In deinen Hüften

— Отнесешь письма адресатам. Потом проследишь за начальником гарнизона. Мне нужна любая информация, касающаяся количества войск, припасов — всего, что может быть важно, — Хэйтем не просил. Он приказывал. В своей обычной манере, не терпящим возражения тоном. Коннору очень захотелось врезать ему по лицу, особенно с учётом того, что он последнюю неделю только и делал, что бегал по поручениям тамплиера. Вместо этого он ответил сквозь зубы: — Хорошо, отец. — Постарайся не облажаться, как это ты обычно любишь делать. Найдешь меня в Нью-Йорке, — старший Кенуэй скрылся в темноте переулка, стоило Коннору моргнуть. Он ещё некоторое время смотрел отцу вслед, сжимая и разжимая кулаки. Хэйтем раздражал, бесил до невозможности, однако Коннор почему-то не спешил его убивать, выполняя свою непосредственную миссию. Напротив, он продолжал таскаться за ним, как верный пёс за хозяином, и выполнять всё, что тот пожелает. — Дьявол, — пробормотал Коннор и приступил к доставке писем. С начальником гарнизона проблем не возникло, если не считать пытавшегося поднять тревогу часового, которому Коннор, к несчастью, попался на глаза, перелезая через забор. Хэйтем ждал его в трактире «Гарцующий пони», неторопливо отхлебывая эль и выражая всем своим видом превосходство. — Как успехи, Коннор? — снова эта снисходительная улыбка, черт бы её побрал. Ассасин молча положил на стол добытые документы. Хэйтем протянул руку, чтобы забрать, и будто бы невзначай прикоснулся к руке Коннора. Впрочем, для случайного касания оно было слишком затянувшимся. Улыбка стала чуть более хищной. — Молодец. На удивление, в этот раз ты справился, — сказал Хэйтем, пробегая взглядом по измятой и заляпанной чужой кровью странице. Коннор замер, не веря своим ушам. Это что, была похвала? Он не ослышался? Хэйтем, который всегда и всем недоволен, снизошёл до этого? Наверное, все англичане в колониях передохли. — Как же легко тебя выбить из колеи, — горячий шёпот обжёг индейцу щеку. — Меня немного пугают изменения в твоих повадках, — ответил Коннор, пытаясь понять, когда Хэйтем оказался так близко. — Если не быть с тобой построже, мы никогда не добьёмся поставленных целей, — безапелляционно заявил тамплиер. — Впрочем, иногда стоит давать тебе передышку. Как сегодня. — О, — только и смог произнести Коннор. У него были определённые подозрения насчёт приступа доброты у отца. Хорошие или плохие — он пока не определился. — Куда мы идём? — В тихое безопасное место, где мы сможем обсудить дальнейшие планы, — ответил Хэйтем. Это самое место оказалось большой комнатой в полупустом доме на краю города. — Хозяйка нетребовательная и умеет держать язык за зубами, а помимо нас сюда редко кто рискует соваться, — пояснил старший Кенуэй, снимая плащ и треуголку. — Очередное тамплиерское гнездо, — фыркнул Коннор, осматриваясь. — Я тебя не держу, если что, — Хэйтем развернул карту и сделал несколько пометок. — Ты волен идти, куда вздумается. Коннор прекрасно знал, что это не так. К тому же, ему хотелось остаться и выяснить, что же задумал Хэйтем. Поэтому он заглянул магистру тамплиеров через плечо, разглядывая очерченную пунктирной линией местность. Он не особенно вслушивался в то, что говорил Хэйтем, изредка кивая в знак согласия. Настроения размышлять и выстраивать стратегию не было. Только странное ожидание чего-то необычного. — Что ж, думаю, на этом можно закончить, по крайней мере, на сегодня, — подытожил Хэйтем. — Иначе ты уснёшь прямо на стуле. — Я вообще-то слушал, — возмутился для порядка Коннор. — Неубедительно, — парировал тамплиер. — Ты абсолютно не способен лгать. — Может, оно и к лучшему, — буркнул Коннор. — Да уж, без наивных дураков вроде тебя мир был бы очень скучным, — Хэйтем отошёл к окну, задумчиво высматривая что-то в скоплении домов. — Я неопытный, но не глупый, — ассасин поднялся и скрестил руки на груди, готовый к перепалке. Хэйтем скосил на него взгляд и усмехнулся. — Неужели? Впрочем… Ты не безнадёжен, поскольку не живёшь только лишь одним ассасинским кредо. — Спасибо за комплимент, — Коннор прищурился, пытаясь понять, чего добивается тамплиер. Сегодня его речи были особенно туманны. — Я очень надеюсь, что мне удастся вылепить из тебя что-то стоящее, — неуловимое движение, и Хэйтем снова на опасно близком расстоянии. — Ты несколько припозднился, — Коннор переступил с ноги на ногу, чувствуя себя неловко. — Не согласен. Ты всё-таки иногда меня слушаешь, и это уже прогресс, — опять усмешка, только не такая колючая, как до того. — Опять играешь со мной, — сказал недовольно ассасин, отчаянно пытаясь подавить в себе желание поцеловать Хэйтема. — Вовсе нет, — магистр тамплиеров, кажется, видел его насквозь, и напал первым, увлекая Коннора в затяжной поцелуй. Тот испытал некоторое облегчение, но постарался не показывать этого. — Пока что ты верен самому себе, — заметил Коннор, нехотя отстраняясь. — Ах вот как, — отозвался Хэйтем, и в глубине его стального цвета глаз всколыхнулось что-то такое, от чего индейцу стало не по себе. Он точно сейчас выкинет какую-нибудь пакость, пронеслась мысль. А Хэйтем тем временем опустился на колени, принявшись неторопливо распускать завязки на штанах Коннора. — Хэйтем, ты что задумал… — удивлённо протянул Коннор, не зная, как реагировать. — Я… Я не понимаю… — Понимать тут, в сущности, нечего. Просто доверься мне, Коннор, — вкрадчиво произнёс старший Кенуэй. Услышать подобную фразу от тамплиера было, по меньшей мере, странно. Но почему-то Коннор подчинился. — Ладно. — Хороший мальчик, — с удовлетворением сказал Хэйтем, оглаживая ладонями крепкие бёдра ассасина. — Всегда бы так. Коннор слегка вздрогнул от прикосновения прохладных рук. Он не мог смотреть на Хэйтема сверху вниз, это было… Непривычно. Стыд смешивался с чем-то, что Коннор никогда бы не решился назвать вслух. Пока что. — Судя по твоему лицу, тебе никогда не делали приятно вот так, — обжигающе горячий язык скользнул по головке члена индейца, и он подавился заготовленными словами. Хэйтем смотрел в глаза, и Коннор чувствовал, что тело подводит его. Почему-то с Хэйтемом всегда было так — никто не вызывал у Коннора подобного, ни с чем не сравнимого постыдного желания. Впрочем, Коннор и представить не мог кого-то другого, кому позволил бы приблизиться к себе. С учётом контекста отношений их организаций ситуация выходила в некоторой степени комическая, прекрасно иллюстрируя пословицу «Держи друзей близко, а врагов ещё ближе». Хэйтем взял в рот глубже, одной рукой придерживая Коннора за бёдра. Коннор закусил губу, пытаясь выдержать поединок взглядов. Задача была практически невыполнимая. «Черт, в глотке магистра тамплиеров должен был оказаться мой скрытый клинок, а не член», как-то обречённо подумал он. Хэйтем ускорился, и удерживать контроль стало ещё сложнее. То вбирая на полную длину, то полностью отстраняясь, он заставлял Коннора ругаться сквозь зубы. В какой-то момент он всё же сдавленно застонал, признавая своё поражение. Внизу живота скопилось то самое напряжение, которое едва ли можно было долго терпеть. Коннор даже позволил себе небольшую наглость, запустив пальцы в растрепавшиеся волосы отца и направляя его. Но долгожданного финала не последовало. — Неплохо, да? — Хэйтем продолжал скалиться, с уголка его рта стекала слюна, смешанная с предэякулятом. Коннор почувствовал слабость в ногах, видя его вот таким — вроде бы в подчинённом положении, но всё ещё контролирующим каждое чужое действие. — Почему ты остановился? — хрипло поинтересовался индеец, и недоумение смешивалось с недовольством. Снова игры. Снова Хэйтем поступил так, как ему захотелось. — Ты же не думал, что всё будет просто, не так ли? — Хэйтем поднялся и облизнул губы. — С тобой никогда не бывает просто, — буркнул ассасин, наблюдая, как старший Кенуэй опускается на постель. — Чего ты хочешь? — Тебя, Коннор. Сейчас, — снова приказной тон. Коннор несколько секунд выбирал между придушить тамплиера и выполнить указание. Потом молча упал коршуном на него сверху, стаскивая штаны и жадно целуя, куда мог дотянуться. — Знаешь, Хэйтем, тебе повезло, что мое желание тебя трахнуть перевешивает стремление перерезать тебе горло, — заметил Коннор, оставив начинающую багроветь метку у отца чуть повыше ключицы. — Ты не убьёшь меня, мальчик, — усмехнулся тот и зашипел, когда Коннор ввёл сначала один, потом другой палец. — Какая самоуверенность, — ассасин не собирался церемониться, в глубине души надеясь хотя бы так отомстить. — Хотя, наверное, ты прав. Ты постоянно мне грубишь, командуешь мной, я бы вряд ли такое стерпел, будь ты абсолютно чужим. — Это признание? — снова этот звериный оскал, доводящий до белого каления. Коннор рыкнул на магистра, уже не в силах выносить его разглагольствования, и вошёл. Вспомнив, что все-таки ему довелось испытать довольно приятный опыт, Коннор отложил разборки на потом и двигался сначала медленно, постепенно наращивая темп. — Почему ты не можешь без этих своих непонятных ядовитых шуток и оскорблений? Я же знаю, что на самом деле ты другой, — шепнул на ухо Хэйтему Коннор. — Я видел. — Такова моя натура, — выдохнул старший Кенуэй, обхватывая младшего ногами крепче и кончая первым. — Тебя тяжело любить, отец, — Коннор кончил следом, утопая в волне жара. — Могу сказать про тебя то же самое, — Хэйтем прикрыл глаза, переводя дыхание.