Peccatum

Комната наполнилась паром, запахом масел и соли для ванн. Пряные нотки расслабляли. Пена, лежавшая на горячей воде была белой и пушистой, словно облако. Служанки со спешкой готовили ванну для своей госпожи, боясь, что одно неверное движение обрубит их жизнь. Один ангел сменялся другим, принося с собой то полотенца, то гигиенические приборы. Когда-то они и сами были господами, приказывали, ставили задачи подчиненным, носили в своих руках пергаменты с указами, а сейчас их сухие, потрескавшиеся руки были заняты грязной работой. Тем временем хозяйка вальяжно ходила по комнате, готовясь к вечернему походу в ванную. Шелковый черный халат подолом проскальзывал по полу, поблескивая в свете молчаливой луны. Когда Чума одну за одной вытаскивала шпильки, волосы рассыпались, их серебряный цвет отражал свечение звёзд. Она бережно расчёсывала одну прядь за другой, любуясь собой в зеркале, улыбаясь своей красоте. Улыбка вышла самодовольной и коварной. Чума отбросила расческу, резко встала и пошла в ванную комнату. Идя по коридорам, она ловила на себе свет звёзд и луны, а ледяной пол холодом проскальзывал под ступнями. Халат развевался, оголяя стройные икры. Рука держала свечку, что трясясь, поблёскивала в ночной темноте. Она открыла дверь, от неожиданности ангелы испугались, затаив дыхание, испуганно смотрели и ждали её приказов. Она лишь рассмеялась, её позабавил их страх перед ней. — Ну что вы так пугаетесь, мои бессмертыши? — она спросила это, насмехаясь над ними, улыбаясь безумно, коварно. Глаза были распахнуты, в зрачках отражался интерес к жизни, к которой привыкли, а может только привыкали её подданые. Они смотрели на неё недоумевая, не понимая. Их положение на них давило, вызывая растерянность и отчаяние. —Кыш отсюда.— приказным тоном прошипела она. Бессмертные торопливо покинули комнату, но Чума отозвала одного из них: —Эй, ты.— сказала она с перенебержением — Тебя вроде… Эрика зовут, да? — —Д-да, Госпожа— сказала девушка и сжалась от страха. Плечи опустились, она обняла себя, обхватив кистями руки, —Ну, что ты, птичка! Не бойся меня! — сказала Чума, улыбнувшись и раскрыв глаза, подошла к ней ближе — Я же не злая. — продолжила она и погладила Эрику по голове. Сердце девушки начало бестактно биться, дыхание участилось. Она ещё больше сгорбилась, боясь расправы. Руки быстро опустились и схватиоись за юбку, оставив складки. Эрика отчаянно взглянула на госпожу. Чума ехидно облизав губы, начала говорить вновь: —Так вот, птичка, позови ко мне Мальбонте— в её безумных глазах сверкнул огонёк. —Я… я не знаю, где его комната— сбиваясь протороторила девушка. Глаза Чумы загорелись, она нахмурилась, оскалилась. Резко схватив за шею Эрику прошипела —Так узнай! Неужто никто из твоих подружек не приносил ему предналежности для ванны, одежду или еду? Узнай у кого‐нибудь из них.— хватка ослабла. Девушка попятилась назад, к двери. —Быстрее! — крикнула Чума, топнув ногой. Девушка выбежала из ванны, в слезах от страха. Чумы расхохоталась ей приносило неимоверную радость страх бессмертных. Она улыбнулась, вдохнула пряный запах масел. Руки развязали атласный пояс. Ткань проскользила по бледной нежной коже. Струясь, упала на пол. Женская ножка аккуратно опустилась в горячую воду, затем вторая. Пена щекотала кожу, а вода приятно обжигала её, контраст ощущений расслаблял. Чума удобно расположившись в ванной, положила головк на бортик и закрыла глаза. Шелковая пена растеклась по пышной груди, словно прикрывая её от посторонних глаз. Дверь отворилась: вошёл Мальбонте и Эрика. Чума улыбнулась. —Оставь нас.— сказала она и взглянула на мужчину. Он стоял неподвижно, его чёрные глаза смотрели в стену. Лишь руки были сжаты в кулак так, что от напряжения выпирали вены. Чума довольно посмотрела на него, глубоко вдхонув, она затаила дыхание и псмотрела ему в глаза. Он лишь мельком ответил ей, потом снова первёл взгляд в никуда и сухо спросил: —Для чего вызывали, Госпожа? — Она улыбнулась и по-кошачьи поинтересовалась: — Как там моя игрушка? Достаточно отчаяна? — — Вики слаба, но по-прежнему держится.— ответил быстро Мальбонте. Весь его вид выражал абсолютное равнодушие. Или может он умело играл? —Похоже Самаэль был прав…— вздохнула Чума, делав жалобное лицо, которое быстро преобрело нотки отвращения. —На этом всё? — сквозь зубы сказал мужчина. —Нет.— прокричала она, недовольно искривив зубы и нахмурив брови. Она перекинула одну ногу на другую, от чего вода всколыхнулась. —Какой же ты наглый и холодный. Скучно.— Сквозь злость пробивался кошачий, игривый тон. Она чуть приподнялась, пена съехала вниз, оголив грудь, но не до конца, словно пыталась сдержать Чуму. —Присоединишься? — промурчала она и распахнула глаза. — Смотри на меня, Маль.— недовольно приказала она. Мальбонте посмотрел украдкой на Госпожу, сильнее сжав руки, до белых костяшек. —Ах, мой милый, так если ты не озываешься на Маля, тогда лучше Бонт? — усмехаясь продолжила она. Она оперлась на бортики и встала. По груди, талии бёдрам скользила пена. От разгоряченного тела шёл пар. С набухших, розовых сосков капали капли, оставляя рябь на воде. От злости Мальбонте взглянул на Чуму, но увидев её нагой удивился. Она начала приближаться к нему, словно дикая кошка, округлые бёдра очерчивали «восьмёрку» от чего походка становилась до дрожи сексуальной. Он хотел отойти на шаг назад, но не успел, Чума прошептала: —Стой.— и улыбнулась Она вышла из ванны, наступив ногами на белое полотенце. Подойдя ближе к нему, она встала на носочки и прошептала на ухо. —Так как мне тебя называть? — В горле Мальбонте пересохло, ему пришлось с усилиями прошептать: —Маль.— сказал он и начал кашлять. Чума довольно пальчиками провела от его живота до шеи, обвила её и сжала. —Горло пересохло, Маль? — снова шепнула она. Мальбонте учащенно задышал, сердце забилось. Госпожа сжала шею ещё сильнее. Он начал задыхаться, тогда она его и отпустила, но руку она держала на месте. Глаза Чумы горели огнём, она улыбалась, предвкушая нечто хорошее. —Давай поиграем? — спросила она и опустила руку к груди, проведя по ней нежно, кончиками пальцев. Мальбонте стало жарко, в штанах стало теснее, чем было. Руки расслабились и сжались вновь. —Давай— еле сказал он. Чума ударила его по щеке и обошла вокруг, вернувшись, она была уже дальше. — Кто сказал, что мы с тобой на ты, Маль? — злясь, спросила она и выгнула бровь. Но вот она приблизилась, набухшие соски касались груди мужчины. Она провела языком по его щее, от чего остался влажный след. Он вдохнул воздух сквозь зубы. Прикрыл глаза, подняв голову. Чума улыбнулась и неспешно, одну за одной, растегнула пуговицы, избавив его от рубашки. Мальбонте сжал руки на её талии и поцеловал. Сухие губы слегка процарапали влажные губы Чумы. Жадно впиваясь, он вздохнул, желаяя большего. —Наглый…— прошептала Чума и направила губы к шее —Но игра будет по моим правилам, Маль. Присоединись ко мне в ванную, если конечно ты хочешь.— она говорила это прерываясь на полувдохе, будто ей не хватало дыхания. — Ты ведь хочешь, Маль? — она спросила его и взяла его за лицо, тихо повторив —Хочешь? — Мальбонте убрал руки с её талии, брюки повторили судьбу рубашки. Он взял её за талию, притянул так близко к себе, насколько это было возможно и поцеловал. Его поцелуи были кроткими, грубыми, быстрыми. Он поднял её выше и перешагнул бортик в ванную. Чума задыхаясь приказала: —Опусти меня и сядь— Он покорно выполнил приказание Госпожи, направляя свой чёрный, острый, жгучий взгдяд на неё. —Мне нравится когда меня слушают — сказала она, наслаждаясь. Он улыбнулся, его хитрая, наглая улыбка была наполнена удовольствия и желания. Она медленно села в воду. Пена вновь закрыла её грудь. Чума неспеша приблизилась к нему. Теперь она над ним, стоя на коленях.Он хотел взять её за талию, но она отбросила их и дала ему пощёчину. Она чуть наклонилась, выгнулась, ища что-то. —Нашла— радуясь сказала она. Мальбонте хотел взять её за бёдра, но лишь дернулся, вспомнив её реакцию —Можешь положить, Маль, разрешаю— смеясь, шепнула она. И он положил шероховатые руки на её нежные, подтярутые ягодицы и сжал их с силой. Его не отпускало чувство вожделения. Ему нравились её движения, её смех, её горящие глаза и её власть над ним. Чума привстала, опираясь на бортик одной рукой, в которой держала что-то, другой схватила его за шею и притянула к себе. Маль приподнялся и поцеловал её. Всё это время он сжимал её ягодицы, оставляя красные следы. Она обхватила своей рукой возбужденный член и начала его ласкать. Мальбонте простонал, сжимая ягодицы Чумы всё сильнее. Она довольно улыбаясь, села на мужчину, довольно простонав. Она поднимала бёдра, проскальзывая, опускала. Царапала его спину, оставляла следы языком и засос на шее. —Meum peccatum, какой же ты на вкус? — задыхаясь спросила она. Чума остановилась, задержав бедра так, что в ней была лишь головка члена. Вдруг к шее мужчины приблизился холодный метал. Мальбонте зажмурился от боли, жадно глотая воздух. —Мне больно.— недовольно возмутился он. —Терпи, я хочу знать какой ты. Знать всего тебя.— прошипела Чума. Каплю крови стер след от языка. Она присосалась к ране, выпив немного крови. Она самодовольнь улыбнулась, улыбка вышла безумной, и воссторженно произнесла: —Ты вкусный! — На губах остались капли, она поднесла их ко рту Маля и приказала: —Слижи.— Маль провёл языком по губам, и они вновь слились в поцелуях. Она опустила бедра, и вновь начала двигаться в определенном ритме. Стоны эхом отражались в ванной. Остывшая вода без пены охлаждала разгоряченные тела. Мальбонте сжимал её ягодицы, сжимал грудь до сладостной боли. Шлепками покрывал её тело. Оставлял поцелуи на груди, покусывая соски. Чума наслаждаясь, шептала ему на ухо грязные слова, что только срываоись с её губ быстрыми выдохами. Маль взял её за шею, большие пальцы положил на подбородок и поцеловал её. Волной окатило его наслаждение, и он отпустил Чуму, пытаясь восстановить дыхание. Она улыбалась, глядя на него. Руками бережно поправила его волосы, прошлась по скуле, потом по шее, опустила на грудь и оставила царапины ногтями. Выдохнув она тихо сказала: —Peccatum. Meum peccatum.—

***