💊💊💊
Белые стены отупляли. Минхо находился в этом заведении уже второй день, но всем телом ощущал, как же ему хочется отсюда сбежать. И если бы это было возможно, он бы это сделал ещё в первый день, когда его сюда привезли. Сперва он пытался оспорить это решение в полицейском участке, но все сотрудники были непреклонны. Минхо убил людей. Его место здесь. Конечно, не навсегда. Как только он придёт в норму, его выпустят обратно. Но как долго продлится его заточение в этих стенах? Его комната на самом деле походила на настоящую клетку, отчего зверь внутри него сходил с ума, готовый сию же секунду вырваться отсюда через эти железные прутья. Но вместо этого Минхо смиренно сидел и тупил взгляд в стену. Быть может, просиди он так недельку, его и отпустят? Ну не убил же он важную шишку. Жалкие пьянчуги, загородившие ему путь. Он так и не потратил свои четыре куска, не поел в ресторане и не заплатил за коммунальные услуги. Весь тот вечер был прожит, казалось бы, зря. — Доброе утро, Минхо, – за прутьями показался врач. — Пошёл на хер. — Вижу, у тебя хорошее настроение, – мужчина в белом халате улыбнулся и что-то записал. — Будет настроение на разговор, дай им знать, – он указал на охранников этажа. — Если хочешь быстро выбраться отсюда, придётся идти на уступки. — То есть, если я похожу с вами, послушаю ваши нудные лекции, меня отсюда выпустят? – Минхо привстал с кровати. — Если мои нудные лекции тебе помогут, то да, – улыбнулся он. — Вдруг ты мне врешь? Если врешь, я вырву тебе язык и засуну его в твою задницу, – Минхо схватился руками за железные прутья и сощурил глаза. — Хорошо, я тебя услышал, – улыбнулся мужчина. — Меня зовут Мальком, и я… — Мне насрать. Пошли в твой кабинет, – Минхо отошёл в сторону и повернулся спиной, сводя руки вместе. Охранник открыл дверь, вошёл внутрь и щелкнул наручниками, потому что каждый здесь все ещё побаивался его после случившегося. Минхо и не думал, что эта новость облетит весь Сиэтл, и люди будут содрогаться в ужасе. Ничего же такого громкого не произошло. Всего лишь сдохло три алкаша. Такое бывает практически каждый день, но об этом почему-то никто не делает громкоговорящие репортажи. — Молодец, – похвалил его Мальком и приоткрыл дверь в свой кабинет. Минхо сел на стул, когда ему освободили руки. И почему они боятся, что он может избить кого-нибудь из пациентов этой больницы? Лучше бы переживали за свою жизнь, потому что именно врачи доводят его до настоящей трясучки. И совсем скоро зверь снова проснётся, выберется наружу и порвёт здесь всех. Острых предметов хватало, поэтому он устроит настоящее шоу. Минхо уже в предвкушении. — Итак, Минхо, расскажи, что тебя беспокоит? – начал Мальком. — Меня? Ничего, – ухмыльнулся он. — Это у вас явно какие-то проблемы. Взяли, забрали меня сюда, а теперь мне приходится смотреть на твою идеально выбритую рожу, – он закатил глаза, а мужчина всего лишь улыбнулся. — Сэму вы рассказывали другое. Что-то про зверя, не так ли? — Вот урод, – рассмеялся Минхо и цокнул. — Ну так у него и спрашивайте. Чего ко мне пристали? Дайте мне все, что нужно запихнуть в рот, и отпустите меня. Мне здесь делать нечего, – Минхо оглядел больничную белую пижаму с синими кружочками. — И дайте мне другую одежду, что за дерьмо на мне? — Можете ходить без одежды, раз так не нравится, – улыбнулся Мальком. — Так, значит, вы говорить со мной не будете? — Черта с два. Я не пришёл сюда изливать душу. Курс таблеток и до свидания. — Минхо, в этот раз вам не поможет, как вы выразились, курс таблеток, – мужчина поджал губы. — В вас живёт нечто, что не лечится так просто. Поэтому нам нужно узнать, что именно внутри вас и как от этого избавиться. Минхо почувствовал, как учащенно забилось сердце в груди. Он сжал руки в кулаки и покачал головой. Если хоть нечто подобное ещё прозвучит перед ним, он за себя не ручается. Разорвёт сразу же и глубоко насрать, что с ним будет потом: посадят до конца дней или убьют током на электрическом стуле. — Я сейчас избавлюсь от тебя, если не отвалишь со своими расспросами, – прохрипел он, а его глаза потемнели, пугая Малькома не на шутку. — Хорошо, я вас услышал, – вздохнул он и захлопнул медицинскую карту. — Охрана, отведите его обратно. — И что теперь? Буду сидеть, как псина в клетке? – Минхо приподнялся и протянул руки, чувствуя холодный металл. — Я передам вас другому врачу. Не волнуйтесь, здесь вас на всех хватит. — Так быстро сдались? – расхохотался Минхо и вышел из кабинета под пристальный взгляд охранника. — Что пялишься? Глаза выколоть? Он ожидал колкого ответа, но ему прилетела затрещина, заставившая Минхо недовольно заткнуться и пройти в свое место заточения. В комнате, помимо прутьев и стен, находилась ещё односпальная кровать и небольшой столик со стулом, где Минхо смог бы посидеть и почитать книжки, ранее заготовленные явно не под его вкус. Сплошь и рядом все было пропитано романтикой, от которой хотелось блевать. Жаль, еда в столовой была слишком вкусной, чтобы просто так опорожнять желудок. Так бы он задал жару этим истуканам-охранникам. Они бы быстро отсюда сбежали, но ещё не время. Минхо зачастую наблюдал за людьми, когда всех выводили в главный зал. Каждый занимался своими делами, кто-то играл в шахматы, кто-то пел песни или рисовал, иногда даже пускали на улицу, в хорошо заделанный двор. Сама больница выглядела как небольшой старый дворец, где внутри все было оборудовано новыми технологиями. И поэтому Минхо позволял себе думать, что теперь это его дом. Да, временный, но если бы он смог оккупировать его собой полностью и убрать этих ненужных людей, он был бы полноправным владельцем таких замечательных хором. Ещё и сад открывался из окон просто безупречный, может, поэтому он не спешил удирать отсюда? Его то ждала тусклая однокомнатная квартирка в старой обшарпанной многоэтажке и та без света и газа. А вот не убил бы ты этих ублюдков, никогда бы и не узнал, что такая красота бывает – эти слова неистово прокручивались в голове, подобно однообразному тошнотворному звучанию ненавистной песни, играющей по радио. Мать любила Элвиса Пресли и заслушала его до дыр. Минхо, напротив, ненавидел его песни, его голос, его музыку. Его всего. И воспоминания о матери напоминали его самого, поэтому Ли лишний раз её вообще не вспоминал. Но голос в голове отчасти был прав. Минхо приходится жить в красивом месте, питаться вкусной едой за счёт налогов жителей Сиэтла, и принимать три раза в день по несколько белых противных на вкус таблеток. Жизнь практически превратилась в рай на земле. Ему ничего не надо делать, только лишь изредка выносить мозг врачам, чтобы помнили, что они здесь для него – никто, пустое место. Он не обязан их слушаться, он их и не слушается. Минхо здесь по своей воле и не более. Но высвободиться отсюда, конечно, хотелось. И как можно скорее. К хорошему всегда привыкаешь быстро, а Минхо не хотел иметь зависимость. Если это не бурбон. — Блять, бурбона захотелось, – Минхо вздохнул и ударился затылком о стенку. — Эй, охранники, у вас выпивка есть? В ответ последовала тишина. Минхо вздохнул. Тяжело, когда охранники никак не реагировали и стояли, как тупые камни, выжидающе поглядывая на всех людей в этих клетках. Иногда Минхо позволял себе мелкую шалость и высовывал руки, браня отборным матом проходящих мимо больных и врачей, отчего те, испугавшись, разбегались в разные стороны. Наверное, только в эти моменты он слышал басистые голоса охранников, кричащие ему успокоиться, а иначе они изобьют его чем покрепче. А ведь он здесь всего лишь второй день. Интересно, что будет дальше? Минхо знал, что выведет и доведёт здесь всех. От этого шла кругом голова, а предвкушение разрасталось по всему телу. Ладно, вот и ещё одна причина того, что ему просто необходимо посидеть здесь хотя бы месяц ради собственного удовольствия. На следующий день его разбудили в семь утра и отправили на завтрак. Минхо, признаться честно, редко завтракал, потому что его холодильник довольно часто пустовал, да и сам организм не воспринимал никакую пищу в такую-то рань. А тут все события происходили ровно по часам. И это бесило. Минхо не хотелось ходить по их струнке и подчиняться каждому приказу, превращаясь в послушного пса. Уличным ему уже как-то привычнее. Столовая находилась на первом этаже в просторном зале. Он садился поодаль от всех и скучающе ковырялся в тарелке. Сегодня ему положили салат из свежей капусты с огурцами, а из горячего были едва солоноватые макароны, прилипшие к тарелке целиком. М-да, по вечерам здесь все ещё кормили хорошей едой, а утром подавали еду похуже, чем у свиней – самое настоящее дерьмо. — Есть не собираешься? – вдруг спросил у него какой-то парень на вид лет двадцати. — Нет, – Минхо показательно отодвинул тарелки. — Могу я съесть? — Подавись, – улыбнувшись, Минхо поднялся с места и пошагал к выходу, как его преградили два охранника. — Сейчас за вами придёт лечащий врач, сядьте на место и дождитесь завершения завтрака, – попросил мужчина будничным голосом, даже не моргнув. Минхо хотелось плюнуть ему в лицо и растереть слюну по его сморщенному от напряжения лбу. Сдержав порыв, он отметил, что не так уж сильно куда-то спешил. Вернувшись обратно на свое место, Минхо взял кружку с чёрным чаем и начал делать небольшие глотки, разглядывая перед собой того самого паренька, поедающего его завтрак за обе щеки. — Как ты ешь эту мерзость? – поинтересовался он. Светловолосый парень с голубыми, как небо, глазами приподнял голову и пожал плечами, проглатывая слипшиеся макароны. Он умял их за один присест и даже глазом не моргнул, как начал есть уже свою порцию. Минхо скривил лицо и отпил ещё немного чая. Без сахара он был на вкус слишком тошнотворным, как будто Минхо лизал землю с травой. — Ты и не к такому здесь привыкнешь, – вдруг ответил парень. — Иногда что-то вкусное, иногда не совсем. Но уж лучше, чем ничего. — Ладно, – сдался Минхо, — может, я заговорю точно так же, если ещё немного проторчу здесь. — А сколько ты уже тут? – поинтересовался он. — Третий день, – слова Минхо удивили незнакомца. — Ого… а я то думаю, почему тебя не… — Ли Минхо, за вами пришли, – послышалось сзади, и Минхо вздохнул. — Продолжай. — Но тебя же ждут, – удивился парень. — Да мне насрать, – Минхо обернулся и пронзительно зыркнул на ожидающего его охранника и, по-видимому, нового врача – статная женщина, на вид лет сорок, её накрашенные в бордовый цвет тонкие губы выдавали в ней нечто похожее на… — Стерва, сразу видно. — Это Миссис Паркинсон. — Ты её знаешь? – Минхо повернулся обратно, на что парень кивнул. — Она лечит тяжёлые случаи. И я даже не хочу представлять, во что ты вляпался, парень. — Ой, – Минхо встал с места, а глаза его загорелись от предвкушающего веселья, — я всего лишь убил троих людей, ничего необычного, – оставив парня сидеть дальше с открытым ртом и глазами полными потрясения, Минхо вышел вслед за Миссис Паркинсон, что без слов повела его в свой кабинет. Женщина шла необыкновенно величественной походкой, задрав голову вверх. Гулька тёмных волос делала её голову ещё больше. Минхо сравнил её с павлином, ей бы ещё антуражный узорчатый хвост – и не отличить. Но раздражало не это. Цокот её каблуков проникал в уши и противно оседал там, вдалбливаясь в мозги до головной боли. Раздражающий звук эхом разносился по пустым коридорам и желание ударить женщину по ногам росло в геометрической прогрессии. И пусть Минхо заверил себя, что здесь пока никого не тронет, однако кто же заверит зверя? Кабинет сменился другим. В отличие от того, что было вчера утром, сегодня его времяпровождения скрашивали зелёные стены и благоухающие цветы. А ещё отсюда открывался прекраснейший вид на сад, в котором ему ещё не довелось прогуляться, но, может быть, на этой неделе его кто-нибудь выпустит на улицу. Или врачи боятся, что Минхо попытается удрать? Пока что ему слишком лень. Тут есть где поспать, а ещё кормят три раза в день. Хрен им, Минхо остаётся здесь. Для него это все, как хороший и бесплатный отель. — Ли Минхо, – чётко произнесла она, садясь перед ним за свой рабочий стол. — С прошлым врачом вы не захотели работать, поэтому… — Я и с тобой не хочу, – встрял он и хохотнул. — Мне все равно, что вы хотите, а что нет. И на «ты» мы не переходили, – отчеканила она. От новопришедшей злости у неё на лбу задергалась вена, и Минхо сделал все, чтобы не думать о том, как её проткнуть острым лезвием. — Ты не переходила, а я перешёл. Какие-то проблемы? – развалившись на стуле, Минхо посмотрел в потолок, расставив ноги в разные стороны. — И что тебе надо? Мало того, что пожрать не дала, так ещё и мозги мне пудрит. — Я вас поняла, – она улыбнулась и спокойно открыла какой-то журнал, что показалось Минхо весьма странным. — Давайте поговорим о вашем детстве. — Давай лучше ты закроешь свой рот, – ощетинился он, чувствуя себя так, словно его ошпарили кипятком. Он не хотел даже вспоминать о том, что происходило в детстве. Вечные крики, скандалы и драки родителей до сих пор преследовали его во снах. Минхо хотел жить спокойной жизнью, быть таким же ребёнком, как и все. Но ему приходилось скрывать многое за уплотненными стенами их квартирки, чтобы об этом не узнали все. Отец работал на заводе, получал достаточно денег, но приносил домой лишь малую часть. Минхо носил обноски и ни разу не возникал насчёт этого. Мать же была против потрепанных платьев и сумок, ей всегда хотелось что-то новое, даже если оно у неё уже имелось. И тогда она поняла, что отец прячет от неё часть зарплаты и спускает неизвестно куда. И лучше бы неизвестность таковой и оставалась, нежели узнать, что он просто спускал деньги в различных барах на своих новых любовниц. Драки и крики участились, а Минхо, выходя на улицу, продолжал улыбаться и делать вид, как будто ничего не было. Не в их квартире летает мебель, разорванная одежда и нецензурная брань. Не в их квартире мать несколько раз пыталась покончить с собой, а отец то и дело пытался её убить. Не физически, а морально. И это у него прекрасно вышло. И тогда в Минхо проснулся зверь. Ночью, когда все спали, при свете звёзд и неполной луны он почувствовал ниоткуда взявшийся адреналин. Дай ему возможность, он бы перебежал футбольный стадион Сиэтла несколько раз и не устал бы, но вместо этого он в семнадцать лет хорошенько надругался над телом своего отца. За мать, за вранье, за то, что был самым хреновым отцом, заставляющим Минхо ходить в обносках и жрать испорченные яйца. Отец уже мертв как три года, а воспоминания о нем ковыряют зияющие раны и заставляют зверя внутри него рычать, готовясь к распотрошению следующего человека на его пути. И сейчас этим человеком была Миссис Паркинсон. — Ваш отец… — Лучше заткни свой рот, пока я не разорвал тебе пасть, – его глаза потемнели, грудь начала лихорадочно вздыматься, а пальцы сжали подлокотники стула, неприятно царапая металлическое покрытие. — Ещё только скажешь слово про моё детство и останешься без языка и глаз, помяни моё слово. И будь уверена, в этот раз вспорю тебе живот лично я. Миссис Паркинсон поджала губы и кивнула, закрыв журнал. Минхо облегчённо вздохнул и мысленно попытался успокоить разбушевавшегося зверя. Бесконтрольный приступ агрессии ни к чему хорошему не приводил. Даже если он убьет её сейчас, удовольствия никакого не испытает в отличие от тех троих пьянчуг. — Я поняла, вы не хотите говорить о своём детстве. Но именно там вас что-то сильно потрясло, из-за чего вы начали вести себя так… как ведёте себя сейчас, – подытожила она. — Если я расскажу, что во мне сокрыт целый зверь и всякий раз, когда ему хочется крови, я позволяю ему затуманить собственный рассудок и избить пару-тройку людей до брызжущего фонтана крови, вы, врачи, найдёте способ извлечь это из меня? Черта с два, вы ни на что не способны. Ни подавить его во мне, ни заглушить, ни уж тем более убить. Миссис Паркинсон замолчала, а потом продолжила: — Вы не отдаёте себе отчёт, когда избиваете людей? Минхо кивнул и закатил глаза. Он же только что это ей и сказал, зачем она переспрашивает? — А когда убили тех троих, тоже не отдавали отчёт? — Нет, я вижу все со стороны, как фильм, но остановить все это не в силах. — Но вы понимаете, чтобы попытаться предотвратить дальнейшее усугубление проблемы, нужно найти её корень, а он в вашем детстве. — Хочешь быть убитой в этом кабинете – валяй. Расспроси меня обо всем, но вместо ответа ты получишь по лицу. И благодари Бога, если останешься живой, потому что я его сдерживать не буду, – он закивал головой, как бы подтверждал сказанное, и женщина сдалась. — Разговор окончен. Охрана, – позвала она, — отведите его в комнату и не выпускайте. Пусть его зверь пропустит сегодняшний обед и ужин. Может, так соизволит пойти с нами на контакт, – язвительно проговорила она. — У-у, – протянул Минхо, поднимаясь со стула под руки с охранником. — Бойся спать, мадемуазель, ведь зверь во мне никогда не спит, а ваша сраная клетка его не остановит, помяни моё слово, – оскалился он и клацнул зубами, выходя из комнаты.💊💊💊
— Вы бы видели его глаза! Он же и вправду готов был наброситься на меня в кабинете! – вопила Паркинсон, выпивая успокоительное. — Надо же, не думал, что вас можно вывести из себя, – вздохнул Мальком. — Может, мы его это… того? — Чего – того? – не поняла Паркинсон. — Ну, на электрический стул посадим и дело с концом? Думаешь, кто-то будет разбираться с этим недоноском? Да в него же сами бесы вселились. — Ох уж не знаю, что в нем такого, но проблемы с головой явные, – она выдохнула и посмотрела на рядом сидящего парня. — А ты что скажешь, Джисон? Джисон сидел у окна и призрачно смотрел на зелёный сад. Стояла прекрасная погода, хотелось выйти и прогуляться возле небольшого ручейка, подышать свежим воздухом, но все, что ему оставалось делать, это дышать противными запахами от различных лекарств. Сейчас, например, пахло чем-то приторно-сладким, поскольку Миссис Паркинсон залила в себя тридцать капель своего лекарства для полного успокоения. — Вы про что? – Джисон совсем их не слушал. — Мы говорим про нового пациента. Ещё недели не прошло, а мы уже вдвоём идём в отказ, – поведал Мальком. — Надо же, – удивился Хан, поскольку ещё никогда не видел, чтобы Паркинсон можно было чем-то напугать. Здесь хватало душевнобольных и больных на всю голову. — Можно глянуть его медкарту? — Держи, – женщина передала ему карту и внимательно проследила за взглядом Джисона. Сперва его глаза наткнулись на небольшую фотографию. На него смотрел парень лет двадцати четырёх с тёмным хмурым взглядом и слегка пухловатыми губами цвета клубники. Пробежав по строчке имени, фамилии и дате рождения, Джисон понял, что практически оказался прав. Парню было двадцать пять, всего лишь на год старше самого Джисона. Так почему такой молодой человек уже вселял ужас и страх? — У него диссоциальное расстройство? – переспросил Джисон, поглаживая большим пальцем данный диагноз, прикусывая до боли губу. — Да, он не отдает себе отчёт, когда в него вселяется якобы зверь, жаждущий всех разорвать, – дополнила Паркинсон. — Это единственное, что он смог мне сказать. Я хотела расспросить его о детстве, но он чуть меня не прикончил! – взвизгнула она и снова затряслась. — Что известно о его детстве? – Джисон закрыл медкарту и задумчиво уставился в окно. — Что ни отца, ни матери уже нет в живых. Когда ему было семнадцать, он набросился на мужчину и оставил около шести ножевых ранений, но его успели спасти, а Минхо признать невменяемым и повесить на попечительство матери, когда та развелась с отцом. Потом он никак себя не проявлял, но около года назад избил семерых парней, распоров одному живот, с тех пор стоял на учёте в диспансере. И продолжал там стоять, правда, курс лечения прошёл на положительный результат. И вот он снова встал на кривую дорожку. Для этого ему пришлось всего-то убить троих. Вину он не испытывает, напротив, уверен, что оказался прав, – закончила женщина и вопросительно взглянула на Джисона. — А тебе-то зачем эта вся информация? — Я думаю… – Джисон прочистил горло и повернулся. — Я думаю взять его на себя. — Ты издеваешься?! – вскрикнули они с мужчиной в унисон и подорвались со своих мест. — У нас за спиной десять лет стажа, а ты работаешь тут второй год и хочешь взять этого ненормального на себя? Да он в первый же день тебя прикончит, – причитал Мальком, но Джисон оставался непреклонным. — Ну, я хотя бы попробую. Потом, если не выйдет, передадим его в другое отделение. Делов-то, – пожав плечами, он собрался с мыслями. Ему не доверяли особых пациентов в силу неопытности, но наравне с такими коллегами Джисон всегда будет выглядеть неопытным. Впрочем, его это никогда не волновало, он продолжал делать свою работу, находясь среди безумцев. И диагноз Ли Минхо совсем не пугал, напротив, Джисон уже знаком с ним. Конечно, как избавиться от описанного ранее зверя внутри он не знал, да и никто, в принципе, не мог об этом знать, ведь это все в голове Минхо, но поговорить с ним и вывести на диалог вполне мог. По крайней мере Джисон чувствует, что может это сделать. — Тебе нужно взять с собой электрошокер, – предупредила его Паркинсон. — Потому что, если он надумает напасть на тебя, ты будешь уже готов. — Там все настолько серьёзно? – как-то не верилось, что этот Ли Минхо смог за короткий срок вселить в этих двоих ужас. — Не знаю, – пожал плечами Мальком. — Со мной на контакт он не шёл, пререкался, и я решил передать его другому врачу. Но, как видишь, даже Миссис Паркинсон тут бессильна. — Не бессильна я! – голос прорезал комнату. — Он угрожал мне, я ничего не могла с этим поделать. И если на такие слова и угрозы мне все равно, то на его бешеный взгляд – нет. Там словно… словно настоящий зверь. Знаете, как собака, зараженная бешенством, так и он. Останься я ещё на несколько минут, не удивилась бы, пойди у него пена изо рта. Джисон рассмеялся, несколько раз похлопав себя по бедру. Надо же, его ждёт очень интересная встреча с не менее интересным человеком. Осталось понять, где искать лазейки, чтобы диалог прошёл хотя бы дольше, чем пять минут. Хотелось провести это время с пользой и показать остальным, что Джисон ещё хоть чего-то стоит и не нужно его всякий раз недооценивать. То что он молод не говорит о том, что он глуп. Во всяком случае, здесь ему есть, над чем поработать и он это знал. — Я запретила охранникам выпускать его сегодня. Только в случае крайней необходимости. А так, например, он сегодня пропустит обед и ужин. — Решила морить его голодом? – Джисон не знал, правильное ли это решение. — Да, может, так хоть начнёт думать, прежде чем что-то говорить. Есть такое ощущение, что он сюда пришёл на отдых, а не на лечение, – Миссис Паркинсон поднялась со своего места и, взяв бутылку воды, начала поливать цветы на подоконнике. Своего рода терапия для приведения мыслей в порядок. Морение голодом для Джисона звучало весьма радикально, но перечить он не стал. Вряд ли обиженная Паркинсон захочет изменить свое решение и сжалиться над бедным парнем, который всего лишь-то пропустит две порции еды. Если так рассуждать, то можно не кормить тут всех, многие же имеют какие-то проблемы с головой, никто от этого не застрахован. А вечное спокойствие и надменность Паркинсон явно усыпило в ней её бдительность, раз она так остро отреагировала на слова какого-то ненормального. — Так получается… мне завтра с утра нужно вызволить его из клетки к себе в кабинет? – опомнился он. — Полагаю, что так, раз ты решил всерьёз заняться этим парнем. Только будь внимателен и никогда не стой к нему спиной. Ещё не успеешь нажать на тревожную кнопку, чтобы позвать охрану, и все, – предупредил Мальком, и Джисон кивнул. — Пойду, прогуляюсь, – поправив белый халат, Джисон вышел из их общего кабинета и направился на второй этаж, где, судя по расположению клеток, и должен был находиться его новый пациент. В коридоре в него врезался какой-то мужчина, щебечущий на ирландском, и лицо Джисона исказило гримасой боли. Он отмахнулся от извинений, потряхивая головой, и пошёл дальше, поднимаясь по лестнице вверх. Если бы на этаже не было так многолюдно, тишину все равно бы взорвал оглушительный грохот дверей, мотающихся туда-сюда и бьющихся о косяк. Зато на втором этаже, что несказанно радовало, было тихо. Все сидели по своим комнатам, иногда кто-то выглядывал и смотрел на мимо проходящих врачей или таких же пациентов, заплутавших между этажами, а кто-то просто спокойно сидел и занимался своими делами, коих не могло быть так много. Джисон осматривал каждого, пока взгляд не нашёл нужного парня. В жизни Ли Минхо выглядел ярче и чётче. Его ярко выраженные скулы и острый нос выделялись даже на расстоянии тридцати метров. Он сидел за столом и что-то рисовал на нем пальцами, так как никаких других предметов для этого не выдавалось. Рядом была открыта какая-то книга, но Минхо не смотрел в неё, явно думая о чем-то своём. Когда всех начали звать на обед, а камеры постепенно освобождались, он остался совершенно один на этаже. И единственное, что смог уловить Джисон, было вырвавшееся из уст Минхо едкое: — Суки. И Джисон не мог с ним не согласиться.💊💊💊
Этой ночью Минхо практически не спал. Желудок напоминал о себе, выпрашивая хоть какую-то крошку еды, а дурные сны не давали ни минуты покоя. Ворочаясь из стороны в сторону, Минхо окончательно сдался и просто сел на кровать, смотря в стену. Наверное, до него наконец-то дошло осознание того, что здесь его главная головная боль – это врачи. Только они решали, что сегодня будет делать Минхо. Запереть в клетке без еды? Запросто. Напичкать кучей лекарств? Разумеется. А зверь скулил, прося свободы. Хорошо, что пока не злился, потому что всякий входящий в это больничное крыло уже был бы мёртв, а сейчас… немногие просто зашуганы агрессивными выкриками Минхо. Уж больно ему нравилось пугать каждого, кто слишком близко проходил мимо. Их испуганные вопли – услада для ушей. Хотелось повторять ещё и ещё, пока не подошёл охранник и снова не наградил его затрещиной. Вот его зверь явно убьет первым. — Подъем, – по прутьям ударили рукой. Она неприятно зазвенела, побуждая Минхо приоткрыть глаза. — Завтрак? – он облизнул губы, а живот заурчал. — Нет, не завтрак, – охранник открыл дверцу и вошёл внутрь с наручниками в руках. — Хотите, чтобы я сдох? Прекрасно, – Минхо недовольно вышел в коридор и под присмотром охранника пошёл на третий этаж. — И куда я теперь? Что вам от меня надо? — Заткнись и иди спокойно, – шикнули ему в ответ. Минхо понял, для чего он здесь, когда дверь перед ним отворилась. Он хохотнул и не поверил своим глазам. Неужели эти конченые врачи не перестанут его донимать? Разве вчера им не хватило шоу и зрелищ? Минхо не собирается говорить ни о себе, ни о своих родителях. Пусть и не пытаются вывести его на чистую воду. — А после интервью мне дадут поесть? – спросил Ли, но ему ничего не ответили, небрежно толкая внутрь кабинета. — Вот ублюдок, – шикнул он, проходя вперёд. Его руки освободили, чего делать не стоило бы. Минхо потёр кисти и устремил взгляд на рабочий стол, за которым сидел парень и что-то писал, не обращая на него никакого внимания. Глаза полезли на лоб. А других врачей на него не нашлось или все уволились после вчерашнего? Его что, будет лечить этот школьник? — Ты ещё кто? – удивился Минхо. — И тебе доброе утро, – парень с улыбкой оторвался от журнала и встал. — Меня зовут Хан Джисон, с этого дня я твой лечащий врач. Приятно познакомиться. — Мог и не знакомиться. Я не хочу запоминать имена однодневок, – Минхо сел за стол и только сейчас заметил порцию еды: тёплое пюре и ножка курицы. От одного лишь запаха свело живот. — Это что? — Твой завтрак, – Джисон обогнул стол и сел на него, свесив ноги. — Кушай, не стесняйся. — Иди на хер, – вспыхнул Минхо и отодвинул от себя еду. — Отравить меня вздумал? — С чего бы мне тебя травить? Мне с тобой работать нужно, – Джисон облизнул нижнюю губу и прочистил горло. — Так у тебя диссоциальное расстройство, – подытожил он. — Как ты себя чувствуешь? — Как пёс. Ещё вопросы будут? Если нет, то проваливай. Если да, то иди на хер, я отвечать ни на что не собираюсь, – Минхо взял в руки куриную ножку и вцепился в неё зубами, разрывая сочное мясо. — Так, значит, – Джисона это нисколько не задело. — И вообще, ты с какой школы сюда пришёл? Врачи думают, если поставят передо мной школьника, то я его не грохну? Помяни моё слово, я разорву тебя на куски, если будешь лезть не в свое дело, – прохрипел Минхо и проглотил кусок курицы. — Надо же, – Джисон толкнулся языком за щеку. — Какую ещё сказку мне расскажешь? Минхо на секунду завис, глядя в глаза напротив. Этот придурок нарывается? Откинув уже обглоданную кость обратно в тарелку, Ли обтер руку о рукав своей больничной кофты и привстал, оперевшись о стол. — Сказку? – переспросил он. Джисон слез со стола и в такой же манере оперся о его стол с противоположной стороны, нахально улыбаясь. — Если ты, ублюдок, не сядешь на свое место, я выверну твою челюсть в другую сторону и рассказывать о своих душевных травмах будешь в письменном виде. Если я, конечно, не захочу переломать тебе ещё и пальцы, – проговорил Джисон, отталкиваясь обратно к своему столу, оставляя Минхо в потрясении. —… что сказал? – Минхо сжал руки в кулаки, чувствуя, как бушует зверь. — Говорю, что хотел бы поговорить с тобой о твоём детстве. Расскажи мне, каково это наносить удары ножом по собственному отцу? – провоцировал Джисон, и глаза Минхо почернели. — Ну сука, я держался как мог, – прорычал Минхо и одним махом снес перед собой стол в другую сторону. Тарелка с пюре приземлилась на пол и разбилась вдребезги. Джисон оказался прижат к своему столу, пока руки Минхо находились на его воротнике. Он долго и упорно смотрел в глаза парня напротив, загнанно дыша. Ещё немного и Ли разорвёт его зубами, прокусив ему шею. Джисон же продолжал стоять и улыбаться, как будто не его жизнь висит на волоске от смерти. — Чего лыбишься, придурок? Я разорву тебя прямо сейчас, – прошипел Минхо прямо в губы, стараясь звучать устрашающе, но ни один мускул на лице врача не дрогнул. — Ну так разорви, – прошептал он и провел рукой по волосам Минхо, поглаживая. — Я знаю, что ты не отдаёшь отчёт своим действиям и за тебя все делает так называемый зверь, – продолжил Джисон, плавно спускаясь рукой по щеке и шее, — так позволь узнать, кто же живёт внутри тебя, м? Минхо потупил взгляд и громко сглотнул, а через секунду и вовсе съежился, когда несколько пальцев Джисона начали поглаживать его подбородок, щекоча кожу. Из горла донеслось слабое мурлыканье, а зверь, тормошивший все внутри, наконец-то стих. — Котёнок, – улыбнулся Джисон. — Ч-что? – не совсем понял Минхо, пугающе смотря на врача. — Твой зверь, – Джисон опять провел рукой по голове, ощупывая пальцами копну красных волос. — Котёнок. Минхо умиротворенно прикрыл глаза и расслабленно вздохнул. Его руки спустились с воротника рабочего халата и уперлись в стол по разные стороны от тела парня. Когда рука вернулась обратно к подбородку, Минхо замурлыкал вновь, но резко открыл глаза и ошеломленно отпрыгнул назад, не понимая, что только что произошло и почему его зверь замолчал. — Ты… какого черта?! — Сядь на место, – попросил Джисон и, обойдя стол, сел обратно, принимаясь что-то записывать в журнале. — Только посмей записать, что я мурлыкал, я тебе башку откручу, – прохрипел Минхо и сел на стул. — Как скажешь, Котёнок. — Заткни свой рот, я не шучу, – злость вернулась с мгновенной силой. — Я тоже не шучу. Здесь, вообще-то, никто не шутит, – Джисон оторвал взгляд от бумаг и взглянул на хмурого Минхо. — Итак, раз ты не хочешь, чтобы я рассказал всем, что ты славный маленький и мурлыкающий Котёнок, мы должны прийти к соглашению. — Завали свой рот! – встрепенулся Минхо. —… какое ещё соглашение? – последовало чуть тише через секунду. Джисон победно улыбнулся и сложил руки перед грудью в замок. — Первое, что ты должен сделать, так это обращаться ко мне на «вы». — Ты младше меня! – Минхо закатил глаза. — Поешь дерьма, понял? — Нет, Котёнок, не понял, – Джисон наклонил голову вбок в ожидании. —… хорошо, что ещё вы хотите? Чтобы я поцеловал вас в задницу? – съязвил Ли. — Неплохая идея, я обязательно об этом подумаю, Котёнок, – издевался Джисон. — Раз уж я выполнил ваш пункт, выполните же и мой, – Минхо сложил руки на коленях. — Я ужасно хочу курить. Мне нужны сигареты. — Табак нельзя смешивать с лекарствами, которые тебе назна… — Мне насрать, веришь? Я хочу курить, – утвердительно заявил он, и Джисон вздохнул. — Хорошо, я найду тебе сигареты. — А ещё хочу себе нормальную комнату без этих металлических прутьев! – выпалил Минхо. — И как же я тебе это обеспечу? Ты убил людей, ты нестабилен. А брать тебя под свою ответственность я не намереваюсь, – деловито произнёс Джисон и задумчиво посмотрел в окно. — Но вот если Котёнок будет послушным, будет вести себя хорошо и отвечать на все мои вопросы, то тогда я… — Ах ты ушлепок, купить меня вздумал? – догадался Минхо и фыркнул. — На вопросы про детство я отвечать не стану, так и знай. Пасть тебе порву. Джисон усмехнулся и посмотрел на возмущённого, но на удивление податливого Минхо. — Хорошо. — А ещё я хочу… хочу выходить на улицу, – проговорив свое последнее желание, Минхо сел спокойно, ожидая ответа. — Только под моим присмотром, – предупредил его Джисон. — Похер. Главное, что могу ходить на улицу, – Минхо внутренне обрадовался, но вида не показал. — Хорошо, я все сделаю. Только и ты про свою часть не забудь. Мне нужно покопаться в твоём грязном белье, чтобы поскорее тебя отсюда выписать. Ты же хочешь покинуть это место и вернуться обратно к себе домой? Минхо помедлил с ответом, но да, уж лучше он вернётся обратно, чем станет терпеть этих надоедливых врачей, которым вечно от него что-то надо. — Да, хочу. — Отлично, – Джисон хлопнул в ладоши. — Тогда чем быстрее мы поймаем с тобой контакт, Котёнок, тем быстрее выпишем тебя отсюда. — Прекрати… прекратите меня называть Котёнком, – нахмурился Минхо, потому что слышать в свою сторону что-то такое ласковое – противно до невозможности. — Или что? – Джисон поднялся с места и снова предстал перед парнем. — Разорвешь меня? – улыбнулся он и провел рукой по его голове. — Чтоб ты сдох, – вздохнул Минхо и закатил глаза, когда пальцы круговыми движениями начали почесывать его затылок. Джисон сел на корточки перед его раздвинутыми ногами, побуждая Минхо приоткрыть глаза и вопросительно посмотреть на парня, чьё лицо находилось в нескольких сантиметрах от него. — Знаешь, чего я хочу? Чтобы ты прикусил свой длинный язык, – прошептал Джисон. — Или что? – в такой же манере ответил Минхо, стараясь сдерживать свое гортанное мурчание. — Или его прикушу тебе я. Минхо вышел из кабинета ошеломленным. Под наблюдением охраны он спустился на один этаж вниз и вошёл в свою комнату-клетку. Если Джисон не врал, то его должны перевести в другую, более свободную комнату без этой решетки. А Минхо надеялся, что Джисон не врал, иначе он просто так не отделается. Котёнок, надо же. — И какого хрена ты не разорвал его на куски? – прошипел Минхо, сидя на своей кровати. Зверь, похоже, не обращал внимания на недовольство парня. Его как будто и вовсе не было. Никто не рычал, не точил когти и не бушевал внутри грудной клетки. Казалось, он просто спал, но Минхо каким-то образом слышал его мурлыканье и самому от этого хотелось мурчать. — Безумие какое-то, – прошептал он и дёрнулся, когда по клетке кто-то провел рукой. — Что за… – Минхо увидел довольное лицо Джисона и охранника, открывающего дверь. — Пойдем, покажу тебе твою новую комнату. Минхо аккуратно вышел и последовал за Джисоном, разглядывая его затылок. Каштановые волосы переливались на свету чем-то багряным, верхние волоски на макушке антеннами торчали вверх. Джисон, словно почувствовав на них взгляд, приложил их ладонью обратно ко всем волосам. — Вот твоя комната, – Джисон приоткрыл дверь и зашёл внутрь, Минхо последовал за ним, все ещё не веря, что наконец-то выбрался из клетки. В комнате стояла кровать, небольшой стол с такими же книгами и окно, хоть и заколоченное решетками, но все же окно с прекрасным видом на сад. Минхо расслабленно сел на кровать и попрыгал на пружинистом матрасе, радуясь тому факту, что эта кровать куда лучше, чем та, на которой он спал. — И помни, что эта комната досталась тебе не за красивые глазки, – напомнил Джисон. — Ты должен каждое утро появляться в моём кабинете. — Понял я, понял, – вздохнул Минхо и распластался звездой на кровати. — А сигаретку можно? — Только на улице, – отрезал врач. — Ну так пошли на улицу, – Минхо тут же поднялся с кровати и встал возле него. — Я, если не покурю, такой злой, ты себе и представить не можешь. — Ты, кажется, забываешься с кем говоришь, да? – нахмурился Джисон. — Ой, простите, я опять неуважительно обратился к вам на «ты»? Да ты, сосунок, младше меня, так что иди в задницу, – выплюнул Минхо и неожиданно для самого себя снова оказался на кровати, но в этот раз будучи прижатым чужим телом. — Ещё раз что-то вякнешь, и я тебя жалеть не стану. Ни улицы, ни сигарет, ни комнаты. А самое главное – никакой свободы, Котёнок, – прошипел Джисон, сжав рукой его горло. — Ты понял меня? Минхо кивнул, смотря на своего лечащего врача с восхищением. Ему же это не снится, правда? Кто-то впервые даёт ему отпор, причём не словесный, а физический. И самое удивительное то, что зверь внутри на это никак не реагирует, более того, он воспринимает это все, как какую-то игру. Пока непонятную и местами странную, но очень увлекательную игру. Хотелось только понять правила и влиться в неё, как самый настоящий игрок. — Вот и чудненько, – поднявшись, Джисон отряхнулся и поправил халат. — Вставай, идём на улицу. Если бы у Минхо был хвост, он бы им завилял от радости. Он не ощущал на себе тепло солнца всего лишь четыре дня, но уже был готов сойти от этого с ума. И выйдя на крыльцо, первым делом Минхо вдохнул в себя приятный свежий воздух, не напоминавший ему чёртовы больницы и лекарства. А потом, прикрыв глаза, поднял лицо к солнцу и замер. — Свежо, – прокомментировал Джисон, переступая через ступеньки. — И как часто я могу выходить сюда? – поинтересовался Минхо и посмотрел на Джисона. — Если хорошо попросишь, – подмигнул он и прошёл дальше, оставляя Минхо позади. — Ублюдок. Минхо шёл за ним следом, пока они не оказались за деревьями возле какого-то ручья. Джисон сел на лавку, огляделся и только тогда достал из халата целую пачку сигарет. У Ли почти мгновенно потекли слюни, он присел рядом и с большими просящими глазами стал смотреть на то, как белоснежный фильтр оказывается между пухлых губ Джисона. — Издеваться вздумал? – возмутился Минхо, но Хан ничего не ответил, спокойно поджигая табак зажигалкой. — Я тоже хочу покурить, – затянувшись, Джисон выдохнул дым и повернул голову в сторону Минхо. — Открой рот. — Что?.. Ещё чего! Вдруг ты этими губами де… – он не успел договорить, как сигарета оказывается у него между зубов, заставляя его заткнуться во время собственной реплики. — Ещё раз на «ты» перейдешь, и я запихну целую пачку сигарет тебе в задницу, – вздохнул Джисон и повернул голову в сторону озера, давая возможность Минхо рассмотреть его профиль повнимательнее. — Поздравляю, у нас был непрямой поцелуй, – почувствовав клубничный бальзам для губ, Минхо скривился, но затянулся. От бесплатной сигареты не отказываются. — Радуйся, хоть кто-то тебя поцеловал. — Думаешь, у меня нет того, кого бы я смог поцеловать? – Минхо фыркнул. — Да я трахал всех подряд, между прочим. — Мне не обязательно об этом знать, – вздохнул Джисон и отобрал у Минхо сигарету, затягиваясь. — Ты странный, – вдруг выдал Минхо и резко оказался на земле. — Блять, ну ты и ублюдок мерзкий, чтоб тебя убили и никогда не нашли, – прощебетал он, когда Джисон столкнул его с лавки. — Я же сказал, ещё раз на «ты» перейдешь, я тебя… — Боже, ну и выскочка, – вздохнул Минхо, пытаясь пробудить в себе зверя, но тот только мурлыкал. — Что ты… вы со мной сделали, эй?! Джисон лениво выпустил дым изо рта и посмотрел на сидящего на земле парня. — Ты о чем? — Вы прекрасно знаете, о чем я! – Минхо встал и сел обратно на лавку, вырывая почти докуренную сигарету из чужих губ. — Что с моим зверем? — Не знаю, – Джисон пожал плечами. — Это ты должен у себя спросить. — С вами что-то не так, – выскользнуло изо рта. — Вы не такой, как все врачи. — И почему же? – Джисон достал ещё одну сигарету из пачки и поджег её, протягивая Минхо. — Ну, во-первых, врачи меня ещё ублюдком не называли. А во-вторых, сигаретами не угощали. Вам что-то от меня нужно, да? Джисон захлопал в ладоши. — А ты не такой тупой. Мне нужно всего лишь, чтобы ты выписался отсюда. К счастью или нет, но я сталкивался с диссоциальным расстройством, поэтому более-менее понимаю, что ты… — Нет, – отрезал Минхо, мгновенно злясь. — Нет, вы не знаете меня. И что со мной, и как я. Ничего не знаете. Джисон кивнул. — Да, ты прав. Поэтому, – он повернулся, — я и хочу узнать лично от тебя все то, что находится в тебе, понимаешь? — И насколько далеко вы готовы зайти ради этого? – ухмыльнулся Минхо. — О чем ты? — Ну… я ведь могу вас спокойно убить, знаете, – он помедлил, — взять камень и отхерачить за этим деревом до ошметков мозгов или просто свернуть шею, утопить в этом пруду и многое другое, но вы… меня не боитесь, разве это не странно? — У каждого есть свои секреты, Ли Минхо. Если хочешь узнать мой, сначала тебе нужно рассказать свои, – улыбнулся Джисон. — Хрена с два я расскажу вам свои секреты. А про детство, ещё раз повторяю, лучше не спрашивать. — Тогда позволь я спрошу у тебя про то, что ты чувствовал, когда убивал тех троих мужчин? – поинтересовался Джисон и закинул ногу на ногу. Минхо вздрогнул, вспоминая тот вечер. Он чувствовал ликование, радость и что-то трепещущее, а ещё очень много необузданной злости, что потоком рвалась из него. Ему было приятно видеть, как жизнь уходила из людских глаз и как все окрашивалось в красный цвет. Да, это было славно. — Повторил бы это ещё. Так что смотрите в оба, – подмигнул он Джисону. — Ты знаешь, что человеческая жизнь очень дорога? – пытался вразумить он Минхо, но тому уже все равно, что там и как – дело сделано. — Ну, мне три точно достались бесплатно, – ухмыльнувшись, он поднялся с места. — Я не хочу сидеть на месте, так что поднимайте вашу задницу и извольте прогуляться со мной по саду. Иначе я пойду без вас, потому что хер я на вас клал. — Не забывай, что я могу откусить твой длинный язык, – напомнил Джисон, но это ничуть не напугало Минхо. — А вы попробуйте, может, я откушу ваш, – Минхо зачем-то посмотрел на его губы и по телу прошлись мурашки только от мысли о поцелуе. Этот парень… с ним что-то не так. — Чего встал? – Джисон щёлкнул перед его носом и пошёл прямо. — Я его когда-нибудь грохну, – пообещал себе Минхо и пошёл за ним следом. — Эй ты, ушлепок, а меня подождать не хочешь? Джисон вздохнул и развернулся на пятках, угрожающе глядя на Минхо. Что ж, это неплохо так раззадоривало и заставляло кровь вскипать от предвкушения, поэтому Минхо продолжил: — Я передумал выкать, потому что ты, ушлепок, этого не заслуживаешь, – издевался он, но после его слов незамедлительно последовал удар в челюсть. Минхо замер, смотря в другую сторону. Во рту слюна смешалась с чем-то тёплым, на вкус напоминающим железо. Глаза от удивления расширились до предела, и только сейчас до парня дошло, что Хан Джисон его ударил. Его лечащий врач ударил его по лицу. — Я сказал тебе заткнуть свой рот, – прошипел Джисон. — Пизда тебе, – улыбнулся Минхо кровавой улыбкой и, недолго думая, запрыгнул на парня, падая вместе с ним на траву. Как бы Минхо не хотел почувствовать прилив злости, растормошившей его на конкретные удары или даже на кровавое месиво, ничего из этого он так и не почувствовал, да и этого парня бить не было никакого желания. Но один раз в нос ему все-таки прилетело, чтобы знал, что Минхо может дать сдачи и плевать он хотел, кто перед ним лежит. — Вот ублюдок, – прошипел Минхо, оказываясь спиной на земле. — А ну слезь с меня, ты что со мной сделал?! Да я тебя сейчас!.. – потянув Джисона за волосы, Минхо скинул его с себя обратно на траву и оказался сверху, сжимая в руках его плечи, готовясь несколько раз хорошенько приложить его головой о землю. — Котёнок, – протянул Джисон и снова погладил под подбородком, отчего у Минхо закатились глаза и он лёг всем телом на парня, утопая носом где-то в его шее. — Блять, – вздрогнул Ли, ещё больше пребывая в непонятном состоянии. — Думаешь, ты выиграл? – вздохнул он и замурчал. — Хрен тебе в рот, – Минхо, не раздумывая, обнажил свои зубы и впился в шею, слыша под собой тихий писк. Джисон резко ударил его по голове и скинул с себя, тяжело дыша. По его шее стекали две небольшие дорожки крови, не представляя из себя ничего серьёзного. Скорее, Джисон вскрикнул от неожиданности, нежели от явной боли. — Доволен? – прошипел Джисон и поднялся с места. — Проваливай к себе в комнату, пока я не вернул тебя обратно в клетку, – вздохнув, он посмотрел на Минхо с каким-то разочарованием, развернулся и ушёл, оставив его лежать на траве. И почему-то зверь в груди разбушевался. Зверь был недоволен таким исходом.💊💊💊
— Сделаешь эти тесты и можешь быть свободен. Если будут вопросы, задавай, – Джисон положил три листка на стол и пальцем указал на различные психологические задания для Минхо, а сам отошёл к окну. После той из ниоткуда взявшейся драки прошло почти три недели. Джисон больше не говорил об этом, а Минхо особо не спрашивал. Лишь изредка давал себе возможность осмотреть шею парня, оценивая обстановку с раной. От неё практически не осталось и следа. Значит мало досталось, подумалось Минхо, но язвить или как-то перечить Джисону насчёт этого не стал. — Тут вопрос про детство. Мне сжечь этот лист? – ощетинился Минхо и откинул его на пол. Джисон тяжело вздохнул и вернулся обратно только для того, чтобы поднять листок и со звонким ударом положить его на стол возле носа Минхо. — Пошёл на хер. Я сказал, что не буду на это отвечать, значит не буду, – Минхо едва коснулся листка, собираясь выкинуть его опять на пол, как Джисон резко пресек это действие внезапным ударом по ладони. — Нарываешься? – вздернув бровь, Минхо приподнял голову вверх и посмотрел Джисону прямо в глаза. — Не хватило одного укуса в шею? В следующий раз прокушу, – он клацнул зубами и перевёл взгляд на пухлые губы. Они у Джисона были весьма необычными. Верхняя – пухлая, но её едва было видно. Когда Хан говорил, она пряталась, обнажая белоснежные зубы. А нижняя, – такая же пухлая – напротив, выделялась своими размерами. И именно на ней ярче всего блестел тот самый клубничный бальзам для губ, запах которого Минхо уже мерещился. Сколько бы он ни брал у Джисона сигарет, привкус сладкой ягоды преследовал его изо дня в день. — На что ты пялишься? – заметив необычный взгляд, Джисон прикусил нижнюю губу и отошёл от стола. — На твои губы, – спокойно ответил Минхо, продолжая бесстыдно смотреть на них. — Что с ними не так? – ухмыльнулся парень и упёрся задом о свой стол, сложив руки перед грудью. — Не знаю, – честно ответил Минхо. — Нижняя такая пухлая. — Верно, – кивнул Джисон. — Я хочу за нее укусить, – после этого признания в кабинете стало тихо. Джисон прочистил горло и отвёл взгляд в сторону. Неужели Минхо удалось смутить своего лечащего врача таким резким заявлением? На самом деле для самого Минхо это не было какой-то неожиданностью. В тот самый момент, когда он почувствовал вкус клубники у себя во рту, зверь приятно замурлыкал, а при мысли о поцелуе и вовсе начал тормошить Минхо сделать это в срочном порядке. Но ведь Джисон, он… он его дико бесит. Может, зверь и не хочет его разорвать, Минхо все ещё не против это сделать, дайте ему только такую возможность. — Ты всегда так прямолинеен? – отозвался Джисон спустя пару минут. — Да, а что? – Минхо почеркал ручкой на листе и отложил готовый в сторону, беря следующий. — Хочешь меня поцеловать? – с задором в голосе спросил Хан, словно не верил, что Минхо на самом деле может это сделать. — Возможно. — Мне нужен точный ответ, – отчеканил он и сощурил глаза. — А если я дам тебе точный ответ, я смогу тебя поцеловать? – ответно стрельнул Минхо, обращаясь к Джисону на «ты», потому что тот уже сдался и не причитал всякий раз, когда слышал подобное в свою сторону. — Возможно, – в такой же манере ответил Джисон, и оба замолчали, глядя друг другу в глаза. Началась игра. — Да, я хочу тебя поцеловать. И слизать с тебя весь клубничный бальзам, – признался Минхо и откинулся на спинку стула. — Давай так, – Джисон прикусил губу. — Ты выполняешь все задания, а я даю тебе возможность поцеловать меня. Но только один раз, Ли Минхо. Вот ублюдок. Знает же, что я все сделаю. Ладно. Я сожру его на этом блядском столе, он ещё пожалеет, что заключает со мной подобные сделки. — Хорошо, – сквозь зубы прошипел он. — И про детство ответить придётся тоже, – победно улыбнулся Джисон. — Хорошо, – повторил Ли и уткнулся носом в стол. Отвечать на вопросы и проходить всякие тесты каждое утро уже порядком осточертело. Единственным плюсом таких посиделок было то, что Минхо мог потешить свое эго, поговорив с Джисоном с глазу на глаз. Можно ли их бесконечные перепалки назвать обычным разговором – сложно сказать, но это и радовало Ли. Потому что Джисон один из немногих, кто давал ему здесь хоть какой-то отпор и не просто словесный. Чего стоила их минутная драка возле пруда. За ним весьма интересно наблюдать. Джисон слишком правильный, слишком пунктуальный и аккуратный до тошноты. Но таким он был только при своих коллегах, которые зачастую захаживали сюда и наблюдали с огромными глазами за происходящим в его кабинете. Их удивляло то, каким был Минхо. Тихим, спокойным и… покладистым. Минхо знал, что это ненадолго, он просто терпел и делал вид, что так и задумано. В это же время он ненароком мысленно душил собственного зверя, пытаясь привести его в норму, но тот продолжал скулить и мурлыкать, заставляя Минхо всякий раз опускать свои тёмные глаза на пухлые губы Джисона. Ублюдок. Как только Минхо покончит с этим дерьмом, он вцепится в его губы и разорвёт их на куски, насытится чужой кровью сполна и может тогда зверь вспомнит, ради чего он все это время сидел внутри. Он ведь ждал своего триумфального часа, так быть может, время пришло? Нужно обескуражить тут всех, сломать и убить. Создать настоящий хаос, чтобы стены этого здания были пропитаны запахом крови и ужаса. — Котёнок, ты пишешь? – послышался радостный голос. — Заткнись, дерьма кусок, – рыкнул Минхо и вздохнул, рассматривая свои руки, покрытые мурашками. Нет, его не бесило новое прозвище, которое он слышал чаще своего имени. Его бесило то, как зверь внутри реагировал на это. Не он ли рвал зубами человеческую плоть? Так какого черта он сейчас лежит и ничего не делает? Почему не возьмёт главенство в свои руки и не покажет этой заносчивой заднице, что Минхо страшен в гневе. И он уж точно не какой-то там Котёнок. — И как я позволю такому грязному рту целовать меня в губы? – наигранно спросил Джисон и покачал головой, держа в руках одну из своих книг. — Позволишь, – Минхо заиграл бровями и развернул ему второй сделанный лист. — Ведь я у цели. — А заслуживают ли такие засранцы, как ты, вообще поцелуи? – поинтересовался Джисон, даже не взглянув на Минхо. — От засранца слышу. Знали бы твои коллеги, какой ты мастер перевоплощений, уволили бы уже давно, – и тут до него дошло. Минхо улыбнулся и откинулся на стул. Вот оно – то что надо. Всё это время козыри были у него в рукаве, но из-за того, что он потратил много времени на попытку поднять своего зверя, Минхо позабыл, что изначальным зверем в этом месте был только он сам, а потом уже кто-то или что-то покоящееся где-то под его кожей. — К чему ты клонишь? – Джисон заметил эту игривость в голосе и поэтому отложил книгу в сторону. — А что, если твои коллеги узнают, как ты со мной обращаешься? Не думаю, что это компетентно с твоей стороны называть меня ублюдком. Тут больной я, а не ты, – Минхо поднялся со своего места и оказался прямо возле сидящего на своём столе Джисона. — Я лечу таких отбитых своими методами и, хочу отметить, все прекрасно работает, – Джисон самодовольно приблизился прямо к острому носу Минхо. — Ну, порычи на меня. Давай, – издевался он, прекрасно зная, что именно из-за него внутри Минхо что-то было не так. — Сейчас я тебе, блять, дам. Минхо одним махом скинул все документы со стола так, что листья разлетелись по всему кабинету. Джисон успел лишь вздохнуть, как неожиданно для самого себя оказался прижатым к столу. И растерянность в его глазах, пусть и секундная, заставила сердце Ли учащенно затрепетать. Он впился в губы не раздумывая, сжимая рукой волосы Джисона на затылке, чтобы не рыпался, но тот, похоже, и не собирался этого делать, раз так спокойно и по-собственнически окольцевал его бедра ногами и промычал в губы, ответно толкаясь в чужой рот. Зверь внутри издал рык и довольно замурлыкал. Кровь под кожей забурлила вновь, как в ту самую ночь, когда Минхо убил троих пьянчуг. От прилива сил голова шла кругом, но остановиться было невозможно. Клубничный бальзам въедался в рецепторы, слюна обильнее наполняла весь рот, и чтобы не испачкать Джисона, Минхо кое-как поспевал её проглатывать. Тщательно исследовав рот своего лечащего врача, податливо лежавшего на рабочем столе, Минхо втянул в себя его нижнюю губу и начал посасывать, покусывая передними зубами. Зверь внутри снова довольно заурчал, приятно царапая коготками где-то внизу, из-за чего затрепетало в животе до самых мурашек и очередного головокружения. Была б его воля, он бы Джисона сожрал. — Блять, – выскользнуло изо рта со вздохом, — блять, блять, блять, – повторял он монотонным голосом, вторгаясь в рот Джисона по новой, стараясь насытиться им сполна. Но, кажется, ему уже никогда не будет достаточно. Руки проходились по белому халату, от которого то и дело разило лекарствами, хотелось содрать его на лоскуты и прикоснуться к молочной коже, облизать её и вдохнуть аромат. Минхо готов биться об заклад, кожа Джисона пахла такой же клубникой, как и его чёртовы пухлые губы. Минхо, не стесняясь, грязно вылизывал его рот и возвращался к губам, слизывая весь блеск. Скорее всего, он сделал бы это ещё раньше, но вкус клубники настолько въелся в Джисона, что их хотелось облизать ещё и ещё. Как чёртов лоллипоп. Обхватив под халатом задницу Джисона, Минхо утробно прорычал, выцеловывая линию подбородка и нежную кожу шеи, чувствуя в своих волосах руки парня, что учащенно дышал и прижимал его ближе к себе. — Блядские красные волосы, – прохрипел он и прогнулся в спине, давая возможность Минхо получше облизать шею со всех сторон. — Положи руки мне на талию, – скомандовал Хан, но парень ему не поддался. — Боюсь, случайно трахну, так что завались, – прохрипел Минхо и со звериным рыком приподнял Джисона со стола и посадил на подоконник, прижав прямо к окну. — Идиот безмозглый, нас увидят! – Джисон пытался вырваться, на что Минхо лишь хохотнул, хитро смотря ему прямо в глаза. — Я знаю, ты хочешь, чтобы нас видели, – улыбнулся он. — Иначе давным-давно бы вмазал мне по лицу, – Минхо захватил его язык в свой рот и промычал, никак не реагируя на руки Джисона, сжимающие его зад. Тяжёлое дыхание граничило над пропастью. Лёгкие горели, челюсть болела, а язык практически онемел, но Минхо не желал прерываться. Поцелуй больше не был резким, импульсивным, изголодавшимся, напротив, мягкий, ленивый, тягучий. Они никуда не спешили, и Минхо нравилось чувствовать его язык на своём, нравилось, как Джисон лениво покручивал им и толкался кончиком в его щеку, нравился гребаный клубничный вкус, сводящий низ живота адским пламенем. Сжав в руках его голову, Минхо вторгся в рот Джисона, не намереваясь завершать поцелуй, как бы того ни хотели его лёгкие и бешено бьющееся сердце. Зверь желал ещё и ещё, до самого конца. Иногда казалось, что что-то внутри отчаянно пытается поглотить Джисона целиком и полностью, но не может, и это огорчало. — С тебя хватит, – выдохнул Джисон, кое-как оторвавшись от прилипчивого Минхо. — Я хочу ещё, – глаза затуманила пелена, перед взором стояли только покусанные пухлые губы, слегка мокрые от слюны Минхо. — Я знаю, что хочешь, но у нас был уговор, – с укором напомнил ему врач и, оттолкнув от себя Минхо, спрыгнул с подоконника, поправляя воротник халата. — К черту, – Минхо покачал головой, а зверь заскулил. — К черту, блять. — Минхо, – улыбнулся Джисон своей самой паскудной улыбкой из всех, что когда-либо видел Ли, — это была разовая акция, не думай, что ты будешь приходить сюда трясти губами. Так что займись делом. Я твой врач, ты – пациент. — Вот значит как, – Минхо вытер губы тыльной стороной ладони, смотря на Джисона исподлобья. — Хорошо, я тебя услышал. Вылетев из кабинета, Минхо хлопнул дверью. Теперь, наконец-то, зверь не мурлыкал и не скулил. Он рвал все на своём пути, и Ли чувствовал, как глаза застилались кровью будущих жертв. Непреодолимое желание вырвать кому-нибудь хребет оказалось слишком ошеломительным и неожиданным для него. Притормозив только возле дверей своей комнаты, Минхо обернулся и посмотрел на людей. Больные расхаживали по коридорам и никому не было дела до того, что в любой момент Минхо мог взять и убить здесь всех. Всех до единого. Однако сдержав в себе этот смертоносный порыв, он заперся в комнате и осел на пол, не понимая, что с ним происходит. Не может быть, что его зверь вёл себя так из-за какого-то врача. Джисон – выблядок, он показал свое истинное лицо ещё в первый день их встречи. Никто из его коллег не знал, как тот вёл себя за закрытыми дверьми кабинета. — Сука, – вздохнул Минхо и прикрыл глаза. — Вот кого нужно разорвать на части. Теплота его губ до сих пор отчётливо ощущалась, словно они не переставали целоваться. Какого черта Минхо вообще это сделал? Нет, этого хотел не столько он, сколько сам зверь. Ему почему-то было жизненно необходимо вцепиться в его десны и слизать маслянистый бальзам с губ. И все для чего? Чтобы этот придурок снова возомнил из себя неизвестно кого? Чтобы тем самым смог поставить Минхо на место? А где его место? Здесь его точно нет. Желание сменить врача на более компетентного росло, но Минхо держал в уме мысль о том, что ни с кем не будет так же по-своему хреново и хорошо. Несмотря на шальной язык (который он опробовал на вкус) в его рту, Джисон по крайней мере не доставал тупыми вопросами, а просто давал напечатанные тесты. Что он с ними делал потом – знает один хрен. Минхо же на это все равно. Выпишут его через месяц или через год – имеет ли уже значение? Одно он знал точно: Мозги ему уже хорошенько поимели.💊💊💊
Минхо не пришёл к Джисону ни на следующее утро, ни через неделю. Тот, не имея возможности найти Минхо, просто подкладывал ему на стол листы с заданиями в комнате, чтобы парень выполнял все в срок. К сожалению, вместо адекватных ответов он получал лишь криво нарисованные члены и много различных фраз, характеризующих Джисона. Минхо в это время всегда выходил на улицу. Ему не положено здесь быть без сопровождения какого-либо врача, но лазейку он все-таки нашёл даже тут: просто выходил вместе со старушкой, которую сопровождали два санитара, и проходил вместе с ними, охранникам указывая на одного из врачей. Те кивали и больше за ним не следили. Минхо сидел на лавке возле пруда под величественными деревьями и прятался под тенью, чтобы ни одна живая душа не могла его здесь обнаружить. Он долго пялился на себя в воде, цокая от того, что тёмные корни волос отросли на добрых три сантиметра. Интересно, кто-то сможет покрасить ему башку или придётся ходить с таким убожеством на голове все отведённое ему здесь время? Слабый ветерок успокаивал и уносил все гнусные мысли из головы прочь. Одно оставалось неизменным: Минхо не мог забыть привкус губ Джисона, и это убивало. Клубника, подобно яду, проникла в его организм и не собиралась покидать его тело. Во рту до сих пор было сладко. Минхо сплевывал, чистил зубы по нескольку раз на дню, но ничего не менялось. Он явно сходил с ума и все из-за этого ушлепка. — Вот где ты шляешься, – послышалось за спиной. Минхо вообще сперва показалось, что этот голос ему теперь чудится. Обернувшись, он увидел спокойно идущего к нему Джисона с сигаретой в зубах. Глаза моментально сфокусировались на губах, замечая клубничный бальзам. Из всех видов помад он выбрал именно эту приторную хрень, от которой у Минхо даже сейчас свело скулы. Вздохнув, он отвернулся и принялся кидать камушки в пруд. — Игнорируешь меня? – Джисон сел рядом и улыбнулся. — Надо же, Котёнок обиделся на то, что его не целуют, верно? — Пошёл на хер, – отчеканил Минхо и поднялся с места, уходя от этого придурка на приличное расстояние. — Ну иди сюда, я тебя поцелую! – послышался едкий смешок. — Да я быстрее выбью тебе все зубы и заставлю давиться кровью, чем ты успеешь дотронуться до моих губ. — Эх, ты. А я ведь дважды не предлагаю. Минхо засунул руки в карманы хлопковых белых штанов, пробираясь через деревья, видя вдалеке открытое поле. Джисон сравнял с ним шаг, не переставая злосчастно улыбаться. — Куда идём? – спросил он. — Я иду гулять, а ты идёшь на хер, – Минхо остановился и вопросительно посмотрел на врача. — Что тебе надо? — Если ты не забыл, ты все ещё находишься в больнице, а мне все ещё нужно тебя лечить. — Себя для начала вылечи, а потом за других берись, – проговорив это, Минхо увидел, как Джисон вздрогнул, а взгляд его потемнел. Надо же, ну хоть бесящий блеск задора пропал. — Ты идиот или что? Твоя выписка зависит от тебя самого, – напомнил ему Хан, как будто бы Минхо этого не знал. — Показать тебе, насколько мне насрать? – Минхо улыбнулся. — Ты от меня не избавишься, – он указал пальцем на парня в поле. — Я сейчас подойду и расхерачу ему лицо. Как думаешь, что с тобой будет? Ты ведь недоглядел за своим пациентом, – Минхо видел, как Джисон тяжело задышал, и знал, что ходит по острию лезвия, но остановиться уже не мог. — Или… может, мне убить его? – глаза засияли от предвкушения, и зверь наконец-то дал о себе знать. — Да, я убью его. — Так же, как пытался убить своего отца? – глаза Джисона вспыхнули в ответ. Минхо чувствовал себя так, словно ему пустили по венам ток. Перед глазами всплыл ночной образ отца, пытавшегося отбиться от острия ножа. Тогда им руководил зверь, это он обнажил свои когти и пытался содрать с мужчины кожу. И если бы он не проснулся тогда, если бы сдох от первого же ножевого удара, Минхо превратил бы его в фарш. Ему тогда было страшно. Страх наполнял его лёгкие и бился о черепно-мозговую коробку так сильно, что ещё несколько недель мучительно болела голова. Захлебываясь в собственных мыслях, Минхо и не заметил, как близко встал возле него Джисон, не почувствовал, как врач схватил его за плечи и прижал к шершавой коре дерева, до боли впивающейся в спину. Перед глазами все также был отец. Единственное, подсказывающее Минхо, что все это лишь галлюцинации являлось то, что отца уже давным-давно нет. Чувствовался запах клубники и бормочущий трёп Джисона. — Эй, придурок! – он начал тормошить Минхо, пытаясь привести в чувства. Минхо закрыл глаза и глубоко вдохнул аромат бальзама. Зверь, рвущийся наружу, присел и замурлыкал, покачивая пьяно головой. — Джисон, – прошептал Ли, сглатывая, — поцелуй меня. — Ты идиот? – Джисон расслабленно расправил плечи. — Я не… — Пожалуйста, – Минхо затрясло. Гребаный зверь. Это все он. Джисона передернуло. Он долго смотрел Минхо в глаза, явно обдумывая просьбу. Ли медлить не стал и плавно наклонил голову на бок, обхватывая руками шею – это и стало отправной точкой. Для двоих. Минхо блаженно закатил глаза. Пухлая губа Джисона оказалась меж его уст, и он с диким рвением втянул её внутрь, слизывая клубничный бальзам. Джисон вздохнул, прижимая его к дереву сильнее, стараясь слиться с ним воедино, чтобы никто из пациентов или врачей не смог обнаружить их в таком неподобающем виде. Целовались они до безобразия влажно, не поспевая друг за другом. Минхо толкнулся языком в чужую полость рта и простонал, встречаясь там с языком Хана. Он провел по ряду зубов, по внутренней стороне чужой щеки и плавно накрыл язык Джисона, сжимая в руках его талию, придавливая ближе к себе, чтобы этот засранец не смог удрать. Зверь приятно заурчал. Внизу живота завязался узел и, казалось, в штанах стало тесно. Голова Минхо стала такой тяжелой, что держалась она лишь благодаря чужим ладоням на пылающих щеках. Большой палец Джисона поглаживал его кожу, опалял разгоряченным дыханием и не переставал ответно толкаться языком, не обращая внимания на вытекающую слюну изо рта обоих. — Что ты делаешь со мной? – Минхо затрясло. — Блять. — Хороший вопрос, – улыбнулся Джисон, аккуратно разводя ноги парня своим коленом. — Очевидно, лечу. Обстановка вокруг них расплывалась перед глазами. Минхо вздрогнул, когда Джисон провел коленом вдоль паха, поглаживая. Он замер, казалось, перестал дышать. Ещё чуть-чуть, и Ли разорвет одежду на нем прямо здесь. Тогда ни одно дерево не поможет скрыть им весь этот стыд. — Такое лечение мне нравится намного больше, – хохотнул Минхо, прикрыв глаза. — А мне не совсем, ведь его не задокументируешь. Понимаешь, о чем я, Котёнок? – Джисон убрал колено и выровнялся. — Завтра утром жду тебя в своём кабинете. Минхо разочарованно вздохнул, осознавая, что ему мало. Безумно мало поцелуя. Хочется целовать этого недоумка целыми днями и иметь доступ ко всему его телу. — А ты поцелуешь меня? – с надеждой в голосе спросил Минхо, и Джисон вздохнул. — Если будешь хорошим Котёнком, то я… подумаю, – он ушёл, оставляя возбужденного Минхо стоять возле дерева. — Я скоро на стену полезу, лишь бы почувствовать его блядский язык в своём рту, – Минхо сел на землю и прикрыл руками глаза. — И это все твоя вина. Тоже мне зверь. Минхо не знал, когда все пошло под откос. Когда он впервые здесь появился или когда он впервые ощутил теплоту чужих губ на своих. Но было ясно одно: он окончательно свихнулся. Ему мерещился Джисон там, где его не было, а клубничный бальзам для губ осел в его лёгких и теперь, где бы тот ни вздохнул, всегда чувствовал аромат приторной клубники. Сводило скулы, язык лихорадочно проходился по губам, но никакого вкуса не ощущал. Сидя в своей комнате, Минхо все думал об этом треклятом парне и о его губах. Желание ощутить на себе их вновь пьянило сильнее, чем бурбон, про который он практически не вспоминал, а ведь напиток что надо. И самое страшное то, что эти губы преследовали его во снах. Минхо закрывал глаза, утопал в сновидениях и видел, как снова целует, кусает и вылизывает их со всех сторон. В паху намокало и неприятно кололо. Становилось тяжело на душе, и Минхо не нашел ничего лучше, чем просто преследовать и без того занятого врача. На Джисона, помимо Минхо, навалилось ещё множество дел. И он пытался с ними расправиться по мере возможности, но из-за того, что Минхо постоянно вертелся у него под ногами, тот выдыхался быстрее обычного. Наверное, поцелуи действительно забирали большую часть его кислорода, ведь Минхо всегда был изголодавшимся зверем, поэтому Хан зачастую подтормаживал, не имея возможности сфокусироваться на дальнейшей работе. — Хан Джисон! – взвизгнул он, чуть не выбив дверь с петель. Минхо вошёл в кабинет и сощурил глаза, видя ещё одного пациента. Несчастная старушка от испуга схватилась за сердце и приоткрыла рот, хлопая глазами. Джисон успокоил её и укоризненно посмотрел в сторону, взглядом показывая, чтобы Ли проваливал. Как он может? Он ещё не поцеловал своего любимого лечащего врача в губы! — У меня серьёзные беды с башкой, мне нужнее! – вскрикнул Минхо. — Хан Джисон, если ты не поможешь мне сейчас же, я умру! Нет! Сначала я ударю её об окно, раскрошу и его, и её башку на кусочки и только тогда умру сам! Джисон мгновенно подлетел к Минхо и закрыл ему рот рукой, прижимая к стенке. Глаза его потемнели, и Ли на секунду вспомнил, что бывало ранее с ним, когда зверь пробуждался и забирал главенство на себя. Возможно, по своей отбитости они были похожи, просто Джисон это хорошенько скрывал, накинув на себя белый халатик врача. — Извините, Миссис Эндрюс, приходите завтра. Тут действительно… – Джисон посмотрел на Минхо, — особый случай. Старушка ушла, закрыв за собой дверь. — Ну наконец-то, я думал, серьёзно придётся её грохнуть, – Минхо рассмеялся и поднял протестующего Джисона на руки, усаживая на его забитый бумагами стол. — Ты совсем с башкой не дружишь? Я работаю, придурок, – Джисон оттолкнул его от себя, но Минхо, как прилипала, вернулся обратно, зажав его у стола. — Мне насрать, веришь? Ты должен работать только со мной. Не видишь, мне плохо! – Минхо наигранно захныкал и прижался к груди врача. — Моё сердце стучит, только когда я целую вас, док. Мне нужно лекарство – ваши губы. Джисон улыбнулся, горделиво выпятив грудь вперёд. — Уже на «вы» перешёл? — Ага, заметил, что у тебя так встаёт быстрее, – съязвил он и сразу же получил затрещину. — Вот ублюдка кусок, никогда не держишь свой грязный язык за зубами, – Джисон вспыхнул, как спичка и повалил Минхо на пол. — Зачем его держать за зубами, когда его можно держать в твоём рту? Давай, покажу, – Ли расхохотался, будучи прижатым к полу, и высунул язык. — Идиот, – Джисон покачал головой. — Надеюсь, ты не треплешься никому о том, что здесь происходит? — Я, что, на еблана какого-то похож? — Ну, вообще-то похож, поэтому я и спрашиваю, – улыбнулся Джисон и тут же оказался под Минхо. — Сучье ты вымя, Джисон, – позволив врачу окольцевать ногами свои бедра, Минхо нырнул ближе к нему, утыкаясь носом в шею. — Я, блять, с ума схожу от твоего запаха. — Кошачья мята, – прошептал Хан и вздрогнул, когда Минхо вдохнул аромат сильнее. — Что ты сказал? — Использую кошачью мяту. — Очень смешно, – закатив глаза, Минхо приподнял голову. — Целоваться будем? — Целуй и уходи. Нельзя, чтобы кто-то увидел нас вместе, Котёнок, – Джисон погладил парня за ухом и улыбнулся. — Но док, это же наш метод лечения, что я могу поделать, если от убийства меня сдерживают только ваши губы? – ответа не последовало. Вцепившись в его губы, как за спасательный круг, Минхо замурлыкал и прижался всем телом к Джисону. Челюсть местами побаливала от активной деятельности, которой она была перегружена в последнее время. Невзирая на боль, Минхо продолжал вылизывать и выцеловывать Джисона везде, где только мог, пока тот ему это позволял. Потому что только он в силах был остановить Минхо. — Господи, блять, прекрати использовать этот бальзам. Я сдерживаю себя от того, чтобы не сожрать тебя на этом полу, – оторвавшись с громким чмоком, Минхо посмотрел на пухлые покрасневшие губы врача и улыбнулся, заметив несколько нитей слюны между ними, которые в тот же миг оборвались. — Сегодня на мне нет бальзама, – прохрипел Хан и удивлённо уставился на парня. — Не может быть! Дай проверю, – Минхо облизал его губы и втянул нижнюю – идеально подходящую для его губ. — Ты все равно сладкий, – загнанно задышав, он лёг на другую сторону пола и завис, рассматривая потолок. — Видел Бог, я хотел прекратить это, – прошептал Джисон. — Это неправильно. — А кого это ебет? – послышался смех. — И не пизди, Бог не видел, а ты ничего не хотел. Сам вылизываешь мои десны и зарываешься в волосах, когда моя челюсть отказывается меня слушать. — Заткнись, – буркнул Джисон. — Кстати, все собирался спросить. Почему именно красный? — Цвет волос? – Минхо повернул голову в сторону Джисона и поймал на себе его взгляд. — Ага. — Цвет крови. — Больной ублюдок, – прошептал Джисон, и Минхо рассмеялся. — Ты не меньше, – хохотнул он и привстал. — А сейчас заткнись и поцелуй меня. — Ну если ты скажешь пожалуйста, то… — Вот выблядок, – потянув Джисона к себе за шею, Минхо снова слился с ним в глубоком поцелуе.💊💊💊
Джисон устало смотрел на полупустую бутылку с отвратительным коньяком и тихо вздыхал, вслушиваясь в приглушенную музыку. Рядом сидели коллеги и о чем-то активно разговаривали, побуждая изредка Джисона оторвать свой взгляд, перевести его на них и вспомнить, где он находится. Миссис Паркинсон решила отметить свой день рождения в местном заведении, поэтому пригласила всех, кого знала, а Джисон отказать не смог. Впрочем, он и не искал причин для отказа. Когда у него ещё будет возможность где-то посидеть и отдохнуть? Лишь бы не думать о нем. Ли Минхо до темноты перед глазами кошмарил парня. Если бы не врачебная этика, которая и так висела на волоске, он бы давно избил этого придурка. Не до синяков или крови, а так, для профилактики, чтобы следил не только за своим языком, но и губами. Минхо преследовал его везде, и Джисону подумалось, что зря он вообще заварил эту кашу. Нужно было вообще давать ему разрешение поцеловать себя? Сидел бы себе спокойно, да продолжал отвечать на вопросы теста, но нет же! И самое страшное было не то, что поцелуй случился, а то, что Джисону понравилось. Понравилось ощущать его губы на своих, а укусы до острой боли что-то пробуждали в нем. Что-то такое, что давно спало и просыпаться ещё не намерено. Наверное, стоило бы остановиться после первого поцелуя. Ну или хотя бы после второго, а не продолжать это сумасшествие целый месяц. Минхо не настаивал на поцелуях, он их просил. И как отказать такому нуждающемуся Котёнку, ходившему за ним по пятам, лишь бы урвать хотя бы один чмок в свои губы? Вот и Джисон не знал, как это сделать. Как поставить между ними стену «врача и пациента», если Минхо начнёт биться об неё головой. И как не выстраивай её вновь, его губы найдут Джисона даже ночью. А без них он просто сходил с ума. В таком опасном человеке для общества Джисон никогда бы не подумал, что увидит мольбу. Глаза Минхо светились и поблёскивали на свету то ли от лишней влаги, то ли сами по себе они были у него стеклянными (и ненормальными) и невербально умоляли Джисона примкнуть его к своим губам. А целовал Минхо так, словно завтра умрет. Джисон готов поклясться, его ещё никто так никогда не целовал. В одну секунду поцелуй слишком резкий, грубый и готовый разорвать его на куски, в другую – чувственный, плавный и нежный. Минхо сжимал его в своих объятьях и не отпускал до последнего. Даже когда в глазах темнело, а кислорода в лёгких катастрофически не хватало от переизбытка эмоций, Минхо ни на шаг не отходил в сторону, восторженно лепеча что-то себе под нос, и спускался, выцеловывая шею. Джисон сдался. Он самолично позволил Минхо целовать себя и сам не раз сомкнул свои губы на его губах, лишь бы заткнуть его и без того грязный рот. Минхо не думал, о чем говорил, он говорил, о чем думал. Иногда вылетало изо рта что-то предельно ясное и не отличимое от остальных людей, но иногда он лишь подтверждал свой диагноз, щелкая при этом зубами. Хотел он того или нет, но на листке с тестами часто отвечал на каверзные вопросы, даже не думая об этом, потому что перед глазами виднелись губы Джисона, которые он постоянно кусал и втягивал в свой рот. Он не просил большего. Для него простой поцелуй – уже награда. Или наркотик, на который он подсел и подсадил на эту иглу Джисона. Сидя здесь, Хан понимал, что поцелуи с этим парнем будоражили его кровь. Она кипела под кожей, а зубы непроизвольно желали оставить след на его безупречно бледной коже, как тогда сделал Минхо, укусив его за шею. И даже такой опыт пришёлся ему по душе. Некая жестокость, граничащая над отчаянием и мольбой, порождала в нем огонёк азарта. Знал ли об этом Минхо или действительно не мог прожить и дня без поцелуя, не замечая, с каким задором Джисон не давал целовать себя первые полдня, а потом позволял зажать его в каморке, в туалете или в собственном кабинете, чтобы тот поцеловал его до умопомрачения? Если Минхо и шел на поправку, то Джисон явно сходил с ума. — Что-то ты притих, – заметила Паркинсон и налила ему ещё стакан с противным напитком. — Думаю, – прохрипел Джисон и откинулся на спинку кресла. В глазах на секунду помутнело, рассудок затуманился пьяным плывущим туманом, и Джисон понял, что на сегодня ему достаточно алкоголя. Ещё бы до дома в таком состоянии дойти и не провалиться в какую-нибудь лужу по дороге. — Про своего пациента? – догадался Мальком и попросил сделать музыку потише. — Ага. — Удивительно, как ты все ещё с ним работаешь, – Паркинсон эта новость не давала покоя. — Он же тебя не трогает, да? Джисон помолчал пару секунд, а затем покачал головой. Во-первых, непонятен вопрос. В каком смысле трогает? Губами? Вполне. Кулаками? Был опыт. Собирается ли Минхо его убить? Неизвестно. Да даже если и так, Джисон сам открутит ему голову. — Всё в порядке, – отмахнулся он. — Не знаю, – покачала женщина головой и захлебнула светлого пива. — Минхо опасен для общества. Да, он пройдёт лечение, потом его снова выпишут и направят на учёт в диспансер, где за ним будет идти более усиленное наблюдение, но это не говорит о том, что он полностью здоров, даже если показатели его вопросов станут нормальными. У него просто неконтролируемый приступ агрессии. Сейчас Минхо в порядке, да избей его кто, он и не встанет. А потом, в один момент, упадёт ручка со стола, и он разгромит все в своем доме и перебьёт соседей. Паркинсон права. Отчасти. Но не всегда нужно делить все на чёрное и белое, чтобы оказаться правым. Джисон знал об этом расстройстве куда лучше, чем Паркинсон, но дискуссировать на эту тему не предпочитал. Он просто кивнул и заглушил поток мыслей противным коньяком, опьяняя себя окончательно. — И тебе не страшно с ним работать? – поинтересовалась она. Страшно? Нет. Джисон не испытывал рядом с ним страха. Как можно бояться такого маленького Котёнка, живущего внутри груды мышц? Минхо уверенно в себе его скрывал и называл зверем, возможно, сила сокрыта под ним действительно зверская, но в глазах отчётливо виднелся маленький пушистый рыжий комок. И как бы Минхо ни грозился разорвать Джисона, тот слышал только «мяу-мяу». Но ударить его по наглому лицу, несомненно, хотелось. — Я не боюсь его. Это он меня боится, – похвастался Джисон. — А вы в меня не верили. — Ты его бьёшь?! – ужаснулась Паркинсон и вздохнула. — Боже, это же не врачебная этика, так нельзя поступать с больными, – заглушив себя глотком пива, она испустила воздух из лёгких. — Хотя знаешь, его можно. И Джисон рассмеялся. — Как он согласился отвечать на вопросы? Ты отдал ему свою душу? – Мальком изогнул бровь в вопросе. — Нет, я просто предоставил ему письменный вариант. Если он не хочет об этом говорить, то пусть хотя бы напишет, – Джисон пожал плечами, стараясь не подавать виду того, что почти каждое утро ему приходилось хорошенько словесно проходиться по Минхо, чтобы заставить этого придурка написать хоть строчку о себе и своей жизни. — Но как ты поймёшь, пишет он правду или нет? Иногда письменные ответы сложно анализировать, – Миссис Паркинсон находилась в замешательстве. — Ему нет смысла врать. Этот парень и так в тупике, вы не находите? – улыбнулся Джисон. — Он сознался почти во всех мелких преступлениях. Зачастую он просто избивал тех, кто лез к нему в баре или на улице. Так как Минхо живёт в опасном районе Сиэтла, его оборона вполне мне понятна. — Он распарывал животы! – напомнила Паркинсон, и Джисон кивнул. — Да, поэтому у него есть диагноз, я в курсе, – кивнул он. — А ещё он убивал людей! Вдруг ему понравилось? Он же продолжит и дальше это делать! Просто немыслимо, таких нужно сажать на электрический стул. — Думаю, если бы он вошёл в кураж, меня бы здесь сейчас с вами не было, – отчеканил Джисон и, шатаясь, поднялся с мягкого кресла. — Я, пожалуй, пойду домой. Приятно было посидеть. Спокойной ночи, – кивнув им на прощание, Джисон вышел, не собираясь слушать весь этот бред. Подкурив сигарету, он вдохнул свежий воздух после дождя и побрел медленно к своему дому. Мысли вихрем вскружили голову. Походка вялая, слегка шатающаяся. Джисон чувствовал себя в невесомости. Вот-вот и провалится куда-нибудь в кусты, откуда не сможет встать и останется там спать. Паркинсон явно что-то вынюхивала. Наверное, ей не верилось, что такой безопытный врач, как Джисон, смог подобрать ключи к такому сложному замку – Ли Минхо. И это радовало. Джисон рассмеялся, и смех этот походил на скрип ржавых древесных петель. Кому, если не ей, надрать ещё задницу в этом деле? Мальком, похоже, тоже не оценил данный успех, поэтому они вместе начали клевать ему мозг, как старые коршуны. Но Джисон преуспел в этом деле. И он выпишет Минхо, чего бы это ему ни стоило. Пусть тот и не вылечится полностью, но точно пойдёт на поправку. Телефон разразил тишину и мысли. Джисон клацнул зубами и недовольно что-то прошептал, всматриваясь в экран. Звонил Клэрк – дежурный врач, остававшийся на ночь и следивший за порядком. Но что ему надо в… три часа ночи? — Алло? – вздохнул Джисон и выкинул сигарету в лужу. Она противно зашипела и потухла. — Хан Джисон, огромная просьба прийти в больницу, – расторопно проговорил Клэрк, выдыхая прямо в динамик. — К чему такая спешка? Мне на работу к семи, – внутри разливалось глубокое разочарование. — Это касается вашего пациента. Да что ж ты будешь делать! — Если он повесился, труп закопайте на заднем дворе больницы. Спокойной ночи, – Джисон хохотнул и замер. — Он пытается прямо сейчас выломать окно и орёт на весь этаж. Кажется, одному из охраны он только что откусил ухо, но это не… — Твою мать! – взвизгнув так громко, что у самого аж в ушах зазвенело, Джисон завершил вызов и побежал в сторону больницы, стараясь сфокусировать взгляд на ровной дороге. Однако его из-за ранее выпитого алкоголя все время уносило куда-то в сторону. Внезапно внутри пробудилась злость. Джисон не знал, что сделает с этим парнем, но желание разорвать его на щепки будоражило и на мгновение отрезвляло. Какого черта именно в эту ночь, когда все так хорошо начиналось, этот недоумок решил выйти из окна? Там, конечно, решётки, но шуму он успел наделать точно, ещё и с охраной поцапаться. За такое неадекватное поведение его точно ничего хорошего не ждёт. Минхо копает себе могилу самостоятельно и, похоже, этому рад. Улица сменялась улицей, и Джисон не заметил, как оказался в саду при больнице. Влетев внутрь на всех парах, он быстро показал пропуск дежурному охраннику на первом этаже и помчал вверх по лестнице к нужной комнате. Разъяренный Джисон мог затмить самого же Минхо только по бешено-бегущему взгляду. Открыв дверь комнаты, он, не думая, вбежал внутрь, развернул к себе Минхо, стоявшего у окна, и резко засадил ему прямо в нос, слыша глухой стон и чувствуя на костяшках тёплую кровь. — Я, тебя, блять, убью, – прошипел он и несколько раз встряхнул Минхо за плечи. — Какого хрена, ты, ублюдок, творишь?! Ответом последовал такой же удар в лицо, пришедший ему прямо по губе. В голове все перевернулось вверх дном, и Джисон шмякнулся на пол, чувствуя тяжесть на собственном теле. Приоткрыв глаза и проморгавшись, он заметил светящиеся в темноте глаза Минхо и алую дорожку крови, спускающуюся по его губам. — Тебе жить надоело? – прохрипел он, прижимая за руки Джисона к полу. — Это тебе жить надоело, придурок, – выдохнул Хан и попытался встать, но тщетно. Руки словно пригвоздили к полу, а тяжёлая голова не позволяла трезво рассчитать свои силы и нанести ещё один удар. — Какого хрена ты меня ударил, мудила? – Минхо облизал свои губы и промычал под нос. — Прямо в нос, как подло с твоей стороны нападать на людей из-за спины. Ты же врач. — Это с твоей стороны подло в самую ночь пытаться сбежать, дерьма кусок. А ну быстро отпусти меня, я ещё с тобой не закончил, – Джисон задергался под смешок Минхо и сдался. — Вот отпустишь, я тебе ещё раз в нос ударю, козёл. — Ты пьян, – констатировал Минхо и цокнул. — Так бы сразу понял, что окно твоё никто не трогал, – он встал с него и сел на свою кровать, внимательно наблюдая за эмоциями на лице Джисона. А ведь и вправду окно было целым, а на этаже – тишина. Тогда какого хрена он делает здесь в три часа ночи? — Но… – Джисон привстал и почесал голову. — Мне звонил дежурный врач и сказал… — Да, я знаю, что он тебе сказал, – улыбнулся Минхо. — Я прижал его у стены и попросил позвонить тебе. Для достоверности, что ты точно придёшь, пришлось немножко приукрасить действительность. — Выблядок, – чертыхнулся Джисон и поднялся с пола. — Чтоб ты сдох, – выплюнул он и закрыл дверь комнаты, чтобы на их крики и вопли не сбежался кто-нибудь ещё. — Зачем ты это сделал? – вернувшись обратно, он схватил копну красных волос и сжал их, смотря на Минхо сверху вниз. — Не мог заснуть, решил повидаться со своим любимым врачом, – Ли расставил ноги по сторонам и приглашающе притянул парня к себе за талию. — Вижу, ты рад меня видеть. Даже в нос успел мне засадить. — Ты тоже, – Джисон облизал губу, чувствуя на ней кровь. Минхо, конечно, в нос ему не попал, но свой отпечаток на его лице оставить сумел. — Зато завтра твои губы будут ещё пухлее, – промурлыкал он и вздохнул, когда Джисон уместился на его коленях. — Ты где так наебенился? От тебя… — Заткнись, – прошипел Джисон и уткнулся носом в его шею. — Ты мудила, Ли Минхо. Если бы ты и вправду разбил окно и откусил охраннику ухо, я бы тебя здесь придушил, как жабу, – для достоверности он сжал сильно его плечи, вонзаясь ногтями в кожу через тонкую материю. — Испугался? – тихо рассмеялся Минхо и вдохнул аромат волос Джисона, придерживая его на своих коленях за талию. — Иди в задницу, ублюдок. — Ну все, тише. — Нет, не тише. Никаких поцелуев, ты меня понял? – Джисон оторвался от шеи и посмотрел Минхо прямо в глаза. — Что это значит? – выражение лица Ли приобрело другой оттенок. Наконец-то ему больше не смешно. — А то и значит, будешь думать своей головой в следующий раз, прежде чем заставлять врачей под своими угрозами нести мне всякую херню. — Ну не-ет, ты не сможешь оставить меня без поцелуев, – прошептал Минхо, прижимая его к себе сильнее. — Я с ума сойду. — Что, правда? Мне уже кажется, что ты полный кретин, – выплюнул Джисон и слабо вздохнул, чувствуя внизу живота необузданный трепет. — Поцелуй меня, Джисон, – прошептал Минхо. — Ты же знаешь, как ты мне нужен. — Заткнись. — Пожалуйста, Джисон. — Я, блять, сказал… – Джисон прижался лбом к его лбу и вздрогнул, толкнувшись бёдрами вперёд. Оба замерли. —… мне кажется, или… — Завали свой блядский рот, Ли Минхо, – прорычал Джисон и ещё раз вздрогнул, толкаясь вперёд. — У тебя встал, – лучезарно улыбнулся Минхо и ойкнул, получив затрещину по голове. — Заткнись, – прошептав, Джисон приподнялся и прошипел, когда руки Минхо ободрительно начали двигать его таз по своему бедру, создавая трение. — Что ты… что ты делаешь?.. — Помогаю, – Минхо приподнял голову вверх, сталкиваясь с блестящими глазами Джисона. — Поцелуешь меня? — Нет, – отрезал он и прикрыл глаза, тяжело сглатывая. — Пожалуйста, Джисон, Котёнок так хочет, чтобы его поцеловали. Джисон томно простонал и толкнулся пахом, потираясь о бедро. Алкоголь вперемешку с возбуждением окончательно затуманил разум. То, что раньше казалось чётким «нет», изменилось на лихорадочное «да». Джисон приблизился к Минхо ещё ближе, окольцевав его шею, и посмотрел ему прямо в глаза, опасно елозя на его коленях. В чёртовых джинсах слишком тесно, но парень не торопился от них избавляться. Мозг настолько превратился в кашу, что думалось с трудом. — Пожалуйста, – Минхо приоткрыл рот, чтобы что-то добавить, но Джисон, выплюнув ему в лицо несколько грязных слов, сжал его волосы на затылке и впился в губы, смешивая не только их слюну, но и кровь воедино. Минхо промурлыкал в поцелуй и лёг аккуратно на кровать, позволяя Джисону безразборно тереться своим стояком, получая какое-никакое удовольствие от каждого сумбурного и неуклюжего толчка. Джисон активно посасывал его губы, слизывая с них кровь, и стонал в поцелуй, уверенно елозя на подставленном бедре Минхо. По телу проходились мурашки, а желание достать свой член росло. Джинсы сжимали каменный стояк, становилось дурно и невыносимо больно. Чтобы избавиться от этого чувства, Джисон продолжал толкаться, перекрывая боль наслаждением. — Хочешь… я помогу тебе? – оторвавшись от губ, Минхо выдохнул, глядя на слегка потерянное и раскрасневшееся лицо врача перед собой. — Как?.. – Джисон находился в замешательстве. — Сейчас. Одна рука сильнее впилась в талию Джисона, другая медленно принялась расстегивать ширинку джинсов, предоставляя возможность парню отказаться от этой идеи, но тот молча смотрел и громко сглатывал, ожидая, что будет дальше. Зацепив пальцами боксеры, Минхо выудил член, и комнату разразил ясный стон. Джисон прижался плотнее, сжимая плечи, и прикусил нижнюю губу, глядя Минхо прямо в глаза. — Ты можешь толкаться мне в руку, – предложил он и окольцевал ладонь вокруг члена. — Блять, да, – безоговорочно пролепетал он. Впиваясь в губы, Джисон и дальше толкался в кулак Минхо, слыша хлюпающие звуки. Рука оперативно покручивалась, великолепно сжимала член и двигалась в такт размашистым толчкам. Они стали более активными и не ритмичными. Джисон задыхался в губах парня, напористо вылизывая его рот, в попытках очистить его от несуществующей грязи. Минхо в этот момент просто мычал и улыбался как идиот в поцелуй, продолжая водить рукой по мокрой головке. От таких действий у Джисона закружилась голова и он почувствовал, как его член обильно брызжет предэякулятом в чужую руку. Хлюпающие звуки стали ещё громче и слаще. — Клянусь, я бы трахнул тебя прямо на этой кровати, но ты пьян в стельку, – прорычал Минхо и рвано выдохнул, чувствуя на своей шее поцелуи-укусы. — А я бы тебе не дал, – рассмеялся Джисон. — Ты слишком плохой Котёнок, нужно тебя проучить. — Ты забываешься, что находишься сейчас под властью моей руки, – скинув Джисона на противоположную сторону кровати, Минхо оказался рядом с ухмылкой на лице. — Я же могу не дать тебе кончить. — Сука, – выдохнул Джисон и вздрогнул. — Верни руку на место, – приказным тоном прошипел он и устремил взгляд вниз, где находился его до боли нуждающийся член. — Не-а, – издевался Минхо. — Пока ты не скажешь, что твои губы – мои, я не… Раздался жалобный всхлип и капризное хныканье. Джисон сжал руками одеяло, на котором лежал, и ворчливо проскрипел пару ласковых в сторону Минхо. Тот просто дождался момента, когда Джисон превратится в слёзное месиво, чтобы выпросить у него все, что его душе угодно. Минхо гадко улыбался и облизывался, видя, что теперь Джисон полностью в его руках. Он, не получая обильное трение и раскрываемого удовольствием завершения, превращался в нерадивого ребёнка, а не в строгого врача, державшего себя всегда в узде и не позволяющего собой потакать. — Мои губы – твои, – сдался Джисон и затрепетал ресницами, приподнимая таз вверх. — А сейчас верни руку обратно. — Как скажешь, – Минхо хохотнул ему прямо в ухо, прижимаясь носом к его шее, и обхватил рукой член. — Блять! – вспыхнул Джисон и сжался от резко-импульсивных движений. Происходящее до одури опьяняло и без того пьяного Джисона. Голова ничего не соображала, все мысли сфокусировались на руке Минхо, не обращая никакого внимания даже на его шептания возле уха. Минхо оставлял мокрые поцелуи на шее и осмелился оставить несколько колючих укусов, после которых и вовсе принялся втягивать нежную кожу шеи в свой рот, полизывая её языком. На ней и образовались красно-розовые узоры в виде пятнышек, до которых никому сейчас не было дела. Джисон, не сдерживаясь, хрипло постанывая, зажмурив глаза, и прислушивался к приятно чмоко-хлюпающим звукам, издаваемым рукой благодаря его смазке. Она вытекала из кровью налитой головки и при помощи руки распространялась по всему основанию. И каждое такое движение побуждало парня сжать ноги вместе и почувствовать потерю контроля над собой окончательно, утопая в этой бездне похоти. — У тебя прелестный член, – отвесил комплимент Минхо, продолжая с ним играться. — Так и хочется заткнуть тебе рот, – прохрипел Джисон и поддался вперёд. — Ну так заткни. Ты уже прекрасно знаешь, как это можно сделать, – Минхо прильнул к его губам и простонал, наращивая темп. Джисон извивался под его рукой, задыхался в его губах и сходил с ума, сжимая руками плечи парня. Минхо утробно заурчал, когда Хан вторгнулся в его рот своим языком, и принялся мелко-мелко надрачивать ему, окольцевав член пальцами. Плотно сомкнув их на основании, он опустился сильным движением вниз и сжал плотнее, чтобы подняться снова вверх и большим пальцем очертить контур уретры. — Блять, Минхо, – просипел Джисон, разрывая поцелуй, и облизал мокрые губы. — Тебе нравится? – получив лихорадочный кивок, он улыбнулся. — А мне-то как нравится. Такой пьяный, потерянный и… – Минхо приблизился к уху, — только мой. Джисон простонал. Его грудь вздымалась и опускалась. Сердце как ошалевшее билось в грудной клетке, ища покой. Мелкие фрикционные движения продолжали доводить парня до самого края. Он балансировал над пропастью, старался не сойти с ума. Но смотря Минхо прямо в глаза, в этой густой сумеречной темноте, Джисон тонул. Тонул в яме сумасшествия, и вместе с ним сходил с ума. — Ты такой красивый в лунном свете, – неожиданно сказал Минхо и мазнул его губами по щеке. Словесный комплимент врезался глубоко в голову и ушел прямо вниз к головке, заставив её дёрнуться в чужой тёплой руке. Джисон испустил вздох, держась за мускулистое плечо Минхо, как за спасательный круг. И ждал. Ждал, когда волна удовольствия ударит его по голове и окончательно вырубит. Минхо растер несколько капель предэякулята, выступивших на головке, наблюдая за тем, как с каждой секундой расширялись глаза Джисона и как окончательно сбивалось его дыхание. Он такой простой и чувствительный, что дразнить его – сплошное удовольствие. Очень хотелось зацеловать эту пятнистую шею, покусать во всех местах и вылизать каждый миллиметр. А потом разложить его на этой кровати медленно или почти животно, до потери сознания – пока даже имя Минхо не сможет связно вымолвить. — Назови меня Котёнком ещё раз, – попросил Минхо, сомкнув глаза и прижавшись к плечу Джисона. — Котёнок. — Ещё, – Минхо прижался всем телом к бедру Джисона, продолжая лежать на боку тесной кровати. — Котёнок, – Джисон простонал. Губы Ли постепенно опустились ниже – со щёк на шею – и вцепились в кадык. Рука двигалась нарочно медленно, чтобы Джисон немного расслабился, только иногда надавливая на выступающие венки – нежно и аккуратно, срывая с покрасневших мокрых губ тихие всхлипы. — Минхо-о, – прошипел Хан, закатывая глаза. В тишине комнаты хлюпающий звук казался до невозможного пошлым. Как хорошо, что Джисон был просто не в том состоянии, чтобы заботиться о том, смогут ли их услышать за пределами этой комнаты или нет. Он вообще позабыл о том, где находился. В глазах плыло, мелкие мурашки мельтешили перед глазами и не собирались уходить. А голова уже ничего не соображала. Она просто была пустой. Минхо оставил засос на ключице, больше не скрытой воротником противной рубашки, а рука заскользила по дрожащему бледному бедру, пачкая кожу в белесой смазке. Он явно издевался над Джисоном, не давал быстро дойти до конечной точки, хотел, чтобы врач немного помучался, испытал на себе то, что испытывал сам Ли, когда носился за ним по всей больнице за поцелуями. — Твоя кровь сладкая, – хохотнул приглушённо Минхо. — Ты, как я полагаю, вампир? – в тон ему ответил Джисон. — Твой личный. И не говори, что тебе не нравится, – он провел языком по линии подбородка. — Мне нравится, – выдохнул Джисон и вздрогнул. — Только не убирай руку. — Хочешь кончить? – вопрос казался самым глупым на свете. Конечно, он хочет. — Минхо, – вспыхнул Джисон, но резко замолк. Его член мелко пульсировал от быстрого кровяного притока. На головке скопилось приличное количество естественной смазки. Она, поблескивая при свете луны, каплями скатывалась вниз, а дальше пропадала в ладони Минхо и обильно увлажняла, делая трение более приятным. И, что немаловажно, громким. Только от хлюпанья Джисон закатывал глаза и намеревался обильно излиться в чужую ладонь. — Такой хорошенький, – ворковал Минхо, устремляя взгляд на покрасневшее лицо Джисона. От ещё одного комплимента Хан задрожал, до боли прикусывая и так рассеченную после удара губу. Вкус металла во рту вскружил голову, Джисон мимолётно взглянул на губы Минхо, двигающиеся возле него, как маяк, и сильнее толкнулся тазом в руку, принимая активное действие в ночной мастурбации. И только сейчас в голове закрутился вопрос: как они к этому пришли? Джисон всхлипнул, когда Минхо оттянул вниз нежную подвижную кожу на члене, и громко застонал, почувствовав проворные скользкие пальцы на собственной мошонке. Мозг отдавал электрические импульсы по всему телу так, что на кончиках пальцев ощущался высоконапряжённый заряд тока. — Минхо, я так близко, – вздохнул он. — Не убирай руку. — Блять, – Минхо положил голову на грудь парня и залился смехом, продолжая быстро двигать рукой. Минхо обхватил ладонью его член покрепче, отчего Джисон непроизвольно раздвинул ноги. Движения слишком хаотичные, импульсивные и быстрые. Они заставляли Джисона задрожать от ласк, шумно сглотнуть и издать гортанный вопль. Минхо заткнул его очередным поцелуем, не позволяя парню вести себя так громко. К сожалению, они не ждут незваных гостей. И такой остервенелый поцелуй лишает Хана рассудка. Джисон задрожал пуще прежнего. Такой накал страстей его явно устраивал, а резонанс звуков подначивал излиться в руку. Минхо что-то утробно мычал, иногда постанывал ему прямо на ухо и шептал нечто грязно-липкое. Если бы не такое затуманенное состояние, Джисон бы дал ему по шапке, но сейчас, единственное, что он мог сделать – это отдаться полностью умелым рукам. Тело от предвкушения и гиперчувствительности уже изнемогало. Казалось, Джисон должен был протрезветь спустя некоторое время, однако сейчас он понимал, что опьянел гораздо сильнее, чем от коньяка. Хан толкался в большую ладонь, размазывая и хлюпая смазкой, сгорая от предвкушения. Минхо это тоже видел, раз начал прокручивать рукой на головке ещё активнее. — Знаешь, Джисон, есть в тебе что-то такое, – Минхо призадумался. — Что-то моё. И этим ты мне, несомненно, нравишься. — Мин… — Блять, так нравишься, – Минхо уткнулся носом в его нос, — что я за тебя готов убить здесь всех. Разорвать в клочья, лишь бы никто на тебя не смотрел. Потому что ты мой. От макушки до самых пят. Выкрикнув, Джисон бесстыдно излился в чужую руку. Его член подергивался, рука двигалась сильнее и увереннее, выжимая всё до последнего. Белесые струи раскатисто заляпали ему рубашку и джинсы, но Джисону уже наплевать. Он внимательно следил за тем, как белые капли тягуче-плавно зацепились за пальцы, как паутина, медленно стекая по ним. И Минхо, не сдержавшись, конвульсивно задергался и простонал, чертыхнувшись в плечо Джисона. Кажется, он только что кончил себе в штаны.💊💊💊
Минхо наклонил голову и ярко улыбнулся. Вокруг стоял галдеж, чавканье и стук ложек о тарелки с едой. Небольшая столовая для врачей наполнилась вкусным ароматом, отчего живот скрутило в болезненном спазме, ведь так вкусно не пахло в столовой для больных. Джисон тяжело вздохнул и осмотрелся, не веря собственным глазам. — Какого черта ты здесь делаешь? – прошипел он, ковыряясь вилкой в салате. —Твоя столовая в другой стороне. — Я уже поел, – отмахнулся Минхо и придвинулся ближе. — Ночью хватило. Джисон подавился и прикрыл ладонью рот, отводя взгляд в сторону. Послышался тихий, но едкий смешок. Минхо знал его очевидную реакцию и поэтому выискивал его целое утро, так как именно сегодня у них совместного сеанса не было. А искушение повидаться с ним, напомнить о прошлой ночи рвалось из Минхо водопадом. Джисону нигде не скрыться, потому что Ли знал эту больницу, как пять пальцев. — Ты пришёл мне глаза мозолить? – Джисон накрутил на вилку спагетти и принялся жевать. — Да нет, всего лишь спросить, понравилась ли тебе моя дрочка, – Минхо снова улыбнулся, обнажая зубы, и Джисон чуть не выплюнул еду обратно в тарелку. — Заткнись, придурок, – зашипел он и вздохнул, качая в неверии головой. — Уйди с глаз моих. — Не могу. Мне нужна помощь. Какой-то урод оставил мне синяк на носу. Не знаешь такого? – на носу и вправду появился синяк неприятного фиолетового цвета. А вот на губе Джисона осталась лишь небольшая царапинка. — Нечего херней страдать. И сам ты урод, пошёл отсюда, – Джисон ударил его ногой под столом, но это никак не повлияло на Минхо. Он продолжал сидеть, положив под подбородок свои руки. — Мне понравилось, – вдруг выдал он. — Знаешь, ты был таким податливым, крошка. Жаль, я тебе не отсосал. Интересно, какой твой член на вкус. Джисон сжал вилку, желваки устрашающе заходили на его лице, а на лбу задвигалась жилка. Минхо победно облизал губы и показательно огляделся, чтобы приблизиться ещё ближе и прошептать почти у самых губ: — А то, как ты потом красиво кончил – услада для моих ушей и глаз. — Да я тебя… – Джисон взъерепенился и поднялся со своего места с резким звуком, собираясь совершить непоправимое. — О, Хан Джисон, вы тоже здесь! – радостно заголосила Паркинсон и остановилась, озадаченно глядя на пациента, сидящего рядом. — Оу… не думала, что вы завтракаете… с ним, – добавила она чуть позже. — Какие-то проблемы? – глаза Минхо заблестели. — Проваливай отсюда. — Зат… кхм, Ли Минхо, вы разговариваете сейчас не со своим другом, а с врачом. Проявите уважение, – отчеканил Джисон и присел обратно. — Вы что-то хотели? – спросил он Паркинсон. — Вы что-то хотели? – перекривлял Минхо, наблюдая за настоящим театром. — Ничего она от тебя не хотела. — Садитесь, – Джисон будто бы не слышал парня, продолжая смотреть на женщину. — С удовольствием, – проговорила она и села рядом с коллегой, оставив колкие ответы Минхо без внимания. И это злило. Почему Джисон делает вид, что ничего не было? Не он ли просил, чтобы Минхо не убирал руку и продолжал ей двигать, пока тот не кончит? Не он ли стонал ему на ухо и невесть что бормотал от предвкушения кульминации? А сейчас, вместо обычного «спасибо» и «давай повторим» он слышал лишь наглое «пошёл вон». Просто немыслимо и… дико раздражало. Минхо прилег на стол и замурлыкал, глядя Джисону прямо в глаза. Тот сглотнул, и дискуссия с женщиной оказалась прервана неопознанным звуком. Повернув медленно голову, Хан расширил глаза и сжал губы в тонкую линию, а Минхо зря времени не терял и, избавившись от тапка, пролез ногой между бёдер врача и оказался ими резко зажат. — Что ты… – спросил Джисон и сжался, расширив глаза. — Откуда у вашего пациента такой синяк? – поинтересовалась Паркинсон, указывая прямо на нос Минхо. — Слепой немного, ночью врезался во что-то, так ведь? Минхо хохотнул. Конечно, это так. Правда, не он врезался, а чей-то кулак, но это уже не столь важно. Важно лишь то, что Джисон елозил на стуле и не знал, как грамотно и незаметно для коллеги убрать его ногу со своего паха. Минхо проходился по нему, мял ногой и поглаживал носком, пока не почувствовал нарастающий бугорок. — Надеюсь, он ни с кем не подрался, – проговорила она напоследок и продолжила есть. Джисон испепелял его взглядом. Минхо все ещё лежал на столе, игриво дёргал бровями и похотливо толкался языком в щеку, раззадоривая себя и зля врача не на шутку. Ему нравилось видеть в глазах Джисона вопиющую злость. Именно это он часто видел на своём лице в зеркале, когда собирался кого-нибудь избить. Разве это не прекрасно? А нарваться на такого парня, как Джисон – искушение, против которого Минхо просто не мог устоять. Даже если тот его изобьет, Ли уверен, ему понравится и он попросит ещё, но не просто так, а за поцелуй. Или… может быть, за что-нибудь ещё. — И да, Ли Минхо, пациентам здесь находиться нельзя. Ну так, напоминаю, – проговорив это, Паркинсон ушла с подносом по своим делам. А вслед так и хотелось выкрикнуть нечто колкое, но Джисон покачал головой. — Эх, вот послал бы её в задницу, ничего бы с ней не случилось, – по-детски обиженно пробормотал Минхо и вздрогнул, когда рука Джисона легла на его ногу под столом. — Ты что делаешь? – прошипел он. — То же самое, что делал ночью. И ты, кстати, не был против. Наоборот, просил ещё и ещё, – Минхо привстал. — А как же сладко ты скулил!.. — Я тебе сейчас зубы выбью, – ощетинился Джисон и вздрогнул, опустив взгляд куда-то под стол. — А может, поцелуй? – Минхо вытянул губы, за что получил опять по ноге. — Слушай, что ты ко мне пристал? Мне нужно работать, – Джисон взглянул на время своих наручных часов и принялся собирать тарелки на свой поднос. — Нравишься ты мне, – Минхо шмыгнул носом и посмотрел на слегка растерянного Джисона. — Сочту за честь, – спустя пару секунд бросил он и ушёл, не оборачиваясь. — Какой же ты ублюдок, Хан Джисон, – прошептал он и вздохнул. — Я таких люблю. Джисон избегал его практически полдня. И единственным местом, где Минхо представилась возможность его выловить, оказался сад при больнице. Джисон вышел не один, а с каким-то пациентом. Минхо наблюдал за ними со стороны, а потом проскочил мимо охраны под руку с другим санитаром этого лечебного центра, и начал за ними следить. Ему не понравилось, каким спокойным и обходительным был Джисон к какому-то деду. Почему он держал лицо и не подавал вида, как сильно же ему хотелось прикурить? Минхо видел это по его лицу и рукам: Джисон вечно отводил взгляд в сторону пруда, прикусывая нижнюю губу, и дёргал свой халат, в кармане которого и покоилась целая пачка сигарет. Минхо, смотря на это, рассмеялся и решил больше не скрывать своего присутствия. Он шёл за ними следом и присвистывал губами, сверля затылок врача. Джисон, словно почувствовав, что кто-то смотрит в их сторону, обернулся и укоризненно сузил глаза, больше не обращая внимания на то, что рассказывал ему дед. — Ты какого хрена здесь делаешь? – прошептал он, быстро ретируясь в сторону Минхо. — Второй раз за день ты задаёшь мне этот вопрос, – хохотнул Ли. — Гуляю, не видно? Будь другом, дай сигарету, курить охота, – проворные руки собирались пролезть в карман, как Джисон резко-неожиданно ударил по ним и сделал шаг в сторону. — Наш сеанс с тобой только завтра. Возвращайся в свою комнату, – пропыхтел Хан и развернулся, как услышал: — А что, если именно сейчас я готов рассказать тебе о своём детстве? Вот возникло у меня такое желание поболтать с тобой по душам, – нахально улыбнулся Минхо, видя, как оживленно развернулся к нему Джисон. — И что на тебя нашло? – не сильно поверив в это, Хан сморщился. — Дрочка творит удивительные вещи, не правда ли? Минхо знал, что доведёт его такими колкими словами и шутками, но ничего с этим сделать не мог. Ему нравилось смотреть, как смущался и одновременно бесился Джисон. Он поддался собственному искушению, будучи пьяным в стельку, и это только его вина. Он же врач. Нужно быть более сдержанным, особенно в руках такого больного ублюдка, как Минхо. Тот спокойно мог сломать ему шею ночью или вывернуть голову, бросив в темном коридоре. И никто бы потом не смог доказать его виновность. Наверное, из-за такого безрассудного поступка, Джисон и корил себя за это. — Ты скажешь мне все, если я выделю на тебя время, – сдался Джисон. — Ну прям-таки все, – рассмеялся он и покачал головой. — Я расскажу тебе только то, что ты заслуживаешь, а остальное нужно заработать, – Минхо указал пальцем на губы. — Поцелуемся? — Заткнись ты, ради Бога. — У меня есть только ты, Хан Джисон. Захочешь, чтобы я заткнулся ради тебя – ты знаешь, как это сделать, – Ли заиграл бровями, видя, как много усилий прилагал Джисон, чтобы остаться на месте. — Какие-то проблемы? – послышалось позади Минхо. Ему пришлось повернуть голову, чтобы узреть одного из охранников. — Ты кто… — Нет, абсолютно никаких, – Джисон положил свою руку на плечо Ли, оказываясь мгновенно рядом с ним. — Отведите Мистера Роучера обратно к нему в комнату, – попросил он и кивнул в сторону старика. — А этим я займусь сам, – улыбнувшись, Джисон дёрнул его за руку и повёл в сторону пруда. Минхо улыбался и без вопросов шёл за ним, переплетая их пальцы в крепкий замок. Поначалу Джисон хотел возразить и даже попытался отбросить руку, боясь, что их кто-то увидит, но Минхо это настолько не заботило, что он даже успел ущипнуть врача за задницу и посмеяться над тем, каким же благим матом тот его очернил. — Я тебя реально скоро отправлю в реанимацию с сотрясением мозга. Если он там, конечно, есть, – пропыхтел Хан и подкурил сигарету, садясь на лавку. — Не переживай, есть. Я же как-то управился с твоим членом ночью, – Минхо подмигнул, усаживаясь рядом. — Вот как заставить тебя закрыть свой рот? — Ты знаешь как, – отобрав у Джисона сигарету, Ли затянулся и откинул голову вверх, выдыхая дым. — Признаться честно, мне понравилось, каким плаксивым ты бываешь, когда наебенишься, Хан Джисон, но больше всего мне нравится, когда ты вот такой, – он затянулся ещё раз и передал сигарету обратно врачу. — Какой – такой? – не совсем понял Джисон. — Ну знаешь, весь такой серьёзный врач, неприступная скала, на которую я сумел взобраться. А все из-за твоих губ, – Минхо резко повернул голову и коснулся их пальцем. — Опять этот блядский бальзам. Замени его, иначе я тебя просто сожру. Джисон рассмеялся и покачал головой, выдыхая дым в его сторону. — Нет, он мне нравится. — И мне нравится. Но когда он на мне, – Минхо пододвинулся ближе и уместил свою руку на его плечах. — А ну руки убрал, – встрепенулся Джисон и отодвинулся, оборачиваясь назад. — Ночью ты говорил совершенно другое, – буркнул Минхо и прижал к себе парня, как бы тот ни пытался вырваться. — Ты избегаешь меня, – заметил он. — Почему? Я что-то не так сделал? Джисон замолчал и лишь выдохнул дым, поворачиваясь всем корпусом в сторону парня. Он ничего не говорил, просто скользил глазами от красных лохматых волос с отросшими корнями, по острому носу и до самых губ, передавая сигарету Минхо. — Я знал, что ты будешь ходить и язвить, напоминая об этом. Я слишком много выпил и не должен был… мы не… — Ты говоришь это со стороны врача, но ночью ты не был им, – напомнил Минхо и наклонил голову на бок, хлопая глазами. — Так почему избегаешь? Боишься моих шуток? Ты сегодня ночью буквально разъебал мне все лицо. — Господи, помой свой грязный рот с мылом, Ли Минхо, – чертыхнулся Джисон. — И прости, – чуть тише добавил он и достал что-то с кармана. — Ого, ты даже такое умеешь, – Минхо вытянулся, чтобы увидеть, что прятал за своей спиной Джисон, как тот неожиданно обернулся и аккуратно наклеил на его нос пластырь. — Не трогай его, пусть заживает, – выдохнул он и посмотрел Ли прямо в глаза. — И не смотри на меня, как кот! Если будешь биться башкой о стену специально, я лечить тебя не буду. Это не по моей части. — Откуда ты… — Да по тебе видно, что ты без тормозов, – цокнув, Джисон прикрыл глаза и покачал головой. — Давай больше не будем говорить о том, что было ночью, а перейдём… — Не будем говорить о дрочке? Эх, ну вот, так неинтересно уж… Джисон поднес руку к его подбородку и притянул Минхо ближе к себе двумя пальцами. Он слегка пощекотал, отчего Ли закатил глаза и замурлыкал, сжимая руки на коленях врача. Горячее дыхание опалило ушную раковину, и неожиданно Джисон аккуратно провел по ней своим языком, заставив Минхо расширить глаза и вздрогнуть. — Котёнок, я сейчас не в том состоянии, чтобы шутить, – прохрипел он и прошёлся языком ещё раз. — Ты, кажется, хотел рассказать мне что-то о своём детстве, да? Минхо вздрогнул ещё раз, гулко сглотнул и многократно кивнул головой, чувствуя аромат клубничного бальзама. В животе словно завязался тугой узел, захотелось сжать Джисона и поцеловать его прямо здесь, на виду у всех. — Ну так расскажи мне все, что сможешь. И так уж и быть, я награжу тебя поцелуем. — Я-я… – Минхо шумно выдохнул, когда Джисон сел нормально, глядя на него с искрами в глазах. — Ты… — Заикаешься? – Джисон усмехнулся. — Тогда жду тебя завтра, Котёнок. У меня нет времени. — Нет, Хан Джисон, постой, – Минхо резко встал с лавки и потянул парня на себя. — Почему ты такой? Что с тобой, блять, не так? – недоумевал он. — Котёнку что-то не нравится? – Джисон уместил свои руки на плечах Минхо и облизнул губу. — Ты… кто ты такой? — Я твой врач. Совсем с башкой проблемы? – испустив смешок, Джисон поцеловал его в губы, провел внутри рта языком и выровнялся. — И про дрочку я не хотел говорить, потому что, – он погладил Минхо по щеке рукой, — где-то в душе хочу продолжения, – он подмигнул и уместился опять рядом с его ухом. — Да, Котёнок, я хочу, чтобы ты меня трахнул. У Минхо подкосились ноги. Он встряхнул головой, не веря своим ушам. Возбуждение по крови пробиралось к паху, но он всячески это игнорировал и пресекал на корню, не давая ему вырваться наружу. Слюны во рту стало так много, что казалось, он ей захлебнется, если не начнёт глотать, но все мысли были забиты парнем напротив, в чьих глазах находилась тьма. — А точно ли у меня с башкой проблемы, а не у тебя? – поинтересовался Минхо и прикусил губу. — А ты можешь, ну, ещё раз меня поцеловать? По-нормальному? — Идиот, – Джисон покачал головой и развернулся, намереваясь уйти. — Обними меня, – прошептал Минхо и вздрогнул, потому что с его уст это вылетело как-то плаксиво. — Котёнок хочет, чтобы его обняли? – удивился Джисон и подошёл, пихая его к дереву. — Тут нас никто не увидит. Иди сюда, – Джисон прижал его к себе за талию и положил свою голову Минхо на плечо. — Будешь меня бесить – я придушу тебя, понял? Минхо промурлыкал, уткнувшись носом в его шею и начал оставлять несколько незначительных поцелуев. — Всегда хотел умереть от асфиксии, – за ответом последовал несильный удар в бок. — Ладно, я просто шучу. — У тебя идиотские шутки, – Джисон провел рукой по волосам и сжал их между пальцев, резким движением задрав голову Минхо вверх. — У меня и вправду нет времени на твои игры. Поговорим завтра, когда придёт твоё время, – Хан поцеловал его в мягкие губы, и Минхо плотно прижал его к своему телу, вторгаясь в его рот языком. Его хотелось целовать нерасторопно, чтобы продлить это мгновение подольше, но Джисон категорично оттолкнул Минхо, прижимая к дереву, и вздохнул возле мокрых губ. Они смотрели друг другу в глаза и просто молчали. Их грудь вздымалась вверх, воздух вылетал из приоткрытых губ и желание, пробегающее между ними, очевидно, нескончаемо росло. — Придёшь ко мне ночью? – почти плаксиво выдал Минхо, когда Джисон отряхнулся, собираясь уйти. — Нет, Котёнок. Сегодня ты спишь один, – подмигнув в такой же манере, как ранее ему это делал Минхо, он ушёл. — Ничего, – Ли сжал руки в кулаки, щелкая зубами. — Поломаешься ещё немного и будешь моим, – в этом Минхо был уверен. Минхо не спешил возвращаться обратно в комнату. Сидеть в четырёх стенах порядком осточертело. На улице свежо, немного ветрено, что не могло не радовать его. Усевшись обратно на лавку, Минхо отдышался, успокаивая в себе кипящую кровь. Адреналин зашкаливал. А мысли вихрем крутились в голове и иногда ударяли по затылку, возвращая парня обратно на землю. Джисон странный. Его врачебный подход был нерациональным. Разве кто-то из врачей додумался бы его избить? Или назвать Котёнком? И эта неизвестность раззадоривала и пугала одновременно. Минхо по-настоящему терялся, не зная, что ещё сможет преподнести ему этот парень. То он спокойный и рассудительный, то строгий, то покладистый, то… ненормальный. Но ненормальный здесь только один, и это Минхо. — Не знаю, какой тактикой он собирается меня лечить, но хочу отметить, что это как никогда помогает заглушить во мне зверя, – прошептал Минхо и откинулся на спинку лавки. Зверь стих. Он практически никак не проявлял себя с тех пор, как Джисон прозвал его Котёнком и начал поглаживать за ухом или под подбородком. Сперва это вызывало недоумение и даже злило, но сейчас… Минхо не знал, что чувствовал. Что-то внутри трепетало и мурлыкало при виде Джисона. И это уже никакое не лечение, а самая настоящая привязанность. Чего только стоит один поцелуй, в котором Минхо готов был раствориться без остатка. — О, привет, – послышался голос где-то сбоку. Минхо повернул голову и заметил парня, с которым общался еще в столовой. Больше он его нигде не видел. До сегодняшнего дня, разумеется. Парень выглядел слегка помято и на удивление бледно, возможно, у него совсем все плохо. Минхо спрашивать не стал, ведь у него жизненная ситуация не лучше. Они оба находятся в психиатрической больнице. Что вообще может быть лучше? — Ага, – кивнул Минхо. — Какими судьбами? — Вышел на прогулку, – оповестил он и присел рядом. — Меня, кстати, Рэй зовут, – представился он, и Минхо кивнул. — Я не завожу здесь друзей, если что, потому что когда-нибудь отсюда уйду, но, так уж и быть. Я Минхо, не скажу, что рад знакомству. — Ты так уверен, что тебя выпишут отсюда? – хохотнул Рэй. — Мне бы твои мысли. — Ну, вообще-то, у меня не все так плохо. Подумаешь, убил нескольких людей. Такое происходит каждый день, разве нет? – возмутился Минхо. — Ты реально чокнутый, – ошеломленно покачав головой, парень затих. — А ты? Разве нет? — И я… в некотором роде. Правда, если быть точным, то шизофреник, – он пожал плечами и вздохнул. — Возможно, я тебя выдумал и никого здесь нет. Минхо не сдержал смеха и дотронулся до плеча нового знакомого, предоставляя тому возможность понять, что все сейчас происходит взаправду. — Ну, по крайней мере, я реальный, – заверил Минхо. — Так ты… хочешь отсюда поскорее выписаться? Едва ли смогло вырваться приглушённое «да», как Минхо резко стих, уставившись пустым взглядом на пруд. Не то чтобы ему нравилось находиться в стенах больницы. Пахло здесь просто отвратительно, кормили иногда так же, но все, вроде бы ничего, не считая психологических сеансов. Вот любят же врачи поковырять ему мозг – здесь ничего не скажешь. Однако… он и не думал о том, чтобы побыстрее отсюда уйти. Потому что не было куда уходить. Здесь было все, что нужно для человеческой жизни. Крыша над головой, трехразовое питание, какие-то игры, книги, разговоры по мелочам и… здесь был Джисон, необходимый ему, как воздух. Минхо готов был и от последнего отказаться, лишь бы находиться рядом с врачом, который, может, с ехидством, может, с ноткой усмешки продолжал бы называть его Котёнком. Такого за стенами этой больницы не было. — Нет, я не хочу, – прошептал Минхо и слабо улыбнулся. — В это трудно поверить, но… что будет со мной дальше, когда я выйду отсюда? Я все такой же никчёмный для общества, и все такой же убийца-психопат. Люди сами лезли на рожон и получали, а виноват я. — Боишься, что снова встанешь на кривую дорожку? — Нет, не боюсь. Я не боюсь крови или смерти. Я так питаюсь. Некоторое время я даже жил этим… ну, чтобы, знаешь, кого-нибудь избить. Моё хобби, – они рассмеялись. — Но здесь… — Всё изменилось, верно? – догадался Рэй. — Появились новые ценности? — Да, верно, – Минхо качнул головой. — Появился кто-то, кто может спокойно давать мне отпор, не боясь за это получить по лицу. — Я заметил, – Рэй указал на синяк на лице, и Минхо усмехнулся. — Кто-то сумел поймать твою волну? — Вероятно, это так, – иначе как бы Джисон смог достучаться до Минхо? — Но я боюсь, что в этой волне… я могу утонуть. Потому что иногда я не понимаю, что здесь происходит. Такое ощущение, что с каждым днем я все больше схожу с ума. — Знаешь, Минхо, – Рэй повернул голову и внимательно посмотрел ему прямо в глаза. — Когда мы виделись в столовой, я… я на самом деле боялся тебя. — Неудивительно, – прыснул он. — Нет, ты дослушай, – встрял Рэй и встал с лавки. — В твоих глазах находилось нечто страшное, злое. Я ещё никогда не встречал людей с таким убийственным взглядом. Минхо слабо улыбнулся. Он не в первый раз слышал о том, что его чёрные глаза внушали вопиющий страх, но такими они становились лишь от злости. Лишь тогда, когда он отдавал правление над своим телом зверю. — Но сейчас я не вижу в них ничего страшно-угрожающего, – от этих слов Минхо вздернул бровь вверх. — Что ты хочешь этим сказать? — Я… – Рэй запнулся. — Возможно, это все моя шизофрения, не бери в голову, – отмахнулся он. — Нет, ты договаривай, – потребовал Ли и поднялся вслед за ним. — Твои глаза сейчас выглядят иначе, – Рэй сглотнул. — Я будто бы смотрел на глаза монстра, а сейчас предо мной предстало… что-то маленькое и нежное, как Котёнок. У Минхо подкосились колени. Неужели это настолько очевидно, раз это замечают? Нет, невозможно. Минхо же не изменился полностью. Всего лишь взгляд приобрёл обратно его шоколадный оттенок и не более того. — Да, я всякое вижу в людях. Не только в тебе. Во всех. Все дело рук моего расстройства, не обращай внимания. Но Минхо не мог не обращать внимание. Несмотря на то, что Рэй не понимал, о чем говорил, в голове Ли происходил настоящий погром. А что, если Рэй сам не понимал, что видел? — Спасибо за разговор, я пойду, – отшатнувшись, Минхо развернулся и побрел к больнице, глазами выслеживая окна на третьем этаже, где сейчас должен находиться Джисон. Он ясно дал понять, что разговаривать с Минхо намерен завтра. Однако все планы пошли наперекосяк. Минхо не будет ждать до завтрашнего дня. Ему нужно поговорить с Джисоном сегодня же, и он сделает для этого все. Например, залезет по зелёной лозе-плющам, обвивающим стены старого здания, на глазах у всех. Пусть знают, на что он способен. Вцепившись руками в плющи, Минхо наступил носком на кирпич и резво поднялся вверх. Путь до третьего этажа нужного ему окна предстоял не близким. Пациенты уже вовсю поглядывали на него, показывая пальцами, пока все это не дошло до санитаров. Те с воплями подлетели к нему с разных углов, но уже не в силах были достать: Минхо пролез ко второму этажу, как паук, и выдохнул только тогда, когда понял, что никто из посторонних не помешает ему лезть дальше. — Немедленно спускайся вниз! – послышалось снизу. — Пошли на хер, – сплюнув, Минхо полез дальше наверх под галдеж наблюдателей. Он знал, что Джисон не оценит данный поступок. Знал и продолжал лезть выше, держа в голове то, что врач сам виноват. Нужно выслушивать пациентов, особенно, когда они стабильно неуравновешенные. Добравшись до третьего этажа, Минхо постучал по окну и улыбнулся, смотря на Джисона, сидящего за своим рабочим столом с кипой бумаг. Тот сперва не сообразил, откуда доносится звук, и посмотрел в сторону дверей. Минхо пришлось повторить ещё раз. Джисон привстал из-за стола и мгновенно взглянул в сторону окна. Его глаза расширились от удивления и сразу же потемнели от злости. Он прошептал хрипло «блять» – это можно было прочесть по губам – и подошёл к окну, открывая его. — Какого хе… – Джисон взглянул вниз, заметив толпу врачей. — Блять, кусок дебила, – закатив глаза, он помахал рукой. — Всё в порядке. Это мой пациент, – затянув Минхо к себе за шкирки, он позволил ему шлепнуться на пол. — Ауч! Больно вообще-то! – Минхо отряхнулся и встал, получая сразу же толчок в грудь. — Тебе жить надоело? Какого хрена ты тут устроил? С такими выходками тебе обеспечат палату с мягкими стенами, идиот, – дотолкав Минхо до самой стенки, Джисон сжал его плечи, загнанно дыша. — Если там будешь ты, то я готов рискнуть, – улыбнулся Минхо, прижимая парня ближе к себе за талию, не обращая внимание на его ярость. — Я же просил сидеть тихо и не высовываться. У нас сеанс завтра, проваливай к себе в… — Я разговаривал с одним шизофреником, – перебил Минхо. — Он видел меня ещё до встречи с тобой. Знаешь, этот парень сказал, что тоже видит в моих глазах сраного Котёнка, – теперь пришла очередь Минхо пихать Джисона. — Ты что со мной сделал? Лечишь меня или ставишь на мне свои психологические опыты? — Ты придурок? — Ответь! Что, блять, со мной происходит?! Джисон быстро просеменил к своему столу и оперся на него, головой кивая в сторону стула. Минхо с суровостью оглядел его, фыркнул и послушно сел, не понимая, зачем вообще это делал. Он же не пришёл к нему на терапию, хоть сейчас Джисон мог побыть обычным парнем, а не гребаным врачом? — Ты правда уверен, что хочешь это услышать? – Джисон снял с себя халат и сложил его аккуратно напополам, выправляя плечи. — Да. — Хорошо, – он вздохнул и подошёл ближе. — Похоже на то, что ты влюбился, – улыбнулся Джисон, сверля взглядом. — Влюбился? В кого? В тебя? – Минхо покачал головой, не веря этому заявлению. Это же бессмыслица какая-то. Джисон по праву принадлежал Минхо, потому что… почему? — Да, Котёнок, даже у таких чёрствых зверей всегда находится сердце. Главное его найти, – прошептал Хан, подойдя к нему ближе, чтобы провести рукой за ухом, щекоча кожу. — Я не думаю, что ты полностью изменился. Где-то внутри ты всегда можешь вернуть все вспять и убить ещё немало людей, но рядом со мной ты… ты милый. — Заткни свой рот, – Минхо сжал его руку и убрал от себя, чувствуя непозволительные мурашки. Он не милый. Кто угодно, но только не он. — Ну-ну, убери свои коготки, – Джисон провел рукой по волосам ещё раз и слабо улыбнулся. — Раз уж ты здесь, давай поговорим, – он оказался снова возле стола и взял блокнот в руки. — Расскажи мне о своём детстве, Котёнок. Минхо помедлил. Что-то внутри не давало ему переступить через этот барьер. Он просто смотрел на него и сместил взгляд на кожаном мягком кресле. Раз уж Джисон все равно на нем не сидит, предпочтя отсиживать свою задницу на деревянном столе, тогда почему бы ему не отдать на время это кресло Минхо? — Подкати ко мне это кресло, – попросил он, кивая Хану за спину. — Если так ты решил тянуть время, то выбрал неправильный путь. Я не выпущу тебя отсюда, пока ты мне все не расскажешь, – Джисон подкатил к нему стул и сел обратно на стол. — Я буду рад провести ночь с тобой в этом кабинете, – с пошлым подтекстом проговорил Минхо и заиграл глазами. — Минхо. — Ла-адно. Что ты хочешь узнать? Почему я чуть не убил отца? – Минхо сглотнул, вспоминая ту ночь. — Так у меня для тебя нет ответа. Я просто хотел, чтобы он сдох. Я всегда желал ему смерти, потому что он вечно бил мою мать, а та отрывалась на мне. И однажды ночью я проснулся, поняв, что… если не я, то никто этого не сделает. Даже изувеченная мать, спавшая рядом с ним в обнимку. Я был единственным выходом на спасение. Улыбка Джисона померкла. Он покачал головой и быстро записал все слова Минхо в свой блокнот. Такого ещё не было в его тестах, да даже если бы и спросили, Минхо бы поставил точку или написал какой-нибудь бред. Эта тема не совсем то, что с пылом и жаром он готов обсуждать с кем-то ещё. — А раньше признаки агрессии проявлялись где-то ещё? — В школе, когда мы дрались с одноклассниками, – когда Минхо выпустился, он окончательно забыл все, что там происходило, но данный вопрос заставил его вспомнить. — Почему? Что могло довести тебя до предела? — Очевидно, тупые вопросы, – фыркнул Минхо и сжал руки в кулаки. — Я ненавидел своих одноклассников. Они знали, что происходит в моей семье, потому что отец не скрывал своих любовниц. Одна из них была мамашей одного придурка из моего класса. И однажды… – Минхо закрыл глаза и заскрипел зубами. — Однажды – что? — Заткнись, блять, – его затрясло. — Он сказал, что прекрасно слышал, как… как они спят вместе. И тогда я сильнее возненавидел их всех. Они смеялись надо мной, а я ничего не мог сделать, пока… пока не выбил одному челюсть, а второму не отбил селезенку. Клянусь, я бы сделал большее, если бы не пришедший на крики учитель. Открыв глаза, Минхо заметил подле своих ног сидящего Джисона, нежно гладившего его по коленке рукой. На миг в кабинете стало так холодно, захотелось укрыться где-то в тепле. И вся пришедшая злость сошла в один миг, когда Минхо заглянул Джисону в глаза и прошептал: — Обними меня. — Мне сесть на тебя, что ли? – улыбнулся Джисон и привстал. — Ночью ты не спрашивал, а сразу делал, – в ответ стрельнул Минхо и притянул парня к себе за талию, позволяя ему сесть на свои колени. Минхо прижался к нему всем телом и уткнулся носом в шею, глубоко дыша. Джисон действовал на него, как успокоительное. Возможно, не всегда, потому что зачастую именно он и являлся раздражителем во всех смыслах, но сейчас, рассказав то, что ранее годами беспокоило душу Минхо, ему стало легче. — Знаешь, возможно, я и вправду влюбился, – вдруг признался он, оставляя на нежной коже едва ощутимые поцелуи. — Да что ты говоришь? – усмехнувшись, Джисон сел ровно, смотря ему прямо в глаза. — Но я знаю, что я тебе тоже нравлюсь, – Минхо довольно улыбнулся, когда ответа «нет» не последовало. — Давал бы я всем придуркам себя целовать? – Джисон зарылся рукой в волосы, внимательно рассматривая лицо Минхо вблизи. — Кто тебя знает. Ты тоже тот ещё придурок. — Ну спасибо. А сейчас заткнись и не порть момент, – Джисон приблизился к его губам и неторопливо начал его целовать. Он медленно провел языком по шее Минхо, слизывая с бледной кожи капельки пота и, судя по довольному прищуру глаз, вкус ему однозначно понравился. Поцеловал выступающую скулу и сжал зубами мочку уха, втягивая её в свой рот. Минхо встрепенулся и учащенно задышал, пока в его голове мысли окончательно не перепутались. — Ты что делаешь? – просипел он и сжал руками зад Джисона, направляя его тело машинально на свой пах. — Успокаиваю тебя, а что? – Джисон оторвался от мочки. — Уже возбужден? – поддразнил он, заставив Минхо заерзать на месте и устремить свой взгляд вниз. — Похоже на то, – Минхо указал взглядом на свои больничные штаны, которые весьма красноречиво вздулись в области паха. — Не вздумай останавливать то, что уже невозможно остановить, Хан Джисон, – проскрипел он, и Джисон улыбнулся. — Думаешь, это невозможно остановить? – поинтересовавшись, он плавно спустился на колени. — По мне так легко. — Пожалуйста, – Минхо тихо проскулил, желая стянуть с себя одежду. Один раз он уже кончил себе в штаны, не хотелось повторять дважды. — Ты ослушался меня. В который раз, – Джисон провел рукой от колена до внутренней стороны бедра прямо вверх, достигая паха. — Как мне заставить тебя быть послушным, м? – он сжал выпирающий член, и кабинет разразил глухой стон. — Блять, Джисон… – Минхо откинул голову вверх и тяжело сглотнул, по шее пробежала ещё одна капелька пота. — Будь тише, Котёнок. У нас все-таки идет сеанс терапии. Лечение, понимаешь? Возбуждение накрывало Минхо медленно, но верно, а невозможность нормально пошевелиться в мягком кресле только усиливало желание. Когда теплые пальцы коснулись его живота под больничной футболкой, Ли вздрогнул. — После такого ты должен рассказать мне всю свою подноготную, ты же знаешь? – Джисон облизал губы. Минхо смотрел на него сверху вниз и послушно кивал головой. Сейчас он готов с ним согласиться на что угодно, лишь бы тот не переставал мять его пах. Удовольствие прошибло тело Ли от макушки до кончиков пальцев, заставив его протяжно застонать и соблазнительно выгнуть спину. — Такой чувствительный, – присвистнул Джисон. — Ты был таким же, – прошептал Минхо и услышал смех. — Я знаю, – Джисон пролез рукой под хлопковую материю, — потому что я все прекрасно помню. Его рука сначала просто поглаживала выпирающую бедренную косточку, а потом, без всякого стеснения, Джисон стянул штаны вместе с боксерами вниз, побуждая парня приподнять бедра. Такое резкое действие заставило Минхо негромко плаксиво захныкать и совершенно неловко покраснеть, позволяя Джисону разглядеть то, что обычно сокрыто от глаз. — Не смотри ты так, – Минхо закатил глаза, чувствуя горячее дыхание на головке. — Я любуюсь. — А я стесняюсь. Головка слегка побагровела. Тело само реагировало на каждый вздох и касание. Минхо заерзал на стуле, желание взять Джисона за волосы и притянуть ближе к нуждающемуся члену увеличивалось с каждым разом, когда тот оказывался рядом и просто опалял её горячим дыханием, что-то шепча. Перед тем, как взять его в рот, Джисон обильно смазал большой и указательный палец слюной. Вязко и тщательно. И прикрыл глаза, прерывисто выдыхая, чем заслужил ещё один глухой стон от парня. Спустив руку вниз, начиная массировать разгоряченный пульсирующий член, Хан хохотнул от того, как Минхо начал тихо поскуливать от такой незатейливой ласки и толкаться в руку, позволяя Джисону размазать по всему его основанию выделяющуюся из уретры смазку. — Такой нуждающийся. Мне нравится, – пролепетал он, сжимая ладонь на основании. — Кто-то говорил мне о том, что хочет потрахаться. Не трепи языком, займись делом, – подогнал его Ли, чем заслужил несильный шлепок по бедру. — Если будешь огрызаться – ничего не получишь. Джисон мягко прикоснулся к чувствительной головке, отчего Минхо дрогнул, но тут же замер, перестав дышать. Он наблюдал за тем, как медленно скользила по нему рука. Член Минхо чуть пульсировал, наливаясь кровью, и приятно умещался в его руке. Вздрогнув, он испустил тяжёлый вздох и прикрыл глаза, когда головка наконец-таки уместилась во рту Джисона. Хан заглотил примерно наполовину, и Минхо наслаждался тем, как сильно парню пришлось открыть рот, а горячий член заполнил его, скользя по языку. От круговорота ощущений Минхо едва не заскулил, чувствуя, как невыносимо на него давили стенки чужого горла и с каким усилием Джисону пришлось поглотить его член полностью. Джисон не сдержал низкого тяжёлого рыка, от которого по спине Минхо пробежали острые мурашки, и он почти бессознательно подался дальше, не обращая внимания на хлюпанье и стоны врача. Джисону пришлось отстраниться, переводя дух. Он быстро облизнул развратно опухшие и заалевшие губы, прежде чем снова жадно припасть к члену, ускоряя движения головой. — Блять, Джисон… – вздрогнув, Минхо практически перестал дышать, глядя вниз на открывающуюся перед ним картину. Джисон продолжал держать твёрдый член во рту, обводя солоноватую головку языком. Минхо терял голову от новых ощущений, глядя на тяжело дышащего парня между своих ног, который так послушно качал головой, заглатывая стояк до самого основания. Проведя рукой по его волосам, Минхо простонал и прикусил до крови губу, чувствуя, как Хан набрал в грудь побольше воздуха и пошире открыл рот, решаясь взять глубже. Пришлось зажать себе рот, чтобы после таких действий изо рта не сорвался вопль. Стоны казались уже до невозможного громкими. Минхо наблюдал за тем, как с каждым движением Джисон брал его член все глубже, как блестела слюна, смешанная со смазкой на его губах и… становилось дурно, но облегчающе хорошо. Хан словно нарочно надавливал языком, пропуская его в горло, и смотрел с вызовом вверх. Если бы Минхо сейчас стоял, у него обязательно подкосились бы ноги. Несмотря на то, в каком положении находился Джисон, он все равно вёл. Минхо решил, что проще уж закрыть глаза, чтобы этого не видеть, а потом почувствовал руки на своих бёдрах и вздохнул. — Если я кончу, не разложив тебя на этом столе, я тебя убью, – прохрипел Минхо и сжался, ощущая лёгкие судороги в ногах. Джисон с чмоком оторвался от члена и облизал пухлые губы, смотря Минхо прямо в глаза. Тяжело выдохнув, он поднялся с места и вновь уместился на его коленях, грязно целуя. Минхо промычал, вылизывая его язык и вздрогнул. Проворная рука уместилась на его члене и провела вверх-вниз, побуждая Ли зашипеть. — Кто тебе мешает? Джисон поднялся с его колен и начал медленно расстегивать пуговицу за пуговицей. Минхо нервно просипел и поднялся следом, избавляясь от одежды. На столе ранее лежала целая кипа бумаг, над которыми Джисон сидел некоторое время. Не проявляя никакой осторожности, Минхо скинул все листы со стола и прижал к нему хохочущего Джисона. — Что смешного? — Твой напор, – Джисон провел рукой по щеке и окончательно скинул рубашку на пол. — Такой нетерпеливый. Мне нравится. — Отлично. Теперь… – Минхо замялся, его блестящие глаза забегали по кабинету. — Я помогу, – обогнув стол, Джисон достал из ящика небольшой пакетик со смазкой. — Для начала приготовь меня к себе. — Я не девственник, и без тебя все знаю, – злобно шикнул он и отобрал лубрикант. — Сними свои блядские брюки и… — Не-а, Котёнок. Что нужно сказать? – Джисон сложил руки перед грудью, и Минхо неожиданно для себя захотел оставить на ней несколько засосов. — Блять, пожалуйста. Отложив пакетик со смазкой в сторону, Минхо разложил руки Джисона по сторонам и всем своим телом повалил его на стол, втягивая в свой рот розоватый сосок. Хан выгнулся дугой и простонал, не ожидая такого напора. Язык слащаво проходился вокруг ареола, передние зубы оттягивали и слегка покусывали, отчего парень жалобно простонал, сжимая копну красных волос в кулаке. — Минхо, твою мать… — Перевернись, – попросил он и тяжело вздохнул, отрываясь от груди. Джисон расстегнул ширинку брюк и спустил их вместе с нижним бельём, предоставляя возможность Минхо рассмотреть свой член. Брюки упали к ногам, пришлось переступить через них, чтобы избавиться окончательно и оказаться в кабинете совершенно обнажённым. Просто немыслимо. — Не подавись, – улыбнулся Джисон и лёг на стол, выпячивая задницу вверх. Минхо все-таки подавился от такого вида и прикрыл глаза, сдерживая в себе глухой стон, бившийся о грудь. Опомнившись, он взял пакетик со смазкой и ухмыльнулся, осознав, что Джисон готовился. Он знал, что рано или поздно Минхо разложит его. Вопрос оставался лишь один: когда? — Ты такой паршивец, – выдохнул Минхо и рассмеялся. — Морочил мне голову, как последний кретин, чтобы сейчас вилять своим задом перед моими глазами. — То, что я лежу в таком виде, не говорит ещё о том, что я не могу тебя заткнуть, – Джисон повернул голову назад и сузил глаза. — Я жду твой член в своей заднице. Быстро. И Минхо подавился второй раз. Блядский выблядок. Из-за разгоряченного тела на столе, палец Минхо вошел практически безболезненно, заставив врача замереть, но вскоре податься навстречу, поскольку простата была найдена несколькими быстрыми точными движениями. Джисон судорожно встрепенулся и издал глухой стон, сжимая в руках угол стола, насаживаясь на палец самостоятельно. — Нравится? – ухмыльнулся Минхо, облизываясь. — Продолжай. Вскоре к пальцу прибавился ещё один, а потом и ещё, что ускользнуло от внимания самого Джисона, занятого тем, чтобы сильнее насадиться на двигающиеся в нем пальцы и вновь с головой окунуться в умопомрачительное удовольствие. Это чувство растянутости, наполненности сводило с ума, а осознание того, что скоро в него войдет нечто большее, заставляло его неплохо так содрогнуться и оживленно простонать, и ещё сильнее оттопыривать зад в ожидании. Слишком хорошо. До разноцветных кругов перед глазами хорошо. Волна наслаждения разливалась по всему телу, поджимались пальцы на ногах, хотелось ещё и ещё. Минхо наслаждался открывшимся для него видом и истерзано кусал нижнюю губу, желая быть тем, кто доведёт Джисона до края. — Мне кажется, ты уже хорошо растянут, – терпение поджимало, а пульсирующий член просил разрядки. — Не кажется, – просипел Джисон и вздрогнул. Пальцы Минхо покинули растянутый вход, вызывая отчаянный протестующий вздох от опустошения. Но и он резко прервался, когда к заднице приставили нечто мокрое и тёплое. Член медленно, но неумолимо растягивал стенки прохода, заставляя Джисона задрожать от удовольствия и долгожданного чувства растянутости. Когда головка полностью погрузилась внутрь, Джисон только и смог, что резко выдохнуть, сдерживаясь из последних сил, чтобы одним резким рывком не насадиться на весь член Минхо. Тот и без него хорошо справлялся: медленно качал бёдрами и шипел под нос. — Узкий. Пиздец, – прошептал Ли и закатил глаза, когда стенки сжали его член сильнее. — Не сжимайся, – отвесив звонкий хлопок по ягодице, он рассмеялся. — Двигайся быстрее, я сейчас усну, – проскулил Джисон и сразу же вскрикнул от резкого хлопка паха по заднице. Минхо проникал уверенно, чувствуя, как тело парня под ним сотрясала дрожь. Он сам уже еле сдерживался, но стоило только погрузиться в такую тёплую и приносящую удовольствие глубину, самоконтроль полностью покинул его сознание. И толчки стали быстрее и звонче. — Ли Минхо! – вырвалось из Джисона, и Минхо пришлось лечь на его спину, затыкая рот рукой. — Тише, – улыбнулся он возле уха. — Хочешь, чтобы нас заметили в таком виде? – Джисон сжался, вырывая из губ Ли очередной глухой стон. — Блять, я могу это устроить. — Мечтаю, – съязвил Хан и выдохнул, когда Минхо покинул его тело. — Какого хрена? — Я исполняю твою мечту, – Минхо развернул парня к себе, поднял его на руки и понёс к окну. — Ты что делаешь?! – встрепенулся Джисон, оказываясь на подоконнике. — Нас, блять, увидят! — Если не заткнешь свой рот, то ещё и услышат. Прекрасно, не правда ли? – Минхо толкнулся языком за щеку и раздвинул его ноги, пристраиваясь поудобней. Минхо вошёл лишь наполовину, затем подался назад, почти выскальзывая из тугого отверстия, и снова насадил Джисона на себя. Движения были рваными и частыми, приносящими удовольствие и лёгкое головокружение. Впившись в губы, Ли сжал в руках тонкую талию, быстро покачивая бёдрами, заглушая слишком громкого Джисона. По кабинету разносились звуки хлопков и рваные мычания, вырывающиеся иногда изо рта. Минхо совершенно не заботило, увидит ли их кто с улицы или в противоположном окне. Пусть видят все, каким податливым и жаждущим его члена бывает Джисон. Пусть знают, что именно таким образом Минхо находился ещё на плаву сознания, пока второй явно сходил с ума от происходящего между ними безумия. Джисон прижимался сильнее, послушно двигаясь бёдрами навстречу, елозя по подоконнику. Его спина прижималась к окну, из-за чего оно слегка запотело, и оставляла разводы, которые врачу придётся потом вымывать, чтобы ни у кого не возникло вопросов. Как бы он не хотел сказать чёткое, громогласное «нет», слезая с этого подоконника, ведь в кабинете ещё так много мест, он просто не мог. Разум улетучился, больше не имело значения увидят их или нет. — Ты такой вкусный, – прохрипел Минхо, выцеловывая шею. Джисон обвил ногами талию Минхо, прижался к нему сильнее и захныкал, царапая его мускулистую спину. Толчки стали плавными, доходящими резко до упора, и так по кругу. Стоны вырывались изо рта резко, рассекая воздух, и эхом отдавались в углах комнаты. Закатив в очередной раз глаза, Хан приподнял голову вверх, позволяя Минхо как следует пройтись по его шее губами, оставив на коже красные пятна и мокрые линии. — Блять, Минхо, – рвано выдохнул он, мазнув губами по его губам. — Двигайся. Пожалуйста, двигайся. Минхо врывался в податливое тело, становясь то слишком быстрым, то чудовищно медленным. И никакие просьбы и мольбы растормошить его не помогали. Джисон мог только постанывать от удовольствия и двигаться навстречу, молясь Богу, чтобы этот момент никогда не кончался. Подзадоривало ещё то, что все происходило в месте, где их могли застукать в любой момент, стоило только кому-нибудь любопытствующему заглянуть в окно или кабинет. Минхо не видел, закрыл ли Джисон дверь на ключ или оставил их двоих на произвол судьбы. Ему, собственно, ничего не будет. Подумаешь, прямо сейчас, почти на виду у всех, он зажимал своего лечащего врача. А вот что будет с Джисоном – другой вопрос, ответа на который знать совершенно не хотелось. — Ли Минхо, – выдохнул Джисон, прижимаясь затылком к окну. — Не правильно, – последовал мощный толчок до самых искр и вопящее: — Котёнок! — Так-то… Полустон невольно сорвался с искусанных губ, когда движение бедер возобновилось, и Джисон на секунду замер. Член толкался прямо в простату, и из его рта вырвался мощный вопль. Послышался легкий смешок, и лицо Минхо озарила довольная ухмылка. Движения не прекращались ни на минуту, так что следующий толчок вновь заставил Джисона застонать и податься навстречу. — Блять… я хочу оседлать твои бедра, – прошептал Джисон, подрагивая, как старый машинный карбюратор. Минхо остановился и уткнулся носом в впадинку над ключицей, переваривая вышесказанное. Его руки жадно исследовали предоставленное ему тело, скользя по груди и поглаживая истекающий в смазке член. Джисон дёрнулся непроизвольно бедрами вверх, вгоняя стояк в расслабленный кулак, и тяжело вздохнул, сжавшись вокруг Минхо. — Не сжимайся так, – прохрипел он и прикрыл глаза. — Ничего не могу поделать, – прошептал Джисон и клюнул его в нос. — Если я сейчас кончу, то ты никогда больше не получишь мой зад, – пригрозил он. — Даже в таком положении ты продолжаешь командовать, – бросив усмешку, Минхо, не выходя из его тела, поднял его на руки и насадил полностью на свой член, постанывая ему на ухо. — Сядь обратно на кресло, – отчеканил Джисон и громко сглотнул, явно сдерживая себя от предстоящей волны оргазма. — Хорошо, хозяин. Джисон вздрогнул и простонал, снова сжимаясь вокруг чужого пульсирующего члена. — Заткнись, блять, бесишь, – прошипел он и вздохнул, оказываясь на мускулистых бедрах. Как только Минхо сел на кресло и откинулся на его спинку, Джисон начал двигаться. Сначала медленно и неспешно, но постоянно набирая скорость, чтобы член как можно чаще попадал по простате. Громкие стоны и всхлипы разносились по всей комнате, тело двигалось навстречу каждому толчку, а Минхо наслаждался получившейся картиной. Он закатывал глаза и поглаживал бедра Джисона, приближаясь к разрядке. Руки, сжимающие, поглаживающие его бедра и периодически бродившие по всему телу, сводили Джисона с ума. Небольшие электрические разряды оседали на кончиках пальцев, мощные непрекращающиеся движения собственной задницы вызывали сладкие судороги. Все это было слишком хорошо. Грубые ласки, губы по шее Джисона и неожиданные шлепки по ягодицам – вскружили голову до цветастых пятен перед глазами. В местах соприкосновения тел кожа начинала пылать, и Минхо как никогда ясно осознал, что чувствует к Джисону нечто большее. Возможно, тот действительно был прав, и ему нравился Джисон. Его некая двуличность, манера общения, загадочность и та самая изюминка ненормальности, покоившаяся в его глазах, когда он находился рядом с Минхо. Все это и делало Джисона чем-то особенным в стенах этой больницы. — Котёнок, – просипел Джисон, качая активно бедрами вверх-вниз. Их тела, мокрые от пота, льнули и прижимались всё ближе. Создавалось впечатление, что даже воздух в комнате стал тяжелее и горячее. После особо резкого движения, Минхо вдруг почувствовал, как покрылась мурашками кожа, и начал слабо дрожать. Кислорода критически не хватало, все мысли словно покинули его. Минхо загнанно задышал, двигаясь бёдрами ответно до самого помутнения рассудка. Где-то на периферии он услышал, как простонал Джисон, и прильнул к его губам. Их языки сплелись, слегка потолкались друг в друга, и поцелуй разорвался звонким стоном. — Быстрее, – попросил Джисон, прижимая голову Минхо к своей груди. Сердце бешено билось в стенах грудной клетки. Минхо поначалу непроизвольно считал каждый удар, а потом, сбившись со счету, принялся толкаться бёдрами, стараясь попасть под ритм быстро бьющегося сердца. Руки сжимали ягодицы до самых синяков. Минхо вколачивался в распростертое над ним тело, с восторгом принимающее каждый толчок, пока Джисон яростно подмахивал вслед. Тело Минхо билось в судорогах оргазма, он сладостно простонал парню на ухо, бурно кончая внутрь. Под конец и Джисон обессиленно упал на его плечо, продолжая двигаться и тихонько сопеть, размазывая белесую жидкость, стекающую по внутренней стороне бедра. Послышался громкий вскрик наслаждения, и Джисон распластался прямо на парне, не в силах больше держать свой вес. Тело горело. Умоляющий всхлип резко прервался очередным стоном удовольствия. Он обильно излился, пачкая живот Минхо, и несколько раз простонал, утыкаясь куда-то в чужую мокрую шею. Его бедра продолжили двигаться вверх-вниз. В одном ритме. Все тело пробила крупная дрожь, вот только Джисон не прекратил движения. Доводя себя до ещё одной мощной разрядки. Сердце в груди колотилось с немыслимой силой. Минхо прохрипел, чувствуя, как в глазах потемнело, от напряжения из горла вышел мученический хрип. Казалось, что прошла целая вечность перед тем, как Джисон кончил на его живот второй раз. Его рот открылся в беззвучном крике, сделав вдох, он вдруг резко остановился, позвоночник выгнулся под немыслимым углом и все тело мгновенно прошило чистое наслаждение. Сознание померкло. И на удивление в кабинете вдруг стало тихо, если не обращать внимание на тяжёлое дыхание. — Минхо, – вздохнул Джисон, прижимаясь к нему всем телом, продолжая сидеть на члене. — Так хорошо… — Да, – согласился он и чмокнул мокрый от пота лоб парня. — Очень хорошо. В двери задергалась ручка, нарушая их тишину. Минхо испуганно дернулся, удерживая Джисона на себе. Оба посмотрели друг на друга с широко открытыми глазами, не зная, что делать. Осознание как будто только сейчас пробило огромной кувалдой, напоминая им о месте, в котором они находились и что они делали. — У вас там все нормально? – спросил охранник, постучав по двери. — А-а… Д-да, все нормально, – растерялся Джисон. — Почему дверь закрыта? — У нас… – Джисон метнул взгляд на Минхо. — У нас такой метод терапии. Заперли её, чтобы нас никто не беспокоил. — Хорошо. Скоро у всех отбой, – напомнив это, охранник отдалился. Джисон облегчённо выдохнул и ударил смеющегося Минхо по плечу. Тот вздернул бровью и наклонил голову на бок, облизывая похабно губы. — Метод терапии, значит? Мне нравится, – улыбнулся он. — Такое лечение как раз мне подходит. Когда следующий сеанс? — О, Господи, заткнись, – шикнул Джисон и уместился на его плече, стараясь как можно скорее привести дыхание в норму. — Не заткнусь. Я действительно заинтересован таким лечением, – продолжал отстаивать свои слова Минхо, пока его член не сжали задницей. — Ащ, блять, ладно, молчу! – пролепетал он под смешок Джисона. — Вот и молчи.💊💊💊
— Что? Что значит «выписывают»? – Минхо на секунду позабыл значение этого слова. — Кто сказал?! – встрепенулся он, глядя на Паркинсон. — Ваш лечащий врач, – закатив глаза, она цокнула. — Ваши показатели в норме. Пяти месяцев нахождения здесь вам вполне хватило. Дальше вами займётся ваш диспансер, где вы стоите на учёте. — Черта с два, – прошипел он и вылетел из кабинета. — Ли Минхо! – послышалось вдогонку, но парень так и не остановился. Новость с самого утра ошарашила. Он, конечно, ожидал, что когда-нибудь всему придёт конец, но не думал, что это произойдёт так скоро. Пять месяцев в этом месте пролетели по щелчку пальцев. Наверное, не стоило так сразу рассказывать Джисону все потаенное, но и иначе он просто не мог. Их сеансы проходили немного иначе, чем у других находящихся здесь больных. За каждые полные, объёмные ответы Минхо ждало нечто большее, чем просто поцелуй. И сейчас, получив такое известие, как скорая выписка – удар ножом по сердцу. Ведь Джисон ему ничего не сказал. Глаза бешено бегали от незнакомого лица к такому же лицу. Минхо никого не искал, но ощущения были совершенно другими. Вероятно, найдя он сейчас Джисона, тут же бы выпалил все, о чем думает, но его искать он не стал. Хотя бы по той причине, что от такой шокирующей его новости в нем проснулся он. Зверь. Минхо чувствовал его фибрами души и отчаянно пытался прокрутить мысли о выписке в голове заезженной пластинкой, зля его сильнее. Кожа горела, как будто к ней прикоснулись чем-то раскаленным. И тогда Минхо понял, что он готов рвать. Рвать за то, чтобы остаться здесь, рядом с Джисоном. Ведь если его выпишут, где он будет? Точно дальше от этого места. Дальше от Джисона. В своём старом засранном доме, если его ещё не снесли к чертям. — Раз вас так радует моё хорошее поведение, – прохрипел Минхо, глядя на одного из охранников второго этажа, которому ещё в первые дни он хотел надрать зад, — значит я покажу вам свое плохое поведение, не заслуживающее выписки. Минхо вздохнул, стараясь не подавать вида. Грудь тяжело вздымалась, а сердце болезненно сжималось, отчего хотелось оставить несколько ударов на стенке, лишь бы затмить и переключиться на другую боль. Два охранника стояли неподвижно возле его бывшей клетки, пустовавшей все это время. Видимо, не нашёлся ещё тот, кто был бы таким же чокнутым в стенах этого здания. — Здравствуйте, вас вызывает Паркинсон к себе в кабинет, – Минхо указал на одного из охранников. — Почему она мне сама об этом не скажет? – поинтересовался мужчина и фыркнул. — Я только что от неё. Она сказала мне передать – я передал. А вот послушаетесь вы меня или нет – ваше дело. Но только потом не говорите, что я не предупреждал, – Минхо нахально улыбнулся и не спеша побрел дальше, вслушиваясь в отдаляющиеся шаги. Охранник его послушал и поспешил наверх. — Вот идиот, – улыбнулся он и развернулся обратно, оставаясь в коридоре наедине с оставшимся мужчиной. — Заблудился? – заметив странное метание по коридору, спросил он. — Да нет, вот, улавливал момент, когда я наконец-то смогу надрать тебе задницу. — Ты не посмеешь, – охранник вздернул хмуро бровь вверх. — Я – нет. А вот зверь во мне – да. Цепи снова разорваны. Глаза потемнели и стали темнее ночи. Охранник, заметив переменное настроение парня напротив, отступил на шаг в сторону, хлопая себя по карманам, ища хоть что-то для самообороны, но Минхо оказался быстрее. Он нанёс удар сразу в нос, а когда охранник схватился за него руками и прикрыл глаза, живот встретился с его ногой. Мужчина, кряхтя, шмякнулся на пол и простонал, пытаясь снова подняться. Минхо схватил его за волосы и несколько раз ударил о стену затылком, но неожиданно получил удар по ногам и тоже оказался на полу. Переваривая ситуацию, он немедленно поднялся с места и запрыгнул на уже вставшего мужчину, цепляясь зубами прямо за ухо, кусая его до крови и истошного крика, пока не почувствовал, что кусок хряща остался у него во рту. Интересно, мужчина думал, что сможет управиться с ним? Что вообще хоть у кого-нибудь в этой больнице есть шанс? Минхо предупреждал всех с самого начала. Если зверь захочет – он порвет всех. И не важно, насколько человек напротив будет превосходить по габаритам, зверь спокойно вцепится в шею и, если понадобится, вырвет хребет. Кровь хлынула брызгами прямо на его лицо, и Минхо довольно рассмеялся, как ребёнок. Совершив контрольный удар и вырубив противника окончательно, он сел на пол и растер кровь по всему своему лицу, облизывая причудливо пальцы. Никакой выписки ему не светит. Лишь сама смерть. Он не позволит, чтобы его вышвырнули, как кота. И следующий на очереди, кто получит по своей наглой роже, будет Джисон. — Какого хрена?! – послышалось сзади. Минхо обернулся, видя второго охранника и возмущенную Паркинсон. Рассмеявшись, он неожиданно для себя получил по лицу и окончательно упал, глядя в потолок. А нет, все-таки следующим, кто получит по лицу, был он сам. Минхо никак не реагировал на выкрики и выпады Паркинсон. Та проклинала его, на чем свет стоит, и говорила, что кроме стен он больше ничего не увидит. Тот лишь ухмылялся в кошачьей манере и занял свое коронное место – уместился на кровати в клетке. Он снова оказался здесь, где мог рассмотреть избитого им охранника без одного уха. — Прямо как Ван Гог, – прокомментировал он и услышал шипение в свою сторону. Тот пригрозил ему, что в следующий раз убьет его, оставив кровавое пятно. Как самонадеянно, подумалось Минхо, но он ничего не сказал. Слова, как и мысли, испарились из головы, когда на этаж спустился запыхавшийся Джисон. Одного только взгляда хватило, чтобы зверь, пробудившийся в нем, свернулся в мягкий клубок и противно запищал. — Вот, поглядите, кого вы собирались выписывать! – верещала женщина, указывая на охранника, над которым столпились другие медики. Джисон взглянул на него и перевёл взгляд на Минхо за решёткой клетки. Он поднялся со своего места и подошёл ближе. Желание плюнуть врачу в лицо росло, но сперва хотелось спросить: какого хрена? Что ещё за выписка и почему он о ней не знал? Все произошедшее будет на руках Джисона, ведь это он решился на выписку, не спросив при этом мнения Минхо. — Мне очень жаль, что так произошло. Что-то, должно быть, вызвало в нем агрессию, – выдохнул он и взглянул на Паркинсон. — Да он радоваться должен! Я сообщила ему о выписке! – прокричала она и вышла вместе со всеми из этажа, и Джисон все понял. Это было видно по его глазам. — Минхо… — Заткнись, – шикнул он и обиженно отвернулся. — Ты собирался избавиться от меня! Ублюдок! – не сдержавшись, он ударил ногой по столу и часть книжек посыпалась на пол. — Минхо, – чуть требовательней подозвал его Джисон. — Отвали от меня. Ты ничего не говорил мне о выписке. Какого, блять, хрена?! Почему я об этом узнаю вот так?! – Минхо развернулся и вмиг преодолел короткое расстояние, сжимая в руках прутья. — Успокойся и мы поговорим, – спокойно проговорил он и вздохнул, когда понял, что Минхо вряд ли успокоится. — Хер тебе в рот, козёл! Ты решил избавиться от меня? После всего, что между нами было?! Джисон осмотрелся по сторонам и неожиданно для Минхо открыл металлическую клетку, залетая внутрь. Ли успел только открыть рот, как оказался резко впечатанным в стенку. Изо рта вырвался болезненный стон. — Заткнись, придурок. Если нас кто-нибудь услышит, я тебя… — Да мне насрать! Ты решил выписать меня и ничего мне не сказать! – Минхо схватил его за халат и притянул к себе. — Вот придурок, – цокнув, Джисон прижал Минхо к себе и обнял, невзирая на толчки. Минхо, немного потолкавшись, прижал парня к себе, утыкаясь носом в его шею и прикрыл слезящиеся глаза. Руки сжали Джисона сильнее, парень будто боялся, что Хан может уйти. Исчезнуть. — Я не говорил тебе об этом, потому что ещё ничего не было известно, – прошептал он, поглаживая уже розоватые волосы. Краска постепенно начала смываться, образуя новые цвета. — И если бы это подтвердили, я бы обязательно тебе об этом сказал – это во-первых. А во-вторых, какого черта ты здесь устроил? На выписке жизнь не заканчивается. Разве ты сам не хотел выписаться отсюда? — Нет, – буркнул Минхо, потираясь носом. — Я не хочу уходить. Что мне там делать без тебя? Джисон хохотнул и поцеловал Минхо в щеку, продолжая поглаживать по волосам и спине. Руки Ли сцепились в мёртвой схватке и не собирались его отпускать. — И почему же? Мы бы… — Я без тебя схожу с ума, – признался Минхо. — А я с тобой. Минхо слегка поднял голову вверх, встречаясь с глазами Джисона. Он сглотнул и опустил взгляд на губы, испытывая желание впиться в них и слиться с ним в поцелуе, как обычно они это проворачивали у него в кабинете. — Помнишь, я сказал, что расскажу тебе секрет, когда ты откроешься мне и поведаешь о своём детстве? – Минхо осторожно кивнул. — Пойдём, я покажу тебе, – взяв его за руку, Джисон вывел его со второго этажа, спеша в свой кабинет. Минхо закрыл за ними дверь, внимательно смотря на то, как Джисон копошился в ящиках стола. Он нашёл какую-то бумажку, развернул её, что-то прочёл и медленно, словно неуверенно, отдал её ему. Ли не совсем понял, зачем ему что-то читать, пока не увидел медицинскую справку. Она была такой же, как у него, только имя на ней отличалось. — Ты… — У меня тоже диссоциальное расстройство, – признался Джисон и пожал плечами. — Что… подожди… Как? – Минхо расширил глаза, пытаясь принять услышанное. — Мои родители работали в этой больнице. Когда мне поставили диагноз, они сделали мне новую справку. Теперь я работаю здесь, чтобы на фоне остальных выглядеть менее… чокнутым, скажем так, – Джисон забрал справку, сложил её напополам несколько раз и положил на дно ящика под какие-то документы. — Вот мой секрет. Минхо потупил взгляд и, почесав затылок, посмотрел на Джисона, подходя ближе. А ведь его поведение многое объясняло. Настроение Джисона вечно менялось, невозможно предугадать, каков его следующий шаг. Из-за этого Минхо думал, что это он сходит с ума. Как оказалось, они оба поехавшие. — Знаешь, – он вздохнул, — я догадывался, что с тобой что-то не так, потому что… никто ранее не мог найти со мной общий язык. И только ты смог это сделать. — Да, – Джисон кивнул. — Как только я узнал о тебе, сразу попросил взять на свое попечительство. Потому что я, как никто другой, лучше знаю, как… как сделать вид, что ты совершенно здоров. — Теперь понимаю, почему ты такой двуличный, – фыркнул Минхо и засунул руки в карманы штанов. — Так что с выпиской? — Тебя, скорее всего, уже вряд ли выпишут. Может, через полгода хорошего поведения, – Джисон сел на стол, и Минхо сразу же пристроился у него между ног. — Ну и славно. — Нет, не славно, – вздохнув, Хан положил руку на его плечо. — Ты мог выписаться и начать жить нормальной жизнью. — У меня не будет нормальной жизни без тебя! – резко прорычал Минхо. — Я хочу быть с тобой. Я не знаю, блять, как это назвать. Но похоже… я люблю тебя, понял?! – Минхо сжал его бедра и опустил голову вниз, тяжело дыша. — Как только я узнал об этом и не от тебя, подумал, что ты хочешь от меня избавиться. — Минхо, – чуть тише подозвал его Джисон и поднял его голову за подбородок. — Ты хоть тот ещё придурок, но я никогда не хотел избавиться от тебя, потому что я тоже тебя люблю, – прошептал он. — И только рядом с тобой я… я могу быть собой, понимаешь? Минхо нуждался в этих словах. Он прижал Джисона ближе к себе и прошептал: — Понимаю. — И все-таки, давай в следующий раз дождёмся выписки, Котёнок, ладно? – улыбнулся Джисон и чмокнул его в губы. — У тебя тут кровь на лице, кстати. — Я знаю, – хохотнул он. — А зачем мне выписка? Мне и здесь хорошо. — Мы могли бы жить вместе, – от одного только предложения глаза Минхо заблестели. — Знаешь ли, надоело сливаться со стенами больницы, чтобы переспать. — А мне нравится, – Минхо плавно сел на колени. — Адреналин, – он положил руку на пах и погладил, заставляя Джисона тихо прошипеть. — Вот сейчас все рвут и мечут, думая, что со мной делать. А я в это же время занят весьма другими интересными вещами, – Минхо пролез рукой под брюки и улыбнулся. — Даже не думай, – прохрипел Хан. — А я не думаю. Я делаю. Ну и кто будет его останавливать? — Напомни, почему я тебя люблю? — Потому что я твой Котёнок.