гублю себя

      рюджин часто об этом задумывается. особенно лежа в постели, и сердце кровью обливается, когда она слушает как хнычет в зажатой между щекой и плечом трубкой любовь всей ее жизни. или когда сердце йеджи снова разбито каким-то придурком-мальчиком, который с самого начала был для нее слишком хорошим. или когда йеджи засыпает в ее объятиях после долгой ночи просмотра их любимых фильмов; когда она невольно жмется к ней ближе, потому что соскучилась по теплу.       рюджин знает, что это нехорошо, плохо для сердца и жизни.       но не может ничего поделать.       йеджи как будто ее личный сорт наркотика, и она зависима. /       — ты снова пялишься, — говорит ей однажды лиа, когда они собрались впятером в их совместной с черён квартире.       — вовсе нет, — отмахивается рюджин, хотя пытается оторвать взгляд от брюнетки.       лиа только и хмыкает, так тихо и низко, что слышат только они с рюджин.       — тебе стоит рассказать ей о своих чувствах.       — у меня нет никаких чувств к йеджи, — отвечает она, но глубоко внутри понимает, что врёт. как ей, так и себе.       после лиа ничего не говорит, предпочитая помалкивать. и рюджин признательна, хотя не знает почему. то ли потому, что знает, что придется посмотреть правде в лицо, то ли потому, что у лии есть особый дар свести на нет все беспокойство; она не хочет знать.       рюджин снова переводит взгляд на йеджи и не может удержаться. ей всегда нравилась красота йеджи, и, боже правый, как же она красива. рюджин считает, что это должно быть незаконно — выглядеть настолько потрясающе.       тогда-то она и поняла, что вляпалась по самые уши. /       уже поздно и холодно, но когда она закрывает дверь в квартиру, рюджин понимает, что держит в руках йеджи.       — эй, всё хорошо? — шепчет она ей на ухо. йеджи уткнулась ей в ложбинку на шее, наслаждаясь теплом.       она кивает и проводит носом вдоль ее шеи. щекотно.       — угу, соскучилась просто.       рюджин прикрывает глаза, пытаясь унять галопом бьющееся сердце, и надеется, что она ничего не заметила. Только сильнее, невыносимо сильно, прижимает йеджи к себе и крепко обнимает.       — точно? — спрашивает опять, и на этот раз, чувствует на плече влагу. отстраняет йеджи и видит, что та плачет. Она прикладывает к ее лицу ладонь и утирает пальцем слезы.       йеджи разваливается на части, даже когда устало улыбается и кивает, с ее губ слетает маленькое, разбитое «да».       рюджин не настаивает, знает, что старшая все равно потом все расскажет. она ведет ее на диван, садится рядом и прижимает к себе, нежно поглаживая спину. шепчет на ухо ласковые слова и надеется, что это хотя как-то успокоит расстроенную брюнетку.       тогда рюджин желает взять на себя ее боль, сделав ее своей, чтобы йеджи больше никогда не чувствовала себя такой подавленной.       позже, после чая и какого-то ток-шоу на фоне, йеджи делится секретами, а рюджин слушает.       — мы снова поссорились, — только и говорит, но рюджин прекрасно знает, о чем она.       — говорила же, что ты заслуживаешь лучшего, — отвечает ей, хотя все равно находит время, чтобы утешить.       — знаю, знаю, — йеджи уже не плачет, но щеки все так же блестят в лунном свете, льющимся сквозь щель в шторах. — я просто очень его люблю.       и слыша это, сердце рюджин разбивается еще сильней.       — я понимаю, тяжело любить кого-то, если тебе от этого больно.       йеджи кивает. она растягивает губы в крохотной, понимающей улыбке. и рюджин желает, что бы йеджи поняла о чем она на самом деле. /       на кухонном столике пустые бутылки из-под соджу, а на полу хихикают две девушки над всем, что сейчас кажется смешным.       йеджи берет рюджин за руку и переплетает их пальцы вместе. она кладет ей голову на плечо и тихонько хмыкает.       — спасибо тебе за сегодня, — говорит рюджин, позволяя своей голове улечься поверх йеджиной. — после такой-то недели, мне это было нужно.       — ты так переживала из-за экзаменов, я подумала, что тебе стоит немного расслабиться, — отвечает йеджи и улыбается. она жмется ближе и на короткое мгновение закрывает глаза.       теперь все тихо, спокойствие окутывает их, как одеяло. и рюджин купается в нем, в своей любви и утешении от девушки, наслаждаясь ее прикосновением, мягкостью рук и тем, как она выводит пальцем узоры на ее коже.       в такие времена рюджин старается что есть сил не дать волю чувствам и сказать йеджи о том, что может сделать ее счастливой, может предложить весь мир и сделает все, чтобы ей никогда не было больно и чтобы она никогда не плакала.       но рюджин знает, что не стоит; слишком многое на кону.       — я люблю тебя, — внезапно заявляет йеджи, звук ее голоса в кромешной тишине слегка, совсем немножко, пугает рюджин.       она чувствует как закружилась голова, дыхание перехватило, а в груди больно защемило сердце.       — я тоже тебя люблю.       и ненавидит, что никогда не сможет сказать это так, как хочется на самом деле.