Я буду смотреть

Я ведь Инженер, парень. Я решаю практические проблемы. Разного рода. Убить здорового ублюдка, который способен одной рукой cломать шею среднестатистическому мужчине? Легко. В одиночку защищать территорию от десятка обозленных наемников? Мои малышки-турели справятся. Научить дерьмовую стиральную машину не устраивать потоп в ванной? Сложнее, но за несколько часов управлюсь. Такая многофункциональность здорово помогала мне по жизни, а я, в свою очередь, помогал не только себе, но и окружающим. Когда за умеренную плату, когда за ящик пива и задушевную беседу. Но мне даже в голову не могло прийти, какого рода проблемы придется решать во время работы на BLU. Поначалу я небезосновательно опасался, что с моими новыми коллегами будет непросто. Сами понимаете: от кучки головорезов, которых наняли для регулярного вырезания себе подобных, не ждешь ничего хорошего. Даже если ты сам такой головорез. Но мне-то работа досталась, можно сказать, по наследству. Боялся я зря – новых товарищей нельзя было назвать милейшими и интеллигентнейшими людьми, но камерной обстановки с жесткой иерархией, которой я ожидал, не сформировалось. Вскорости мы все сработались. С кем-то я даже подружился: Медик, хоть и хладнокровная сволочь, оказался неглупым мужиком; Демо травил отличные байки, особенно в той стадии алкогольного опьянения, когда воображение работало вовсю, но язык еще не заплетался; Шпион – вот уж неожиданность! – неплохо разбирался в технике; и Снайпер, конечно – самый сдержанный из всей этой разношерстной компании. Не знаю насколько все эти связи можно было назвать дружбой – черт подери, мы даже имен друг друга не знали! – но скучно не было. Попривыкнув к новому режиму, к новой специфике и, конечно же, к новым товарищам, я совсем не ожидал запросов особого толка. Поначалу меня просто просили что-нибудь намудрить с оружием, отладить свет на базе или починить холодильник. Но когда однажды вечером ко мне в мастерскую заглянул наш пулеметчик, я готов был к чему угодно, но не к случившемуся между нами диалогу. – Доброго вечера, Инжи, – степенно кивнул он. – А, Хэви. Заходи! – я выбрался из-за тестовой модели турели, стащил защитные очки и кивнул на старый движок от трактора. Традиционные «места посадки» этого здоровяка не выдерживали. – Пива? Или ты по делу? Обычно я предлагаю выпивку из вежливости и Хэви один из немногих, кто отказывается от нее – из всего возможного многообразия спиртных напитков он предпочитал водку, да и ее пил только по особым случаям. Но в этот раз он пожевал губами и кивнул: – По делу. Но от пива не откажусь. Вот уж неожиданность. – Понимаешь в чем проблема, – медленно заговорил Хэви, забрав протянутую бутылку, устроившись на табурете и закинув ноги на верстак, – мы тут на войне. И надирать задницу красным сволочам, конечно, весело, но многого в такой жизни не хватает. Я тогда здорово насторожился. Хэви был не из тех, кто во время беседы льет воду попусту: такое длинное вступление было ему совсем нехарактерно. Еще и тема разговора… – Женщин, например, – веско произнес он и многозначительно на меня посмотрел. У меня холодок по позвоночнику пробежал. Не то чтобы я всерьез опасался, что этот здоровяк трахнет меня прямо тут – «без суда и следствия», как говорится, – но портить отношения неловкими ситуациями совсем не хотелось. «Да, действительно, женских рук недостает», – осторожно протянул я. – Вот и я о том. А тут твои машины… В этот момент я понял две вещи: что домогаться меня никто не будет, и что я ничего не понял. – Ты же любишь мастерить разные новые… штуковины? Признаюсь, я тогда очень долго – и, подозреваю, тупо – смотрел на Хэви. Два и два в моей голове сложились далеко не сразу, но когда это произошло, мне захотелось облегченно рассмеяться. – Так ты хочешь, чтобы я сварганил мастурбатор? Хэви задумчиво пожевал губами – он все еще неважнецки знал английский и сверялся с внутренним словарем – и кивнул. – Если это возможно. – Да отчего ж нет?.. – я старательно делал вид, что совсем не смущен. – Обычный моторчик на пневматике, какая-нибудь резина с отверстием, а еще… хотя, стоп, с отверстием ведь, верно? Хэви посмотрел на меня долгим удивленным взглядом и нахмурился, когда до него дошел смысл вопроса. – Я не гей, – веско произнес он. Мне опять захотелось рассмеяться – теперь нервно. – То есть, ты хочешь отверстие, аналогичное женской вагине? – Не совсем… Хэви оказался со… странностями. Это здорово меня удивило – он не создавал впечатление человека, которого интересует что-то сверх прелестей верной жены, расположенной в миссионерской позиции. Но его неожиданное пристрастие к слабой электрической стимуляции сделало мою задачу интереснее. Я даже набросал грубые схемы на листке бумаги, пока мы разговаривали. – Ну, так что? Сделаете? – в лоб спросил меня Хэви, когда мы обговорили общие детали. Я задумался: с одной стороны я не был настолько занят, чтобы пожалеть времени на простенький механизм, но с другой – механизм был простеньким, а значит, не особенно интересным. И не моей проблемой был чужой спермотоксикоз, пусть и принимающий столь необычные формы. Хотя была одна вещь, которая вызвала у меня интерес… – Сделаю, – наконец кивнул я, – но с одним условием. – Слушаю. – Когда ты ее опробуешь, я буду смотреть. Впервые за наш разговор Хэви смутился. Удивленно сморгнул, нахмурился и даже зажался. – Ну должен же я проверить, что она работает нормально, – подтолкнул я его к правильному решению. – Договорились, – после долгого молчания кивнул он и добавил: - Я надеюсь, это останется между нами. Я только недоуменно пожал плечами – как по мне, это было очевидно. Удовлетворившись этим недоответом, Хэви попрощался и ушел, оставив на верстаке недопитую бутылку с пивом. А я еще несколько минут сидел в прострации, пытаясь понять, во что ввязался и какого черта сейчас вообще произошло.

***

Обещание свое я, естественно, выполнил: спустя несколько дней в углу мастерской стояла небольшая коробка мастурбатора. Я закономерно гордился конечным результатом: ведь, не сдержав любопытства, я изучил аналогичные приспособления и был неприятно удивлен грубостью конструкций – торчащие из подобных механизмов штыри, на которые насаживались разнообразные игрушки, были некрасивы и нефункциональны. Моя же малышка пряталась в металлическом корпусе с треугольными гранями. Практической пользы в нем почти не было, но я поймал себя на его создании, уже привинчивая его к хрупкому каркасу. Так что мой вариант был не только надежным, но и приятным глазу. Помимо самой пневматической установки с силиконовой трубкой на конце, под корпусом прятались: проводки с электродами; тонко настраиваемые с боковой панели резисторы – чтобы регулировать силу тока; слабый нагревательный элемент и вибрирующие кольца. На пробу уложив внутрь палец, я понял, что и сам бы трахнул эту детку, если бы не нелепые и странные мысли об инцестуальности подобной связи. С последними штрихами – системой безопасности – я расправился за один вечер и назначил Хэви встречу на следующий день. – Смотри, – рассказывал я, обходя стоящий на столе механизм и указывая пальцем на правую боковую панель с ползунками – вот тут переключатели для управления силой тока: нижний на внешние электроды, которые крепятся к телу, а верхний для тех, что в силиконовой трубке. Слева можно задать скорость, сжатие и силу вибрации, – кивок на аналогичную панель, только на этой располагалось три тумблера. – Включается все это дело кнопкой сверху, электроды на тело можно достать из полостного кармана. Крепление осуществляется… Хэви слушал, не перебивая. В конце этого ликбеза он кивнул и уставился на меня. Будто чего-то ждал. – Ну, – в некотором смущении подытожил я, – раздевайся? Короткая пауза – и он принялся степенно стягивать с себя одежду. Поначалу я даже хотел помочь с расположением электродов на теле – а то вдруг не разберется? – но быстро передумал. Такому лучше не лезть под руку. Я оттащил табурет на почтительное расстояние, приставил его к горе какого-то металлолома и постарался устроиться с максимальным комфортом. Хэви недолго возился. Он разделся до пояса, расстегнул ширинку – я не без удивления отметил, что у него уже был слабый стояк, – взял в ладонь россыпь электродов на присосках, изучил их и стал цеплять на свое тело: шею, соски, солнечное сплетение и лобок. Пару минут у него ушло на то, чтобы отрегулировать силу тока и смазать гелем силиконовую трубку. Когда он закончил, из-под резинки его трусов высовывалась темно-розовая крупная головка. Я непроизвольно поерзал и приготовился к зрелищу. Свое белье Хэви опустил ровно настолько, чтобы высвободить тяжелый, темный пенис и небольшую мошонку. Я, конечно, узнавал его размеры, чтобы знать диаметр отверстия для мастурбатора, но все равно был впечатлен. Он поймал мой заинтересованный взгляд, нахмурился – неужели смутился? – и без обиняков вставил член в силиконовую трубку. Уже через пару минут его грудь тяжело вздымалась, а на лбу выступили бисеринки пота. Хэви не издавал каких-либо звуков, но его лицо неожиданно красноречиво отражало все эмоции. Я даже невольно испытал прилив возбуждения. Хотя наш русский здоровяк был, мягко говоря, не в моем вкусе, его удовольствие было слишком заразительно. Я неловко закинул ногу на ногу, не желая показывать свою реакцию. Впрочем, на нее Хэви было наплевать: он вжался бедрами в корпус мастурбатора, прикрыл глаза и медленно двигал ползунки обоих регуляторов тока к отметке максимум. Болезненные ощущения должны были появиться уже на середине. Сначала Хэви просто сжимал челюсть в такт частой пульсации электрического тока, потом начал вздрагивать. Костяшки его здоровенных ручищ побелели, но он держался на удивление сдержанно, пока все его тело не свело от крупного спазма. Он сразу же вдавил регуляторы до упора. Я, признаться, даже скривился, понимая, как ему больно. Но во время оргазма Хэви, похоже, было наплевать на все. Он пару секунд инстинктивно вбивался в вибрирующий силикон, потом резким движением выключил мастурбатор и тяжело выдохнул. На меня он даже не смотрел. Когда Хэви отсоединил от себя электроды, я увидел, что на его торсе остались воспаленные следы, а на члене, лениво выскользнувшем из нутра мастурбатора, виднелись розоватые точки в местах соприкосновения с металлическими элементами. Я терпеливо дождался, пока Хэви оденется – а мое непрошеное возбуждение спадет – подошел ближе и включил малышку повторно, повернув малозаметный рычажок. – Режим очищения, – пояснил я, кивая на неприметный стаканчик сбоку, в который выливалась мутная жидкость, – не забывай добавлять воды… вон там желоб, чтобы не оставалось следов. Хэви кивнул, аккуратно упаковал электроды в полостной карман и прижал тяжелый короб мастурбатора к груди. – Я его заберу? – Да, конечно. Если что, обращайся. – Спасибо, Инжи, – степенно кивнул он и с достоинством удалился. А я запоздало понял, что оказался настолько эмоционально вымотан, что не оставалось сил даже на дрочку, хотя только что у меня стоял по стойке смирно.

***

Я не ожидал, что информация о том, что я могу делать машины для удовлетворения физических нужд, выйдет за рамки нашего с Хэви секрета. Сомневаюсь, что это он проболтался, учитывая, кто пришел ко мне следующим – Шпион. С этого сталось бы проследить как за мной, так и за Хэви. И отличие от последнего, он долго ходил вокруг да около – я почти выкинул его из мастерской, чтобы он не отнимал мое время, – пока, наконец, не выругался и не выдал свою просьбу прямым текстом: механизм, приводящий к удушению, но не до потери сознания. Поначалу я даже фыркнул. – Без обид, партнер, но ты можешь обратиться к любому из наших, или к красным, и они с радостью выполнят твое пожелание. Шпион скривился и манерно затушил сигарету о жестяную пепельницу – к слову, какого черта я вообще позволял ему курить у меня в мастерской? И завел тут пепельницу, чтобы он не сорил мне на полу? Тьфу. – Мне бы хотелось оставаться в живых после… этого. – Он приподнял бровь, по-своему оценил мое задумчивое лицо и веско добавил: – Я заплачу. – Во-первых, я еще не согласился, чтобы предлагать мне деньги, а во-вторых, я работаю в свое удовольствие, так что пусть платит Блутарх. – Это согласие? – приподнял бровь Шпион. – Выходит, что так, - скупо хохотнул я. – Хотя у меня есть одно условие. – Хм? – Я буду смотреть. Шпион едва ли не подавился и отвел взгляд. Он стеснялся гораздо больше Хэви, но принял мои условия, когда я напомнил о технике безопасности и рискованности подобных практик. Кто-то должен был присмотреть за его жизнью, которую он и так мне доверил, попросив создать соответствующий механизм. Осознание этого доверия очень странно взбудоражило меня, и я взялся за дело с большим энтузиазмом.

***

Работа над удушающим кольцом была тоньше, чем над мастурбатором. Во-первых, пришлось повозиться, чтобы аккумулятор не был слишком тяжелым. Во-вторых, кожа не должна была защемляться подвижными элементами при сжатии. И хотя я был уверен, что Шпион даже дрочит в своей балаклаве, об этом нужно было позаботиться. В-третьих, я оборудовал приспособление аналогичной системой ползунковых переключателей – как для мастурбатора Хэви – чтобы мягко контролировать силу воздействия. И, в-четвертых, проблемой стал способ определения «придушенности» пользователя. Шпион дал понять, что заинтересован в предобморочном состоянии и таймер для создания таких условий не подходил. Пришлось обращаться к Медику. К счастью, любопытство нашего дока распространялось только на исследования, и он, не задавая лишних вопросов, помог мне сделать индикатор концентрации кислорода в крови. Результат стоил усилий: белое кольцо с эластичными вставками реагировало на состояние пользователя, не давая тому провалиться в небытие. Единственный минус – короткая игла на внутренней стороне, которая погружалась в кожу. Но это небольшая цена за безопасность. В дополнение я сделал для Шпиона небольшой мастурбатор: силиконовый чехол, который цеплялся к члену благодаря слабой вакуумной помпе и стимулировал его перекатывающимися в полостях стенок шариками на «гусеничном ходу». – Мне не нужна дополнительная стимуляция, – почти надменно проговорил Шпион, когда я протянул ему этот «бонус». – Боюсь, ты будешь не в состоянии двигать рукой, когда моя малышка возьмется за тебя всерьез, – ухмыльнулся я, доставая разомкнутый ошейник-удавку. Шпион вскинул бровь и сменил тему: – Ты предлагаешь мне заниматься этим здесь? – Брезгуешь? – я оглядел, действительно, не самую аккуратную мастерскую. – Не вижу, где можно разместиться, кроме пола. – О, так это не проблема. Пойдем, презентую тебе свое кресло. – Подозреваю, я должен быть польщен? – Именно. А как иначе? Удобное, глубокое, пусть и с истрепавшейся обшивкой, кресло стояло у меня в подсобке, которую я переоборудовал под условно жилое помещение. Моими стараниями она вентилировалось и обогревалось лучше, чем остальной подвал, а наличие мебели, ковра и обоев делало ее почти уютной. – Неплохо, – выдал свой вердикт Шпион, оглядывая внутреннее убранство. – Только попробуй кому рассказать, – мрачно пригрозил я. Я действительно дорожил этой неприметной и уединенной комнатушкой: пара кресел, кровать, рабочий стол, книжные полки, холодильник. – Иначе что? – оживленно поинтересовался Шпион. Я красноречиво глянул на удушающее кольцо в его руках. Он прокашлялся и более глупых вопросов не задавал. В этот раз я настоял на том, чтобы мой «заказчик» обнажился полностью. Балаклавы Шпион, естественно, не снял, но мне хватало. Заметно нервничая под моим взглядом – хотя я и устроился в противоположном углу, стараясь не отвлекать – Шпион опустился на кресло, защелкнул у себя на шее обод, стиснул зубы от проникновения иглы под кожу и включил устройство на минимальный режим. У него, кстати, не стоял. Чтобы член подал какие-то признаки жизни, потребовалось минут пятнадцать ленивой дрочки, и я, признаюсь, заскучал. Но то, как медленно раскачивался Шпион, полностью компенсировалось его отзывчивостью: он крепко сжал привставший ствол пальцами, пару раз двинул по нему вверх-вниз и застонал на грани слышимости. Это был приятный звук. Настолько, что и я ощутил горячую тяжесть в паху, но в этот раз прикрываться не стал: поначалу Шпион был полностью сосредоточен на своих ощущениях и ничего не замечал, а когда обратил внимание на мое состояние… Хах, оказывается, ему нравилось, когда на него смотрят! Он будто преобразился: шире раздвинул ноги, осторожнее взялся за член, усилил давление кольца на шее. Теперь в его движениях была демонстративная плавность, но я не возражал – раз уж Шпиону хотелось покрасоваться, то почему нет? Тем более, ему было что показать. Вот уж не знаю, играл он так для меня или ему действительно нравилось, но он слабо ерзал в моем кресле, сжимал свои соски, тихо постанывал, пока ему позволял механический ошейник и изящно ласкал головку члена. Мне то и дело приходилось одергивать себя, чтобы самому не запустить руку в штаны. Сейчас было время Шпиона, он был хорош собой, и я хотел сознательно пронаблюдать за процессом от начала и до конца. А вскоре ему стало не до меня. Он утянул ошейник до того состояния, когда дыхание становилось хриплым, а лицо начало краснеть. Но он все еще уверенно ласкал себя и воспользовался мастурбатором только когда начал действительно слабеть. Теперь его руки плотно вцепились в подлокотники кресла, а сам он редко, инстинктивно вскидывал бедра, пытаясь проникнуть глубже в прилегающий к члену силикон. Еще через несколько минут, он перевел ошейник в режим, когда сила сжатия регулировалась концентрацией кислорода, а не руками. Раз в минуту, не чаще, кольцо разжималось, и Шпион делал глубокий, стонущий вздох. Его закатившиеся глаза говорили об обморочной готовности, но ошейник позволял балансировать на грани, а мастурбатор быстро довел до разрядки. Шпион слабо задрожал, искусывая губы, и безвольно обмяк в кресле. Ошейник, реагируя на резкое сокращение мышц – я и этот датчик туда затолкал – расстегнулся и несколько минут Шпион просто дышал с закрытыми глазами. Он даже не потрудился освободиться от мастурбатора, и тот с чавкающим звуком открепился от начавшего опадать члена. Каким чудом мой ковер оказался не забрызган спермой – не знаю. Наконец Шпион пришел в себя. Слабо тряхнул головой, вытерся заранее подготовленным платком, и немного сипло произнес: – Благодарю вас, Инженер. Впрочем, – его губы дрогнули, когда он посмотрел на мой стояк, – для вас, похоже, этот опыт тоже оказался приятным. – Не без этого, партнер, – я усмехнулся, про себя проклиная непослушный член. – А теперь бери свои игрушки и дуй к себе. У нас рейд завтра ни свет ни заря. Шпион послушался в непроницаемом, насмешливом молчании. Впоследствии я еще пару раз просил его о подобных совместных сессиях, мотивируя это соображениями безопасности. Шпион не возражал – ему было спокойнее от знания, что его вытащат в случае неполадки, а сторонний наблюдатель странным образом его возбуждал. Хотя на этой работе я вообще забыл значение слова «странно».

***

Следующим был Демо. Ему, чтобы поведать мне о своих пристрастиях, пришлось убить бутылку виски и около часа плакаться на жизнь. Но наконец услышав запрос, я едва ли не присвистнул. Наш чернокожий друг умудрился переплюнуть всю мою прошлую «клиентуру». В том, что он попросил механический фаллоимитатор, не было ничего необычного – я был готов к тому, что в конечном итоге меня попросят о чем-то, способном удовлетворять анально. Но вот то, что эрогенной зоной подрывника была зияющая дыра от глаза?.. Я даже в мыслях постеснялся иронизировать – мол, и в реальной жизни можно найти кого-то, кто удовлетворит самые изысканные запросы. Не в случае с Демо. Будь я на месте его сексуального партнера, я не решился бы проталкивать пальцы куда-то за границу обмякших век. Хотя мне пришлось сделать это и без всякого секса, чтобы оценить размеры глазной впадины. Демо ломался как старшеклассница, отказывался снимать повязку, но сдался, когда я пригрозил, что ничего не буду делать. – И еще кое-что, – промычал я, замерив оставшуюся после травмы полость, – я буду смотреть. Возмущенная тирада Демо завершилась сама собой – недовольным храпом. Я рассмотрел это как согласие.

***

К сожалению, когда я объявил о своем желании в менее пьяной обстановке, Демо возмущенно подорвался. – Черта с два! Почему ты вообще хочешь это видеть?! – А кто делает этих малышек? – Я задумчиво покатал в руке мягкий прорезиненный шарик с маленькими кнопками. – Естественно, мне интересно. – Вот и пробовал бы на себе, – огрызнулся Демо и насупился под моим красноречивым взглядом. – Ну, раз ты настолько не хочешь, то я, пожалуй, оставлю сделанное при себе. – Да это просто ненормально, смотреть, как кто-то другой дрочит! – взорвался Демо, но быстро стушевался, когда понял, что сказал. Он помялся еще немного, выругался и выдохнул, – Хрен с тобой – смотри. А где вторая часть? – Пойдем. Указав на анальный мастурбатор, стоящий на столе, я принялся кратко рассказывать Демо устройство «искусственного глаза» – У него, как видишь, две кнопки. Одна включает движение поршней внутри корпуса, а другая увеличивает и уменьшает конструкцию – чтобы было удобнее погружать в глазницу, – пояснил я. – Вот тут, снизу, резиновая заглушка, она скрывает разъем для зарядки. Кстати, учитывай, что аккумулятора хватает минут на сорок. – Ты хочешь, чтобы я сделал это на столе? – совершенно невпопад спросил Демо, когда я закончил. Я удивленно сморгнул, покосился на анальный мастурбатор и уточнил: – Ты предпочтешь на полу? – Нет. Ладно. Давай сюда свою игрушку. Я протянул Демо «искусственный глаз». Вообще, я подумывал сам поместить его в глазницу, но обнаружил, что негласно принял правило не трогать своих «клиентов». И пока Демо справлялся с тяжелым шариком, я отошел на уважительное расстояние. Результат, кстати, выглядел необычно: нежно-голубой стимулятор-пульсар заполнил деформированную глазницу сплошным цветом, выпрямил обмякшие веки и казался странным и неземным. Демо раздевался быстро и небрежно. Равно как и у моего прошлого гостя, его пенис был далек от эрегированного состояния. Но стоило шарику-стимулятору заработать, как он возбудился за несколько секунд. Я удивленно покачал головой – чего только не увидишь. Демо меж тем схватил смазку со столешницы и стал разрабатывать себя пальцами, тяжело дыша. Я запоздало понял, что так и не объяснил ему, как включается мастурбатор, а сейчас не решался прервать его прелюдию. Но когда Демо счел подготовку законченной и забрался на стол, он и сам разобрался с нехитрой системой регуляторов. С пульта включив минимальный режим, он улегся на стол, раздвинул ноги и стал подаваться на фаллоимитатор. Силиконовый член мелко и плавно толкался меж его ягодиц, но Демо этого, похоже, было мало. Он резко увеличил скорость, глухо выругался, но не отстранился. Более того: сжав край стола пальцами ног, он придвинулся ближе, всхлипнул пару раз и прикрыл глаза. Кто бы мог подумать, что именно этот грубоватый пьянчужка будет выглядеть настолько… эротично? Он волнообразно двигал бедрами навстречу ритмичным движениям дилдо, выгибался в спине и негромко, низко постанывал. Я даже пожалел, что расположился сбоку, испытывая нездоровое желание взглянуть, как фаллоимитатор – немаленький, к слову – распирает Демо изнутри, при движении выворачивая края ануса. Задница у Демо, кстати, красивая. Вот уж не думал, что когда-нибудь скажу что-то подобное в отношении мужского седалища, но она необычайно привлекательна: округлая, мускулистая, с трогательно светлеющей к бедрам кожей. Я даже жалел, что сейчас внутри него двигался мастурбатор, а не мой член, почти болезненно упирающийся в штаны. Свой пенис Демо, кстати, не трогал. Он гладил себя всюду: по лицу, шее, груди, животу и бедрам, иногда щипал или царапал, но не прикасался к члену, на головке которого покачивалась прозрачная капля густой смазки. – Эй, Инжи, – позвал он, когда открыл глаза. Ему пришлось неудобно повернуть голову, чтобы посмотреть на меня, и взгляд сразу же вперился мне в ширинку. Демо невыносимо развратно облизнулся. Я сглотнул. Я не только не трогаю, но и не разговариваю с коллегами, которые пробуют мои игрушки. А Демо заговорил. И напрямую сообщил: – Иди сюда, хочу тебе отсосать. Я отчаянно мотнул головой, ощущая, что язык прилип к небу. Демо нахмурился и шумно сглотнул. – Давай же, я же вижу, что ты тоже хочешь. Конечно, хочу! Да и кто бы не хотел? Даже будь я убежденным натуралом – а не технофилом, ехидно прокомментировал внутренний голос – не факт, что у меня бы не встал на Демо. Даже странно подергивающееся от пульсации искусственного глаза веко не выглядело отталкивающе. И слишком уж он чувственно принимал ласки от моих машин. «Мои машины» – это даже звучало пошло. Я еще раз мотнул головой и зажался, стараясь показать, что мой отказ окончателен. Демо только фыркнул. Похоже, его нисколько не расстроило мое решение – необходимые ощущения добавил он сам. Включив мастурбатор на предпоследнюю скорость – быструю и невероятно сильную – он всосал в рот пальцы одной руки, а другой обхватил истекающий смазкой член. Ему потребовалось не более пяти судорожных и рваных фрикций в сжатый кулак, чтобы кончить себе на живот. Почти сразу же он резким движением слез с мастурбатора, непослушными пальцами выключил его и шарик-стимулятор у себя в глазнице и только после этого позволил себе обмякнуть на столешнице. Я так и не двинулся со своего места, пока он не собрался и не ушел, прихватив с собой игрушки. Но неловкости, которой я так боялся, не было. Одевшись, Демо небрежно отсалютовал мне рукой, поблагодарил и бросил что-то вроде «Бывай!»

***

Солдат любил кончать, будучи подвешенным к потолку вверх ногами – желательно себе на лицо. Медик отдавал предпочтение камерам сенсорной депривации. А Скаут попросил – и то сделал это через Демо – самый обычный имитатор вагины. Спустя полгода мои работодатели, рассматривая перечень необходимых для закупки материалов, наверняка думали, что мы открыли на базе то ли публичный дом, то ли секс-шоп, но лишних вопросов не задавали. А среди моих коллег единственными, кому я не успел сделать что-то… особенное, были Пиро и Снайпер. С Пиро вообще все было сложно: я до сих пор и пола-то его – ее? – не знал. А вот Снайпера я, пожалуй, даже ждал. В конце концов, когда ты волей-неволей знаешь самые сокровенные тайны своих коллег и своими руками создавал для них подобные вещи, это почти обидно, когда лучший друг (в этой пустыне во всяком случае) просто игнорирует твои таланты в области конструирования. Или просто не подозревает о них. Кто знает? Я не мог точно сказать, почему все складывалось именно так. Почему среди всей этой разношерстной толпы только мальчишка-разведчик оказался ближе всего к тому, что называется нормой. В чем я, кстати, сомневался – небось, просто не подрос еще и стесняется своих пристрастий. Может быть, мы все бесились со скуки. Все – и я тоже, просто мое «бешенство» застряло на уровне создания необычных механизмов. Возможно, на нас так действовала система Респа. А может, сам факт потенциального бессмертия заставлял искать чего-то нового, изводил острой потребностью ощущать себя живым? Черт его знает, в конце концов, я просто инженер – я решаю практические проблемы. А этими пусть занимаются долбанные философы.