Нечаев протянул к замку левую руку, и на ладонь из перчатки выскочил Паучок — маленький помощник для маленьких заданий. Он шустро пробежал по пальцам и прыгнул на механизм, тонкими лапками принявшись подбирать нужную комбинацию. Пока Паучок выполнял поставленную задачу, майор достал сигарету и закурил. Боевая тревога для роботов отменена, хотя запуск «Коллектива 2.0.» все же пришлось отложить — небольшие локальные сбои роботов все ещё наблюдались, и Сеченов отправлял Нечаева разобраться с ними. Паучок был неплохим компаньоном. Молчаливым.
— Хорошая работа, шлепок, — Нечаев подставил ладонь, позволяя Паучку устроиться на ладони. — Но здесь два замка. Вперёд.
Майор вновь посадил его на механизм.
Хреновинка прикольная. Быстрая, умная, послушная и тихая. Правда, в бою, в отличие от ХРАЗа, абсолютно бесполезная. Ни тебе ШОКа, ни щита, ни телекинеза… Но Нечаев и без этого прекрасно справлялся. По крайней мере, хотя бы капсулы с непремом можно использовать.
Неожиданно Паучок с тревожным попискиванием заметался по железному корпусу замка и прыгнул назад на ладонь, вцепившись в перчатку. Нечаев уже знал это поведение. Хреновинка испугалась приближения опасного врага. Не ошибся — из открытой двери выскочил РАФ-9, почему-то решивший атаковать Нечаева просто так. Очередь из автомата очень быстро угомонила Рафика, заставив его грудой металла развалиться на полу.
— Ну и чего перепугался, ебучий ты пирог?.. Хотя, какой ты пирог, — майор пальцем погладил Паучка. — Так, пироженка. Маленькая ебучая пироженка. Давай-давай, работай! Я тебя в обиду не дам.
Паучок снова забегал по замку, пытаясь разблокировать его. А ХРАЗ не пугался… Нет, ну, пугался, конечно. Бывало, тоже к руке так прижмется, будто уже прощается. Но все равно рвётся в бой и защищает до последнего… ХРАЗ… Нечаев прикрыл глаза, вспоминая, с каким остервенением вырывал из ХРАЗа провода, игнорируя его крик. Сомнения все еще терзали его. ХРАЗ, конечно, сука, но настолько ли… Было чувство, что с выводами майор поспешил. Слишком поспешил…
Тем временем Паучок открыл замок и вернулся к Нечаеву. Майор покинул помещение и вышел на улицу, опустившись на ближайшую скамейку. Локальные сбои обходились без жертв. В основном, удавалось их ликвидировать программным способом, но, если, что-то было не так — Нечаев быстро разбирал вышедшую из строя железку на металлолом.
— Волшебник, территория зачищена. Люди могут возвращаться, — сухо отчитался он.
Ответ не заставил себя ждать. Сеченов говорил какие-то тёплые слова, но Нечаев его практически не слушал.
Когда связь прервалась, майор запрокинул голову и посмотрел куда-то в чисто-голубое летнее небо. Вокруг начал оживать эвакуированный пару часов назад отдел предприятия — появлялись люди, начинали гудеть и болтать миролюбивые гражданские роботы.
Паучок выполз из перчатки и принялся бегать по рукам Нечаева, словно играя с ним. Майор нехотя погладил его пальцами.
— Даже не знаю, рад ли я тому, что ты молчишь, хреновинка… Иногда мне не хватает бесконечной болтовни перчатки… Сеченов говорит, что, скорее всего, ХРАЗ выжил, представляешь? Интересно, это так?
Конечно же, Паучок ничего не ответил, продолжая «танцевать» на пальцах майора и выделывая какие-то невероятные трюки. Словно пытался приободрить уставшего хозяина. Нечаев сорвал травинку и принялся водить ею по ладони. Хреновинка, словно крошечный котенок, начала бегать за столь странной игрушкой и пытаться схватить её. А попробуй он так поиграть с ХРАЗом? ХРАЗ его бы на месте прибил. Или просто охренел от такого. Или охренел и прибил бы.
— Интересно, где ХРАЗ сейчас?
Паучок неожиданно резко прыгнул и наконец схватил травинку, после чего принялся жадно сминать ее цепкими лапками.
— Знаешь, хреновинка, я бы не отказался с ним встретиться… Не знаю, что бы делал или говорил бы… Честно не знаю.
Нечаев снова посмотрел в небо, где пролетело четыре «Дрофы».
— Эх, ХРАЗ, что же ты наделал, ебучий ты пирог… Поговорить бы с тобой, да посмотреть бы на твою бесстыжую… Рожу? Морду? Что там у тебя, блять?.. Интересно, а ты бы захотел со мной говорить?
С кем Нечаев разговаривал, он и сам не мог понять. Но почему-то очень хотелось говорить. И плевать на всё. Кроме Паучка его все равно никто не слышит.
— Не знаю, как Дмитрий Сергеевич, а я бы простил тебя, ХРАЗ, если бы ты простил меня… Вряд ли бы смог работать с тобой, но обязательно простил бы…
Майор тяжело вздохнул и провел рукой по лицу. Дожили, блять. Сам с собой пиздит, как шизофреник.
— Все, досиделись, — майор довольно грубо схватил Паучка и вернул его в перчатку. — Пойдём. Нам ещё театр зачищать — будем драться с ебучими клоунами.
Нечаев резко встал и пошёл прочь. Вокруг никого уже не было — только Лаборант сидел под деревом на траве, потухшим взглядом уставившись в одну точку. Видимо, ему одному из первых досталось пару часов назад от сбрендивших собратьев. Но когда майор прошел по аллее рядом, Лаборант приподнял голову и посмотрел ему вслед.
***
В театрах сбои бывают редко — сбоить особо нечему. Сейчас, судя по описанию Сеченова, вышли из строя несколько Дикси. Обезумевшие куклы не реагируют на команды и не дают себя отключить. Ну не направлять же армию и не поднимать шум из-за такой мелочи. Нечаев поудобнее перехватил автомат — сейчас выключим!
Театр встретил майора привычным полумраком и давящей тревожной тишиной. Но чем дальше Нечаев шел, тем отчетливее становился гул машин и их сумасшедшее бормотание.
— Призрака Петрова не хватает, блять, — зло выругался он.
На сцене творился сущий кошмар. С десяток Дикси носились туда-сюда, выкрикивая несвязанные обрывки реплик из пьес. Между ними бешено крутился Роторобот, грозясь разделить на две половины любое существо своими лезвиями. И откуда он в театре?!
— Твою мать! — выругался Нечаев, когда один из Дикси сбил его с ног.
Роторобот мгновенно понесся к человеку, раскручивая вокруг себя четыре лезвия. Майор вскочил на ноги и несколько раз выстрелил в робота, но снова оказался на полу стараниями очередной сбрендившей куклы.
— Да чтоб тебя, блять!
Силы были явно не равны. Нечаев откатился к стене и приподнялся на ноги.
Ещё один механический звук. Какой-то странный, неизвестный. Более тихий и размеренный. На сцену выбежала механическая балерина. Ударом металлической ноги она, легко танцуя, пробила голову Дикси, словно кукла была из картона. Роторобот отступил от майора — странно ведущая себя балерина смогла отвлечь даже своего опасного собрата. Воспользовавшись этим, Нечаев выпустил автоматную очередь в робота и закрылся руками от разлетевшихся в сторону деталей взорвавшейся машины.
Балерина продолжала танцевать, уничтожая Дикси. Совсем как телохранительницы Сеченова. И вот, последняя кукла упала, осыпая искрами сцену вокруг себя. Балерина сделала ещё несколько движений и медленно пошла к Нечаеву. Майор поднял оружие.
— Ебучие пироги, только не говори, что ещё и от тебя отстреливаться!
Балерина остановилась и сделала медленный красивый поклон, вытянув вперёд руку. На ладони лежала капсула с непремом. Нечаев осторожно взял ее, готовый в любой момент отразить атаку робота, но балерина стояла неподвижно, лишь изредка покачивалась, словно переминалась с ноги на ногу.
Паучок тут же вцепился в капсулу, а после пробежал по запястью майора и неожиданно перепрыгнул на тонкую ладонь спасительницы. Балерина осторожно прикоснулась к нему кончиками пальцев, словно поглаживая. Паучок принялся игриво ловить ее палец, забавно подпрыгивая и вытягивая лапки.
— Вот и подружились, блять, — фыркнул Майор.
Что-то в этой балерине ему не нравилось, слишком странно она вела.
— Идём, хреновинка! — сухо произнёс он, и
Паучок вернулся к нему на руку.
Нечаев медленно попятился к выходу, не спуская взгляд с балерины и держа оружие наготове. Странная машина не делала ничего, только переминалась с ноги на ноги, держа руки протянутыми вперёд.
***
Уже на улице Нечаев нервно закурил и связался с Сеченовым.
— Волшебник, в театре чисто. Все сделано… Но, честно говоря, если бы не ебаная балерина, меня бы там разрезало к херам.
— Сынок, какая балерина, о чем ты? Я лично распорядился, чтобы всех танцовщиц отключили через «Коллектив» и сам проследил за этим. Ни одна из них не могла двигаться.
— Но…
— Где сейчас эта балерина?
— Осталась в театре.
— Она нападала на людей?
— Никак нет. Наоборот, она уничтожила Дикси.
Нечаеву не понравилось, как резко замолчал Сеченов. Что-то нехорошее было в этой тишине.
— Значит, это уже не твоя проблема, сынок, — натянуто спокойно произнёс Дмитрий Сергеевич. — Возвращайся на «Челомей» и отдохни. Ты хорошо поработал.
Сеченов отключился, а Нечаев уставился на Паучка. Возвращаться в душный тёмный театр не было никакого желания, но… Майор развернулся и бросился назад.
Балерина все так же была на сцене. Но уже не танцевала. Лежала. Лежала рядом с переломанными Дикси. Рука ее неестественно выгнулась влево, словно сломалась, а голова была повернута к зрительному залу. Никаких признаков работоспособности она не подавала. Паучок спрыгнул с руки и приземлился на плечо танцовщицы, после чего спустился к руке и грустно поджал лапки, уткнувшись в неподвижную ладонь.
Осознание того, кто их только что спас и с кем подружился Паучок, заставило Нечаева медленно опуститься на пол и прислониться к прохладной стене.
Я бы простил тебя, ХРАЗ, если бы ты простил меня…
Значит, простил.
