Один день, один вечер

— Молодец, мальчик-акробат, — проворчал Джейсон и потер переносицу. — Я не специально, — обиженно засопел Дик. — Ну еще бы. Куда лапы тянешь? Оставь, сам уберу. И ушел, как был — голым, оставляя за собой цепочку мокрых следов. Дик вздохнул, окидывая взглядом разгромленную комнату. Он планировал этот день целый месяц! И начиналось все так прекрасно и благолепно, точно как в любимых романах Джейсона. Заранее договорился с Касс и Стефф, чтобы они взяли его участок патруля. Сияющая как новенький четвертак Стефф торжественно клялась исполнить все в лучшем виде при условии, что позже Дик расскажет ей все подробности. Кассандра просто кивнула, но Дик мог поклясться, что на ее лице мелькнула понимающая улыбка. Отпросился пораньше у шефа, пообещав помрачневшему напарнику единолично разгрести их завал с рапортами. — У тебя золотое сердце, парень! — закивал тот, по-отечески хлопая Дика по спине. — Только на таких как ты и держится эта проклятая страна, храни ее Господь! Я сообщу архиву, что ты будешь гостить у них на следующей неделе, Рози будет без ума от счастья! Уверен, что твоя милая того стоит, Грейсон. Эх, где моя молодость?.. Уточнять, что его милая была шести футов ростом и с членом между ног, Дик не стал. Он не стеснялся их отношений, но это явно не то, чем нужно спешить делиться с сослуживцами, половина из которых была воспитана в строгих южных баптистских традициях. Документарная гора уже росла, росла, росла в воображении Дика. Начальство до поры до времени закрывало глаза на небрежность в ведении дел, удовлетворяясь результатами полевой работы, но когда на них начали жаловаться другие отделы, терпение капитана лопнуло. Дик ненавидел бюрократию как вампир святую воду — еще будучи Робином он кое-как наспех заносил данные в компьютер и сбегал спать или грабить холодильник, чтобы позже, кусая губы от обиды, переписывать все как следует с самого начала под контролем Брюса. Вырвавшись из-под присмотра Бэтмена и став Найтвингом, Дик организовал систему хранения информации как ему удобно, и тут-то его внутренний хаос расправил крылья, развернувшись на полную. Дик великолепно ориентировался среди безымянных вордовских файлов, разбросанных на десктопе меж десятком «Новых папок» и бездонной папкой-помойкой «РАЗОБРАТЬ СРОЧНО». В отличие от Тима он любил вести дела еще и от руки — было что-то успокаивающее и надежное в исписанных темно-синими чернилами блокнотах и толстых тетрадях, усеянных липкими стикерами заметок. Главный параноик семьи — Брюс — тоже хранил рукописные досье на случай утери электронных, но на повторение маниакальной тщательности Бэтмена у Дика просто не хватило бы тяму. Порядок, который в решительном порыве однажды навел Джейсон, не прожил и пяти дней. Дик просто функционировал по-другому. Но ради Джейсона он готов и не на такие жертвы. Например — на уборку. Джейсона нельзя было назвать привередой, но Дик не мог не замечать многозначительное молчание при каждом визите в квартиру в Хэйвене. Убежища Красного колпака представляли собой практически образцы чистоты и порядка, не считая случаев, когда он вваливался туда, заляпывая пол и мебель кровью. Дома у Джейсона не было ни шатких башен грязных тарелок, ни пустых коробочек готовой еды, и даже вещи — выглаженные и ровно разложенные в шкафу! — тонко пахли порошком и чем-то хвойным, а не застарелым потом. Поэтому, заранее предвидя шутки про Авгиевы конюшни, Дик использовал свободный перед приходом Джейсона час, чтобы добросовестно убраться. Без излишних трудовых подвигов, впрочем — весь мусор он смахнул в пакет, а одежду утрамбовал в стиральную машинку, надеясь, что ничто из вороха цветных рубашек, носков и джинс не полиняет, как в прошлый раз. — Ты что, убирался? — вскинул брови Джейсон, передавая Дику продукты. — Если зрение не обманывает, то я будто даже вижу пол. — Да так, — небрежно дернул плечом Дик, дрожа от распирающей изнутри гордости, — решил навести порядок, чтобы ты не ворчал как старый дед. — Потрясающе. Пожалуй, теперь здесь даже можно находиться без костюма химзащиты. Заслужил ужин, хозяюшка. Дик предлагал просто заказать что-то по-быстрому из ближайших доставок, но Джейсон одарил его таким презрительным взглядом, что он как-то сразу заткнулся и согласился, что китайская лапша навынос — плохая идея. Вместо этого Джейсон накинул принесенный с собой фартук и принялся священнодействовать. Дик попервах даже бросился посильно помогать, но сдался, получив в лицо струю горячего пара из кастрюли. Так что пока Джейсон колдовал на кухне, Дик был отправлен в ближайший супермаркет. Он не был большим любителем выпить и плохо разбирался в вине, но сегодня — хотелось. Принцип «европейское, красное, самое дорогое на полке» никогда не подводил. Когда Дик вернулся, гремя бутылками, Джейсон уже закончил и даже помыл посуду. «Иначе она будет стоять в раковине до тех пор, пока там разумная цивилизация не заведется». — Это?.. — Дик потыкал пальцем золотистый бок творожного колобка, облитого вареньем и чем-то белым. — Ты говорил, что мама жарила их на дни рождения, — Джейсон замялся, неосознанно комкая полы футболки, смущаясь. — Не ручаюсь за аутентичность вкуса, но я все делал по традиционному бухарестскому рецепту. — Мама рассказывала, что бабушка делала их на праздники, — Дик улыбнулся детским воспоминаниям, встал на цыпочки и прижался к обветренным губам своими. — Спасибо, Джей. Лишенный родительской любви с малолетства, Джейсон не иначе как каким-то чудом глубоко внутри сумел сберечь искру нерастраченной трогательной нежности, выражавшуюся бытовыми мелочами вроде нежных утренних объятий. Дику долго пришлось ждать, пока Джейсон открылся ему, но их совместное настоящее стоило каждого дня. Джейсон — человек-противоречие, сочетал в себе несочетаемое: жесткость и заботу, вызов и готовность пожертвовать собой, неприятное до желчи порой чувство юмора и доброе сердце. Джейсон мог застесняться, если Дик на улице брал его за руку, а через несколько минут уже резво отсасывать в ближайшем переулке, не парясь, что сейчас вообще-то день и их отлично видно. У Дика было много пассий, каждую из которых он по-своему любил в определенный момент жизни, но от горючего коктейля под названием Джейсон Питер Тодд его вело, как ни от кого прежде. Сражающийся Красный колпак пробуждал в нем что-то дикое, животное. Обуздав кипящую ярость, Джейсон пользовался гневом как топливом, когда выпестованной годами отшельничества выдержки не хватало. Зачастую — если в преступления были вовлечены дети. Держаться на одном хладнокровии мог только Брюс, да и тот, как оказывается, не бесконечно. Вкупе с огромной физической выносливостью он превращал Колпака в ураган, сносящий все на своем пути. А в выходные, когда ему не нужно было натягивать маску детектива Грейсона, этот же человек ласково трепал взъерошенные со сна волосы и готовил фирменную сахарную кому — мокко с тертым шоколадом, соленой карамелью и пышной шапкой взбитых сливок. Когда Джейсон был занят и не мог прийти, Дик маялся от скуки и жалел, что до сих пор не предложил съехаться. Делить с кем-то быт означало сбросить еще один важный барьер, а Дик уже запомнил, что с Джейсоном форсировать события нельзя, иначе тот мог просто пропасть с радаров на месяц-другой, и никакие средства поиска не дали бы результата. Если Джейсон не хотел, чтобы его нашли, его не мог отыскать никто. Джейсон ухватил запястье, отвечая. От него пахло корицей и свежемолотым черным перцем. Домом. — Давай есть, пока все не остыло.

***

— И представляешь, где ее муженек в итоге нашелся? В доме своей любовницы в Солт-Лейк-Сити, живой и целехонький! — Инсценировать собственное похищение, чтобы не платить отступные в случае измены согласно брачному контракту? Есть в этом что-то от… полного идиота, — махнул рукой Джейсон, выражая свое мнение о мистере Брэнсоне. — И что потом? — Ну, сам я этого не видел, но рассказывают, что когда миссис Брэнсон узнала, что ее дорогой в Юте, прилетела туда первым же рейсом и… Дик с наслаждением травил рабочие байки — пропавшие собачки и сбежавшие мужья были приятным исключением из бесконечной череды кровавых разборок банд и картелей. Некогда блистательный Готэм до сих пор отдельными всполохами сохранял величие и красоту эпохи джаза, арт-деко и дорогих радиопостановок. Бладхэйвен же словно изначально был замыслен младшим братом-неудачником. Крохотная деревушка китобоев, основанная выходцами из Британии и Норвегии, чьи отцы били китов, и отцы их отцов били китов, прибавляла населением быстрее, чем поспевала за ростом, покрываясь лачугами переселенцев как коростой. Говорили, что море там красное от крови, и так Хэйвен в итоге стал Бладхэйвеном. Любители городских легенд утверждали, что город буквально выстроен на китовьих и моряцких костях и оттого проклят. Менее романтичные горожане знали, что Хэйвен жил добычей ворвани, а вонь периодически накрывавшая поселение, была ничем иным как запахом плавящегося в котлах жира. Ревущие двадцатые подарили Хэйвену сталелитейные заводы, крупный грузовой порт, а вместе с тем — грязь и трущобы, в которых правили бутлегеры, а не закон, а заодно — неиссякаемый поток контрабанды, пережать который не удавалось до сих пор. На смену немому кино и длинным мундштукам пришли стриминговые сервисы и электронные сигареты, но уровень преступности в Хэйвене, будто в дань традиции, оставался высоким, как век назад. Дику, в общем-то, нравилась работа в полиции. Она была чем-то простым и понятным. Преступный мир не ограничивался суперзвездами вроде Джокера или Двуликого — старый добрый бытовой криминал никуда не девался. Кражи, угоны и вооруженные ограбления, которые успешно расследовал детектив Ричард Грейсон, дарили чувство удовлетворения — не все вокруг погрязло в безумии, от него действительно был толк. Но иногда, после взгляда в серое, отупевшее от усталости и наркотиков лицо зарезанной несовершеннолетней проститутки или найденных на жестком диске примерного соседа фотографий и видео с маленькими мальчиками, хрупкое и доверчивое в нем просто ломалось. У Джейсона было свое, намного менее идеалистическое представление о пользе традиционных методов и чистоте рядов хэйвенской полиции, мало совпадавшее с мнением Дика, но в такие моменты он просто давал то, что было необходимо. Не лекции и покровительственное «я же говорил», но бережные прикосновения и разделенную на двоих тишину. Джейсон никогда не уверял, что все будет хорошо, потому это было бы ложью и они оба это понимали. — Ты сделал все, что мог, — говорил Джейсон, держа его лицо в ладонях, — и будешь продолжать дальше, славная Пташка. Будешь делать этот сраный город чуточку лучше. Ты никогда не сможешь помочь всем, но благодаря тебе кто-то будет возвращаться домой в безопасности, а чьи-то дети не подсядут на наркоту. После они обычно смотрели телевизор. Дик обнимал Джейсона, лежа на нем как огромная прилипчивая коала, вполглаза следя за происходящим на экране. Его Джей, его Крылышко — рядом, поддерживал как страховочная сеть, и Дика постепенно отпускало. После первой, неожиданно быстро закончившейся бутылки вина, Джейсон закинул ноги Дику на колени, тычась холодными пальцами под рубашку. Дик, не переставая болтать, принялся разминать суставы. Еще один совместно выработавшийся рефлекс — ухаживать за чужим телом, родившийся, когда Джейсон однажды сел рядом и молча начал массировать сведенную жестокой судорогой стопу Дика. Он рано привык к тому, что за демонстрацию физических чудес нужно расплачиваться болью, даже если ты один из Летающих Грейсонов. Когда Дик жил в цирке, о нем заботились родители и другие члены труппы, после переезда в особняк эту функцию взял на себя Альфред. Разумеется, Брюс научил его самостоятельно залечивать раны, но именно Альфред понимал, когда Дику нужно было не только и не столько это, сколько обычное внимание. Уже намного позже Дик осознал, что пожилой дворецкий не просто чрезмерно беспокоился о здоровье воспитанника, но и деликатно щадил глупую мальчишескую гордость, ведь крутые парни не жаловались. Джейсон, унаследовавший множество привычек от Альфреда, перенял и эту. Сам он, отвыкший от безусловной ответной заботы за годы одиночества, отмахивался, говоря, что все окей и можно вырубить режим мамы-утки, но Дик умел быть настойчивым, когда хотел. А Дик хотел. Дать всю любовь и нежность, переполнявшую сердце, когда вымотанный Джейсон засыпал, сворачиваясь клубком на диване даже не сняв маску. Джейсон слишком долго был один против всего мира, разрывая душу на части, и Дик не уставал напоминать, что отныне он не одинок, что Дик будет рядом: смешить идиотскими каламбурами, сражаться бок о бок и согревать — фигурально и буквально — своим теплом. Что Дик счастлив с ним. Джейсон слушал щебетание Дика, и, казалось, уже начал клевать носом, как вдруг поднялся и предложил: — В душ? Улыбнулся так, что Дик моментально забыл, чем там разрешилось дело о похищенном прахе миссис Хойл, — призывно и многообещающе — и потянул в ванную. Дик, поддавшись порыву, с размаху шлепнул его по заднице. Джейсон расхохотался: — Полегче, Пташка. Хочешь, чтобы заболело раньше времени? — Не мог удержаться, — признался Дик. Не лапать Джейсона и правда невозможно. Не когда он вдернул Дика в ванную и начал скидывать одежду. Хотелось всего и сразу: до синяков мять упругие ягодицы, царапнуть ногтями прямой широкий шрам, наискось рассекающий грудь, зарыться в чуть влажные и пахнущие шампунем волосы и вдыхать, вдыхать. Жаль, что у него не три руки. — Это какой-то фетиш, Дикки? Ты неровно дышишь к моим бедрам? — Пожалуй, — согласился Дик, огладив жестко, надавливая с силой, чтобы чувствовать серединой ладони неровные линии шрамов и рельеф мышц. — а ты обожаешь мой зад. — Лучший зад Готэма нравится всем, скромник, — Джейсон ласково заправил торчащую прядку за ухо. — Хотя я больше люблю твое лицо. Эти ямочки… С Джейсоном всегда так — мимоходом брошенные слова и эмоции Дика выкручивало на максимум, как громкость в плеере, а все вокруг становилось незначительным, утопая в приливной волне удовольствия. Сложись судьба Джейсона удачнее, из него вышел бы или отвязный рокер, трахающий обдолбанных фанаток в гримерке перед концертом или целомудренный католический священник. Что-то среднее, обыденное и умеренное вроде офисного клерка — слишком не про Джейсона Тодда. — Дай я, — потребовал он, убирая руки Дика и принялся расстегивать пуговицы. Дойдя до джинс, Джейсон опустился вниз, вытащил и отбросил пояс и мучительно-медленно потянул молнию. От вида довольного обнаженного Джейсона, сидящего на коленях, внизу живота заворочалось горячее. Времена, когда тот смущался своей наготы, стыдясь шрамов, давно прошли. Доказывать — и показывать, как они нравились Дику, было чертовски приятно. — Привет, дружок, — радостно продекламировал Джейсон, стащив штаны вместе с бельем и взял за щеку так резко, что Дик увидел долбанные фейерверки. Безотрывно глядя в глаза, вобрал до самого основания, вжавшись в жесткие курчавые волоски на лобке, застыл, тяжело дыша. Дик обхватил шею ладонью снизу, надавил, желая почувствовать себя в заполненном горле. Джейсон обладал удивительной способностью пробуждать в нем такие скрытые наклонности, о которых Дик даже не подозревал. Джейсон однажды ляпнул, что после воскрешения обучался не только боевым искусствам и саперному делу, но и глубокому минету. И, возможно, шутка была не так уж далека от истины. Во всяком случае, отсасывал он действительно намного лучше, чем целовался. Поначалу. Дик приложил все силы, чтобы выправить дисбаланс. — Никто еще не здоровался с моим членом, — усмехнулся Дик между поцелуями, отстранившись ровно настолько, чтобы можно было глотнуть воздуха. — Как грубо с их стороны, — покачал головой Джейсон в притворном недовольстве. Я бы мог даже дать ему имя. Дикки-младший. Звучит? Отрегулировав температуру воды, поманил пальцем. Что-то внутри Дика взорвалось фонтаном цветного конфетти, голося «хватай и люби!». — Надеюсь, фразами из порно-фильмов ты теперь не будешь постоянно говорить. Дик целовал Джейсона так, словно от этого зависела его жизнь — жадно толкался языком в податливый рот, собирая остатки вкуса сухого апулийского, неловко сталкиваясь зубами. Джейсон отвечал с готовностью, обрисовывал скулы и ловил раскрытыми губами «Джей, мой Джей, мой». С Джейсоном каждый раз будто первый, но не стыдно-неловкий, а окрыляющий, будь то ленивая медленная дрочка или быстрый перепих в сырой подворотне. — Расскажи, как ты хочешь меня, Пташка, — Джейсон двинул кулаком по члену Дика, вырвав сдавленный вздох. — Можем расчехлить наконец ту розовую гирлянду? Гирляндой была тридцатисантиметровая анальная цепочка из мягкого силикона, усеянная шариками равного диаметра. Спонтанный визит в магазин товаров для взрослых обошелся Дику в две с лишним сотни баксов, но пользовательский опыт доказал, что трата окупила себя до последнего цента. Дик волновался как школьник на первом свидании, демонстрируя покупки. Джейсон внимательно — будто оценивал стрелковые качества нового пистолета, — ощупал пупырышки изогнутого загогулиной массажера, перебрал бутыльки смазки и масел, а потом засмеялся легко и счастливо, заверив, что готов к тестовым прогонам. Цепочка оставалась последней запакованной, а больше всего Дику нравился черный металлический плаг с синим камешком. Его цвета отлично смотрелись на Джейсоне, и мелкий внутренний собственник сыто урчал, когда Дик собственноручно вставлял игрушку в болезненно-чувствительное растраханное отверстие. Мой и ничей больше. — Заманчивое предложение, — выдавил Дик, пытаясь сосредоточиться на ответе, а не на пальцах Джейсона, мажущих по уздечке. Скомкал судорожно штору для ванной. — Но я думал о… Ох, че-е-ерт! — Да, — Джейсон поддал газу, ускоряясь, — говори, Пташка. Дик смог выдать лишь низкий гортанный стон. Да и как иначе, когда Джейсон виртуозно дрочил ему, прижимаясь разгоряченным телом. — А-ах Джей! Джей! И когда Джейсон одновременно сжал в горсти его яйца и укусил за подбородок, Дик с громким вскриком кончил, с силой дернув занавеску, сшибая зеркало и полки над раковиной.

***

— Оставь, порежешься, — замахнулся шваброй Джейсон, выпинывая Дика из комнаты. — Джей, ты босой, — изгнанник нерешительно мельтешил на пороге, по-птичьи переминаясь с ноги на ногу. Джейсон, зыркнув, продолжил сгонять в кучку осколки и воду. — В отличие от тебя, Дикки, я не бытовой инвалид, и знаю, как собирать битое стекло, не втыкая его себе в пятки. Дик еще раз оценил масштаб бедствия. Раковина и краны к счастью не пострадали — за исключением расколовшейся лейки душа, из которой высыпались какие-то железные стружки. Одеколон, подаренный еще черт знает когда Барбарой, разбитый валялся в углу. Дик до сих пор не истратил и половины флакона и ну, уже не судьба. Словом, могло быть и хуже, но перспектива выковыривать из стены сорванные крепления и покупать новые полочки все равно скривила Дику лицо. Вряд ли Джейсон согласится пойти с ним в магазин после того, как получил штангой занавески по голове. — Принесу пакет, — обмотав вокруг бедер полотенце, Дик поплелся на кухню. Потупил несколько секунд, вспоминая в каком из ящиков еще остались мусорные пакеты, а потом одним движением схватил и выдул бокал вина. Вяжущая горечь немного отрезвила, и он принялся копаться в коробках хлопьев, пачках бобов и упаковках фольги — наверняка принесенных Джейсоном, сам он ничего не запекал, — костеря себя за перманентный срач. Фокус с интуитивным ориентированием, работавший с файлами дел, дальше досье преступников не распространялся. — Привет, Дик! — раздалось от окна, и Дик, сидящий на карачках под мойкой, подпрыгнул, от всей души приложившись затылком о деревянный бортик. — Решил заглянуть лично и… Дик? — Тим! — Дик, распрямившись, натянул свою самую благодушную улыбку, но судя по лицу Тима, вышло не очень правдоподобно. Когда-нибудь все они научатся пользоваться дверными звонками. — Рад тебя видеть! Что ж, теперь Дик понял, почему Джейсон так бесился, когда тот без предупреждения заявлялся в его доме. Делать подобные сюрпризы Дик прекратил после того, как чуть не поймал пулю в лоб, а в дверном косяке спальни появилась круглая дырка. Оказывается, Джейсон не шутил, утверждая, что спал с боевым глоком под подушкой. — Все нормально? — уточнил Тим. Кивнул на накрытый стол: — Я, кажется, не вовремя? — Ну что ты! — поспешно затараторил Дик, придерживая опасно поползшее вниз полотенце. — Хотя сейчас действительно не лучший момент. Не обижайся, я просто немного занят. Как насчет встретиться в это воскресенье? Можем сходить в твою любимую кофейню или напросимся к Брюсу и Альфреду на ужин. Что скажешь? — Хорошая идея, — осторожно кивнул Тим, инстинктивно жалея, что заявился без приглашения. Робины всегда полагались на интуицию больше Бэтмена, уравновешивая дуэт. Предчувствие заставляло ослушиваться приказов, рисковать в кажущихся безнадежных ситуациях. И сейчас оно било в колокола, крича, что пора валить. — Я позвоню и… Господи! — Что ты там тормозишь?.. О, привет, Тимбо! — поприветствовал Джейсон, опираясь на швабру как гоплит на копье с древнегреческого кратера. И по античной традиции с гордостью демонстрировал обнаженное тело, расправив широкие плечи. — Чем обязаны такой чести? — Может прикроешься? — Тим для верности прикрыл глаза ладонью. Уши, щеки и даже шея не уступали насыщенностью красному цвету костюма. — Брось, Тимбо, ты же видел меня в душе. Да и какие у братьев могут быть секреты друг от друга? — Я отворачивался! — пискнул он, наощупь пятясь назад. — Я не имею привычки разглядывать голых людей! — Говоришь так, будто углядел у меня между ног что-то необыкновенное, — Джейсон для пущей драматичности взмахнул шваброй. — Или ты с Супер-клоном только в кафе-мороженое ходишь, держась за ручку? — Джейсон! — Кстати, давно хотел спросить, — глаза Джейсона загорелись, словно он только что вспомнил захватывающую историю, — вы уже делали это в воздухе? Летающий бойфренд! Непаханое поле возможностей! — До встречи в воскресенье, Дик, — выпалил Тим и стремительно выскочил в окно, растворяясь в ночи. В том, что Тим будет готов смотреть ему в лицо в ближайшее время, Дик сильно сомневался. — Ты засранец, ты знаешь это? — Дик ткнул Джейсона под ребро. — Зачем представление? — Надо было спровадить Птенчика по-быстрому и без лишних вопросов, так что я выбрал метод психической атаки. Дик фыркнул и засмеялся в голос. Джейсон излучал шальную радость как подросток, впервые раскуривший косяк у одноклассника дома. Годы так и не вытравили из него любовь к подколам и мелким пакостям. — И все равно, мог хотя бы трусы надеть, — отсмеявшись, сказал Дик, утирая выступившие слезы. — Никакой одежды! — Джейсон протестующе застучал шваброй, а другой внезапно сжал его через ткань, отчего Дик ахнул. — А если ты сейчас скажешь, что у тебя пропал настрой, я огрею тебя этой фигней. Дик положил руки Джейсону на талию. От того, как он возвышался над Диком, по спине прошла дрожь. Подумать только, когда-то этот тощий ребенок едва доставал ему до плеч. — Ни за что. Сегодня ты весь мой.

***

— Так вот зачем тебе понадобился непременно черный? — мурлыкал Джейсон, пока Дик затягивал ремень. — За фасадом милого личика скрывается бездна разврата. Знал бы папочка… — О, замолчи, ради Бога! — Дик еще раз убедился, что пряжка не царапала кожу и подергал узел. — Не туго? — Порядок. Дик так часто представлял это с тех пор как увидел подборку с тематической фотосессией в интернете. Скроля ленту соцсети на обеденном перерыве в участке, зацепился взглядом и так и застыл с недонесенной до рта вилкой. Воображение сразу подставило на место худенькой андрогинной модели Джейсона, и остаток дня прошел в безуспешных попытках сосредоточиться на чем-то кроме манящего образа. Напарник даже побеспокоился, не заболел ли он. — Ну и? — Джейсон покрутил головой. — Как я выгляжу? Отлично — слишком мягкое слово для того, чтобы описать, насколько потрясающим был Джейсон с тяжелым кожаным ремнем на шее. Покачивая раскинутыми согнутыми ногами, он был воплощенной эротической фантазией, которую можно — и нужно — трогать. Дик не мог пожаловаться на однообразие сексуальной жизни — эксперименты юности, отношения с шикарными женщинами — все это у него было. Но после Джейсона Дик осознал, что было у него далеко не все. Например — секса в Бэтмобиле. «Я тебя повеселю, Пташка», — обещал он, утаскивая Дика с очередного невыносимо скучного приема, устроенного Брюсом. И не соврал, ввернув Дику по самые гланды прямо на водительском кресле, а после, водя губами по плечу, мечтательно сообщил, что хотел это сделать с четырнадцати лет. С оставшейся части мероприятия Дик сбежал с Джейсоном без раздумий. Дома они рубились в какой-то сетевой выживач, где строили хижину и отбивались от медведей, целовались и ели пиццу с такими острыми пеперони, что сопли и слезы текли рекой. Последовавший от Брюса нагоняй казался таким малозначимым, что Дик даже не пытался оправдаться, просто кивал болванчиком. Какая разница, если в тот день ему было так хорошо? Оставляя сдержанность и серьезность для борьбы с преступностью, в безопасности дома Джейсон представал с совсем иной стороны, о которой мало кто догадывался. И Господи, она была охуенна до дрожи. Джейсон, словно услышав его мысли, развернулся и лег грудью на кровать, призывно отставив зад: — Давай, Золотой мальчик, исполни мечту готэмских криминальных авторитетов и выеби Красного колпака как следует. Повторного приглашения Дику не требовалось. Ночью Джейсон затягивался в кевлар по самые уши, и только по узкой полоске кожи между перчатками и подкатанными рукавами можно было определить, что под шлемом вообще есть живой человек. В повседневности он предпочитал простые удобные вещи приглушенных тонов сплошь из спортивных отделов. Даже единственную пару ярких толстовок ему купил Дик. Ну как купил — потащил за собой в магазин и силком запихнул в примерочную. И разумеется, Джейсон хорош в любых шмотках, но без одежды он будто преображался. Даже двигался легче, раскованнее, как дикий зверь, сбросивший неестественную человеческую шкуру. Он обожал Джейсона любым, но таким открытым, лишенным всяких масок — больше всего. Дик прижался сзади и размашисто лизнул от ямочек на крестце вдоль проступающих позвонков. Приникнув щекой, потерся, вдохнул. Будоражащие запахи чистого тела и горький, едва уловимый — табака. — Ты вознамерился защекотать меня, Дикки? — поддразнил Джейсон. — Вроде у тебя был более… активный план. Дик дернул ремень и Джейсон захлебнулся на полуслове. О да. Именно так. Игры с удушением не входили в перечень их любимых. Эта история — исключительно про доверие. Начиная отношения с Джейсоном, Дик морально был готов ко всякому в спальне, но не к тому, что Джейсон кинет ему в руки упаковку презервативов, а сам встанет на четвереньки. Дик слегка потерялся, но тут же исправился, стоило тому выдохнуть «ну же, Дикки» и взглянуть томно из-под длинных ресниц. «Хочется хотя бы иногда отпустить вожжи и плыть по течению», — коротко объяснил он после. Джейсону приходилось с самого нежного возраста во всем полагаться лишь на себя, поэтому Дик особенно дорожил моментами, когда он полностью доверял ему себя, передавая контроль. — Мне следует достать кляп, — Дик ущипнул за бок, — ты никак не замолкаешь. — Неа. Ты слишком кайфуешь, слушая мой голос, пока долбишь меня в зад. Но если так хочешь удовлетворить свои фетиши, плохой мальчик, то… — Джейсон свел кисти на спине крест-накрест. Дику потребовалось мгновение на осознание. В горле сразу стало очень сухо. — Есть только мои, полицейские. Постарайся их не сломать. — Никаких гарантий, детектив, — Джейсон расставил ноги, прогнулся ниже в пояснице, — все зависит от того, насколько вы будете добры ко мне. Застегнув с щелчком браслеты наручников, Дик отклонился назад, любуясь зрелищем. Красный колпак, наводящий ужас на преступный мир Готэма, способный свернуть взрослому мужчине шею голыми руками — ногами, вероятно, тоже. Весь — его. От слишком откровенной, беззащитно-уязвимой позы, так контрастирующей с натурой Джейсона, все внутри Дика сладко сжалось, и он не выдержал — потерся пульсирующим членом о белое бедро, укусил загривок. Опустившись, погладил подушечками, чтобы Джейсон расслабился, раздвинул ягодицы и принялся медленно, мягко лизать, не обращая внимания на стекающие на руки слюну, наслаждаясь милым постыдными звуками и бархатной мягкостью кожи. Джейсон, оправдывая звание Чудо-мальчика, умел одним лишь ртом доводить Дика до состояния жалобно всхлипывающего желе. Спереди, сзади — без разницы. Дик хотел — очень, очень хотел ответить тем же. Влажное кольцо мышц судорожно сокращалось, позвякивала цепочка наручников. Дик уловил сигнал — надавил, раскрывая полностью и погрузил язык внутрь. Джейсон с шумом втянул воздух. Он прав — Дику действительно нравилось слушать Джейсона во время секса. Его тихие вздохи, когда Дик елозил облитым смазкой членом меж ягодиц, двигая пальцами внутри. Раздраженное «ты там блядь клад ищешь? Вставляй уже» и довольный стон, когда он наконец вошел. Он дал Джейсону несколько секунд привыкнуть, поглаживая чудной треугольный шрам, о котором Джейсон наотрез отказывался говорить, а когда тот нетерпеливо подался назад, насаживаясь глубже, начал двигаться. Сперва — неспешно, приноравливаясь к углу проникновения, скользя ладонями по покрытой испариной спине. Кожа Джейсона до сих пор — эффект Ямы Лазаря? — как у подростка, на котором еще не отыгрался пубертат — гладкая, нетронутая загаром, даром что его шрамов и рубцов хватило бы на несколько ветеранов военных действий. Полупрозрачные, будто выцветшие веснушки тянулись до самых лопаток, густо усеивая плечи. С ними Джейсон выглядел еще моложе, чем был на самом деле. А потом Джейсон вывернул шею, уставившись своими невозможными глазами на Дика, на то, как он двигался, трахая его. И улыбнулся, по-блядски закусив губу. Дика будто током прошило. Он лег сверху, обнял Джейсона поперек груди, тесно прижимая к себе, вышел почти до конца и двинулся обратно так, что звонко шлепнула кожа о кожу. — Вот так, Дикки, — прохрипел Джейсон, — так хорошо-о-о. Дик вцепился в ремень, требуя поцелуй, заставляя Джейсона неудобно изогнуться, и стал вбиваться жестко, мощно, как им обоим нравилось. Джейсон уже не сдерживаясь стонал в голос, отчаянно подмахивая, и Дик дал что нужно — просунул руку под живот, покружил по крупным выпуклым венкам на члене, обхватил у основания и задвигал пятерней. Джейсон кончил на протяжном выдохе-стоне. Тихо, без порно-элементов, которые они порой использовали в постели, но безумно, потрясающе красиво — выгнув дугой спину, так что Дика аж подкинуло, ритмично сжимая его до долбанных искр из глаз. Дик толкнулся еще пару раз и замер на Джейсоне, оглушенный сокрушительным оргазмом. — О-ох, твою же мать, — Джейсон, отдышавшись, заворочался, — ты заснул что ли? Слезь с меня. Дик замычал, всем видом показывая, как не хотел отлепляться от большого горячего тела, но все же расцепил хватку и вытащил осторожно, придерживая пальцами края отверстия. Джейсон с низким стоном повалился на кровать, и Дик подумал, что пятнадцати минут ему хватит для передышки перед вторым раундом. Десяти, если продолжать пялиться на вспотевшие растрепанные волосы, подрагивающие мышцы, как ходила вверх и вниз раскрасневшаяся грудь с маленькими торчащими сосками. Дик растянулся рядом, дрейфуя на волнах ленивой посторгазменной неги, бездумно наблюдая, как отраженные огни неоновой вывески соседнего бара играли в окне цветными бликами, отражаясь на стене. — Эй, — большая ступня ткнулась в лоб. Дик рефлекторно поймал и прижался губами к выступающей лодыжке. — Не засыпай там, Дикки. — Не сплю, — Дик облизал мизинец, и Джейсон совершенно по-детски ойкнул и хихикнул. — О чем думаешь, Пташка? — Джейсон улыбнулся счастливо и немного устало, рассеяно поскреб ногтями под коленкой, оставляя длинные красные полосы. Бесшумно высвобождаться из любых пут — один из первых уроков, преподносимых Бэтменом каждому Робину. Дик словно перенесся на много лет назад в прошлое. В холодную сырую темноту пещеры под особняком. В день, когда назвал ребенка, которого так хотел возненавидеть, своим Крылышком. Первый спарринг. Дик уложил его на лопатки так быстро, что Джейсон толком не успел понять, когда пол поменялся местами с потолком. Прижатый к мату, Джейсон комично распахнул ярко-голубые глазищи, а потом вдруг улыбнулся — озорно, восторженно, и что-то в голове Дика перещелкнуло. После было еще несколько совместных тренировок и патрулей. Слишком, непростительно мало, а когда Дик наконец дозрел до выстраивания нормальных отношений с новым Робином, случились Джокер и Эфиопия. Но Джейсон, их упрямая болтливая малиновка, прошел через Ад и вернулся. Вернулся к Дику. — О тебе, — честно признался Дик и чмокнул одинокую крошечную родинку на лобке. Джейсон по старой памяти сбривал там все подчистую, поэтому ниже пояса был приятно гладким. Дик провел рукой у него между ног и аккуратно, всего на фалангу, проник двумя пальцами внутрь еще приоткрытого входа. — Зараза, — беззлобно заворчал Джейсон и зашипел, дернувшись, когда Дик сильнее нажал на нежные стенки нутра. До Джейсона у него была пара мужчин — для удовлетворения любопытства, но ни с кем не хотелось такой близости. Трогать — каждый миллиметр, отдаваться самому. Джейсон, вопреки первоначальным ожиданиям, оказался на удивление внимательным и чутким любовником, и Дик сам с удовольствием время от времени ложился под него. Одни их эксперименты в исследовании тел и предпочтений друг друга были более удачными, другие — менее, но всегда — захватывающими. — Но ты все еще любишь меня, — Дик вынул пальцы, с ухмылкой следя, как медленно сползали на простынь белесые потеки. Гулять так гулять. Он все равно забыл закрутить смазку и часть матраса еще долго будет благоухать цитрусом. — Люблю, — сказал Джейсон без тени улыбки, — люблю тебя, Пташка. — Джей... Множество слов вертелось на языке, но Дик из семьи, в которой все, от мала до велика, общались поступками и сам он — не исключение. Дик подался вперед, утягивая Джейсона в долгий мокрый поцелуй. Крылышко прекрасно понимал его и без неловких стыдных речей. — Пойдешь в душ первым? — Дик накрутил на палец седые прядки с самым невинным видом, чувствуя себя ребенком, уверявшим родителей, что домашнюю работу съела собака. — О нет! Я знаю, о чем ты там думаешь, бесстыжая Пташка! Ей Богу, когда у тебя встает член, то напрочь отрубается мозг. — Ах нет, меня раскрыли! — Дик картинно схватился за сердце. — Было бы что прятать. Я все по глазам твоим дурацким вижу. Джейсон абсолютно верно понял его намерения. Не то чтобы Дик скрывал их. — Я просто очень люблю тебя, Крылышко. — Ты любишь совать мне в зад всякое, — с кислой миной парировал он. — И это тоже, — согласился с легкостью Дик. Зачем отпираться, если так оно и было? — Кстати, раз уж ты сам заговорил… — Нет, — перебил Джейсон, — ты мне внутренности поджаришь своими филиппинскими электро-палками. — Питание можно полностью деактивировать, — поспешил заверить Дик. Джейсон нахмурился. Дик прикусил щеку изнутри, затаив дыхание. Картинка с Джейсоном в полном обмундировании Красного колпака и его эскрима уже горела в мозгу, посылая мурашки по телу. — Я… подумаю над этим, — наконец ответил Джейсон. Ну. Это не отказ. А значит можно немного подождать и через пару недель спросить еще, а потом еще и еще раз, если нужно. Джейсон редко ему отказывал, да и сам не прочь пробовать новое. — Ладно, Пташка. Я действительно хочу помыться, — он сел, потянулся до хруста. — Тащи коробку с инструментами. — Что? Ох нет… — маячившее впереди развлечение с почему-то до сих пор не починившейся самой ванной совсем не входило в программу вечера Дика. — Ну или… — Или? Джейсон в одно плавное движение оседлал Дика, развел широко ноги, показывая блестящую от влаги внутреннюю сторону бедер. Одобрительно кивнул, когда Дик, понимая намек, огладил тыльной частью ладони его член. Определённо, десяти минут хватило. Дик не уверен, что даже в шестнадцать у него вставало так быстро. — Или я мог бы покататься на тебе. Если ты не против, конечно, — Джейсон завел руку за спину, ощупывая твердеющей стояк. — Да-а, Дикки. Ты явно не против. Едва Джейсон в неровном ритме начал раскачиваться над ним насаживаясь до конца, а приподнимаясь, почти выпускал из себя, мысли о бардаке в одного мгновение вылетели из головы Дика. Были только он и Джейсон, гордо демонстрирующий себя в позе наездницы единственному зрителю. — Ну давай, — Джейсон, усмехнувшись, наклонился вперед, предоставляя полный доступ. Дик сглотнул. Кто он такой, чтобы отказываться? Потянулся, прокатывая меж пальцев горошины сосков, сгреб в ладонях его грудь. Кто-то был примерным мальчиком и не пропускал упражнения на пекторальные мышцы. Мог бы Дик еще несколько лет назад подумать, что вместо округлой мягкой женской груди он предпочтет эту — плоскую и накачанную бесконечными физическими нагрузками? Жизнь – удивительная штука, кому как не им это знать. — Не стесняйся, Пташка, — ласково ворковал Джейсон. — Я знаю, как тебе это нравится. Возможно, Джейсон знал о нем даже слишком много. Но когда он гортанно стонал над Диком, прикрыв глаза от наслаждения, это было совершенно неважно.

***

Начало весны в этом году выдалось холодным и в целом преотвратительным. За один день — как назло проведенный в рабочих разъездах, Дик ощутил на себе дождь с тяжелым мокрым снегом, мелкий противный дождик и потрясающий в своем омерзении дождь-спрей, будто распыляемый кем-то прямо в лицо из пульверизатора. От ветра, дующего со стороны порта, у Дика стучали зубы, а не очень страшные двадцать семь градусов ощущались как все пять. Дик практически всю сознательную жизнь прожил в Нью-Джерси, но так и не смог адаптироваться к влажным приморским зимам. С наступлением ноября он с удвоенной тоской вспоминал времена, когда их труппа на зиму уезжала во Флориду и Луизиану. Дик чихнул — уже который раз за день — и с шумом втянул сопли. Разумеется, для полного счастья не хватало только заболеть. Родной теплый участок с неизменными толпами в коридорах и кислым кофе из автомата казался просто-таки идеальным местом работы. Дик натянул куртку повыше, нахохлившись как голубь и растер негнущиеся пальцы над горячим паром из кружки. Когда-нибудь он научится проверять прогноз погоды перед выходом и не забывать перчатки. — Закончишь без меня, Грейсон? — спросил напарник, уже заканчивая одеваться. Вопрос, не предполагавший иного ответа кроме как «без проблем, старина». — У нас сегодня годовщина. Пятнадцать лет, подумать только! — его как всегда понесло, когда речь заходила о жене. — Как сейчас вижу ее в этом красном платьице. Самая красивая девчонка танцпола. Мы поженились в Вегасе! Будто в кино, а? — Точно, — согласился Дик, подшивая отчет баллистической экспертизы в папку дела. То, что в любом другом городе обсуждали бы месяц, в Хэйвене не было чем-то из ряда вон выходящим, хотя абсурдно-комичным быть не переставало. Миссис Беркли, заподозрив мужа в неверности, решила не нанимать частного детектива, но лично проследила за мистером Беркли, ворвавшись в квартиру в кульминационный момент — когда тот уже пыхтел над какой-то блондинкой. Обычная история о супружеской измене каких миллионы, но почему-то вместо телефона миссис Беркли достала из сумочки ствол… Самое же забавное заключалось в том, что прибывшая на место неотложка и копы обнаружили не только двух женщин и мужа с пулей в заднице, но и домашнюю нарколабораторию, принадлежавшую коварной соблазнительнице. Дик успел всякое повидать за время работы в полиции, но на суд по этому делу, пожалуй, посмотрел бы. — Не сиди до последнего, Грейсон. Тебе же есть к кому спешить? — подмигнул напарник и ушел, отсалютовав по-скаутски. Хотелось бы, но Брюс отбыл из Готэма по делам Лиги в Метрополис, Барбара навещала отца, а Джейсон был с Роем в Бостоне. Дик так привык к его присутствию в своей жизни, что скучал даже если тот отлучался всего на пару недель. Порой из-за этого Дик чувствовал себя героем сопливого женского романа, но ничего не мог с собой поделать — он всегда жил с кем-то. Труппа, Альфред и Брюс, Титаны — Дика всегда окружали друзья, и когда они внезапно разъезжались по своим делам, он терялся, как отбившийся от мамки котенок. Можно, конечно, напроситься к Стефф. Вечно полная энергии она всегда рада поболтать, но едва Дик представил их диалог, как скривился от того, насколько жалко это звучало. «Привет, Стефф! Знаешь, Джейсон уехал, на улице холодно и грустно, и мне одиноко. Не составишь компанию на вечерок?». Бр-р. Изначально Дик и впрямь планировал задержаться подольше, чтобы привести в порядок накопившиеся дела, но теперь перспектива сидеть в тесном кабинете до тех пор, пока его не погонят пинками, уже не выглядела привлекательной. — К черту, — уверенно заявил Дик скрюченному кактусу на подоконнике и залпом допил кофе. Раз уж не судьба порадовать себя общением, то можно хотя бы от души нажраться фастфуда. Дик любил домашнюю стряпню Альфреда и Джейсона, но иногда организм буквально требовал чего-нибудь жутко калорийного, в худшем американском стиле — с жирным сырным соусом и большим стаканом колы в придачу. Пока он боролся в темноте с замком — немного погнутый ключ заедал, — завибрировал телефон во внутреннем кармане. Дик не глядя прижал трубку к уху. — Алло? — Привет, Пташка, — раздалось в ухе, и Дик невольно расплылся в глупой улыбке несмотря на то, что чертова дверь никак не закрывалась. — Какие планы на завтра? — Дай подумать. Доесть остатки пасты, поспать пару часов перед патрулем. Вернуться домой, принять душ и завалиться спать, раскидав повсюду части костюма. А что, — спросил он, все еще борясь с замком, — есть предложения получше? Хочешь позвать меня на внезапное свидание? Дик с силой дернул ручку на себя и вверх. Наконец-то. Дик Грейсон — дверь, 1:0. — Хочу, — ответил Джейсон. Дик слышал, как Рой на заднем фоне с кем-то громко спорил. — У меня кое-что есть для тебя. Окей, кажется, день только что перестал быть мерзким и перешел как минимум в категорию «неплохо». — М-м, — игриво протянул Дик, — люблю, когда ты делаешь мне приятные сюрпризы. Потому что чаще Джейсон удивлял тем, как до сих пор держался на ногах, будучи покрытым кровью, грязью и оплавленными частями брони. Дик не мог сказать, что сам особенно бережно относился к своему телу — иначе он бы уже давно оставил Найтвинга. Шансов дожить до старости у обычного копа, даже в таких опасных городах как Готэм или Хэйвен — несоизмеримо больше, нежели у героя в маске. Джейсон же словно забывал — или намеренно игнорировал — тот факт, что Яма Лазаря не сделала его бессмертным, порой рискуя там, где даже Брюс бы отступил. Джейсон засмеялся, и от этого тихого, прерывистого из-за помех звука, у Дика в груди разлилось тепло. — Знаешь круглосуточный дайнер на углу Уорн и Ферт-стрит? — Дик плотнее закутался в длинный шерстяной шарф. — Буду там через сорок минут. — Вот так с места в карьер? — Хочу увидеть тебя немедленно, — спохватившись, добавил, чтобы просьба не прозвучала как приказ. — Если ты не против. — Пожрать в этом рассаднике тараканов и кишечных палочек? Я в деле. К ночи совсем похолодало — пар густыми клубами валил изо рта, а асфальт покрылся тонкой коркой льда, отчего машины в плотном трафике тащились как улитки, и обещанные Диком сорок минут превратились в полтора часа. Джейсон сидел за угловым столиком у окна. Читал, подперев подбородок кулаком. Дик ощутил небольшой укол совести — Джейсон выглядел чертовски уставшим и каким-то помятым — под глазами залегли лиловые тени, волосы на макушке торчали, будто его только что оторвали от подушки. Почувствовав его взгляд, Джейсон поднял голову, улыбнулся, помахал перебинтованной рукой. — Что это? — Дик бросил куртку на стул. В помещении настойчиво пахло чесноком и жаренным мясом. — Так, ерунда. Ничего серьезного, — ответил Джейсон и в подтверждение своих слов пошевелил кончиками пальцев. Зеленым маркером на гипсе был нарисован корявый человечек с луком, надутые губки и самый обычный хуй. Дику даже не нужно спрашивать, чтобы узнать автограф. Когда щуплая сонная официантка поставила перед ними еду, Дик осознал, насколько на самом деле он голоден. Джейсон, судя по всему тоже — он разом откусил огромный кусок, набив щеки как бурундук. Дик только доедал первый бургер, а Джейсон уже подбирал остатки картошки второй порции, размазывая кетчуп по тарелке. Быстро есть, пока дают — привычка, которую из сироты с Аллеи не выбили даже богатство и изобилие особняка Уэйнов. — Так вот, — Джейсон прокашлялся, словно собирался зачитать доклад. — Подарок. — Подарок? — На день рождения, — Джейсон уставился на Дика нахмурившись, — я ничего тебе не подарил, помнишь? — Э-э. Правда? — тупо переспросил Дик, прокручивая в памяти события двухнедельной давности. — А ведь точно. А я даже не заметил. Знаешь, надел на тебя наручники, а дальше все как в тумане. Джейсон дернулся, ударяясь коленями об стол, но Дик предусмотрительно сжал его ноги своими, блокируя внезапный приступ стыдливости и попытку притвориться предметом интерьера. Неа, не с твоими габаритами, дорогуша. — Ты порой такая бестолочь, Дикки, — вздохнул он. — Значит ты тоже бестолочь, раз связался со мной, — Дик улыбнулся во все тридцать два своей знаменитой ослепительной улыбкой Ричи Грейсона. Джейсон покачал головой и вручил ему нечто, аккуратно завернутое в коричневую бумагу. Пластинка или книга, судя по размеру. Весьма… неожиданно. Дик не особенно любил читать, предпочитая комиксы или телевизор, а дома у него даже проигрывателя для винила не было. — Распаковать дома или здесь? — Как хочешь, — он отпил разбавленный кофе, — это не бомба. — Надеюсь, потому что иначе придется объясняться с Брюсом, а сам знаешь… Дик замолк на полуслове. Фотография. Это была фотография. В простой деревянной рамке с облупившимся от времени лаком. Качество снимка неважное, цвета выгорели, побледнели, словно на него долго падали прямые солнечные лучи, но Дик сразу узнал всех. Труппа цирка Хэйли в полном составе на фоне пальм и высокого купола главного шатра. Его родители, обнявшись, стояли в центре. Джон Грейсон в сценическом костюме — такой молодой, вчерашний мальчишка, — улыбался, обнимая свою Мэри. Вместо обтягивающего трико на ней было легкое платье в горошек, но даже свободный крой не скрывал большой круглый живот. Двадцатое февраля, Катлер-Бей, гласила надпись в правом нижнем углу. Восемь дней до его рождения. — Это во Флориде, — прервал затянувшуюся тишину Джейсон. — Я догадался. Февраль, а мама в платье, — Дик провел по картинке пальцами, словно пытаясь уловить тепло тел. — Где?.. Как ты ее достал? — Если довольно долго скитаться по миру, рано или поздно обзаводишься большим количеством связей, — Джейсон гонял по липкой скатерти грязную скомканную салфетку, избегая смотреть на Дика. — В музеях и муниципальных архивах небольших городков можно много чего найти. — Спасибо, — пара капель упала на стекло. Дик обтер влажные щеки тыльной стороной ладони. — Спасибо, Джей. Едва выйдя из кафе, Дик обхватил лицо Джейсона, и встав на цыпочки, поцеловал с таким напором, что на секунду закружилась голова, даря поздним посетителям забегаловки бесплатное шоу. Плевать. — С днем рождения, Дикки. — Поехали домой, Джей, — на одном дыхании выдал Дик. Он не мог, просто не мог быть сегодня дома один. Дом. Будто у них был общий дом, а не десяток баз разной степени обжитости, едва ли похожих на то, что обычные люди называли домом. — Пожалуйста. И твоя рука. Ты же не сможешь патрулировать и вообще… — Осторожнее, Пташка. Я могу обнаглеть от твоего гостеприимства и не захочу уходить. — Тогда оставайся, — Дик переплел его пальцы со своими, сжал крепко. Слова шли легко, и чем дольше он говорил, тем явственнее ощущал, что это — правильно. — Оставайся насовсем. Джейсон отвел взгляд. Дик понимал, что излишне давил, идя на поводу у собственного эгоизма, и что Джейсон имел полное право послать его. Но как же Дик хотел. Знать, что Джейсон пережил еще одну ночь и вернулся в хотя бы относительной целости и сохранности. Просыпаться и видеть его похрапывающего рядом, а не находить в убежище, зализывающим раны в одиночестве. Джейсон, что бы он сам о себе ни думал — не изгой, которому нужно прятаться, будто зверю. Они теперь вместе. И вне зависимости от того, нравилось приемному отцу это или нет, Дик доверял Джейсону. Брюс, однако, его уверенности не разделял. Когда между ними наконец установился шаткий мир, Бэтмен прочно опутал Красного колпака наблюдательной паутиной, и до поры до времени негласная договоренность работала, пока однажды Джейсон не налетел на него злой как сотня чертей и не швырнул под ноги пакет с «Бэт-дерьмом». Дик искренне сочувствовал — он бы не стал терпеть настолько открыто-враждебного вторжения в частную жизнь. Джейсон ради него выдержал почти три месяца, но жучки и камеры в ванной стали последней каплей. «Старик совсем двинулся. Хочет контролировать меня даже когда я на толчке сижу», — выплюнул он, и Дику показалось, что обиды и разочарования в его голосе больше, чем злости. На следующий день Джейсон бросил все известные убежища, россыпь предоплаченных номеров, исчез, словно и не возвращался с того света. Дик метался между Хэйвеном и Готэмом, ища подсказку, намек. Вновь обретенный птенец песком ускользнул через пальцы. Дик пытался воспользоваться сетью Красного Робина, влез в базы ФБР. Даже обратился к нескольким информаторам Красного колпака. Ночные бабочки пожимали плечами, Рой сердито рявкнул, что «собственноручно открутит им яйца за птичку Джея», если ему опять придется выхаживать его избитого. Без толку. Джейсон многому научился на вольных хлебах. Красный колпак объявился через восемь недель на нейтральной территории. Просто Тим однажды под утро вернулся с патруля и едва не заорал от ужаса, увидев перед мониторами огромную черную фигуру. Дик заявился через двадцать семь минут. Столько нужно, чтобы из Бладхэйвена добраться до Готэма на скорости Найтвинга. — Привет, Дикки, — Джейсон стоял у стола, сжимая кулаки. Напряженный, словно готовился к драке. Преодолев в два больших шага разделяющее их расстояние, Дик сгреб Джейсона в объятия. — Никогда. Никогда не делай так больше. — Не сделаю, — шепотом. Тим деликатно удалился в другую комнату. Он никогда не любил семейные драмы. В общем, наладить отношения с Брюсом — Дик надеялся, что только пока — все же ему дороги все члены семьи — не получалось. — Вызови такси, Дикки, — Джейсон смахнул снежинку с его носа. — Я двое с лишним суток не спал. На заднем сиденье было достаточно темно, чтобы Дик мог снова поцеловать Джейсона. Всего лишь мягкое, почти что робкое соприкосновение губами, но Джейсон ответил, углубляя поцелуй, отчего Дик глухо застонал ему в рот. Джейсон оттянул ворот, прикусил жилку на шее, подул на место укуса. Недельная щетина колола и щекотала кожу. Водитель скосил глаза на зеркало заднего вида и равнодушно поскреб кадык. Сосущиеся мужики — самое неинтересное, что можно встретить, будучи таксистом в Бладхэйвене. — Разбуди, когда приедем, Пташка, — попросил Джейсон, устраиваясь у него на плече.

***

— Джей, не спи. — Не сплю, — в третий раз отозвался тот, скукожившись на диване в нарочно неудобной позе эмбриона, чтобы не вырубиться прямо на нем. — Давай, Джей. Идем, — Дик рывком поставил его на ноги, развернул в сторону ванной и придал ускорения, ласково похлопав по заднице, игнорируя сердитое мычание. Пока за стенкой шумела вода, Дик успел — пагубное влияние Джейсона! — помыть киснущую со вчерашнего дня посуду, переодеться и пристроить фотографию на заваленный хламом стол. Дика переполняла нервная энергия, как студента, перепившего ред булла. Он порывался спросить не нужна ли Джейсону помощь с загипсованной рукой в душе, наворачивал круги по квартире, но в итоге ограничился тем, что достал с верхней полки шкафа теплое одеяло. Для себя, не Джейсона. Тот с самого детства хорошо переносил холод и ворчал — не слишком убедительно, впрочем, — когда под утро Дик обвивал его всеми конечностями и тыкался замерзшим носом в подмышку. — Ты сподобился купить новое зеркало. Умница, горжусь тобой, — Джейсон прошлепал босыми ступнями до спальни, сел на корточки, перебирая содержимое стоящей на полу сумки в поисках чистого белья. Причина хер-знает-какая-по-счету уболтать его перетащить манатки к Дику хотя бы на время заживления перелома: привычка Джейсона Тодда рассекать по дому голышом. А говорили, что это у Дика не было чувства стыда! — Иди, чего тормозишь? — Джейсон с размаху плюхнулся на кровать – ножки со скрежетом проехались по полу, а пружины жалобно заскрипели под немалым весом. Джейсон подавил чудовищный зевок. — Я бросил у корзины грязные шмотки. Просто спихни их в кучу. Завтра сам разберу и постираю. — Завтра у меня выходной, — медленно произнес Дик, — значит ли это?.. — Ты еще здесь? — недовольно пробурчал Джейсон. Дик цапнул торчащие из-под одеяла пальцы и сбежал, пока не прилетело. К моменту, когда он вернулся, Джейсон уже храпел, подмяв под себя все подушки. Дик скользнул под одеяло в уютное тепло, осторожно вытянул из-под двухсотфунтовой туши свою, закрутился, устраиваясь поудобнее. — Да когда ты уже успокоишься, — Джейсон закинул на бок тяжелую руку и прижал к себе с такой силой, что у Дика затрещали ребра. — Если ты каждый день будешь так долго укладываться, я сваливаю сейчас же. — Позволить уйти моей большой живой печке? — Дик втиснул колено, сплетая ноги. — Ну уж нет. Джейсон выдал нечто среднее между «да ты охуел» и «спи, Пташка» и затих. Дик хотел было поправить его челку, но передумал и просто смотрел, как выравнивалось дыхание и расслаблялось лицо напротив. — Спокойной ночи, Крылышко, — прошептал Дик и закрыл глаза.