Зверь отмщения

Старый Угун покачал головой, с унынием поглядывая в окно. Первые черно-серые хлопья надвигающегося пепельного дождя уже ложились на подоконник. Это бедствие на его веку сгубило не один урожай. К счастью, наученный горьким опытом, в этот раз он подготовился, и еще к обеду накрыл брезентом посевы и большую часть деревьев. Кусты малины остались без защиты, но тут уж придется уповать на удачу. Жизнь в деревне приучает к труду и капризам погоды, поэтому Угун не слишком разозлился. Куда больше беспокоила мысль о завтрашней уборке территории. Гадая, за какие прегрешения боги наказывают людей, насылая на них все больше и больше несчастий, старец налил себе домашнего вина. Вечера он проводил наедине со своими единственными друзьями - стаканом и старой, пахнущей плесенью книгой. Когда-то очень давно и очень далеко отсюда у него была семья и много приятелей, но те времена остались в далеком прошлом. Насколько далеком, что порой он сам сомневался, было ли это на самом деле. Да и потом, с возрастом Угун начал ценить тишину и отрешенность. Гости в его жилище были явлением редким, и старца это вполне устраивало. Поэтому, когда в дверь постучали, Угун вздрогнул и выговорил несколько проклятий, прежде чем поднялся с кресла. К его удивлению, на пороге он увидел девочку лет пятнадцати. Впрочем, вполне возможно, она выглядела младше своих лет из-за болезненной худобы, не слишком сочетавшейся с нарядным белым платьем. Угун знал всех жителей деревни - их и было здесь от силы десятков шесть - и мог поклясться, что эту девочку видит впервые. -Кто ты? – спросил он. -Добрый вечер, достойный господин, - произнесла девочка с легким южным акцентом и вежливо поклонилась, выдавая городское воспитание. – Меня зовут Дина. Я заблудилась в ваших краях и хотела найти место для ночлега. -Заблудилась? – хмурые брови Угуна сдвинулись еще сильнее. Его дом находился на окраине, ближе остальных к тракту. Неудивительно, что первым делом она обратилась именно к нему. Но все-таки что-то в юной особе вызывало у него подозрения. - С каких пор девочки путешествуют в одиночку? Где твои опекуны? -Это очень долгая история, добрый господин. Я поведаю ее вам, если захотите, но, прошу, позвольте переночевать. Надвигается пепельный дождь, и мне не хотелось бы попасть под него… Разумеется, за ночлег я заплачу. -Денег мне твоих не нужно, дитя, - отвечал старец. – Не хватало, чтобы взрослый мужчина у детей за помощь брал плату. Ты можешь остаться на одну ночь. -Как великодушно с вашей стороны. Дина поклонилась еще раз, затем подняла с земли свой мешок и, перекинув через плечо, вошла в дом. -Какой милый дом. Вы живете один? -Да. -Наверное, вам бывает одиноко. -Бывает. -Но все равно дом милый. -У меня не много комнат. Так что можешь спать на диване. -О, вполне подойдет. Всяко лучше, чем ночевать в корнях дуба или на траве… Кстати, вы уже ужинали? По дороге я встретила торговца и купила у него вкуснейшего сыра и свежайшего хлеба. Если хотите, мы могли бы разделить трапезу. Угун не стал отказываться, и старик с пришелицей уселись за стол, который, помимо ароматного хлеба и соленого сыра накрыли миской с овощами из запасов хозяина дома, остатками вяленого мяса, остывшей вареной картошкой. Девочка ела много и с удовольствием. Старик жевал так, будто ему было плевать. С наступлением темноты стало холодать. Вдобавок за окном вовсю посыпало пеплом, кружащимся на ветру. И снова Угун с негодованием подумал о том, как много сил у него отнимет завтрашняя уборка территории. Старик растопил печь, закинул в нее пару свежих дров и повесил над ними чугунный чайник. С кружками ароматного чая Угун решил завести беседу. Он все еще не доверял девочке и хотел выведать из нее подробности о том, кто она и что здесь делает. -Как ты оказалась в наших краях? Дина сделала небольшой глоток и тут же охнула – чай еще не успел достаточно остыть. -Я направлялась к предгорной деревушке Адберри, там у меня… одно дело. Думала, хватит полдня, чтобы добраться от города, но, видимо, свернула не на ту тропу и в итоге заблудилась. К счастью, я встретилась с торговцем – тем самым, который продал мне еду. И он рассказал о вашей деревне. -Ясно. -Кстати, торговец продал мне еще одну вещь. Очень занятная штука, надо сказать, - Дина покопалась в карманах и достала блестящую штуку. - Посмотрите, какая красота. Это был амулет на цепочке. Он показался Угуну знакомым, пробуждал очень старые воспоминания… -У каждой вещи есть история, - продолжала девочка. – А у меня дар эти истории видеть. Стоит коснуться чего-то и мне являются видения о прошлом. Я вижу их везде. Иногда это счастливые видения. А иногда… Как с этим амулетом. Старик слушал ее вполуха. Все его внимание приковал амулет с блестящим камнем – должно быть, изумрудом. Много лет назад, настолько много, что казалось, будто это было в другой жизни, он уже видел его или нечто очень похожее. -Торговец просил за нее всего пять серебряных. Но стоило мне коснуться цепи, я сразу поняла – вещь особенная. За ней стояла душа, которая ждала кого-нибудь, кому могла доверить историю. - Душа? Историю?.. Слова девочки становились все страннее, и старцу оставалось только переспрашивать. -Печальную историю. Амулет принадлежал девушке по имени Хари. Она жила далеко отсюда, за Хребтом Величия, в портовом городе. Родители Девушки были не богачи, но и не бедствовали – рыбная лавка приносила доход, достаточный, чтобы прокормить семью. Мать торговала, а отец каждое утро отправлялся в море за новым уловом. Но однажды лодку отца украли. Чтобы купить новую, он попросил взаймы у местного купца. Это был мужчина влиятельный, зажиточный, и очень волевой. Он согласился дать рыбаку денег, но вовсе не от доброты. Купец давно положил глаз на дочь рыбака, Хари, и вынашивал жестокий план, чтобы достичь желаемого. Дав денег рыбаку, он отправил одного из своих слуг за ним, и тот ночью прокрался в дом и ограбил семью. Рыбак остался без денег и без лодки, но с долгом, который должен был выплачивать. Представляете? Угун слушал, и описываемая картина оживала в его голове. И дело было вовсе не в том, что Дина оказалась умелым рассказчиком. Он как будто знал эту историю. Видел ее. Участвовал в ней. -Купец предложил выход – он спишет долг семье, но в случае, если те согласятся выдать за него красавицу-дочь. Отец наотрез отказался. Он согласен был отдать дом, но сохранить волю дочери. Однако купец не привык к поражениям. Он подкупил судей, и те отправили мужчину за решетку за невыплату долга. Хари он пообещал выпустить отца, если она выйдет за него. И не смотря на все уговоры родителей, она согласилась. Девушка считала счастье семьи важнее своего. Вот только на этом несчастья ее не закончилась. Дина прервалась, чтобы сделать большой глоток чая. -Что же с ней случилось? – поторопил Угун. -Хари прожила год в доме купца. Каждый день она умоляла его поспособствовать освобождению отца, но тот, боясь, что в этом случае рыбак может предпринять глупость, например, украсть свою дочь и сбежать вместе с ней, вновь подозвал своего слугу и приказал ему избавиться от родителей своей красавицы-жены. Рыбака нашли мертвым в клетке. Он был отравлен иглой. Мать Хари была убита ударом ножа в самое сердце. Купец надеялся, что тем самым положит конец надеждам жены-невольницы когда-нибудь соединиться с семьей, и навсегда привяжет ее к себе. Погорюет о родителях и смирится, как прежде смирилась с браком. Но, узнав о смерти родителей, Хари сразу поняла, в чем дело. Горю ее не было конца, а слез хватило бы, чтобы наполнить озеро. Не выдержав душевных терзаний, она взяла амулет, который подарил ей на день свадьбы купец. И проглотила его. Так она встретила смерть. Угун оторвал взгляд от украшения в своих руках и посмотрел на девочку. Теперь она выглядела иначе. Исчезла показная жизнерадостность. Старику стало не по себе, когда он встретился со взглядом серых глаз. -Зачем ты рассказываешь мне эту историю? -Ненависть Хари в момент смерти была так велика, что она приковала ее душу к амулету, - продолжала Дина. – Впоследствии купец стал банкротом, утратил влияние и уехал из города, продав все свое имущество. Включая амулет. Он кочевал от одного человека к другому, но нигде не задерживался, как будто владельцы чувствовали скрытую внутри жажду мести. А потом вещица попала ко мне в руки и поведала историю Хари. Печальную историю. А я рассказываю ее затем, чтобы вы знали, для чего я пришла сегодня, - она посмотрела старцу в глаза, - господин купец. Морщины на лице старика вдруг стали глубже. Лицо исказилось в яростной гримасе. -Убирайся из моего дома! Убирайся! Девочка не шелохнулась. Серые глаза смотрели на нож пустым взглядом. Так, будто он вызывал у нее скуку. -Ты слышишь меня? Вон отсюда! Ты ничего не знаешь обо мне! Ты не знаешь, через что мне пришлось пройти за все эти годы! Если я что и натворил в прошлом, то сотню раз расплатился за это! -Пережитые страдания не окупают совершенные злодеяния. Тебе не знать покоя ни в этом мире, ни в мире мертвых. -Я не боюсь ада! - Он схватил кухонный нож со стола и вскочил со стула. - Пошла вон! -Ада? Путь туда закрыт, купец. Твоей грешной душе не суждено очистится в его пламени. Боюсь, ее ждет судьба куда печальнее, - она указала большим пальцем себе за спину. - Стать пищей для него. Угун попятился назад. Он протер глаза, но видение не исчезло – позади девочки стояла огромная тень, чернее ночи. Зверь, каких не видывал никто из живущих. Он напоминал волка, сотканного из ночной тьмы, и столь высокого, что едва помещался в доме с глазами цвета крови. Цвета чистой ярости. Зверь двинулся вперед, обходя стол. Нож со звоном упал на землю. Старик побежал. -Нет! Нет! Нет! Он выскочил наружу, но не успел пройти и шага за порог, как исполинская волчья лапа прижала его к земле. Клыки впились прямо в его душу, и одним движением головы зверь вырвал ее из тела. Проглотив свою добычу, чудовищная тень исчезла. Все стихло. Серые хлопья пепла медленно ложились на землю, на крышу и на мертвое тело старца. В руках он все еще сжимал амулет. Дина закинула мешок за плечо и двинулась прочь из деревни. Она положила конец очередной трагичной истории, но великое множество подобных ждало впереди.