MDMA

      Возвращаясь из душа, Кибом застаёт товарища придремавшим в уголке дивана, зажавшего в руках всё ту же декоративную подушку, в которую уткнулся носом.       «Омо, этот Джинки до чёртиков милый, настолько, что прямо хочется затискать в объятиях», проносится в голове младшего, на ходу вытирающего мокрые волосы. Присаживаясь рядом, Кибом склоняется, чтобы можно было беспрепятственно наблюдать за преподавателем, умиляясь с него, и по-глупому счастливо улыбаясь.       В скором времени парень выныривает из дрёма, и улыбается уголками губ.       - Прости, я, кажется, немного придремал? – принимает более ровное сидячее положение, непринужденно потягиваясь. – Давно ты здесь вот так скучаешь, пока я нежусь в объятиях Морфея?       - Похожее на то, что немного таки да… - хихикая, Ким треплет старшего за щеку, на что блондин слегка дует её, чтобы усложнить оттягивание кожи. – Я вернулся буквально несколько минут как, - отпустив нежную кожу лица, взлохмачивает собственные влажные волосы. – Ты такой милый, хён. Честно, до сих пор не понимаю, как ты один?.. – откидываясь на спинку дивана, прикрывает глаза. – И почему я не девушка?.. – приоткрывая левый глаз, смотрит на старшего, и смеется с нелепости сказанного.       - Я не один, рядом со мной сейчас есть ты, - парирует в ответ, снова потягиваясь, возведя руки над головой, и смеётся. – Ты серьёзно хотел бы быть девушкой? – тянется к студенту, проделывая с его щекой тоже самое, что и тот творил минутой ранее. – Кстати, очаровательно выглядишь в этих вещах, так по-домашнему. Тебе к лицу розовый цвет.       - Я не об этом, пабо… - аккуратно толкает блондина в плечо. – Ммм, наверное, не отказался бы испытать на себе каково это. Да и если бы знал, что в жизни мне встретится такой очаровательный парень как Ли Джинки, то молил бы Бога и свою маму заодно, чтобы они постарались, и в семье Ким родилась девочка, а не вот такой порой несуразный я, - скулы немного розовеют. – Спасибо, хён.       - А я об этом, потому что мне комфортно ощущать то, что охватывает в твоём присутствии, - толкает в ответ с не меньшей осторожностью. – Что за глупости о несуразности, Кибоми?.. – вздыхая, качает головой, слегка потрепав по влажным волосам. – Ты хорош собой, далеко не глуп, мы с тобой и так уже встретились, так что можно считать, что свою великую миссию твои замечательные родители выполнили.       Брюнет кусает губы, а внутри всё бунтует и готово вывернуться наизнанку, только бы всё было хорошо. И оба были счастливы.       - Ты не будешь против, если мы перед сном ещё чая выпьем, м? – уже поднявшись, юноша улыбается, дабы скрыть то, что острозубый червячок ест изнутри.       - А чего же мне быть против?.. Чай, с вкусным печеньем, мммм… - откладывает подушечку на тумбу, дабы та не мешала после гостю спать, и, поднимается следом за ним, отправляясь на кухню. – Да, я совсем не за здоровый образ жизни, раз в такое время думаю о сдобе. Мало того, что думаю, так ещё и собираюсь её поглощать, - нажимает кнопку на электрическом чайнике, который отсвечивает ярко-синим огоньком, оповещая о подогреве воды, а сам облокачивается ладонями о стол, пристально глядя на парня. «Красивый ты всё-таки, Ким Кибом. Зачем глупости творишь всякие непонятые, заставляя меня беспокоиться?..»       - Ну, это же не плотный ужин, лишь чай со вкусностями, - ладони ведут по широкому подоконнику. Брюнет смотрит в окно, любуясь вечерним городом, постепенно превращающийся в ночной мегаполис, роящийся тысячами людей. – Почему всё так сложно, Джинки?.. – выдыхая, садится на подоконник, немного болтая ногами, облокачиваясь спиной о прохладное стекло, опускает голову, наблюдая за скользящим по паркету светом фар с улицы.       - Это сдоба, Ки, понимаешь, сдо-ба, потому что выпечка - равно лишние калории, тяжесть в желудке, и вообще не очень приятные откладывания в организме, - щелчок кухонной утвари даёт знать, что вода дошла до нужной кондиции и закипела. Блондин разливает кипяток по чашкам, окунает в них ароматные пакетики чёрного чая с гранатовым вкусом, окрашивающие воду в приятный красноватый оттенок, достаёт коробку бисквитного печенья с наполнителем из сгущёнки, подходит к парню, протягивая ему открытую тару, предлагая взять из неё вкусность. – Легко бывает мало кому, да и то, не всегда ведь. В жизни каждого человека наступают не совсем лёгкие периоды, но никогда, слышишь, никогда не стоит им поддаваться.       Младший протягивает руки к Ли, обнимая его за шею, тут же притягивая к себе, крепче прижимаясь, утыкаясь носом в изгиб шеи. Он молчит, блондину могло даже показаться, что и не дышит, если бы не тёплый воздух, касающийся кожи.       - Это сложно, хён… - звучит глухо. Пальцы сжимают ткань светлой рубашки, Ким соскальзывает с подоконника, становясь теснее к старшему парню. – Очень сложно… Хочется на всё махнуть рукой, и пустить всё в вольное течение, не меняя ничего, оставить всё как есть…       - Что тебя не устраивает из того, что ныне есть? – подавшись вперёд, опускает на подоконник коробку со сладостями, чтобы освободить руки и иметь возможность обнять. Что и сделал преподаватель. – Всё-таки что-то у тебя не так, но ты упорно не желаешь мне об этом говорить, продолжая утверждать, что всё хорошо, хотя я и сам осознаю, что это не так, иначе не было бы сегодня этих цветных таблеток.       - Джинки, я почти месяц пытаюсь показать человеку свои чувства… Это нелегко, особенно когда не знаешь, какой реакции стоит ожидать, и как всё пойдёт дальше, после признания… - юноша тяжело вздыхает. – Когда охватывает страх, что тебя не то, что отвергнут, а просто отвернутся, и после нельзя будет ничего вернуть…       - Хорошо, что в таком случае тебе дал сегодняшний эксперимент с той гадостью? – немного отодвигает от себя, заглядывает в глаза, слегка тряхнув за плечи. – Ты не побоялся признаться? Стало легче? – пальцы на плечах сжимаются сильнее. - Или, может быть, тот человек сам догадался о твоих чувствах, благодаря принятой тобою наркоте?       Кибом закрывает ладонями лицо, не желая показывать старшему слёзы. Всхлипывая, брюнет сжимается и сутулится, как маленький мальчишка, которого обвиняют в воровстве дорогих соседских яблок. «Да ему на тебя совершенно всё равно, Бом! Он воспринимает тебя как товарища, не более, и заботится только из этих побуждений, и потому что он ответственный взрослый, которому нет дела до какой-то там любви». Губы немного приоткрываются, глотая больше воздуха. «Оставь эту затею!», а внутри всё сжимается, давит на легкие, не позволяя нормально дышать. «Поблагодари за заботу, и просто разойдитесь в завтрашнем дне, будто и не виделись!». Младший опускает голову, немного мотая ею, пытаясь отогнать эти мысли. «Так будет лучше! Для вас обоих!».       - Эй, - растеряно моргает, немного теряясь от неожиданности такого поведения, ещё крепче прижимает паренька к себе, чтобы не позволить ему больше раскиснуть, - ну что ты, малыш?.. – Джинки прижимает черноволосую голову к своей груди, целуя в макушку, немного дрожащими пальцами гладит по плечам. – Всё, всё, тише, - заставляет лицо подняться, обхватывает его ладонями, вытирая влажные дорожки. – Всё хорошо, ты ещё слишком молод, чтобы так сильно грузиться из-за любви.       Парень понемногу оседает на пол, словно кто-то по одной отрезал марионетке удерживающие тонкие нити.       - Я не хочу потерять этого человека, - ладони скользнули дальше, пальцы зарываются в тёмные, всё ещё немного влажноватые пряди, чуть сжимая их, - Джинки, понимаешь?.. За этот короткий промежуток времени, я сильно привязался к нему, и привык, будто мы знакомы не месяц, а всю жизнь, а осознание чувств, пришло вот только вот… - Ким кусает губы, пытаясь успокоиться.       Присаживается следом, не отпуская. Оторвав руки Ки от головы, забрасывает их себе на плечи, заставляет подняться, как ни странно, но не забывает прихватить и печенье, одиноко лежащее на подоконнике без внимания, тянет младшего к столу. Присаживается на стул, и, ненавязчиво притягивает к себе Кибома, давая ему выбор – сесть на колени, или занять иной свободный стул, которых на этой кухне было ещё три.       - Понимаю. Но почему так твёрдо убеждён, что потеряешь этого человека? Нелепость себе вбил в эту головушку и сам себя теперь изводишь необоснованными мыслями. Так, не прекратишь себя вести подобным образом и баловаться недозволенными таблетками, так я начну ходить за тобой по пятам, сутками, - грозит пальцем, - чтобы не делал глупостей, а уж тогда точно плакала твоя личная жизнь.       - Потому что, так случается всегда, - парень так и не садится, облокачиваясь о столешницу ягодицами, смотрит в пол. – Это не глупости, а реалии жизни. Если ты думаешь, что мне с моей смазливой мордашкой в жизни везёт – глубоко ошибаешься. Всё всегда происходит не так, как я того хочу. Если думаешь, что я счастливчик по жизни – опять-таки, это глубокие заблуждения, - выдыхает, упираясь ладонями в гладкую поверхность стола. – Просто я никогда не подаю виду, насколько всё плохо, и как мне это осточертело.       Блондин выдыхает, и на несколько минут опускает голову, задумываясь над словами.       - Я великолепно осознаю, что тебе не плывёт в руки всё хорошее, что не мёдом намазано, и далеко не всё даётся легко, как и всем, собственно говоря. Но ты так мыслишь, словно за плечами имеешь лет эдак под шестьдесят, в которых уже утрачен момент того светлого и прекрасного, что могло бы быть, - насильно притягивает к себе на колени, внутренним чутьём понимая, что этому парню сейчас нужно тепло рядом, и Кибом позволяет дать ему эти приятные эмоции, начав теребить пальцами низ своей футболки. – А подумай ещё и о том, что есть люди, которым намного хуже в этой жизни, сложнее, и они ещё больше одиноки, нежели ты сейчас думаешь о себе.       - Джинки, при наших первых прогулках ты удивлялся, что я мыслю не по годам, что на первое место ставлю учебу, а уже как-то потом и личные дела… - пальцы замирают. – А всё намного проще, я так углублялся в учёбу по одной простой причине – потому что более ничего у меня нет. Нет того, кто будет под боком, и болтать всякие милости, кто будет со мной так же искренен, как и я… - брюнет поджимает губы. – Когда дело доходит до любовной линии, я превращаюсь в некого эгоиста, который готов бороться до последнего, вне зависимости от обстоятельств.       Джинки понимает, что этот разговор заходит в тупой угол, потому что младшего не переубедить, не смотря на вполне истинные слова о том, что жизнь только начинается.       - Ладно, вижу, ты меня не желаешь слышать, как и понимаю, что порой наступает такое состояние, что желается окунуться в себя и попечалиться, - обнимает одной рукой за талию, придерживает, и, подаётся вперёд, чтобы пододвинуть ближе напиток. – Вот, давай выпьем вкусный чай, скушаем не менее вкусные печеньки, и, немножко поднимем тебе настроение, - подносит к ротику круглый бисквит, тепло улыбаясь.       Ким скашивает на преподавателя свои красивые глаза, после смотрит на сладость, таки откусывает, неспешно жуя, обводя кончиком языка губы, и вновь кусая выпечку.       - Думаешь, что чай как-то приподнимет мне настроение?.. – поворачивая голову, смотрит в глаза напротив. Очи всё ещё немного покрасневшие, а на щеках виднеются едва заметные дорожки от слез.       - Он вкусный. Вкусный ведь? – настойчиво переспрашивает Джинки поднося к губам чашку ароматного напитка, слегка подув на него перед этим, и, дождавшись положительного кивка после опробования, снова подносит сладость. – Такие вкусности должны приносить нам радость и улучшать настроение, потому, я буду ими тебя кормить до тех пор, пока снова не улыбнёшься. А ещё, - отряхивает пальцы от крошек, и тянет Кибома за щёчку, затем приподнимает уголок его губ в попытке изобразить улыбку. – Или начну смешить так, что ближайшие соседи прибегут на твои визги и невнятные хрюканья.       Брюнет игриво прикусывает подушечку пальца, когда Ли пытается приподнять уголок его рта.       - Соседи оценят, если из твоей квартиры будут доноситься весьма занятные звуки?.. – с явным интересом смотрит, при этом ещё вопросительно изогнув бровь. – А чай действительно вкусный, - кивает, «Хотя твои губы куда вкуснее», мелькает вдогонку в голове.       - Ой, не надо так говорить про «занятность» звуков, а то ведь можно и об ином подумать, - сначала могло показаться, что парень намекает на интимные моменты человеческого рода, но внезапно открывается истина его слов, - ну, там, что вдруг я маньяк какой-то, и издеваюсь над своей жертвой, которую притащил домой, - голова к голове, пытается говорить устрашающе для собеседника.       - Да ну тебя!.. – отворачиваясь, фыркает. – Совсем у тебя нет фантазии, хён. И если длительный промежуток времени живёшь здесь, то вряд ли соседи подумают о маньяке. Ты далёк от такого образа, - обхватывая ладонями лицо старшего, сжимает его щёки. Тихо выговаривает, и так близко, что дыхание касается пухлых губ. – Ты слишком мил, для такой устрашающей роли.       - А где есть какие-то прописные правила того, как должен выглядеть маньяк? Может, мы так умело маскируемся под милашек, чтобы не быть пойманными, кому интересно маньячить и сесть потом за решётку?.. – смотрит на слишком близко находящиеся губы, вспоминая тот неожиданный поцелуй, состоявшийся между ними в сегодняшнем дне, и теряет ход времени, когда осознаёт, что желает повторения того.       - Тогда я тоже вполне сойду за маньяка, - зрачки немного расширяются, когда взгляд фокусируется на пухлых устах напротив. Язык бегло обводит собственные, почти касаясь губ преподавателя. – Думаю, сегодня у тебя такие мысли вполне могли проскользнуть в светлой головушке… - пальцы очерчивают подбородок, опускаясь ниже.       - Никто не застрахован от неожиданных и необдуманных поступков, - спустя какое-то время отвечает Джинки. – И в итоге, каждый из нас может оказаться совершенно не тем, за кого нас изначально принимали разные люди. Для кого-то, может, по каким-то причинам мы и будем маньяками, ведь в это понятие можно отнести, к примеру, и моё маниакальное отношение к учёбе и работе, у тебя найти иное что-то можно, - опускает взгляд следом за пальцами, прикасающимися к коже, словно ожидая очередной выходки от Кибома, и морально готовясь к обороне от неё.       - Я не о тех маньяках говорю, хён, - юноша улыбается. Пальцы переходят на затылок, поглаживая короткие волоски. – Джинки, а почему ты покрасился в этот цвет? – заинтересованно смотрит в глаза преподавателю, перебирая светлые пряди. – Что-то ведь сподвигло на применение именно этого цвета на себя… - моргает в ожидании ответа.       - В какой-то момент захотелось поэкспериментировать со своей внешностью, - пропускает через пятерню пальцев чёлку, ощупывая волосы на жёсткость. – Нет какого-то особенного тайного подтекста в этом. Вот в один день захотелось изменений, говорят, что они полезны порой для внутреннего толчка на новые подвиги, и для нового витка в жизни. Знаешь – врут, - спокойно констатирует факт преподаватель, и отпивает уже остывающий чай.       - Это, скорее всего, зависит от того, насколько верит человек в подобные предположения, - пока старший попивает напиток, продолжает копошиться в его волосах, с нескрываемым блаженством на лице, зарываясь пальцами глубже, наводя ещё больший беспорядок на голове блондина. – Мои изменения цвета волос были связаны с теми или иными событиями в жизни.       - Подобное имело место быть в твоей судьбе? – от удивления парень даже ставит чашку на стол, позволяя напитку ещё больше остывать. Поднимает руку к чёрным волосам, ероша их, слегка кривит губы. – Так не честно, если ты так говоришь про смены цвета волос в связи с изменениями, то это обозначает, что покраска была уж точно не одна, предполагаю, что даже не в один и тот же цвет. Но твои волосы от этого ничуть не пострадали, а такие приятные на ощупь и вид, словно вовсе не тронутые химией. И вообще, я думал, что чёрный это твой натуральный цвет.       Брюнет смеется, мотая головой. Положив руки на плечи, выдыхает.       - Нет, данный чёрный не натуральный. Перед этим я был блондином. А вообще, мои волосы пережили много покрасок и разнообразность цветов. Поначалу экспериментировал, а потом моя жизнь немного изменилась, - выдерживает паузу, будто на секунды окунаясь в воспоминания, - и я стал блондином, и вот чёрный – это моя последняя вариация издевательства, - пожимает плечами. Немного повернувшись к столу, берет печенье, аккуратно тыкая его меж губ старшего. – Вот как-то так.       - И какой твой любимый цвет из всех, что довелось испробовать? – откусывает. – И, - прожёвывая, - мне бы хотелось посмотреть на тебя с иными оттенками, полагаю, что это возможно будет лишь на фотографиях… Имеются таковые? А ещё, какой тогда натуральный? И неужели сейчас всё так плохо в жизни, что черным-черно стало и на голове? – смеётся, прикрыв ладонью рот. – У меня поток вопросов…       - Мммм, наверное, блондинистый. Он мне к лицу, - улыбаясь, на автомате откусывает от сладости. - Ох, попытаюсь собрать коллекцию фото со всеми цветами и показать тебе, если уж хочешь увидеть всё то, что творилось у меня с волосами. Натуральный - как и у всех азиатов, чёрный, с явным каштановым оттенком, - юноша опускает взгляд на свои руки. – Ну… Просто тогда была необходимость как-то сбить ту яркость, что была в жизни, а сейчас привык к этому цвету и не хочется его менять.       - Почему-то у меня нет сомнения, что тебе абсолютно все цвета к лицу, таков уж типаж внешности, - немного шевелит ногами, пригоняя к ним кровь, чтобы они не затекли от веса, сидящего на них парня, который, по сути, и не был особо тяжёлым, но всё же, доселе Джинки не доводилось никого долго держать на своих коленях, и это давало о себе знать. – Но пока, честно говоря, мне сложно представить тебя светленьким, - немного отклоняется назад, рассматривая юношу, словно при помощи воображения старается примерить на него обсуждаемый цвет волос.       - Хёеен, как говорится подлецу всё к лицу, - младший смеется, и заталкивает в Ли оставшийся кусочек вкусняшки. Поднявшись, потягивается, и в несколько глотков опустошает свою чашку наполовину. – У меня на телефоне были фотографии, когда я ещё блондином, потому, долго ломать голову как мне было, не придётся, - подмигивает.       - Не говори так. С каких пор ты переквалифицировался в подлеца?.. – фыркает, явно не соглашаясь со сказанными Кибомом словами, закидывает ногу на ногу, легко покачивая ею, отпивая из чашки напиток. – Давай теперь показывай свою светленькую красоту, телефон-то с собой.       - А может я всегда таким был?.. – хихикнув, сразу серьезнеет. – Шучу, - Ким достает телефон, попутно ища в галерее фотографии. Протягивает аппарат с уже открытым одним фото: на блондине белый пиджак в мелкий черный узор, тёмный атласный галстук. Младший смеется, пряча коробку с печеньем в шкафчик. – Это с собеседования в какую-то фирму. У них странные заморочки, собственно говоря, из-за которых я и не захотел работать там. Можешь дальше полистать, там ещё есть, - допив уже остывший чай, принимается мыть чашки, пока Джинки продолжает смотреть фотографии на телефоне младшего.       - Я не попадусь на эту уловку и не поверю в такое, сколько бы ты меня не уверял в подобном. Уж на кого-кого, а на подлеца ты не похож точно, - с интересом рассматривая фотографии, останавливается на каждой, с вниманием относясь ко всем деталям, попавшим в объектив. – Тебе и правда очень идёт, - поднимает взгляд на парня, немного щурится, и, улыбается. – Но и так ты тоже хорошенький. Не сомневаюсь, что твои родители очень красивые, раз уж ребёнок таким получился, мелькает чёрно-белое фото, на котором Кибом закусывает нижнюю губу, смотря в объектив сквозь ресницы, а в ушках виднелось несколько проколов в районе хряща.       - Спасибо, хён, - Ким улыбается. – Я больше в мать пошел, если говорить конкретно о внешних факторах. Она у меня немного на японку похожа, вот и мне что-то такое досталось, - отставляя чашки, промакивает руки полотенцем.