Трудовыебудни клана Сяо

Сюэ Ян знает, как выглядит Сун Лань в парадных одеждах клана. Знает, но это каждый раз бьет под дых. В парадных одеждах Сун Лань выглядит так, что перед ним хочется упасть на колени и отсосать. До звезд перед глазами. Развязно и пошло, принимая в самое горло, подчиняясь жесткому ритму, который зададут большие ладони, сгребающие волосы на затылке. Сюэ Ян не думает о том, как сам выглядит в этих одеждах, потому что взгляд Цзычэня окатывает его жадным, тяжелым жаром, выметая то ничтожное количество здравого смысла, которое у него вообще было. Взгляд Цзычэня почти опускает его на колени. Невыносимо. До собрания еще есть время. Они успеют. У Сюэ Яна мысли редко расходятся с делом. Он приближается с неотвратимостью катастрофы. Не отводя взгляда, упирается коленом в край кресла, и руки Сун Ланя подхватывают его за бедра, не помогая - вынуждая оседлать колени. Фиксируют жестко, против внешнего напускного спокойствия. Добавляют следов к тем, что остались на коже после этой ночи. Сюэ Ян смеется, поддевая издевкой это отсутствие самоконтроля, и заходится несдержанным стоном, когда руки тянут ближе, вжимают крепче в чужое возбуждение. - Ночь была так коротка, а, даочжан Сун? - насмешливо скалится Сюэ Ян. Мелкая дрожь прошивает позвоночник - широкие ладони с нажимом оглаживают бедра, проникают под одежду. По-хозяйски сжимают ягодицы. - Слишком. Сюэ Ян замирает от этой прямолинейности. Она, слишком искренняя для него, застревает в горле и между ребрами, жжется. Заставляет чувствовать себя до беспомощности открытым. Вместо ответа он подается вперед, и Сун Лань встречает его на полпути. Топит жарким желанием кусачий поцелуй, и Сюэ Ян сдается ему, цепляясь за плечи. Мысли оплывают свечным воском. Пальцы вжимаются между ягодиц, не ощущая сопротивления, заласканное за ночь тело податливо раскрывается, принимая все, что ему могут предложить, и Сюэ Ян всхлипывает в чужие губы, оседая, насаживаясь глубже. Глаза у Сун Ланя черные, голодные, и, вместе с тем, почти восторженные. Он смотрит так, будто находится в шаге от того, чтобы обожествлять то, что видит. Он смотрит так, будто осквернить, запятнать собой это божественное - единственное, чего он желает здесь и сейчас. Он смотрит так, будто хочет поглотить, сожрать, спрятать Сюэ Яна внутри себя и не показывать его никому. Этот взгляд уничтожает Сюэ Яна изнутри, выламывая, выстраивая что-то новое. Что-то большее. Сюэ Ян тянется вверх, снимаясь с пальцев. Дразняще ведет губами по щеке, выдыхает жарко в самое ухо, впитывая ладонями, упирающимися в грудь, учащенное сердцебиение, едва не проламывающее каркас ребер. Копия его собственного. - Трахни меня уже, даочжан Сун. Пока эти назойливые старикашки не заявились сюда. Клокочущее рычание в глубине горла раскалывает привычную маску хмурой безмятежности. Ответный громкий, бесстыдный стон затихает во влажном жаре. Сун Лань целует так, что нутро скручивает узлом, воздух выгорает в считанные мгновения, и все, что остается, это задыхаться в его руках. Ему, кажется, доставляет особое наслаждение такой Сюэ Ян, с расфокусированными, пустыми глазами, жадно ловящий воздух открытым ртом, растерявший все свои насмешливые ухмылки, дрожащий от удовольствия под его ладонями. - Я трахну тебя, А-Ян, не беспокойся. И никакие старикашки нам не помешают. Сюэ Ян упускает момент, когда его переворачивают, вжимая спиной в грудь. Ему отчаянно хочется что-то ответить, но слова рассыпаются под руками, разводящими его бедра. На внутренней стороне горят ночным клеймом следы укусов. Они оба знают. Как и знают то, что Сун Лань не прочь увидеть их еще раз. Обвести пальцами, надавить, услышать негромкое, болезненное шипение и укоризненное ворчание Синчэня. Скользнуть языком, переплавляя боль в яркое удовольствие. Это будет позже. Сун Лань едва приспускает штаны с них обоих - они, в конце концов, все еще в зале совещаний, не то чтобы у Сюэ Яна было какое-то понятия стыда, но было бы неловко, заметь их кто. Сюэ Ян притирается к его члену, заводит руку за спину, смыкая пальцы, оглаживает, размазывая масло, пузырьки с которым в его карманах не переводятся. Направляет в себя, с протяжным, предвкушающим вздохом. И распахивает глаза, зажимая ладонью рот, срываясь в крик, когда Сун Лань смыкает зубы на подставленной шее, резким, слитным движением насаживая на член. Перед глазами вспыхивает и мутнеет. Сюэ Ян скулит, сжимаясь, вонзается ногтями в чужую руку на своем бедре. Цзычэнь большой, распирает привычно, удовольствие тонкой гранью с болезненной наполненностью. Сладко. - Дыши, А-Ян, - язык влажно собирает кровавые капли, пятнающие ворот клановых одежд, и Сюэ Ян чувствует кожей сытую улыбку. "Ну ты и мудак", - хочет сказать он. "Слишком глубоко", - хочет сделать хотя бы вздох. "Будешь доволен, если все услышат, как мне хорошо с тобой внутри?" - хочет изойти ядом. А потом в коридоре звучат шаги и приближающиеся голоса. И становится не до слов. Когда Синчэнь в сопровождении гостей входит в зал совещаний, Сун Лань сидит на своем месте во главе стола. Сюэ Ян у него на коленях - вальяжным котом, полностью осознающим факт того, что в своем доме он может сидеть где угодно. Ухмыляется по-обычному широко, покачивает ногой, закинутой на ногу. Они вдвоем смотрятся так, что у Синчэня пересыхает в горле. Одна рука Сун Ланя расслабленно лежит на подлокотнике, а вторая по-хозяйски властно - у основания бедра Сюэ Яна, оглаживает острую подвздошную кость, скрытую одеждой. Синчэнь знает их слишком хорошо, чтобы видеть, как от этого мимолетного жеста дрожью пробирает Сюэ Яна. Как полыхают жадной бездной глаза Цзычэня, как едва заметно клонится его голова, чтобы скользнуть носом вдоль уха, выдохнуть, добиваясь реакции чужого тела. Синчэнь понимает, что происходит, когда Сун Лань двигается почти незаметно, и у Сюэ Яна не меняется выражение лица, но глаза бессмысленно стекленеют. Сяо Синчэнь знает этот взгляд. Сяо Синчэнь очень хочет выругаться. Или выставить клановые делегации обратно за дверь. Он не может ни того, ни другого, поэтому натягивает благосклонную улыбку, отвечая дружелюбной мягкостью на чужое уважение. Старательно не обращает внимания на больше обычного острящего Сюэ Яна, на более глубокий, раскатистый голос Сун Ланя, но быстро сдается. На это невозможно не обращать внимания. Сюэ Ян цепляется за него взглядом, как за якорь, и Синчэня ведет от желания ощутить горячую кожу под пальцами. Ведет от вида Сюэ Яна в одеждах их клана. Он никогда не спрашивает, а они никогда не говорят о том, что видеть его в них - как клеймо. Принадлежность. Сюэ Ян принадлежит их клану. Сюэ Ян принадлежит им. Иногда Сяо Синчэню хочется взять кисть и вывести мазками туши символ клана Сяо на его коже. Когда-нибудь. Позже. Они едва не сходят с ума, прежде чем Синчэнь все-таки уводит гостей из зала. Сюэ Ян в очередной раз сжимается на чужом члене, закидывает руку за голову, вцепляясь в волосы Сун Ланя, царапая шею. Задушено стонет, и Сун Лань проглатывает этот звук, накрывая его губы своими. - Трахни меня, даочжан Сун, сколько можно... Я уже не могу... Пожалуйста, Цзычэнь... Сюэ Ян с трудом понимает, что за слова вытягивают у него из горла горячие губы, он срывается дрожащим выдохом на последнем жалком "пожалуйста", и оно рефреном бьется в голове, тонет в поцелуе. И Сун Ланя срывает. Потому что невозможно не реагировать на подобное. Жадная, пылающая бездна распахивает объятия. Сун Лань толкает Сюэ Яна в спину, позволяя соскользнуть с члена, упасть грудью на стол. Впитывает разочарованный всхлип и вид пальцев, сжавших край столешницы. Такой отчаянный. Весь его. Их. Он входит вновь, слитным толчком, до упора, и Сюэ Ян подставляется, вгрызаясь в запястье, заглушая откровенный вой. Сун Лань не медлит и не жалеет. Двигается размашисто, мощно, чтобы каждый толчок взрывался вспышкой в сознании, заставлял раскрываться больше. Желать больше. Ладони оглаживают кожу, давят на низ живота на очередном толчке, давая ощутить наполненность еще плотнее, ведут дальше, задевая соски через одежду. Одной рукой Сун Лань опирается о стол. Вторая ложится на горло, сжимает не жестко, но ощутимо. Губы вжимаются между острых лопаток. - А-Ян. Рука на горле разжимается, гладит скулу невесомо, вынуждает оторваться от запястья, заглушающего звуки. Сюэ Ян вскрикивает в голос, когда Сун Лань натягивает его на себя. - Цзычэнь! Сун Лань не собирается удерживать себя от желания слышать его. Плевать, Синчэнь уже должен был увести непрошенных гостей. Пальцы ласкают угол губ, и Сюэ Ян понятливо открывает рот, позволяя им скользнуть вдоль языка. Вылизывает, прикусывает на особо сильных движениях. Из-за них голос сдерживать уже не выходит, и Сюэ Яну остается надеяться, что Цзычэнь отдает себе отчет в том, что репутация клана Сяо будет разрушена его собственными руками. Его собственным членом, если начистоту. - Хороший мальчик, - утробно, бархатисто льется на ухо Сюэ Яну. Огрызнуться бы, но в чужом голосе жадная, жаркая искренность, от которой выходит только зажмуриваться и немо умолять. Прекратить или продолжить, Сюэ Ян теряется в том, чего хочет. Пальцы во рту гладят язык, зажимают, тянут наружу, и Сюэ Ян распахивает глаза, когда на язык ложится горячая головка. Сяо Синчэнь смотрит не менее жадно, чем Сун Лань. Зарывается ладонью в волосы, придерживая, гладит по щеке с пугающей нежностью. - Ты прекрасен, А-Ян. Он так прекрасен, да, Цзычэнь? - Да. А потом загоняет член в глотку, одновременно со слишком глубоким, слишком распирающим движением Сун Ланя. Горло сжимается. Сюэ Ян хрипит, давится, намертво вцепляясь в стол и в одежду на бедре Синчэня. Он заполнен. Он распят между ними. Он протяжно стонет и сглатывает, зная, как нравится подобное даочжану, и награда находит его в судорожно сжатых пальцах в волосах, в крепкой хватке на бедрах. Сун Лань и Сяо Синчэнь целуются над ним, размеренно, горячо, трахая мелкими толчками, и Сюэ Ян скулит от гиперчувствительности. Ему хорошо так, что аж плохо. Он хочет, чтобы это не прекращалось никогда. И кончить. О, после чертового собрания на члене Сун Ланя он готов умолять дать ему кончить, но сиятельные даочжаны знают, как заткнуть ему рот. Первым кончает Синчэнь. Ему хватает взгляда, чтобы тело предало его. Взгляда на растянутые вокруг него губы. На лихорадочный румянец. На слипшиеся от влаги ресницы. На пьяный взгляд человека, которого утопили в удовольствии. Сяо Синчэню хватает этого с лихвой, чтобы излиться в тесный жар рта. И он едва не возбуждается вновь, наблюдая, как дергается острый кадык при глотке, как язык мимолетно мажет по нижней губе. Сюэ Ян дразнит, даже содрогаясь всем телом от беспощадно таранящего члена Цзычэня. Сяо Синчэнь приникает к его губам, осторожно, сладко, и голова идет кругом от этой ласки. Улыбается трепетно, и затуманенное, опьяненное сознание не успевает распознать угрозу. Синчэнь соскальзывает на пол. Сильные руки Сун Ланя подхватывают Сюэ Яна под бедра, поднимая, и он только успевает схватиться за чужие предплечья для устойчивости, как его мир дробится на части. Цзычэнь в последний раз опускает, натягивает его на себя, так, словно решает похоронить себя у него внутри. Синчэнь нанизывается ртом на член Сюэ Яна, обхватывает тесно, сжимает горлом. Чувствительное тело ошпаривает кипятком изнутри и снаружи. Кажется, он кричит, и окружающее перестает быть, ссыпаясь искристыми осколками, раскрываясь звездным небом под закрытыми веками. Приходит в себя Сюэ Ян уже в спальне. Тело сыто пульсирует, саднит искусанная шея и задница. Сяо Синчэнь рядом улыбается тепло и мягко, целует в висок. Ладонь лежащего за спиной Сун Ланя приятной тяжестью греет живот. - С возвращением, А-Ян.