Раздражение

Бывают же такие люди, которые одним видом вызывают злость, желание ударить кулаком по лицу, а лучше и вовсе убить. Таких Чисаки встречал не раз и даже не два, убивая сразу на месте. Но увидев Томуру Шигараки — этого ребенка, задравшего высоко нос и возомнившего себя сильнейшим, хотелось тут же стереть всю спесь с его смазливого личика, а затем размазать по полу несносного мальчишку, как мусор, чтобы кричал и молил о пощаде со слезами, смешанными с ужасом на глазах. Хотелось раньше. Сейчас же он желал воплотить в реальность совсем иные идеи, донельзя неуместные, пошлые, чтобы их произносить вслух... Черт, ему даже себе стыдно признаться в том, что он хотел трахнуть паршивца Томуру. Чисаки буквально недавно стоя в душе вчера вечером дрочил на него, а потом оправдывался перед собой, стоя уже возле зеркала, что это всего-навсего воспоминания, которые ничего не значат и ему противно, даже мерзко от мелкого ублюдка Томуры. Будто не он еле сдерживал свои стоны наслаждения, бурно кончая на запотевшую от воды стенку кабинки из-за картинок, связанных с лидером Лиги злодеев в совсем унизительном для него виде, невольно всплывающих в его голове. — Есть что-то интереснее, происходящего сейчас, птичья маска? — Четыре тонких пальца коснулись его руки, нетерпеливо поглаживая. Черт, он серьезно думал о Шигараки во время того, как его трахал, просто отвратительно. Они расположились в небольшой комнате, со скромной кроватью, стоящей посередине, на которой были уже смятые белые простыни, одной тумбочкой и мирно стоящим светильником на ней, да большим голым окном с правой стороны. Уже и не вспомнить, какого у нее цвета обои, но стены точно были картонные: до тошноты приевшаяся музыка отдавалась неприятным звоном в ушах, непристойные шлепки, стоны, крики и другие непонятные звуки раздавались почти что от каждого бока этой потрёпанной комнатушки. Мерзкое место — дешёвый клуб на окраине города, (хотя Чисаки порой не понимал, зачем он туда каждый раз идёт, если ни капли не пьянеет от любого алкоголя, будь то даже самая хорошая выпивка), зато самое неприметное для надоедливых героев и единственное, где можно расслабиться. (Попытаться хотя бы). Единственное место, куда каким-то образом занесло и отброса-Томуру Шигараки, который сейчас лежал прямо перед ним полураздетый, с покрасневшим от алкоголя, или возбуждения, лицом, и зацелованными Чисаки губами. Ужасно красивый. — Да, по моему, ты ведёшь себя как-то слишком…мм, обычно что ли. — Чисаки смерил его насмешливым взглядом, вдруг и вправду отстраняясь от тела парня, с намерением встать и уйти. Кай нагло бессовестно врал сам себе; он считал Шигараки прекрасным и сексуальным даже в роли бревна, если на то пойдёт. — Да ну? — Он схватил его за руку, силой удерживая, его голос звучал… Обиженно? Грустно? — Не будь таким самоуверенным, Чисаки, я хотябы не витаю в облаках. В следующую секунду злодей рывком потянул Кая на себя, заставляя брюнета потерять равновесие, и впился ему в губы жалящим поцелуем с привкусом виски. Чисаки с особой злостью и неприязнью воспользовался бы своей причудой тут же и убил за такую вольность любого — ему не нравились лишние, ненужные прикосновения, поцелуи, только банальный перепих, не более. Но чёрт, Шигараки умело менял его вколоченные гвоздями в пол убеждения, заставляя поддаваться, подчиняться ему, таять. Вот же сволочь. Кай оттолкнул блондина от себя, вытирая тыльной стороной ладони, одетой в белоснежную перчатку, свой рот. — Ты, по-моему, слишком много себе позволяешь, Шигараки Томура. — Кай взял мальчишку за подбородок, проводя большим пальцем по нему и надавливая, пытаясь заставить открыть его рот. Шигараки усмехнулся, раскрывая губы в улыбке; они были настолько обветренными, порой даже казалось, что они вот-вот порвутся и разойдутся окончательно. Но этого момента все не случалось. — И тебе не надоело? — Его голос снова был раздражительно весёлым и Чисаки прекрасно понимал о чем он, но все равно наигранно нахмурился и раскрыл глаза. — Что? — Сухие губы оказались на его пальцах, если быть точнее, то на перчатке, через которую они теперь целовали кожу, обдавая горячим дыханием. Чисаки раскрыл глаза, уставившись на него, какой смелый. И тупой идиот. — Ты знаешь о чем я. — Шигараки резко поднял на него взгляд, встречаясь с ядовитым золотым блеском, и аккуратно прихватил кончик перчатки на указательном пальце зубами, — просто не хочешь признавать, что я тебе нравлюсь. У Чисаки поползли брови вверх от удивления и раздражения. Игра явно шла не по тем правилам, которые были ранее продуманы Чисаки, потому что он не планировал признаваться в блядской любви этому чудику, хотел лишь секса, а не разборок. Да и черт возьми, он не хотел трахаться с Шигараки впринцепи, как и не желал принимать эти чёртовы чувства к нему, слыша из его же уст. — Ложь, что ты несёшь... Совсем с катушек слетел наверное. — Но, в противовес своим словам, он не отдернул руку, не посмотрел с неприязнью и просто продолжал лишь наблюдать, словно находился под гипнозом, а затем у Чисаки перехватило дыхание; Шигараки приоткрыл шире рот, заглатывая один из его пальцев, и начиная медленно водить языком по фалангам, не отрываясь от глаз жёлтых глаз. Они наверняка такие грязные и вонючие, но почему этот чёртов фетишист даже не морщится, а лишь с наслаждением прикрывает свои алые глаза. Он в такой опасной близости к активации причуды, так близко к тому, чтобы снять перчатку и по щелчку пальцев на Шигараки уже головы не будет...это возбуждает, — Томура, ты играешь с огнём. Обычно безэмоциональные глаза вдруг засветились искорками веселья, он вобрал палец ещё глубже, посасывая. Чисаки сжал губы, еле сдерживая себя от его провокационных действий, чтобы набросившись, не трахнуть мальчишку прямо сейчас. — Шлюха. — Получилось сказать хрипло, но Шигараки никак не реагируя на унизительные слова, брошенные в его сторону продолжал сосать его кисть, уже погружая в рот третий палец. Чисаки любуясь, большим пальцем прикоснулся к краешку его губы, оттягивая и делая что-то на подобии кривой улыбки, затем раздался чмокающий звук и блондин выпустил пальцы, уже вытирая свои губы от скопившейся на них слюны. Блядь, он издевается над ним. Но Чисаки решил не оставаться в долгу и принимая правила их игры, засунул себе в рот испачканную ладонь, пробуя его на вкус, и не отрываясь от удивленного алого взгляда. Блондин побагровел ещё пуще прежнего от действий мужчины, не замечая, как облизнулся. Но Кай то заметил. У него что, реально кинк на его чертовы руки? В таком случае, счёт один один, Шигараки Томура. — Для начала отсоси мне, — приглушённым голосом сказал Чисаки и поднялся на ноги, теперь возвышаясь над Шигараки. Хоть стоять было довольно не удобно на мягкой, то и дело проваливающейся под ступнями мягкой периной, но ради зрелища, которое сейчас предоставлял ему блондин, Кай готов был помучиться ещё немного, не всегда ведь удаётся увидеть лидера злодеев внизу. — Приказываешь мне? — Шигараки расплылся в лисьей улыбке, но шатаясь приподнялся и сел на колени, приближая свое лицо к уже довольно выпуклой ширинке брюк, — о, а кто-то уже возбудился.. — Заткнись и просто делай то, что говорят. — Шигараки предупреждая, что он зашёл слишком далеко, провел руками по его бёдрам, поднимаясь на член и останавливаясь там, чуть ли не касаясь всеми пальцами руки этого места. Чисаки внутренне напрягшись вздохнул и ошеломлённо наблюдая за его действиями, через секунду уже расплылся в ответной улыбке. Не понравилось. Шигараки много чего не нравилось на самом деле, они были слишком похожи, что вызывало раздражение. Чисаки очнулся из-за щипка в бедро и хотел было возмутиться, и ударить по лицу уже в край обнаглевшего мальчишку, но почувствовав горячий плен рта на своем члене, лишь с удовлетворением зарылся пальцами в его светлые локоны волос. А в следующую секунду мужчина тихо застонал, когда опустил взгляд вниз на Шигараки, у которого окончательно растрепались волосы, прикрывавшие алые, полные похоти глаза, его губы, блестящие от слюны обхватывали увесистый ствол. Блядь, блядь, что же творишь.У Чисаки задрожала ладонь от желания насадить парнишку по самые гланды и оттрахать его горло, но тогда Шигараки взбесится уже точно. Дыша через нос, Томура медленно погружал член глубже в рот, и, стараясь максимально расслабиться, помогал себе пальцами, поглаживая орган в тех местах, где мог дотянуться. Мужчина заметил, что это его первый, или второй, неважно, в жизни минет...Он мог бы умилиться и улыбнуться хоть и неопытному, зато такому явному старанию удовлетворить партнёра в любой другой день, но Чисаки сейчас желал другого. Полного удовольствия. — Что-то меня совсем не удовлетворяют твои методы, Шигараки. Ты либо сосешь нормально, либо я ухожу, — Чисаки освободил его волосы, смотря на то, как нахмурились бровки светловолосого парня, но он принимая поражение отстранился, выпуская влажный член из рта. — Ни разу не делал такого и хотел попрактиковаться на ком-то? Ты сделал неправильный выбор, соо мной так не выйдет. — Чисаки прикрыл глаза, на миг потеряв бдительность, — уж прости, я не люблю девственников. — Шигараки опустил голову, его лицо в миг потеряло веселье и Чисаки напоследок провел рукой по его волосам, (зачем, он сам не знает), будто успокаивая, а затем собрался слезть с дивана и уйти, так и не удовлетворившись, хотя должно быть там, возле барной стойки много проституток и простых парнишек, готовых развести ноги. Но это так до тошноты надоело, он уже не насыщается этим. Ему нужен... Бледная худощавая рука крепко схватила Чисаки за запястье, удерживая на месте. Да что же такое, этот мелкий ублюдок все никак не отстанет. — Вот как, может покажешь мне, как надо, ты же специалист в этом... Или я не достоин даже этого? — Снова эта противная, тошнотворная ухмылочка на этом личике. Чисаки не поддается провокациям, всегда держит себя в руках, но случай с Шигараки к этому не относится. Сам Шигараки являлся детонатором, а Кай чертовой атомной бомбой, взрывающейся при одних лишь словах этого ненавистного идиота. В следующую секунду Томура был опрокинут на спину и заткнут яростным поцелуем, у Чисаки на долю секунды возникла непрошеная мысль в голове — не активирует ли парень свою причуду на нем, от неожиданности подумав о нападении, но также быстро отбросил ее, наплевав, потому что ощутил пальцы на своих плечах, притягивающие ближе. Ладони Чисаки теперь были по всему его телу, заставляя каждый раз распадаться и рассыпаться в нарастающем удовольствии, это было видно по трепещущим чёрным ресницам, и томным вздохам Шигараки. Чисаки коротко мазнул губами по его шее, словно змея плавно спускаясь. О, он заставит орать Шигараки так, что у того потом голос сядет и он уже точно не сможет закинуть свои грязные ножки на его красивый, чистый, стеклянный стол. Кай резким мастерским движением стянул с него брюки и нижнее бельё, чувствуя на себе взгляд разгорающегося в нём пламени. Перед его носом возник вставший член, с кончика которого стекала естественная смазка. — Да ты весь течешь. — Довольно произнёс Чисаки, массируя розовую головку пальцем и заставляя Томуру приглушённо несдержанно простонать, то ли от его слов, то ли от действий. Темноволосый мужчина довольно ухмыльнулся и огладил его член рукой в перчатке, которая ещё не успела до конца высохнуть от их слюней, легонько надавил на место под яичками, вырывая тем самым очередное мычание спереди. Мужчина продолжил спускаться ниже, прямо к его светло-розовой дырочке, облизывая губы и согревая своим горячим дыханием нежную кожу бедер Шигараки, Чисаки представлял, как заставит кончить парня только от одного лишь языка. Томура нетерпеливо поерзал, желая уже ощутить хоть что-нибудь большее, чем просто прикосновения, он начал отбивать ритм пальцами по простыни. — Только не говори, что опять в облаках летаешь, — язвил Шигараки, но тут же захлебнулся стоном от неожиданности, чувствуя влажные горячие касания языка прямо у анального отверстия, — ч-что ты... — он опустил взгляд, где встретился с золотыми смеющимися глазами, он снова откинул голову назад на подушки, отдаваясь новым приятным ощущениям. Чисаки с нажимом провел руками по его бокам, останавливаясь на ягодицах, сжимая те и неожиданно резко раздвигая шире, заставляя вскрикнуть Томуру и заерзать с новой силой, брюнет удовлетворённо промычал, ввинчиваясь языком внутрь него, прижимаясь лицом ближе, и щекоча внутреннюю сторону бёдер своими волосами колючками. Шигараки хотел было схватить того за волосы, сжать и уже потянулся руками, как они были оттолкнуты, а золото глаз Чисаки угрожающе плавило его решимость. Шигараки хотел бы засмеяться или хотя бы хмыкнуть, но лишь зашёлся в новом стоне, вскидываясь всем телом. Мужчина не верил в то, что делает, делает со своим врагом. Он ожидал, что ему будет мерзко, но с каждым движением ему было лишь лучше, приятнее и…, как бы не хотелось в этом признаваться, но Томура был чертовски вкусен. Да и тем более сейчас этот заносчивый мальчишка, диктовавший ему свои правила был хнычущей лужицей, а ради этого Чисаки готов был исполнить и такую роль. — Н-не знал, что ты так можешь... — Шигараки говорил сбивчиво, хрипло и между стонами, Чисаки забавляло это, как он пытался взять свой голос под контроль, и сказать в холодном, непринуждённом тоне. Интересно. Мужчина продолжал трахать его дырочку языком и чувствуя, как сокращаются его нежные стенки, Кай осознавал, что тот скоро кончит. Шигараки заходился во всё новых стонах, казалось даже громче всех тех людей, которые здесь находились, он перекрывал все звуки, Чисаки слышал только его. Твою мать, он тоже скоро не выдержит и позорно спустит, нет, этого нельзя допустить. Брюнет сжал свой член сквозь брюки, остервенело вгрызаясь в задницу Томуры по новой, будто намереваясь в самом деле сожрать его к чертям. Дрожа, неистово извиваясь Томура испытал свой первый оргазм даже без использования рук и члена, он лежал почти не двигаясь, лишь подрагивая, как вдруг ощутил внутри себя нечто большее, теплое и склизкое. Шигараки раскрыл рот в немом стоне, хватаясь за плечи мужчины, который начал сразу с неистовой силой вбивать бледное тело в грязную кровать. — Стой...ах, п-подожди, чёрт! Я не м-могу...! — Шигараки ощущал себя сейчас сверхчувствительным и чувствуя чрезмерную стимуляцию не выдержал, снова содрогаясь в удовольствии. Чисаки ненадолго остановился, тяжело дыша; закинул длинные стройные ноги к себе на плечи продолжил двигаться по новой. Томура вскрикивал, рыдал и царапал его спину, не находя себе места, просто сгорая в нем, а Чисаки лишь целовал его пухлые губы да кусал кожу, почти не оставляя живого места на теле парня. Чисаки недавно о таком лишь мог мечтать, а теперь он сам к нему добровольно пришел в руки. Сам лидер лиги злодеев. Господи, да он противоречит самому себе в своих мыслях и чувствах. А ведь замученный, истерзанный Шигараки был ещё прекраснее, его лицо было все мокрое от слез удовольствия и соплей. Мерзость. Отвратительно божественная мерзость. Кай утробно зарычав вдруг резко перевернул Шигараки, теперь прислоняясь широкой грудью к его спине. Парнишка лишь захныкал, еле держась на дрожащих коленях и прогибаясь в спине словно кошка; он сжимал простыни всеми пальцами рук; от чего те начинали рассыпаться на глазах, но они этого не замечали; двое людей, что страстно отдавались сейчас во всепоглощающую бурю чувств и эмоций, которые захлестнули их, словно волной мощного цунами. Они видели только друг друга. — Ч...Чисаки!— Одно слово, одно упоминание имени этим сорвавшимся на громкий стон голосом, заставило того вознестись до небес и оказаться на пике, на грани бездны, в настоящем удовольствии. Он издал тихий стон, кусая голое мокрое плечо и опадая сверху на парня, размякая, и тяжело дыша тому в шею. Чёртов ублюдок Шигараки. — Ты удивил меня, учитель. — Даже в таком состоянии он продолжает язвить, как же бесит, — ты уже всё, серьёзно? В таком случае... — Чисаки резко оказался перевернут на спину, а на бедра сверху упало следом тяжёлое, мягкое и покрытое испариной, это были бедра Томуры, который теперь возвышался над ним, облизываясь и всё ещё прерывисто дыша, он взял член Кая в руку, начиная двигать рукой по стволу. Чисаки лишь наблюдал за ним не скрывая интереса, но устало чуть опуская свои веки. Даже Чисаки уже не хотел ничего делать, а у того после нескольких оргазмов ещё есть силы на это. Поразительно. И медленно, но верно начинал снова возбуждаться. Чёрт. Шигараки провел дрожащей рукой по его напряжённым мышцам торса, замечая и хмыкая, Чисаки приподнял руку, медленно проводя пальцами по его бедру, чуть царапая ногтями сквозь ткань перчатки. — Ну попробуй. И Чисаки прекрасно понимал, что у того получится заставить мужчину кончить ещё раз. Потому что Шигараки настоящий демон искуситель. Шигараки опустился сразу на орган, создавая хлюпающий звук и пачкая Чисаки в его же сперме. Стискивая зубы и рвано, хрипло постанывая он начал двигаться, неосознанно сжимая его бедра между своими. Чисаки неожиданно ударяя по ягодице одной рукой, заставил Шигараки сипло вскрикнуть из-за сорванного голоса, но и этого хватало с головой, чтобы покрыться мурашками удовлетворения. Черт, они скоро отключатся из-за переутомления...хотя наплевать. Чисаки начал поддаваться навстречу движениям Шигараки и продолжая сжимать мягкую бледную кожу на его ногах, порывисто приподнялся на локтях, намереваясь сесть, но был остановлен руками, а во рту брюнета оказались несколько пальцев улыбающегося мальчишки. — Этой ситуацией владею непосредственно я, а не ты, Чисаки Кай. — Второй раз он называет его по имени, а не прозвищем, которые Шигараки давал почти всем. Этот мальчишка...все делает специально, мужчина в этом уверен, но почему он тогда начинает дрожать? Чисаки берет член Томуры в руку, начиная надрачивать, чувствуя, как скоро дойдет и сам до ещё одного оргазма, и Шигараки хныча, изламываясь испускает остатки белого семени ему на живот и грудь. Мыча он наклоняется вперёд, сплетает их в губы в поцелуе и ощущая увеличившееся количество спермы внутри себя, отстраняется и падает, при этом утыкаясь лбом в подушку и засыпая прямо на Чисаки. Мужчина вымученно приподнял губы в улыбке. Враг не видим, но не даром Ясно слышу сердца бой Разрублю одним ударом Все что связано с тобой...