/Нету названия, нету/

С появлением в его жизни одного мелкого засранца Мариан Кросс постепенно начал подозревать, что с ним что-то не так. Эти мысли были странными, ведь маршал давным-давно привык считать самого себя самым умным, красивым и вообще самым-самым человеком на земле, у которого в принципе не может быть изъянов и недостатков. Ну, разве что есть небольшие, да и то простительные, слабости. Много пьет – ха, не так уж и много, всего литра три в день, мелочи. Бабник – нет, просто его любят женщины, а он физически не способен им отказать. Не отдает долги – а Аллен на что? В последнем-то и была проблема. Нет, не в долгах, а в Аллене. Педофилом Кросс себя никогда не считал. Впрочем как и гомосексуалистом. Но заметив как-то, как именно он пялится на мелкого… Маршал в тот день, выпив несколько бутылочек вина, после получаса раздумий поменял мировоззрение, взгляды на однополые отношения и ориентацию за одно. Такое дело, как самокопание, у Кросса всегда происходило на раз-два. Вот только лучше от переосмысления взглядов не стало. Когда Уолкеру было одиннадцать – можно было сдерживаться и не обращать на некую нездоровую привязанность внимания. Когда исполнилось тринадцать – приходилось отводить взгляд и поменьше налегать на выпивку, чтобы не дай Боже чего не сотворить. После пятнадцатилетия Аллена Кросс понял, что пора валить. И, тюкнув незадачливого ученика по голове маааленьким таким молоточком, отправился пить и блядствовать на задание. Конечно же, на задание. Проведя много счастливых дней в окружении выпивки, девочек с большой грудью и парочкой Ноев, оплачивающих счета, Кросс решил, что жизнь прекрасна и его отпустило. Но стоило лишь один раз увидеть седую макушку, проклятый глаз и солнечную улыбку, и маршал понял, что ни фига не отпустило. Только сильнее потянуло. Мариан Кросс впервые подумал, что он в полной жопе. А глупый ученик, как назло, по возвращению в Орден все время крутился рядом, пытаясь выяснять отношения. Наивный, невинный юноша… На что рассчитывал, интересно? Маршал умудрился несколько раз послать его за выпивкой, дать стопку новых счетов, а напоследок, что б точно не расслаблялся, заставил убирать у себя в комнате. И сейчас мог лицезреть худые ноги, затянутые в фирменные кожаные штаны и оттопыренный зад, прикрытый полами длинной куртки. - Вы точно уверены, что ваша шляпа под кроватью, учитель? – скептически вопросил Аллен и чихнул. От матов Уолкера удерживало только то, что слух у маршала был феноменальный, и ругань улавливал на раз-два. - Ты сомневаешься в моей памяти, тупой ученик? Ищи лучше, - Кросс глотнул вина прямо из горлышка бутылки, наслаждаясь видом. Из-под кровати все-таки донесся приглушенный мат на пару с чиханием. Ну да, пыль там никто никогда не убирал, подумаешь… Аллен готов был убить сам себя за то, что вообще пришел к Кроссу. Наивный, на что он надеялся? На то, что учитель расчувствуется и спишет с него все долги, при этом непрерывно извиняясь и на коленях умоляя его простить? Хотя, если бы Кросс так сделал, Уолкер бы точно не обрадовался, а с дикими криками побежал бы вызывать психушку. Снова чихнув от количества пыли, обнаруженной под кроватью, Аллен стукнулся головой о доски и решил, что с него хватит. Выбравшись из-под кровати, он обернулся сообщить, что никакой шляпы там нет… И глупо захлопал глазами, закрывая и открывая рот. Шляпа преспокойно лежала рядом с учителем на диване. Экзорцист встал, отряхнул колени от пыли и гордо отправился к выходу, в пол голоса матеря учителя последними словами. Резкий оклик Кросса поймал его на полпути к заветной двери. Мариан понял, что срочно надо что-то делать. Сколько ему там лет, пятнадцать? А, не важно, взрослый уже мальчик, вон какие слова знает. -Бестолковый ученик, подойди, - рыкнул Кросс, прерывая бухтение пацана. Тот обернулся, кинув на Мариана подозрительный взгляд, сделал шаг к дивану и замер. Руки Аллен сцепил за спиной – во избежание. Врезать учителю хотелось как никогда. - Ну? – буркнул Аллен, покачиваясь с пятки на носок. Кросс почти что восхитился: дерзит и не боится, паршивец! Долгов ему, что ли, подкинуть? Для повышения дисциплины, так сказать. - Ближе, - генерал отставил в сторону бутылку и достал сигарету изо рта, выдохнув клубы дыма в сторону Аллена. Тот поморщился и сделал еще шаг вперед, с подозрением косясь на лежащий рядом с Кроссом пистолет. - Еще ближе! Психанув, Уолкер буквально подлетел к дивану, нависая над развалившимся Учителем. После долгой разлуки инстинкт самосохранения у него, видимо, слегка притупился, иначе он бы не стал этого делать. - Ну? – почти что грозно вопросил Аллен. Мариан мог разглядеть, как дергается проклятый глаз его ученика. - Баранки гну, - рявкнул Кросс, схватил мальчишку за воротник и поцеловал. На следующий день весь Орден мог лицезреть счастливого, но почему-то с подбитым глазом генерала Мариана Кросса и шарахающегося ото всех Аллена, окруженного, судя по утверждениям очевидцев, темной аурой небывалой плотности. Что что-то не так, все осознали, когда пропустивший завтрак Аллен не пришел на обед. И на ужин тоже. И подозрения переросли в уверенность, когда пошедший «проверить, не сдох ли этот паршивец» Кросс вернулся только через два часа, еще более довольный, чем раньше, но почему-то с разбитым носом.