Преодолев большую часть города, Каргадель смог привыкнуть к постоянным взглядам в его сторону, полностью погрузившись в свои думы.
— А почему?.. — пробормотал он, остановившись посреди дороги.
— Что: «Почему»? — спросил Сор, удивившись столь неожиданной остановке.
— Нет. Ничего, — быстро оправдался Кади, ускорившись.
«Что же я за глупые вопросы-то задаю, — сокрушался он про себя. — Люди изначально очень жестоки, и не любят тех, кто отличается от них. Хорошо хоть, что «охоту на ведьм» не объявляют».
И вот, дойдя до высоких стен внутри города, Сор жестом остановил Каргаделя и вышел вперед.
— Молчи и старайся не реагировать, — сказал он, подходя к стражам, чьи доспехи отражали восходящее солнце подобно мутному зеркалу.
Этот факт заставил Кади закрыть один глаз, чтобы свет не смог в полной мере ослепить его, но другой чувствовал режущую боль из-за солнца. Борясь со светом, парень встал подле Сора и схватил тяжёлую сумку с Аргоном двумя руками.
— Куда направляетесь? — спросил стражник громким басом с хрипотцой.
— Домой, — спокойно ответил Сор, показывая свой фамильный медальон.
— А это? — столь же безэмоционально спросил страж, указывая на Кади.
— Прикупил недавно слугу, вот и несёт мои вещи.
— Вы же знаете, что проклятым иметь оружие в черте этих стен запрещено?
— Правда? — наигранно удивился Сор. — Какая досада, этот арбалет такой тяжёлый.
— Попрошу вас всё же сподобиться взять его, иначе у вас будут проблемы.
— Что ж, ничего не поделать, — ответил Сор, аккуратно вынимая Страх из кобуры на спине Кади.
— Теперь можете пройти, — сказал страж, открывая дверь внутрь ударом ноги.
Пройдя внутрь башни Кади немного удивился. Дверь, что снаружи выглядела как обычная, внутри скрывала небольшой просторный коридор, стены которого были обделаны тканью, а во множестве выемок по обе стороны красовались статуэтки различных существ: от простого кабана с иглами на лбу до существа, издали похожего на Аргона.
— Обыватели называют этот коридор «аллеей трофеев», — невзначай сказал Сор, почувствовав интерес Каргаделя. — Но я не пойму, почему коридор назвали аллеей и отсутствие самих трофеев.
— Люди — твари загадочные, — ответил Кади, стараясь не отставать от бодрого шага Сора, который заметно ускорился после прохождения двери.
Такая походка директора академии и крепкое сжимание арбалета в руках со стороны выглядело очень угрожающе, поэтому Кади дёрнул его за локоть.
— Что? — удивился Сор.
— Не напрягайтесь вы так, а то станете похожи на какого-то разбойника, — с усмешкой ответил Кади.
Поняв свою ошибку, Сор лишь улыбнулся и сбавил скорость, перестав держать арбалет двумя руками.
— Как только мы войдём в зону внутренних врат, твоя маска должна заработать, — сказал Сор, остановившись перед дверью. — Концентрация маны внутри должна поддерживаться на высоком уровне, поэтому насчёт звания «проклятого» тебе стоит забыть до поры до времени.
— И когда я вспомню о нём? — заинтересованно спросил Кади, сглотнув.
Его сердце от волнения ускорилось, ибо он понимал, что означало «до поры до времени» из уст своего непосредственного начальника.
— Когда я презентую тебя Императору. Тогда ты будешь волен в действиях, но не обольщайся. Люди по-прежнему будут испытывать неприязнь к тебе подобным, и даже мнение Императора не сможет повлиять на это.
Быстро поняв, что от него требуется, Кади одобрительно кивнул, после чего Сор открыл дверь.
Свежий и более теплый воздух мигом охватил тело Кади, заставляя его обомлеть. Минусовая температура в один миг сменилась на плюсовую, отчего в коридоре начал образовываться туман.
— Что за?! — сперва удивился Кади, но затем быстро подавил в себе это.
Контроль эмоций был одним из основополагающих направлений в его учёбе, отчего он начал использовать эту способность при любой сильной эмоции, благо маска скрывала его мимику.
Из-за большого количества тепла, что вырабатывали стены, внутри сердца столицы и империи постоянно была тёплая погода, неважно, шёл ли снаружи дождь или снег.
— Привыкай, эта температура тут постоянная, — сказал Сор, почувствовав, наконец, со стороны Кади оболочку.
Выйдя с другой стороны коридора, Кади начал быстро осматривать округу. Со стороны могло даже показаться, что его голова крутиться на все триста шестьдесят, но закончив оценку окружения, он успокоился.
Множество более мелких по сравнению с внешней стороной этих стен улочек образовывались далеко не самими постройками, а заборами, что возвели опасливые аристократы. Если приглядеться, то можно было заметить людей, что шли по своим делам. В основе своей это были слуги, и одеты они были соответствующе: безвкусные коричневые одежды, которые были предельно просты.
И над всеми этими заборами, богатыми усадьбами, особняками и просто домами, возвышался замок Императора. По размерам он занимал несколько кварталов, а три его шпиля тихо и мирно царапали низколетящие облака. Всё это великолепие прямо благоухало некой магией светской жизни и вполне действовало на общее восприятие города.
— Держи, — сказал Сор, отдавая Кади арбалет.
Послушно взяв его, Кади убрал оружие на законное место на спине.
— Сор, — окликнул Кади уходящего от него директора.
— Чего? — спросил он, постоянно оглядываясь по сторонам.
«Да что с ним такое?!» — подумал Каргадель, после чего подошёл к нему и шепнул.
— Вы ведь видели того человека, что следовал за нами?
Но ответом парню был удивлённый взгляд Сора, который мигом начал прочёсывать глазами окружение.
— Нет, он был по ту сторону стен.
Сор мигом расслабился.
— Потом расскажешь, — сказал он, разворачиваясь в сторону замка. — А пока пошли ко мне.
Прямые, как рельсы, улочки мягко светились различной зеленью, что росла вдоль заборов, показывая окружающим состоятельность своих хозяев. Обычаи местной аристократии вынуждали всех и каждого, кто жил внутри стен, высаживать вдоль своих заборов различные цветы и травы, чтобы те освежали воздух, который мог попросту застояться под куполом, что было бы не очень приятным событием. По сути, все дома были просто заставлены различной растительностью, и это придавало всему вокруг зелёный оттенок.
Оглядывая различную растительность, Каргадель подмечал у некоторых заборов лекарственные и ядовитые растения, что росли на самом верху, чтобы ещё не освоившаяся детвора не ела эти травы.
— Кстати, где твои клинки? — спросил Сор, идя по безлюдной улочке.
— Вроде все на месте, — с сомнением ответил Кади, ощупывая рукоятки, торчащие из некоторых ножен.
— Странно… Стражник их не заметил.
— Я тоже удивился, но видимо мои руки скрыли их, когда я держал чемодан вот так.
Показав ту позу, в которой держал чемодана, он полностью улетучил все сомнения Сора.
— Так, а тут направо, — сказал Сор, заметив посреди перекрёстка красный указатель.
— А это что за указатель? — спросил Кади, помня эти указатели во всех более-менее обжитых городах.
— Ты не знаешь? — в голосе Сора промелькнуло удивление. — Это указание перекрёстков, дабы было удобнее ориентироваться в городах. — И на минуту замолчал, после чего с ещё более удивленным тоном спросил: — Так тогда ты двигался без знания знаков?!
— Ну, я запомнил примерный маршрут и дви-гал-ся по нему. — С каждым словом Кади замедлял свою речь, смотря на реакцию Сора, который погружался всё глубже и глубже в своё потрясение.
Но буквально через пару мгновений он пришёл в себя и, прокашлявшись, тихо пробормотал:
— Говорил я им, дабы сказали об ориентирах в городах…
В этот момент Кади почувствовал на себе чей-то взгляд. Он не был подобен тем городским взглядам, а скорее был наполнен любопытством. Это вынудило его, не замедляя ходьбы, начать оглядываться, но ничего кроме парочки служанок, обсуждающих хлеб из какой-то недавно открывшейся пекарни, он не обнаружил.
«Что за…» — подумал он, после чего обернулся к Сору.
— Взгляды? — спросил директор, почувствовав волнение своего ученика.
Всё же не важно, сколько человеку лет, если он долго не появлялся на публике, то подобное беспокойство ему было свойственно. Это понимал как сам Кади, стараясь побыстрее адаптироваться к обществу, так и Сор, для которого Каргадель был простым парнем, которому общество было вообще не привычно, отчего он не умел общаться с людьми и правильно реагировать на своё окружение.
— Да нет, показалось, — ответил Кади, не найдя источник своей тревоги.
— Кстати, мы почти пришли. — Эта фраза мигом оживила Кади, и он вновь стал вертеть головой, запоминая максимум информации из окружения.
— Чего ты так взбудоражился? Как будто к себе домой возвращаешься, — усмехнулся Сор.
— Просто интересно, — коротко ответил Кади, продолжая осматривать окрестности.
Спустя пару минут они таки дошли до последнего пункта назначения — фамильного особняка Сора. Он достаточно сильно выделялся из множества других построек тем, что большинство цветов у его ограды и внутри двора были не привычно зелёного цвета, а жёлтого. Причём, в основном это были довольно функциональные травы — своей пыльцой они были способны в два счёта усилить концентрацию эфира человека, главное, правильно рассчитать дозировку.
— Ну, как тебе?
— Это… Разве жёлтый цвет не давит на настроение? — спросил Кади, вспоминая как в прошлом, в Российской империи, жёлтым отмечали здания для душевнобольных.
— Это любимый цвет моей матери, поэтому она просто украсила весь двор травами этого цвета, — вздохнувши, ответил Сор. — Кстати, может ты помнишь что-нибудь о жизни до приюта?
— Я помню только огонь, — честно и без особых эмоций сказал Кади. — Ну, а ещё странных лошадей… Возможно, это был сон, но огонь я точно помню.
— Понятно. Подожди пока здесь, я пока пойду в разведку.
«В разведку? Он же к себе домой вернулся», — удивился про себя Кади, но виду не подал, лишь упёрся о чистый участок ограды.
«Огонь и странные лошади. Я точно помню, что был в сознании, но не помню деталей. Не помню лица матери и отца, но знаю наверняка, что я в то время всё осознавал. Очень странное чувство…» — размышлял он, не замечая окружения, что стало ошибкой.
Р-р-р-р…
Рычание нескольких волкоподобных собак, что в холке достигали больше полуметра, прервало его раздумья. Инстинкты, отточенные во тьме подземелья, не дали осечку, и Кади прекрасно понимал, что скопившиеся вокруг него трое хищников пришли явно не с миром.
— О, собачки, — улыбнулся Кади, осмотрев окруживших его волкодавов. — А где ваш хозяин?
На что он услышал лишь рычание и клацанье зубов. Быстро посмотрев по сторонам и не заметив ни одного свидетеля, парень лёгким движением своей руки отщёлкнул одну застёжку чемодана.
— Собачки, лучше не надо, — пытался договориться Кади, но волкодавы не слушались.
Один даже попытался напасть на него, но удар ещё закрытым чемоданом заставил вернуться их на изначальную позицию.
— Аргон, кушать, — сказал Кади, отщёлкивая вторую застёжку чемодана.
***
— Ну что, вроде бы входить можно, — сказал Сор, выходя обратно к Кади. — Что-то случилось?
Вокруг в воздухе тут и там летали небольшие частицы шерсти, а сам Каргадель защёлкивал чемодан.
— Да ничего, просто случайно отпустил чемодан и решил посмотреть целостность.
— И чего же ты там взял такого? Хрупкое?
— Очень хрупкое. Прямо одно неаккуратное движение — и мне может не поздоровиться.
— Надеюсь, там не твои «гранаты», — с сарказмом сказал Сор.
За время своей учёбы Кади составил несколько чертежей взрывчатых устройств, что не были похожи на обычные круглые гранаты.
— Я, что, по-вашему, самоубийца?! — воскликнул Кади. — Я же ещё не решил проблему с самопроизвольным подрывом.
Да, хоть он и был подкован в физике и химии, но не настолько, чтобы его взрывчатка кустарного производства была стабильна в долгой перспективе.
— Ладно, во всяком случае, заходи. Внутри только слуги, поэтому можешь спокойно разговаривать.
— Хорошо.
***
Десятком минут ранее.
— Горнора, как думаешь, это платье подойдёт мне на балу? — спросила молодая девушка у стоящей рядом служанки.
— Да, Ваша Светлость. Это платье стройнит вас и оставляет несколько пространства для фантазии. Взгляды мужчин будут только на вас, — ответила Горнора, осматривая свою госпожу с пят до макушки.
— Вот и хорошо. — Лучезарная улыбка осветила лицо её госпожи.
Это была единственная дочь барона Сахрейна — Юли Сахрейн. И в столь раннее время для аристократии она готовилась к предстоящему балу в честь дня рождения дочери Его Величества.
— Какое сегодня красивое небо! — изумилась она, выйдя на балкон своей комнаты в трёхэтажном особняке.
— Да, Ваша Светлость. Сегодняшнее небо и вправду прекрасное, — сказала Горнора, стараясь ублажить свою госпожу.
— Надеюсь, завтрашний день будет таким же, ведь только в подобные дни можно найти достойного моей руки! — сказала она, вспомнив о разговорах других, более опытных дам, в салонах. — Горнора, можешь сходить, налить мне попить? Я хочу вдоволь насладиться этим утром!
— Сию же минуту, Ваша Светлость, — ответила служанка, уже выходя из комнаты.
— Там-та-ра-ра-ра-там… — А пока Юли ждала напитков, она стала напевать себе под нос бальную музыку.
Тут её взгляд упал на двоих путников, что были одеты явно не по столичной моде, но и слугами их назвать было нельзя.
— А это ещё кто? — удивилась она, осматривая их.
Один был стариком с ярко-белой сединой, что спускалась ровно до плеч, но Юли он не заинтересовал, ибо был слишком зауряден. А вот рядом идущему более молодому человеку удалось привлечь её внимание. Молодёжь сейчас стремилась к пестроте нарядов, а этот парень таскал на себе монотонные чёрные одежды и белую, словно крем на чашке кофе, маску. Оружие на спине подразумевало род его занятий, но даже подобные люди, как правило, стремились выглядеть заметно.
Пройдя до соседского особняка, старик ушёл внутрь, оставив свой эскорт снаружи в ожидании.
«Если так подумать, то все эти одежды имеют свою изюминку, хотя и мало чем выделяются», — думала она, осматривая мирно ждущего парня.
Неожиданно к нему подлетели три пса и начали достаточно громко рычать.
«Это же охотничьи харверы мистера Голано! — удивилась Юли, увидев знакомых псов. — Опять он гоняет слуг по улицам… Бедный парень, будь у него хотя бы щит, то он бы смог защититься, но так…»
Но произошедшее следом заставило её побледнеть. Словно распустившийся бутон чёрной астры множество кольев заполонили улицу, пробивая насквозь несчастных псов.
— А?! — было удивилась Юли, но мигом приложила руку ко рту, чтобы остаться незамеченной.
В одно мгновение ещё скулящие и дрыгающиеся на колышках собаки издали еле слышный хруст и прекратили свою предсмертную агонию. Буквально через секунду все тела собак исчезли в глубине черного «бутона», после чего тот исчез точно так же, как и появился.
Дрожь мигом пробила тело сквозь невинный разум девушки, которая никогда не видела чужой крови. И в эту секунду ей показалось, что и парень, и то, что было в чемодане, посмотрели на неё.
Сердце пропустило удар, и, побледнев ещё больше, она упала в обморок. Последнее, что она слышала этим «прекрасным» ранним утром, была открывающаяся дверь.
