бы купаться в лучах вечного счастья, подобно чаю с зефирками внутри, присыпанный сладкой посыпкой. «Зачем в чай все эти сладости? А кому не плевать! Раз можно - значит нужно!» Она уверенна, он бы так и ответил. Пикла много за что можно полюбить, хоть он и туп как пробка.
Но Пикла здесь нет. Тако стоит на пороге отеля абсолютно одна. С ней лишь холодный ветер, что пробирает до мурашек и бесячий ливень позади, а еë глаза мокрючие,но не от дождя,
А от слëз.
Тако быстро вытирает свои очи и затем даëт сама себе пощëчину. Ей надо собраться. Она оглядывается, и видит открытое окно. Мексиканская еда нажимает кнопку на своей бабочке, разбегается и со всего размаху запрыгивает в окно. Во время - стоило ей запрыгнуть, как спустя несколько секунд, еë единственный вход и выход был закрыт. Когда Тако очухивается, она потирает место удара. И без того уже не крепкий панцирь начал ныть на месте удара, ведь оно был прямо на травме, которую она заработала от кристалла «Гемори». Только сейчас не время для этого. Тако поднимается и бежит к лестнице. Есть подозрения, что огуречный в своей комнате. Сквозь гудящую боль в голове она ловко прыгает по ступенькам, стуча полукоблучными ножками, что еле-еле несут свою хозяйку. В глазах начинает темнеть, а голова кружится от нехватки воздуха. Тут что, так душно? И.. в отеле всегда так холодно?
Нет времени, нет времени. Она уже не может бежать, но пытается, упорно стараясь разглядеть подписи сверху комнат, которые, кажется, написали сами владельцы. Тако останавливается лишь перед тем,у кого в табличке был зелёный цвет. Она еле-еле разбирает надпись, но она не помнит больше никого зелëного, кроме Пикла.
Тако стучит костяшкой пальца,пока тело с каждым разом слабеет всë сильнее.
—
Пикл.. прошу... открой! — Просит она, прикрикнув, и сразу же во рту становится мерзко. Начинает тошнить. Тако отходит от двери, когда слышит подступающей шаги, и нажимает на кнопку своей бабочки. Пикл открывает дверь.
—
Чиззи,если это опять твои шуточки, то это не смеш- — огурец опускает взгляд, и его глаза расширяютя, а брови подымаются. Тако пытается хотя-бы поздороваться, и встать в приличную позу, но всë что она может, это мямлить безсвязную чушь, с кучей извинения, а сама вся сгорбилась, и держится одной рукой за место удара, другой пытается уравновесить своë слабое тело. Она не может представить себе, насколько позорно для себя та выглядела. Но она даже не думает об этом, ей трудно в принципе сейчас думать. Мысли перемешались в кашу, рассудок помутнился. Она не понимает, что происходит. Тако сейчас вообще ничего не понимает.
Пикл заметно напрягся, непонятно, от того, что перед ним стоит Тако, или от того, что с ней происходит. Да уже ничего не понятно.
—
Тако? — напряжëнно спрашивает он, медленно подходя к бывшей подруге. Он не понимает, что делать. Ему страшно. Перед ним стоит та, кого он считает своим врагом, и что она делает? Вымямливает извинения в бессвязной речи, и очевидно, находится в северном состоянии, а в свободной руке она держит письмо. Огурец лишь обеспокоенно смотрит на неë, ждëт, что будет дальше.
Последнее, что запомнила Тако, прежде чем отключиться - падение на пол, темноту, и Пикла, паникующе выкрикивая еë имя.
***
Тако еле-еле распахивает глаза от навязчивого солнечного света, почти сразу же хватаясь за место удара. Она с трудом видит и с трудом понимает, где она находится. Сознание ещё не совсем проснулось.
Та вдыхает и выдыхает, наполняя тело желанным кислородом. Стало легче, а разум постепенно приходит в норму. Она осматривается: Это похоже на чью-то комнату. Ничего опасного она не заметила, лишь вторую двухспальную кровать, на которую неумело переброшены какие-то игровые девайсы. Ну, она подозревает, та всë ещë видит плохо.
От мыслей еë будит скрип двери, из которой выглядывает.. Пикл.
—
О! Ты.. ты проснулась. Ты как? Голова болит? — забрасывает он еë распросами, ставя тарелку на тумбочку. Затем он залез на кровать и подполз к ней, выпячивая перед ней ладонь. — Сколько пальцев показываю?
Тако вначале молчит, но затем, с опозданием, —
Два. Теперь один. Теперь три. — Отвечает, следя за тем, как Пикл меняет количество пальцев. Конечно, она видит его пальцы.. размыто, но более менее единый силуэт она наблюдает.
—
Хорошо. — Говорит огурец, выдыхая с облегчением. —
Я тебе.. это...суп принëс. Поешь.— продолжает он мягким, низким голосом,осторожно беря суп, дуя на него, дабы остудить. Тако осторожно присаживается, опираясь на подушку.
Руки первой всë ещë слабы, так что Пикл, не спрашивая разрешения, кормит еë с ложки. Тако могла бы возразить, что она может и сама.. но не хочет. Лишь покорно открывает рот, когда ложка, наполненная съедобной жидкой едой, поступает ближе.
Вкусная тëплая жидкость разливается повсюду внутри рта, и Тако с удовольствием проглатывает всë, восторженно мыча.
—
Вау, это.. вкусно.
Пикл не ожидал подобного комплимента. Если честно, он думал, что она может начнëт ворчать, или.. ну, он не знает. —
Спасибо. Я сам готовил. — Благодарит он, зачëрпивая ещë одну ложку, снова подводя к еë рту, и она с улыбкой вновь всë проглатывает.
—
Не знала, что у тебя такой талант к готовке. — Хвалит она его. У Пикла даже щëчки покраснели.
Но улыбчивые лица вскоре меняются на печальные, вспоминая всë произошедшее.
—
Тако..
— Да?
— .. Ты приходила.. извинится?
Этот вопрос заставил Тако вспомнить всë, что происходило вчера. Ну, почти. Не вспомнить только, что было после того, как она поднялась по лестнице.
— Да.
Наступает неловкая тишина. Пикл опускает ложку в суп.
Сейчас самое время.
—
Пикл.. я..
Он поднимает печальные глаза на неë.
—
Прости меня, пожалуйста. Я.. я не могу без тебя.
Сказанное Тако его удивляет. Огурец поднимает брови, сплетая пальцы на руках.
—
Я не могу больше так. Я скучаю по тебе. Очень. Мне надо было сказать раньше, но я— Она выдыхает. —
Я обходилась лишь тупыми бумажками. Мне жаль. Я.. я хочу всë вернуть. Прошу, дай мне ещё один шанс.
Тако опускает глаза, намокшие от слëз, пока она всë это говорила. Она хранит последнюю надежду на прощение. Хотя понимает, что ей это точно не све-
Пикл ставит суп на тумбочку, после чего пододвигается к Тако ближе, и аккуратно еë обнимает, опустив губы к макушке, и закрыв его собственные мокрые глаза.
—
Я тоже по тебе очень скучал.
Она прижимается в ответ ближе к нему, обхватывает цепкими руками его тело. Она так скучала по его объятиям. Тако слышит, как Пикл хнычет, пока осторожно поглаживает еë панцирь. Та начинает гладить его спину, тяжело дыша от тихо текущих с глаз слëз. Но он всë чувствует. Она уже не пытается скрыть то, что считает слабостью. Сейчас безопасно. Рядом с ним сейчас безопасно.
Просидели они так минут 10,или больше, никто не считал. Пикл отстраняется, потирая глаза. Они оба устало улыбаются друг другу. Они так давно ждали этого момента.
—
Тако.. — Пикл заговорил первым. —
Давай забудем об этом. — Предлагает Пикл.
—
Да. — Еë не нужно больше уговаривать. Она согласна сама. — Давай.. давай начнëм всё с начала?
—
Давай. — Устало, но радостно отвечает огурец.
—
Я Пикл. — Бодро говорит он, протягивая ей руку, хихикая, как ребëнок.
Тако не может не посмеяться слегка в ответ. —
Тако. — Отвечает она, протягивая ему руку в ответ. Они медленно пожимают руки, счастливо смотря друг на друга.
—
Приятно познакомиться. — Говорит он, слегка наклоняя голову, словно делая поклон, но в положении сидя.
—
Взаимно. — Отвечает она, делая похожий наклон.
Они ещë смотря друг на друга какое-то время.
—
Ой, суп! Мы совсем про него забыли. Он остыл наверное уже. — Пикл резко встаëт с кровати, трогая пальцем суп. —
Я быстро,супчик подогрею, туда и обратно! — Сказал он, подмигнув и высунув язык, смотря на неë, от чего Тако рассмеялась, прежде чем первый исчезает за дверь.
Тако меняет позу, укладывается в кровать и пялит на потолок. Она не ожидала, что всë обернëтся так хорошо. Она не знает, что будет дальше. Она не знает, к чему приведут подобные перемены в будующем. Она не хочет об этом думать. Всë, что сейчас важно, это то, что они снова друзья, что они снова вместе. Внутри загорается новое чувство, чего давно не было в еë жизни. Что-то не привычное, но такое приятное, такое волнующее, такое радостное, что горит внутри огнëм счастья, разливаясь по всему телу, стоит ей прокручивать эту мысль в голове опять и опять.
«Мы снова вместе»
Скрип двери,вместе со звонким голосом Пикла, возвращает Тако в реальность.
—
Я тут!
