А что было потом?

Обычно дети успокаиваются и засыпают после магических слов «и жили они долго и счастливо». Те, кто за день набегался по траве, вволю накупался и исследовал все окрестности с пристрастием, достойным Алана Куотермейна, засыпали и того раньше. Но Джил не походила на других детей. Она слушала всегда очень внимательно, просила повторять незнакомые ей слова и давать их полные энциклопедические значения, а так же постоянно прерывала чтение вопросами, начинающимися с «как» и «почему». Но самым удивительным в Джил было её «А что было потом?» Любая история – если она хорошая, конечно – неизменно вызывает этот вопрос. Прочитай первые несколько страниц, и если нестерпимо захочется узнать продолжение – поздравляю, эта книга по тебе. Джил любила слушать по целой сказке за вечер – конечно, только в выходные дни, когда у мамы было достаточно времени, чтобы посвятить его чтению. Джил не перечила и не устраивала истерик, она знала, что время взрослых стоило дорого, и очень ценила свои сказочные часы. Впервые это случилось не со сказками про Хитрого Лиса или про крошечную капельку воды, которая искала океан. Тогда Джил была слишком маленькая и ещё не доросла до своего вопроса. Но, когда мама достала с полки сказку о трёх поросятах, чью собственность нещадно уничтожал Злой Волк, а потом дошла до последнего слова на последней странице, девочка нахмурила брови и спросила: – А что было потом? Миссис Смит растерялась и даже перелистнула страницу – нет ли там продолжения? Но продолжения не было, была только информация об издательстве и множество ни о чём не говорящих цифр. – Думаю, поросята жили долго и счастливо, – наконец, ответила миссис Смит. – И Волк? – Что? – Волк тоже жил долго и счастливо? Женщина задумалась. Сказочным злодеям редко удавалось заполучить своё «долго и счастливо». Они, скорее, добивались «и получили они по заслугам». – Ну, скорее всего, он получил по заслугам. – Умер? Уголки рта Джил дрогнули, и миссис Смит поспешила её разуверить: – Нет, конечно! Что ты! Его судили. – Кто? – Джил встрепенулась и нетерпеливо заёрзала на одеяле. – Звериный суд, конечно. – С председателем? – И с судьёй. И с присяжными. Среди них – все семеро козлят. – Ну, это нечестно, – Джил насупилась. – Судью подкупили! Все козлята, конечно, будут против Волка. – Вот и нет, – возразила мать, вовлёкшись в игру. – Козлята давно простили старого Волка и желали ему только добра. Ему назначили исправительные работы и приставили к нему в надзиратели Красную Шапочку. – Ту самую? – девочка вспомнила историю о простушке, которая пошла к бабушке по самой короткой дороге через лес. Тогда она ещё не дозрела до своего вопроса и не интересовалась, что случилось потом. – Ту самую. – Она тоже простила Волка? – Нет уж. За бабушку так просто не прощают. Но Шапочка выросла девушкой воспитанной и попыталась понять старика. – И?.. Миссис Смит нахмурилась, словно силясь что– то вспомнить. – И, насколько я знаю, Волк живёт теперь в доме престарелых. Вместе с бабушкой Красной Шапочки. И она их даже навещает. – С пирожками? – По привычке. Должно быть, да. – Хорошо. Это ещё ничего, – Джил опустилась на подушки и закрыла глаза. Её мама облегчённо вздохнула. Книжка отправилась на полку, а миссис Смит – к двери. Щёлкнул выключатель, и на потолке зажглись фосфорные звёзды. – Мам? – Ну что ещё, милая? – А поросята? Миссис Смит возвела очи к небесам и мысленно выругалась. – Три поросёнка открыли строительную компанию и до сих пор проектируют ненадёжные дома. – Спокойной ночи, мам. – У неё это от тебя, – миссис Смит ударила сковородкой об стол, и яичница с беконом чуть подпрыгнула. – Что от меня? – мистер Смит не успел донести бутерброд до рта, и часть малинового джема упала на скатерть. – Ах, чёрт! – Любопытство! Вчера мне пришлось рассказывать твой дочери о том, как судили Большого Злого Волка. – И что? – мистер Смит пальцем собрал упавший джем и отправил его в рот. – Посадили? Миссис Смит прорычала проклятие и всё-таки уронила содержимое сковороды на стол. Мистер Смит всё ещё вопросительно смотрел на жену. – Нет, назначили исправительные работы, – выдохнула она и обессилено опустилась на стул. – И купи новую скатерть, будь добр. Джил продолжала слушать сказки и задавать свой исключительно каверзный вопрос. Миссис Смит продолжала на него отвечать, уже и сама не зная, зачем именно это делает. Могла бы, в конце концов, молча выключить свет и демонстративно удалиться в спальню. Пену, в которую превратилась Русалочка, вынесло на берег, и она превратилась в человека. Немота осталась, но шаги больше не причиняли боли, и своего принца она нашла в ближайшем городке. Принц этот был не принцем, а сапожником, но это не делало его хуже. Их потомки и по сей день живут на побережье и могут разговаривать с волнами. Золушка стала, конечно, королевой, но так и не избавилась от привычки самой вычищать дворец. В делах политических она была неудачницей, да и балов устраивать не умела. В один прекрасный день королева сбежала от короны и ответственности и зажила, как простая крестьянка, вдали от расшитых жемчугом платьев и золотых карет. Счастье её, впрочем, не оставило. Белоснежка… А вот тут стоило промолчать. Миссис Смит не успела толком подумать, а язык уже говорил: как бедная девушка оказалась в тюрьме за издевательство над злой королевой, как спился её принц, и как пророческое зеркало покрылось трещинами и замолчало навек. Мать испуганно уставилась на Джил, страшась собственного языка, а девочка проворчала «Так я и думала» и повернулась на другой бок. – Дорогой, кажется, я рассказываю ей правду. Мистер Смит оторвался от чтения утренней газеты и посмотрел на жену сквозь очки– половинки. – Я рад, что ты не лжёшь нашей дочери. Хотя насчёт Санта– Клауса и Пасхального Кролика я бы поспорил. – Я про сказки и её «а что было потом?». Кажется, я действительно знаю, что было потом. Мистер Смит запомнил статью, на которой остановился, отложил газету в сторону и внимательно оглядел свою супругу. Потом снял очки и сделал то же самое. – На безумную не похожа, – заключил он. – Откуда такие мысли? – В 50– х судили одного мистера Вульфа. И в присяжных, в виде исключения, было семь братьев. И знаешь, что? – Что? – Его оправдали. Старик умышленно сжёг три дома, и его оправдали. – И это доказывает, что..? Миссис Смит скрестила руки на груди и опустила голову. Тёмные кудри тут же скрыли её лицо. – Суд над Большим Злым Волком. – Милая, – мистер Смит поднялся и подошёл к застывшей возлюбленной. Какой же хрупкой она сейчас казалась! – Не выдумывай. – Я не выдумываю! – она ударила его по протянутым к ней рукам. – В том– то и дело… Ничего не выдумываю. Ей почти сразу же стало стыдно за свою истерику. Но иначе она не могла справиться со своим страхом. Ей казалось, что она тонет и задыхается в привычном мире, который сливался в водосток. Он всё же обнял её – так, как умел только он. Это было лучше всяких поцелуев. И страх отпустил. Ненадолго. – «Тысяча и одна ночь»? – Джил уже умела читать, но она слишком любила слушать чужое чтение. Говорила, что в этом есть какая– то особая магия. – Их и правду хватит на тысячу и одну ночь? – Нет, конечно. Тогда книжка была бы намного толще, – миссис Смит устроилась на кровати, в ногах дочери, и открыла первую страницу. С неё на женщину смотрели увешанный самоцветами султан с недобрым лицом и девушка с длинными волосами и в парандже. – Но на несколько ночей точно хватит. С этой книгой всё получилось легче. Джил больше не задавала свой вопрос. Ни после истории про Алладина, ни после птицы Рух и Синдбада, ни после сорока кувшинов с маслом... Шахрияр, конечно, оставил Шехерезаде жизнь. В сказках герои часто ходят по самому краю – и нечасто оступаются. За одно только это они заслуживают нашей любви. Красавица рассказала свою последнюю сказку и выкупила себе свободу. Миссис Смит, улыбаясь, закрыла книгу. – А что было потом? На личике Джил была написано небывалое любопытство. Этот вопрос куда важнее «почему трава зелёная?» и «почему небо не падает?». Взрослые чувствуют такие вещи. – Мам? И слова снова полились из неё, как вода из крана. Она рассказала о свержении султаната, об эмиграции, о поиске дома… и о маленьком семейном счастье. – … и у них родилась дочь. Они назвали её Джил. – Совсем, как меня, – рассмеялась Джил. – Совсем, как тебя, – эхом отозвалась её мать. – Спокойной ночи, мам. Спасибо за историю. Она выключила ночник и постояла немного в полной темноте, словно собираясь с силами. Так вот почему она знала, что было потом. Он ждал её на постели и сегодня – вот странно – не читал свои дурацкие детективы. Он сидел прямо, как учили его при дворе, твёрдо уперевшись обоими ногами в пол. Она подумала, что ему совсем не идёт нынешнее имя. – Ну что? Расскажешь мне на ночь одну из своих историй? В его голосе появились нотки узнавания и повелительности, от которой он теперь ни за что не сможет избавиться. Она подала ему руку, подняла его с кровати и отвела к окну. Ей нужно было подтверждение того, что всё вокруг реально, и шум деревьев и ветер в лицо вполне для этого годились. – Хочешь казнить меня на рассвете? Знаешь, сейчас это запрещено законом, и у тебя будут крупные неприятности. – Тогда избавь меня от них, – он поцеловал её в плечо и улыбнулся. И Шехерезада начала свой рассказ.