Я возьму твою руку и потащу танцевать в бушующее море

Фёдор — обычный юноша, что учится в обычным университете. Однако, по стечению обстоятельств, оказался на море. И сейчас солнце, казалось, устремило весь свой взор лишь на него одного. До того было жарко. Нет, невыносимо жарко. Ещё немного и он точно спечётся на палящем солнце... Фёдор вообще с самого детства не отличался особым иммунитетом. В больницах он всегда был завсегдатаем. Да и болезни были для него чем-то уже настолько привычным, что он перестал запоминать, когда, как и при каких обстоятельствах переносил очередную простуду или вирус. Однако сейчас масла в огонь подливала его анемия... Виновник нездоровой бледности, некой зеленоватости кожи и хладности рук Фёдора. Не то, чтобы болезнь мучила его, доводя до состояния, когда ты буквально молишься, лёжа на полу, скрючившись от боли с единой мыслью: „Хоть бы не помереть...“ Нет. Вовсе нет. Просто если он ещё ненадолго останется — точно схватит солнечный удар или обгорит. Всё-таки, его тело не было создано для таких испытаний. Да, возможно Фёдор не отличался здоровьем или активностью, зато он был очень умён. Способный быстро оценить ситуацию и придумать, как ее обыграть для извлечения личной выгоды — таким он был с самого детства. Любящий читать, не любящий общества... И даже сейчас он находился вдали от надоедливых людей. Здесь, на этой части пляжа, было пустынно. Пустынно и тихо. Лишь камушки под ногами издавали тихие звуки, когда царапались друг о друга. От ходьбы или волн — не важно. Главное, что тут спокойно. Да, такое ему точно по душе. Попытавшись вдохнуть полной грудью, юноша осёкся и чихнул. „Солнце...“ Как вдруг огненный шар покрыла тонкая пелена облака. Большого и пушистого... Чем-то это облако отдалённо напоминаю изгибы виолончели. Когда-то Фёдор мечтал научиться на нём играть, но после передумал. По сравнению с той же гитарой гораздо сложнее... Ладов на виолончели нет, соответственно где ставить аккорды — юноше не было понятно. А аккорды зажимать надо... И получается, что для этого должен быть просто невероятной остроты слух. Струны, по сравнению с той же гитарой, чуть тоньше и впиваются в его тонкие и нежные пальцы просто ужасно. Да и смычок в руке держать надо. И не просто держать — а делать это под правильным углом... Тяжело... „Но красивый инструмент...“ Фёдор присел совсем вблизи от воды, любуясь ею. Красивые переливы зеленоватого моря смешивались с гривами седых волн. Невероятная картина. Тот наконец расслабился. Облако должно было спасать от не щадящей жары его ещё пару минут точно. Тот блаженно закрыл глаза, как вдруг... — Приветик!! А ты чего тут один сидишь? Да ещё и в воду не заходишь? Это оторвало Федора от его раздумий и немного болезненно вернуло в реальность. Плюх, плюх!! Человек, который подошёл к нему, полез в море. — Ты чего? Не замёрзнешь?.. — Фёдор резко привстал, смотря на юношу. — Эй! Отвечать вопросом на вопрос нечестно! — Как... Как ты сюда попал?.. — на лице Федора было нескрываемое удивление. — . . . — Ах, вопрос на вопрос... Я... Я здесь один потому, что... Э... — почему-то слова странно спутались на его языке, хотя обычно он был эталоном носителя русского языка, его речь была четкой и поставленной, словно звон монет, но сейчас было что-то не так... — не люблю людей. Вот и сижу здесь. — Один?! — А ты видишь кого-то ещё?.. Странный юноша, стоящий по щиколотки в холодной воде, (на что кстати говоря, вечно мёрзнувшему Фёдору было очень больно смотреть) описал необычный круг, стараясь найти заблудшую душу. — Не-а, не вижу, — тот развернулся к Федору, — а чего ты в воду-то не заходишь?.. — Не люблю воду. И купаться. — У-у... Тяжёлый случай, — неизвестный добродушно засмеялся, — а зовут тебя как? — Фёдор. Фёдор Достоевский. Как тебе угодно. — О-о... Федя, значит. Ну хорошо, ха-ха-ха! А я Коля. — Федя?! Мы только познакомились, а ты уже!.. — Фёдор хотел было популярнейшим образом показать некому Николаю, что его поведение недопустимо, но тот совершенно его не слушал, уходя куда-то, — Эй! Ты меня слышишь?.. Ну и пожалуйста! Каково же было удивление, когда Николай подошёл к нему, держа крем от загара в руках. — Что? Зачем? Это мне?! — Капе-е-ец... Как много вопросов, — юноша задрал голову, громко вздохнув. — А?.. Извини... Но всё же... — пристыженно выдавил он. — Ага, тебе. Ты бледный, как поганка, ха-ха-ха! Смотрю на тебя и себя в детстве вспомнимаю... Ах, ностальгия... А сейчас... Лови! Фёдор от неожиданности и такого резкого рывка схватить бутылёк конечно, не успел, и тот с бряканьем рухнул на камни. — Ха-ха-ха, ничего! — Николай в мгновенье подбежал к нему, поднял бутылочку и всунул ее в руки Фёдора. — Ты что здесь забыл?.. — Гуляю. — Ясно... Возможно, ты уже забыл, но я повторюсь... Я не люблю людей, — слова звучали жёстко и чётко. Без тени сожаления и интереса. Да, каким бы весёлым и не был этот неизвестный дурень, Фёдору было непривычно и крайне дискомфортно находиться в его компании... — М?.. Не любишь, значит... Ну хорошо, тогда... Хм, ты меня больше никогда не увидишь. Не люблю мешаться. Пока, Федя!! Николай уже начал вприпрыжку убегать, как Фёдор, сам не понимая, почему, выкрикнул ему в спину: — Нет! Приходи... — осознав, что его не слышно, юноша повысил голос, — приходи завтра снова, хорошо?! Я здесь каждый день гуляю!.. — А?! — Николай развернулся, — придти?!.. Ха-ха-ха, да не вопрос! Жди меня, Федь! — Я Фёдор... Однако Николай за пару секунд убежал так далеко, что вряд ли услышал нравоучения Федора. Только сейчас парень обратил внимание на свои руки, в которых был бутылёк крема. Зачем он это сделал? Странный какой-то. И только сейчас он увидел, что облако уже давно уплыло по небесному морю. Почему он этого не почувствовал?! В спешке Фёдор пошёл домой, ибо сейчас уже точно не до шуток. Ещё немного и сгорел бы там... Его квартира. Уютна, красива, чиста... Олицетворение владельца, что уж там. Фёдор прошел в комнату, устраиваясь на кровати. В голове был лишь образ того юноши. Николай... Светлые волосы, заплетённые в косичку, панамка на голове, лёгкий пляжный костюм, улыбающееся личико в веснушках и дерзкий нрав. Хотелось встретить его вновь... *** Погода была просто отвратительной. Не щадящие никого порывы ветров, тучи, холод... Зачем он вообще вышел на улицу?!.. Но ноги сами несли его туда. К морю... Морю... На море бушевал шторм. Страшно, но невероятно красиво. Такая опасная красота, которая при неосторожном шаге, нет, вздохе, может стоить жизни... От одной лишь мысли об этом по спине бежали мурашки. Фёдора завораживала эта картина и он ступил дальше. Парень засмотрелся, как вдруг... Кто-то схватил его за руку, таща в бушующее море. — Николай?!.. — Тс-с, молчи!.. — улыбнулся тот. — Знаешь... Я хочу танцевать в бушующем море... — Безумец... — изумился Фёдор. — Отпусти!.. — Быть безумным весело. Пожалуйста, станцуй со мной!.. — моляще протянул Николай, быстро положив свою руку тому на талию, другой рукой хватая чужую, сплетая их в замок. — Всего один танец... — прошептал тот. Фёдор не ответил. Лишь положил свою ладонь Николаю на плечо, крепче сжимая чужую руку. Шаг, шаг. И ещё!.. Поворот... Брызги и волны хотели сбить их с ног, заставить упасть и захлебнуться, но те все танцевали. Танцевали в бушующем море... Делали это так элегантно, невесомо. Оборот за оборотом... Просто невероятно. Они одни были в этом мире, и лишь волнам было дозволено лицезреть их потрясающий танец...