Твои глаза - назад нельзя

Сакура знала, что пришел ОН, еще до того, как обернулась. Видела по взглядам девушек, направленных на него, по вздохам и перешептываниям о красавце. Музыка в клубе слишком громкая, но Сакура буквально прочитала по губам стоящих впереди девушек: «Кра-сав-чик». Её нечаянно задела локтями проходящая мимо парочка. — Простите, пожалуйста, — быстро поклонился незнакомец и снова заговорил со своей подругой: — Это правда он? Учиха? Сакура сжала челюсти вместе так крепко, что зубы клацнули друг о друга. Учиха-мать-его-Саске. Конечно она знала, что он придет. Потоковую встречу одногруппников решили совместить вместе с посвящением в первокурсники, чтобы, как сказала Ино, было веселее. Ага, куда уж больше. Сакура могла поставить что на кон все свои деньги, что именно подруга прислала приглашение и ему тоже. Она собралась с силами. Оглянулась. Глаза нашли Учиху в толпе так быстро, что это пугало. Вспышки белого цвета сменялись непроглядной чернотой на нем. Он сменил причёску. Похудел. Это первое, что замечает Сакура. И это единственное хоть какое-то отличие от него прежнего. Потому Саске всё тот же — будто и не было всех этих лет. Рукава широкой футболки доходили до предплечий, почти не скрывая татуировки на обеих руках. Сакура помнила каждый штрих, каждую линию чернильных рисунков на его коже. И — как неприятно осознавать — она помнила вкус его татуированной кожи под своими губами. На вкус как грех. В горле внезапно пересохло. Облизнув губы, она встретила его тяжелый взгляд. Сакура не улыбнулась ему, не послала вежливый кивок, как будто они, блять, старые друзья или коллеги. Они бывшие. А с бывшими Сакура дел не имела. Будто прочитав её мысли, Учиха вскидывает бровь, отводя отросшую челку с лица. Никаких. Дел. Даже с такими сексуальными бывшими, как он. То, как долго она пялилась на него, превышает все рамки приличия, поэтому ей пришлось отвернуться. На глаза попался последний недопитый шот. Замечательно. Это то, что Сакуре нужно. Одним махом она проглотила его, почти не замечая банановый вкус вперемешку с водкой. — Ты только глянь, что мне удалось заполучить! — закричала подходящая к ней Ино. Хохоча, девушка поставила два коктейля ядовито-зеленого цвета на барную стойку перед Сакурой. — Всего один танец и вуаля! Я хороша, да? Признай. Уф, надеюсь, я больше не увижу эту потную свинью, — с гримасой отвращения Ино смахнула со своих плеч невидимую грязь. Сакура не нашла в себе силы посмеяться или сказать что-то колкое. Вместо этого — пожатие плечами. Улыбка с лица Ино постепенно тоже сошла на нет, а между светлыми бровями залегла глубокая морщинка. — Уже заметила? — Попробуй его не заметить, — процедила сквозь зубы Сакура, забирая стакан с коктейлем. Может быть упиться в хлам не такая плохая идея? — Он как слон в комнате. — Не преувеличивай. Ну подумаешь, Саске… — Ино закатила глаза и попыталась обнять подругу за плечи. Сакура её руку тут же сбросила нервным передергиванием. — Ну чего ты? — Давай на чистоту. Это ты его пригласила? Она из подлобья взглянула на Ино. Округлив густо подведенные глаза, та замотала головой. — Толстолобик, да я б не в жизнь! Я еще помню, как тебе было плохо, когда этот урод уехал в Америку. Прошло несколько месяцев, прежде чем ты смогла выйти в люди, и помнишь, кто за тобой ухаживал? Я! Уф, столько потраченных нервов… — Ино наклонилась к её уху, чтобы прокричать: — Я этому ублюдку не послала бы даже объедки с нашего стола, не то, что приглашение. Ну? Усекла? — Ты права, — Сакура в уязвленном смущении потерла свой лоб и обняла Ино. — Прости. Не знаю, что на меня нашло. Ино закатила глаза и пробормотала что-то о том, что все это не важно. Сакура едва расслышала из-за шума музыки, но общую суть уловила. Легкости, с которой Ино отпускала обиды, можно было позавидовать. И Сакура завидовала. У Ино всегда все просто. Даже слишком. Бросил парень — найдем другого, несправедливо завалили на экзамене — прокляну и дальше пойду, бывший слил интимные фото в интернет — так пусть завидуют, зря что ли в зал три раза в неделю хожу? У Яманака жизнь не сахар была и остается, но она никогда не теряла вкус к жизни. В отличии от Сакуры. Возможно именно поэтому они и сошлись. Там, где Ино не хватало холодно-адекватного рационализма вступала Сакура. И наоборот — подруга раскачивала лодку под названием «серая жизнь Сакуры Харуно» вечерами подобными сегодняшнему. — Итак, хочешь обсудить Учиху Саске или пойдем танцевать? Сакура показала жест, будто её сейчас вырвет. — Поняла. Тогда танцевать! Шевели задницей, подруга! И чувствуй ритм! Заливаясь смехом, Сакура вслед за ней протиснулась сквозь толпу к середине танцпола. Все, как сказала подруга — необходимо чувствовать музыку. В ней Сакура забывалась. В чувственном ритме басов, отдающихся в груди и пятках, она двигала бедрами и руками. Зажмурить глаза посильнее, тряхнуть головой, поднять руки выше и прыгнуть, да так, чтобы кто-то свыше схватил её за ладони и унес подальше от сюда. Дальше от глаз, что темнее ночи. …Заберите меня, ну пожалуйста… Еще больше танца. Под смежными веками плясали огни. В ушах вместе с криками людей звучала музыка. Сакуре было хорошо, ведь она могла больше не думать. Когда полегчало настолько, что она почувствовала, что готова открыть глаза и встретиться с реальностью, Сакура остановилась и утерла пот с шеи широким рукавом платья. Воздух жарил от тел толпы. Обмахиваясь руками, Сакура завертелась на месте, пытаясь отыскать Ино. О нет, нет, нет. Только не говорите, что её подруга без тормозов снова сбежала с каким-то красавчиком. Подавив стон, Сакура направилась к столикам, когда заметила блестящее зеленое платье и вспышку длинных светлых волос. Сай и Наруто Узумаки, в компании которых стояла подруга, заметили её первыми и приветственно помахали. Сакура неловко кивнула им в ответ, не решаясь подойти ближе. О чем ей с ними говорить? Это были не её друзья. И если с Наруто Сакура иногда встречалась во дворе своего дома, то Сая видела лишь однажды и то издалека. Сакура попыталась вспомнить его фамилию, но так и не смогла. За разговорами о том, как классно он целуется, Ино как-то забыла упомянуть его полное имя. — …да! Сюда! — Ино позвала Сакуру подойти. Нацепив одну из своих дежурных улыбок, она подошла к компании. С их стороны было не так шумно — столики располагались чуть дальше танцпола. — А вот и она. Моя лучшая подруга — Сакура. Сай, помнишь её? Я рассказывала о ней. А это мои бывшие однокурсники — Наруто и Сай. — До сих пор врубиться не могу, что Ино-чан училась на медицинском! — воскликнул блондин, широко улыбаясь. — Э, намекаешь, что я тупая? — Скорее…творческая. Не слушай этого балбеса, Яманакачка, — Сай приобнял Ино за талию, подтягивая ближе к своему телу. Господи. Сакура внутренне скривилась. Разве они не расстались потому, что у Сая появилась новая девушка? — Не зря ведь ты после первого года перевелась к нам. Ты ведь сама говорила…как там?.. «Нахер медиков!» — он попытался изобразить ее голос, но вышло скверно. Даже очень. — Ты что, как я могла такое сказать? — выразительно выпучив глаза, Ино шлепнула Сая по плечу. — Да правда ведь говорила… — Ой, да брось. Меня это нисколечко не задевает, — Сакура закатила глаза, улыбаясь. — В конце концов, медики вас, фриков, тоже недолюбливали. Соединить в одном университете направление медицины и искусства мог только идиот, или скрытый гений, поэтому тайная «вражда» двух факультетов не была чем-то новым. — Ауч! — присвистнув, Наруто одобрительно закивал головой. — Вот это я понимаю. За это надо выпить! — По-моему, тебе уже хватит, Наруто-кун, — прошелестел нежный голос позади них. Сакура обернулась. Младшая Хьюга тоже была тут, надо же. Казалось, такие девушки как она не посещают подобные вечеринки. Сакура не очень хорошо знала Хинату, зато училась вместе с её старшим братом — Неджи. Продолжая семейное дело, он с отличием сдал все экзамены, поступил в ординатуру и сейчас, кажется, проходил практику в кабинете зубного врача. — Ну мы же за дело, ну Хината-чан, чего ты, — заканючил парень, приставая к ней. Хината хладнокровно удерживала оборону с милой улыбкой. Её светло-серые глаза нашли Сакуру. — Ой! Харуно-сан! Прости, что не заметила раньше. Как ты? — Только формальностей мне не хватало. Хината, перестань, мы вполне может обойтись без этого. — Привычка. В конце концов, ты старше меня. — Слыхала, лобастая? Ты — старуха, — рядом залилась от смеха Ино, повиснув на Сае. И Сакура и Хината покраснели. И если вторая от смущения, то Харуно от праведного гнева. — Я-я… Ой! Я вовсе не имела ввиду… — Забей, Хината. А ты, Свинка-Ино, закрыла бы свой чудесный пьяный рот, — Сакура наклонилась к подруге и зашипела на ухо: — Или я могу классно пошутить о том, как ты, пока еще была с Саем… Ино резко встрепенулась и закрыла рот Сакуре. Понимая, что выглядит глупо, Ино заодно погладила её по голове, но ситуация лучше не стала. — Ой, что это мы стоим, лясы точим?! Жарко тут. Наруто, что ты там нес про вечеринку? — нервно посмеиваясь, Ино долго глядела в смеющиеся зеленые глаза Сакуры и только убедившись, что та ничего не собирается говорить, отпустила её. — Ага. У Неджи сегодня своя туса, погнали к нему? Хината-чан нас звала. Здесь всё равно с каждым часом становится тухлее. — Хината, а ты не против, если я тоже поеду? — Сакура переступила с одной ноги на другую, покачавшись на подошве белых кроссовок. Широко раскрыв глаза, Хината заверила, что так будет даже лучше. Сай отправил сообщение ещё нескольким человек, в итоге решили ехать на машине самого трезвого. Наруто отошел куда-то, сказав, что позовет друга. Так и вышли на воздух шумной компанией. Прохладный ветер дул в лицо. Сакура зажмурилась, вдыхая полной грудью свежесть ночи. В голове потихоньку прояснялось, те несколько шотов больше не туманили мозг. Рядом Ино пошутила что-то об ужасном цвете ждущей их машины, и Сакура искренне засмеялась. Возможно сегодняшний вечер не станет самым худшим в её жизни. Об Учихе постепенно забывалось. — Эй, девчонки, вы там скоро? Харе трендеть, — высунувшись из машины со стороны водителя, им прокричал загорелый шатен. Ино поморщилась. — Это Киба. Не обращай внимание. Он тот еще хуес… За рулем просигналили. По степени закатывания глаз, Сакура могла прийти к выводу, что этот Киба нравился её подруге. Едва сдерживая улыбку, Сакура уступила Хинате место впереди и первая открыла пассажирскую дверь. — Только вы там кучнее и дружнее, лады? Чет вас много собралось. Хината, ты почему не сказала? — Киба-кун! Это невежливо. — Да ладно, Киба, — Сакура наклонилась, чтобы залезть внутрь, — мы уж найдем куда… Ты?! — Ты?! В машине сидел Учиха. Учиха-мать-его-за-ногу-Саске. Тот самый Учиха, что еще каких-то полчаса назад мозолил ей глаза в клубе. Тот самый Учиха, одетый в свою дурацкую широкую футболку, со своими дурацкими тату и отросшей челкой. Тот самый Учиха, чей немигающий взгляд она пыталась игнорировать. Тот самый Учиха, что бросил её. Тот самый, что… — Ой, ребят, вы что, знакомы? Ну ты садишься или нет? — буркнул позади Наруто, слегка подталкивая в спину застывшую Сакуру. — А…ага, — не своим, механическим голосом пробормотала она, садясь рядом с Учихой. Робот. Робот, она робот. Работы не чувствуют, не помнят. Села, и как огнем обожгло бок, который прижался к нему. Наруто, садящийся следом, заставил Сакуру сесть еще ближе. Б.Л.И.Ж.Е. Когда-то Сакура умела дышать, но это было наверняка в прошлой жизни, до того, как белоснежная рука с узловатыми пальцами коснулась её мизинца. Она отдернула руку. Псевдо-заинтересованно уставилась широко-прешироко распахнутыми глазами с расширенными зрачками на свои ноги. — Оу, черт! — загнусавил Сай у открытой двери, ему места не досталось. — Ино, может ты ко мне на колени сядешь? Это приглашение. Яманака громко фыркнула. — К тебе ни за что! Что, правда места не хватает? Подвиньтесь еще! — Ино поджала Наруто, а тот в свою очередь Сакуру. Она едва не сложилась пополам, пытаясь одновременно и не прикасаться к Учихе и подвинуться. Саске, зажатый у двери, рассерженно зашипел. — Ино-ча-а-ан, ну тут некуда! — попытавшись устроится полубоком, Наруто беспомощно вздохнул. — Сама судьба приводит тебя на мои коленки, Яманакачка, — едва ли не на распев произнес Сай, наклоняясь в салон машины для того, чтобы урвать хоть один поцелуй. Ино больно шлепнула его по вытянутым в трубочку губам. — Вали отсюда, бледнолицый! Не буду я, сказала же. От громко вдоха грудная клетка, легкие, сердце, мозг, всё наполняется дурацким одеколоном Учихи. Сакура искренне не понимала, как они сейчас все могут спокойно сидеть и едва ли кидать её в пасть — объятья — бывшего парня. Почему все такие спокойные?! — Мать твою! — Сакура пропищала-проскулила, обращая на себя внимание подруги. — Сядь уже куда-нибудь. Хоть на меня, хоть на Наруто! Покрасневшие глаза Харуно смотрели исключительно на Ино, а в них — паника, испуг, смятение, сигналы бедствия. Яманака удивилась, но посмотрела чуть дальше расфокусированным взглядом и все поняла. Едва ли не сливаясь не только с дверью, но и с темнотой салона, Учиха Саске собственной персоной возвышался над Сакурой и дышал ей в затылок — это уже буквально. Ино захлопнула рот и села на колени ничуть не возражавшего Наруто. Сай и его гордость заткнулись и тоже сели. Пробормотав что-то о том, что он ненавидит пьяных, Киба завел машину и они тронулись с места. Сакура сжала ладонь Ино, упиравшейся головой в потолок. — Спасибо, — тихо, едва слышно, пробормотала. В салоне стало свободнее. Заиграл тихо альтернативный рок. — Киба-кун, а нас не оштрафуют? — нервничая, Хината обернулась посмотреть на Ино. — Оштрафуют, — легко согласился он, но тут же озорно ухмыльнулся: — Ну это если поймают. Хината ойкнула, а Наруто с Ино пошутили о студенческих временах и попытках не попасться полиции. У Сакуры в запасе таких историй не оказалось, зато есть одна с не менее триумфальным концом: как-то жила одна девочка с мальчиком, хотела выйти замуж, но мальчик уехал и подарил девочке вместе кольца разбитое сердце. Такую историю она, естественно, рассказывать не стала. Зато безостановочно крутила у себя в голове и только больше злилась. На себя, на него. И эта спасительная злость была избавлением от боли, пластырем на кровоточащем сердце. Замирающем, трепещущем, нервно бьющимся конусообразном полом мышечном органе. — Меня укачивает, — пожаловалась Ино, прижимая ладонь к горлу. Бледная, с вспотевшим лбом. Сакура нахмурилась и погладила подругу по спине. — Не, ребят, мне…реально плохо. — Киба-кун, мы можем остановиться? — нахмурилась Хината. — Вообще не вариант, девки. Мы же по трассе едем, тут негде. Да и мы почти приехали. Не потерпишь что ли? — Твою мать, Киба, — это должно было звучать угрожающе, но у Яманака вышел многострадальческий стон. Белый цвет её лица потихоньку зеленел. — Я щас блевану. — Не смей! Только вчера из автомойки! — Только не на меня, только не на меня, — бормотал пьяный Наруто, пытаясь как можно дальше отодвинуться от спины девушки. — Ино-чан, хочешь — блюй на Сая. — Да что я вам всем сделал? — Кажется, я сейчас… — Только не это, Яманака! Сядь нормально тогда. И откройте окно. Живо! — рявкнул Киба, сжав руль до белых костяшек. Сакуре было очень-очень жаль Ино. Правда. Но тогда бы пришлось именно Харуно садиться на… Саске. Вся эта поездка — простоя дрянь. Ошибка. Все ошибка. Она повернулась, чтобы посмотреть на Саске. С возмутимо-мнимым спокойствием Учиха смотрел в ответ, ожидая, что она будет делать дальше. Безупречное гладкое лицо омрачала лишь небольшая складка между бровей и намек на ухмылку в уголках правильно-пропорциональных губ. Сакура могла поклясться, что зрачки под полуприкрытыми веками вспыхнули, когда он взглядом указал на свои колени. Она отпрянула. — Н-нет, — пропищала, больше для него, и явственно ощутила, как лицевые мышцы свело внезапной судорогой, в следствии которой левый глаз стал нервно подергиваться. Позади раздавалось хриплое и частое дыхание Ино, пытающейся сдерживать тошноту. — Я не хочу провести весь оставшейся вечер в блевоте, — спокойной высказался впервые за всё время Учиха, обхватил уверенно талию Сакуру, поднял и усадил девушку к себе на колени так, будто это в порядке вещей. Наруто тут же спустил Яманака на освободившееся место, передавая бутылку воды от Хинаты. — Господи, как хорошо, — благодарно зашептала Ино, жадно вдыхая носом холодный ветер из открытого окна. Господи, как же все плохо! Сакура напряженно выпрямила спину, надеясь отдалиться от тела Учихи настолько, насколько это было возможно. К искривленному шоком лицу начала приливать яркая краска. Щеки стремительно краснели, из груди поднималась неукротимая злость на пополам со…смущением. Ей казалось, что она услышала отдаленный щелчок захлопнувшейся клетки. Дышать, дышать, просто нужно дышать. С поразительной ясностью она ощутила тепло и тяжесть его ладони, деликатно придерживающей её за локоть. Вдох. В салоне автомобиля так много людей, но даже среди разнообразия парфюмов и свежего ветра, её нос улавливает знакомый запах — его любимый шампунь. Дурацкий, дешевый мужской шампунь с нотками перечной мяты. Так не подходящий ему. Саске Учихе прислало бы пахнуть чем-то дорогим с громким и брендовым названием, но вот он всё такой же — до нелепости простой и домашний. Верно. Этот запах напоминает ей о доме. О самом понятии теплоты и уюта. Выдох. Так странно. Ей казалось, что за четыре года она полностью стерла из памяти если не образ, то хотя бы такие мелкие детали, как запах его шампуня, но стоило ей только почувствовать и… Тоска на грани голода. Иссыхания. Вдох. Без эмоций. Никаких эмоций. Сакура внушала себе это как мантру. Поерзала на коленях Учихи. И сосредоточилась на другом: — Нельзя было сначала меня спросить, Учиха? А, ну да, — Сакура выдержала театральную паузу и прижала ладонь к груди, — как я могла забыть? Мнение девушек ты вообще редко, когда учитывал. — Перестань, Сакура, — напряженно проговорил он, ещё сильнее хмурясь. — А что? — взвинченная, она уже не могла оставить поток сарказма. — Тоже за меня решил, что пора прекратить? — Нет. Просто ты шумишь. — Если ты, капитан-блять-очевидность, не заметил, здесь в принципе музыка играет. — Да. И музыку намного приятнее слушать, чем твои визги. Сакура не могла удержаться и громко фыркнула, выражая своё возмущение. Цокнула языком, до придельной точно «случайно» заехала локтем в его живот, не без довольства отмечая приглушенный выдох и ругательство. Саске перехватил её локоть, предотвращая повторный удар, но она только стала яростнее вырываться, все дальше и дальше съезжая с его колен. В опасной близости от носа маячил подголовник сиденья впереди. Но Сакуре было плевать, пусть даже она вшибется или станет с сиденьем Хинаты одним целым. Лишь бы подальше от Учихи. — Визги? Да я бы твой язык… — Да, уже оглохла что ли? — он перебил её, и стало очевидно, что обычно хладнокровно-спокойный Саске Учиха находится у края пропасти, угрожающей ему подмигивающей и обещающей незабываемой путешествие для него, и всех его окружающих, в пучину злости. Только эта девчонка могла выводить так его из себя! — Сядь ровнее! — рявкнул он, когда Сакура все же съехала с его колен аккурат вперед, наваливаясь грудью на спинку сиденья Хинаты, и подтянул поперек талии ближе к себе. Сакура охнула, ощутив его, окружающего её со всех сторон. Кожа его ладоней касалась её ничем не прикрытой области под солнечным сплетением. Харуно внутренне укорила себя, что сегодня выбрала именно такое платье, состоящее из верха и низа, между которыми впереди был разрез. Она замерла. В автомобиле все притихли, не решаясь влезать в ссору, и только Наруто недоуменно смотрел на них, изредка моргая осоловевшими глазами. — Э-э-э, ребят, вы что, знакомы? Сакура зло рассмеялась. — Нет, Наруто. У меня просто хобби такое — ссориться со всеми, у кого я сижу на коленях. Его обветренные губы растянулись в широкую пьяную улыбку. — Тогда хорошо, что не села на мои. Не люблю ругаться. Спустя секунду они все залились хохотом, Сакура чувствует, что даже грудь Саске позади неё дергается от смешков. Этот низкий восхитительный звук, который она не слышала в течении последних четырех лет, разливался позади неё, заставляя её сердце сжиматься. После всего, она не верила и не ждала, что когда-либо снова услышит его. Когда-то они вместе смеялись над его саркастическими подколами или её нелепыми шутками, но теперь… Сакура оттолкнула эту мысль на задворки сознания, так далеко, как смогла. Машина выехала за город, к поселку дорогих домов. Хината попросила Кибу еще раз завернуть, и они попали на едва объезженную дорогу. На кочках машина подпрыгивала будь здоров, а вместе с тем и все, кто были внутри салона. Киба ругался, что оставит в этих ямах подвестку. Сакура сжала вспотевшими нервно-похолодевшими пальцами тонкий ремешок сумки и сосредоточилась на том, чтобы не удариться головой. Её снова подбросило на кочках, а вместе с тем подол фиолетового платья неумолимо полз вверх, обнажая бедра. Прежде, чем Сакура успела сама поправить платье, руки Саске уже аккуратно потянули ткань вниз. Что это? Забота? Она нахмурилась. И пока Сакура решала, стоит ли ему сказать спасибо, их машина плавно остановилась перед большим домом. Почему-то всегда казалось, что такая традиционная и глубоко-уважаемая семья как Хьюго должны непременно-всеточно жить в стандартном японском доме: с внутреннем садом, раздвижными дверьми из тонкой бумаги, большой офуро и всё такое. Но нет. Очевидно, зарплаты врачей хватало на то, чтобы обеспечивать двухэтажный европейский дом. Сакура выбралась из машины так быстро, как смогла. Одна её нога неуклюже зацепилась за другую, и Харуно едва не потеряла равновесие. Что там про дыхательную практику? Легче, Сакура. Вдох. Выдох. Она поспешила следом за Хинатой, подавляя в себе глупое желание обернуться и посмотреть на Учиху. Младшая сестра Неджи что-то нежно щебетала о том, как брат будет рад видеть Сакуру. Она кивала, с завистью проследив, как Хината отбросила мешающиеся пряди волос назад. Длинные черные локоны нежно обнимали её фигуру. И Сакура в который раз пожалела, что обрезала свои под каре. Она украдкой касается розовых прядей у подбородка. Короткие. Сухие. Теперь Сакура уделяла гораздо меньше внимание своим волосам, после ухода… После ухода Саске, да. Она ненавидела не только вспоминать этого придурка, но и признаваться даже самой себе, что делала что-то из-за него. Глубокая морщина пересекла её лоб. Вечеринка в доме отличалась тематикой от того, что было в клубе. Повсюду горели напольные лампы, настольные торшеры и гирлянды. Они освещали гостиную теплым мягким желтым светом, который разбавлялся дымом сигарет и кальяна. Несмотря на, казалось бы, уютную обстановку, желтый цвет почти что угнетал Сакуру. Окрашивал всё в некое безумие, атмосферу ирреального и инфернального. Из колонок звучал приятный американский и азиатский рэп и хип-хоп. Несколько людей лениво танцевали посреди гостиной, другие строились по маленьким группкам на диване и креслах, кто-то даже с подушками на полу. Сакура заправила волосы у лица за уши. «Я так люблю твои волосы. Ты выделяешься из толпы.» Голос Саске из её воспоминаний такой реальный, что она вздрогнула. Сакура вспомнила, как после душа перед сном он любил лежать под ней, её голова на его груди, её длинные волосы разбросаны по его груди. Саске терпеть не мог жару, и мокрые волосы были лучшим для него лекарством. Воспоминания заставили похолодеть не только её сердце, но и мозг. Она начала трезветь. Внезапно на плечо опустилась ладонь Ино. — Пойду-ка я поздороваюсь с Неджи, — едва ли не пропела отчего-то счастливая подруга, заметно лучше выглядевшая, нежели, чем в салоне автомобиля. — Ты со мной? — Нет. Я найду вас позже. Хочу выпить. Ино пожала плечами и, поправив высокий гладкий хвост, ушла вперед. Сакура порадовалась, что дом Хьюги не только большой, но и из-за большого количества народу можно было легко затеряться. Подальше от Саске. Хотя, можно подумать, он будет меня искать. Ха. Ха-ха. Она довольно быстро нашла кухню, ища чем бы закинуться и забыться. Приглушенный желтый цвет преобладает и тут, даже гарнитур белый с желтыми вкраплениями. У Хьюг что, пунктик? Отвлеченно размышляя об этом, Сакура открыла ящики и холодильник в поисках выпивки, но как назло — ничего нет. Большое количество бутылок выстроились в ряд на столешнице, она проверила каждую. Пусто. У раковины несколько пластиковых стаканов. Один из них почти полный. Решив, что лучше варианта все равно нет, она взяла его в руку, и одновременно с этим голос позади заставил её подпрыгнуть на месте. — Я бы на твоем месте не стал пить из чужих стаканов. Если бы она была бы хоть немного сильнее морально, её титанические усилия не прошли бы даром, и она не повернулась. Но первой и единственно-возможной реакцией на его голос было неизбежное внимание всего её тела. Сакура вскинула подбородок, встретившись с его взглядом. — Что за внезапная забота обо мне? — огрызнулась и сжала губы в упрямом жесте. Она смотрела на него, впитывала его вдруг ставший таким четким образ в этом желтом освещении. Саске стоял в расслабленной позе, скрестив руки на груди и прислонившись бедром к столешнице. Вязь черной татуировки застыла в красивом рисунке на его напряженных мышцах. — Раньше за тобой такое не водилось. Она врала. Ложь, ложь, ложь. Просто по-детски упрямая и злая-неправедная ложь, потому что… «Эй, Харуно, я помогу донести»; «Дай мне, а то порежешься»; «Сильно болит? Хочешь я в аптеку схожу?»; «Если ты меня поцелуешь, то я помогу тебе дописать конспекты». Воспоминания накладываются одно на другое. Саске сузил глаза, наклонив голову на бок. Она могла поклясться, что видела отголоски тех же самых воспоминаний в его темно-карих глаза. Он спрятал губы во рту и издал разочарованный звук. — Сакура, ну почему ты такая? — Какая? А? — она сделала шаг к нему, обвинительно тыкая пальцем в его грудь. Ей бы хотелось, чтобы её ногти были длинные и острые, чтобы проткнуть его жалкое сердце. — Хотя знаешь, не отвечай. Лучше скажи, а какой мне быть после того, как ты меня бросил и уехал учиться в Нью-Йорк? Её вспыльчивая речь ничуть не впечатлила его, только заставила поморщиться. Саске попытался поймать её за ладонь, но Сакура отбила его руку, отступая назад. Жар. Она чувствовала жар в глазах, на щеках, в сердце. Находиться с ним как быть в аду. И в этом аду не было чертей. Ни котлов, ни вил, втыкающихся в её плоть. В аду только её чувства к нему, которые предательски ранят. — Так было нужно, — произнес Саске ровным глубоким голосом, снова скрещивая руки на груди. Между его бровей пролегла глубокая морщина. — Да, — горько согласилась Сакура. — И расставаться со мной, видимо, — тоже. — Но я теперь здесь. Смех вырвался толчком из её груди, она даже не успела его остановить. Просто неконтролируемый всплеск в ответ на его абсолютно абсурдные слова. Учиха смотрел на неё без доли капли удивления, просто принимая её состояние как должное. В какой-то момент смех превратился в хохот, и хоть внешне Харуно не выглядела истеричкой, но внутренне она чувствовала, что уже перешла за черту, отделяющее нормальное эмоциональное состояние от нездорового. Вдох. Сакура распрямила плечи, в одну секунду с помощью глубокого вдоха успокаиваясь. Она глубоко задышала, посмотрев наверх. Размяла плечи, хрустнула шеей. — И что? Знаешь, мне похер на тебя, на твою заботу. Просто не мешай мне веселиться. С этими словами она в три больших глотка осушила стакан, который все еще сжимала в руке. Её зеленые глаза, не отрываясь, смотрели холодно на Учиху поверх красного пластика. Слишком резкий хмельной вкус заставил её подавиться, но она не прекратила, а упрямо пила. Капли стекали по подбородку и вниз — вдоль шеи. Она демонстративно перевернула пустой стаканчик, вытерла рот тыльной стороной ладони. Сакура прошла мимо него, отводя плечо назад настолько, насколько это было возможным, лишь бы не коснуться его. Вперед маячил дверной проем, там сновали люди, играла музыка. Сакура едва успела сделать шаг от Учихи дальше, как он стремительно дернулся, ухватывая и увлекая Сакуру за собой в нишу между кухонным рукавом и холодильником. Сакура издала жалобный стон, стаканчик выпал из онемевших рук. Саске долго не ждал. Она вздрогнула от его хватки на подбородке, голова поднялась, их взгляды встретились. А в следующее мгновение он резко наклонился к ней, властно целуя. Сакура плотно сжала губы, не пуская его язык внутрь. Дернулась в сильных руках, уперлась руками в плечи, отталкивая. Саске отстранился. Сакура громко выдохнула и зажмурилась, не в силах вынести жадно-голодный взгляд напротив, рассматривающий её с таким интересом, будто изучал каждую деталь. Она не успела ничего сказать ему, как он схватил её за волосы на затылке и снова притянул к себе. На этот раз поцелуй глубокий, со всхлипом Сакура раскрыла рот. В слиянии их губ нет ни нежности, ни трепета, ни ласки. И это… …это то, к чему Сакура привыкла между ними. Это то, что ей нравилось. И он знал. Саске сильнее надавил на ее затылок, подступив еще ближе к ней так, что она только может беспомощно оставаться между ним, таким горячим, — Господи, почему его тело такое горячее? — и холодной стеной. Поцелуй стал глубже. Сакура могла ощутить мягкость чужих губ, горячий язык, фривольно ласкающий её собственный. Опомнившись, она попыталась вытолкнуть его своим языком, но он замычал что-то неразборчивое, протестующие и прихватил зубами нижнюю губу. Надавил зубами, потянул, приласкал языком. Они оба замерли, услышав её стон. Это был МОЙ стон?! Сакура начала брыкаться сильнее, пока Саске не выпустил её губы и не отстранился. Лицо опалило горячий выдох, симметричные губы Учихи растянулись в ухмылке. Сакура отвела взгляд вниз, розовые пряди упали на лицо, скрывая заалевшие щеки. Голова у Сакуры кружилась. Губы припухли, покраснели, и вдруг показались каким-то чужими на её собственном лице. Чужими и, — Сакура облизала нижнюю губу, — с чужим вкусом. Нет, не с чужим. С его. — Что мне сделать, чтобы ты простила меня, Сакура? М? — она молчала и он продолжил: — Ненавидишь меня? — почти ласково спросил Учиха, едва ли повышая голос выше шепота. — Да! — с искренностью, в которой ей хотелось верить, ответила она. — Тогда… Если тебе станет легче, — Саске мягко провел по её хрупким плечам, погладил предплечья сильными руками, сжал похолодевшие пальцы своими, — сделай это. Саске протянул её руки к своей шее и сомкнул их на горле. Кадык под её пальцами дернулся. Сакура застыла, только с широко открытыми глазами могла наблюдать за этим безумием. Кто-то сменил музыку на рок, надрывные строчки о ненависти и одержимости были довершением этой сумасшедшей сцены, дополняя её в самом извращенном смысле. Харуно замотала головой и попыталась выдернуть руки из его жесткой хватки — не вышло. Саске сильнее надавил на её ладони, побуждая душить себя. Какого. Хрена. Не смотря на то, что именно Сакура сейчас могла бы с легкостью взять ситуацию в свои руки — буквально — и задушить ублюдка, усмешка на губах Саске стала более саркастической. Сакура попыталась отодвинуться, но встретилась лишь со стеной позади себя. Руки Учихи с удивительной силой удерживали её на месте. Она испугалась. Нет, не так. Она должна была испугаться. Это нормальная и стандартная психореакция, тогда… Почему она чувствовала только злость? Раздражение? Удовлетворение от мысли, что он может получить по заслугам? Прикусив губу, Сакура ничего не могла поделать с собой. Она смотрела, впитывала, запоминала его такого перед ней. Сакура не могла упустить шанс навсегда сохранить это воспоминание в памяти. Они оба ни на мгновение не прерывали зрительный контакт. Глаза в глаза. И не было пути назад. Дыхание у Сакуры сбилось, она облизала губы нервным жестом. Саске проследил за её движением, кадык под пальцами снова дернулся. На бледных скулах выступил легкий румянец. Сакура уверена как никогда — Учиха знал, невозможно было не заметить, как сильно повлияла на неё данная ситуация. Ну конечно. Это же Учиха. Сакура уже увереннее сжала его шею, не так, чтобы удушить, но чтобы ублюдок точно знал, что власть сейчас у неё. Не умышленно Сакура вспомнила, в какой была депрессии после его ухода. Как ненавидела его. Как похудела, обрезала его любимые волосы, как из-за него до сих пор не могла построить нормальные отношения. Потому что все мужчины — не он. Так почему же, несмотря на всю боль, что он её причинил, почему она…! Почему она всё еще любила и хотела Учиху Саске? Лучше бы ты сдох, лучше бы мне никогда тебя не знать! Она сжала его шею так, как давно хотелось, едва ли не до онемения в пальцах. Хватка становилась сильнее, Учиха засипел. Брови на его лице приподнялись в жалобном выражении, белки глаз налились кровью. Но он не останавливал её. Только смотрел. И даже теперь взгляд дегтярно-черных глаз все так же властен над ней. Сакура очухалась. Отпустила его шею, и, будто обжегшись прижала руки к груди, туда, где грохотало сердце. — Учиха, ты.! Её перебил его надрывный кашель, он согнулся, упираясь руками о колени. Сакура увильнула в сторону, отступая за его спину к выходу. Она все еще продолжала смотреть на него, не поворачиваясь спиной. Продолжив кашлять и хрипеть, он обернулся к ней, вытирая выступившие слезы из покрасневших глаз. В какой-то момент его кашель перешел в хохот. — Ты ебаный псих! — визгнула Сакура. Её лицо было белее мела, только большие зеленые, полные страха, глаза выделялись на нем. — Псих и только! Она выбежала из кухни, расталкивая людей на своем пути, забилась в какой-то темный угол у лестницы, ведущей на второй этаж. Выставила руку вперед, опираясь на стену, уткнулась лбом, покрытым испариной, в локтевой сгиб. Перед глазами стояла пелена. — Блять, блять, блять, — надрывно зашептала, зажмурившись. Надо отсюда валить. Зачесав волосы со лба назад, она выпрямилась, обернулась, разглядывая толпу. Найти Ино и уйти. Найти Ино и уйти. Сакура повторяла себе эти слова, стараясь отвлечься от воспоминаний о том, что произошло. О губах, руках… Черт! Сакура споткнулась. — Ой, Сакура-сан, ты в порядке? — Хината, в которую она врезалась, придержала её за локоть. Сакура заставила губы растянуться в деревянную улыбку. — Конечно. Привет, Неджи! — она кивнула стоящему рядом Хьюге. Выглядел он, конечно, как всегда хорошо, даже очень: длинные каштановые волосы завязаны в свободный низкий хвост, серая плотная рубашка поверх белой водолазки подчеркивала молочно-серый цвет глаз. — Давно не виделись. — Сакура Харуно! — поприветствовал он и притянул её в деликатное объятье. От Неджи пахло дорогим одеколоном. В носу засвербило. — Ещё не надумала пойти в ординатуру? — Вот уж точно нет, — Сакура сморщилась и завертела головой. — Ты Ино не видел? — It's a true? Yes! Okey-d… — даже колонка была не такой громкой, как голос Наруто. Узумаки, пританцовывая, приближался к ним, раскачивая бёдрами и махая руками. Хината захихикала. — Оки-доки, Хината-чан, а? — он пьяно подмигнул ей, протягивая руку в наигранном жесте джентльмена. — Танцевать? — Н-Наруто-кун, — заикаясь, Хината отвела взгляд, краснея. Сакура не знала, из-за чего больше она смущалась — то, что пьяный Наруто подкатывал к ней при ее брате или же из-за своих чувств. То, что блондин ей нравился — очевидно. Неджи закатил глаза. — Иди уже и уведи этого придурка подальше. От его пения болят уши. — Эй, я прекрасно пою! Могу и фальцетом! Хочешь? — Наруто набрал полную грудь воздуха. — Наруто-кун, пойдём лучше танцевать! — Хината подпрыгнула к нему и схватила за руку. Наруто тут же сдулся и расплылся в идиотской улыбке. Хината увела его в толпу танцующих. — Как странно, — начала Сакура, проводив парочку взглядом. — Я думала, ты должен быть против него. Но ты сам поощряешь его действия. Почему? — А почему я должен быть против? — Неджи пожал плечами и усмехнулся. — Рядом с ним она меняется. В лучшую сторону. Становится менее зажатой, много смеётся. А он не такой шебутной. Думаю, идеальные отношения так и должны работать. Не считаешь? — взгляд его стал задумчив, когда он взглянул на ее лицо. — Когда вы оба меняете друг друга в лучшую сторону. — Да, ты прав, — медленно произнесла Сакура, прикусив нижнюю губу. Было ли у неё так с Саске? Она никогда не задумывалась раньше. Она просто любила Учиху. Может быть, в этом и была ее проблема. Она прочистила горло и снова спросила: — Так ты видел Ино? — Яманака зависает там, — Неджи указал на дверь в конце коридора в противоположной от кухни стороне. — Пошли посмотрим. В большой спальне, куда приводит её Неджи, всё другое. Тут играла более легкая попсовая музыка из чей-то портативной колонки. Всю комнату освещал глубокий фиолетовый цвет подсветки для цветов на подоконнике. Сакура, заметив это, кинула на Неджи удивленный взгляд. Он рассмеялся и покачал головой. — Никакой конопли, Харуно. Просто мама любит свои цветы. Ребят! — он представил её находящимся внутри. — Это моя бывшая одногруппница — Сакура Харуно. Недружный хор голосов поздоровался с ней. На полу играли в карты несколько ребят, почти все, кроме Ино и Кибы, ей не знакомы. Ино громко спорила с рядом сидящем парнишей о мухляже. По тому, как сильно подруга размахивала руками, Сакура догадывалась, что она нисколько не протрезвела. Сакура вздохнула и села на пол, между двумя девушками. Не будет же она кричать Яманака через всю спальню о том, что хочет уйти с вечеринки, потому что её больной бывший заставил душить себя, а ей это вроде даже понравилось. — Сакура, да? — к ней наклонилась девушка с синим каре, протянув бутылочку пива. — Выпьешь с нами? Играть в карты трезвыми — это кощунство! — Грех, ага, — подтвердил со смехом парень с хвостом длинных светлых волос. — Я бы выпила газировки… — неуверенно начала Сакура, поглядывая на бутылку. Если она будет пить, то точно задержится на этой вечеринке. Ребята, услышав её, рассмеялись. Даже Неджи закатил глаза с улыбкой на лице, его губы прошептали ей «давай же». И Сакура просто отпустила ситуацию. Это. Не сразу, но её плечи расслабились, улыбка на лице больше не выглядела приклеенной, Сакура искренне смеялась от рассказов ребят рядом. Конан, синеволосая девушка, раздала первую партию в «дурака» и сама же в неё проиграла. — И ты опять торчишь мне бутылку вина! — победно вскинул кулак вверх Дейдара, ухмыляясь Конан. — Или может быть, — его голос понизился до игривого шепота, который, впрочем, слышали все в комнате, — вместо этого исполнишь моё желание? — Уймись, Дей, — Конан скривилась, закатив глаза. Киба сделал вид, что его сейчас вырвет. Снова взяв колоду в руки, девушка повернулась к Сакуре. — Харуно, да? Так где ты сейчас работаешь? В магистратуре я тебя не видела. — После пяти лет медицинского, я как-то поняла, что работать с больными не моё. Сейчас я работаю репетитором по биологии и химии. — Лучше бы сразу ушла оттуда, как я, — вставляет Ино, отсалютовав Сакуре баночкой пива. — Репетитор, говоришь? — в разговор включается сидевший рядом с Дейдарой молодой парень. Кожа у него белая, тонкая. Сакуре кажется, что она может даже увидеть его все вены и сосуды, оттого выглядит он… неестественно. Но точеные черты лица, местами мягкие, как у девушки, не дают назвать парня некрасивым. — Можешь ли ты меня подготовить к экзаменам? Меня Сасори, кстати, зовут. Третий курс. Сидящий на кровати Неджи громко засмеялся, слегка заваливаясь на бок. Конан тоже начала хихикать. — Ты же отличник! Дурак, так и скажи, что просто понравилась девчонка. Сакура краснеет, опуская голову вниз, внезапно остро заинтересовавшись этикеткой на бутылке пива. Английские витиеватые буквы такие же красные, как её щеки — она чувствует жар на них. Не то, чтобы Сакуре было непривычно внимание парней, но каждый раз это заставляло её подтупливать взгляд. Ровно как сейчас. — Да, понравилась, — Сасори говорил медленно, невозмутимо. — А чего тянуть? Я ненавижу ждать. Так что, Сакура-сан? Проницательные карие глаза ловят её взгляд. Сакура облизывает внезапно пересохшие губы от волнения. Давай же, скажи ему «да»! Это же такой хороший шанс отвлечься. И глаза у него как тебе нравятся — темные, а кожа белая. Да. Кончено. Вот только… Сакуре нравится совсем иной вид темных глаз. Не просто карих, а таких черных, что будь уверен — это сама тьма смотрит на тебя. Дейдара закинул руку на плечо Сасори и прокричал тому в ухо: — Позови её на нормальное свидание. Она с тобой что, работать будет?! Но прежде, чем Сасори успел открыть рот, в комнату зашли два человека, завладев вниманием всей компании. Это было почти смехотворно. Каким-то шестым чувством, даже не обернувшись, Сакура поняла, кто это был. Словно внутри неё есть компас, указывающий на Саске Учиху. Какая ирония, что сейчас она была даже рада его приходу, ведь так он избавил её от неловкого разговора. — Салют-салют! — проворковала девушка рядом с Саске. Она утащила парня за руку ко всем и заставила сесть вниз ко всем. Её руки фривольно гладили Саске по бицепсам. Сакура наклонила голову на бок, бросив острый взгляд на неё. У девушки были необычайные волосы — яркие, сигналящие красным цветом как пожарная машина. Кожа головы на проборе была такой же красной, и скорее всего девушка совсем недавно окрашивала их. Сакура фыркнула. Красные волосы, очки… А, ну да! Сакура знала её. Карин-как-то-там. И она с медицинского. Господи, Учиха будто магнитом притягивает к себе медиком. Да, небось своим болезненным видом, с мрачной злостью думает про себя Сакура. — Конан, мы тоже пришли играть. Раздавай на нас! Саске-кун, ты ведь будешь с нами? — Карин перегнулась через его туловище, заглядывая Учихе в лицо. Фу, блин. Сакуру сейчас стошнит. Саске расслабленно пожал плечами, откинувшись назад, поставив за спину руку. — Ну пожалуйста, Саске-кун! Он закатил глаза, лениво ухмыляясь. — Буду. Сакура могла поспорить, что паршивцу льстило подобное. Уж она-то знала. Харуно переглянулась с Ино поверх голов всех остальных. Яманака широко раскрыла густо накрашенные глаза, стреляя взглядом на дверь. Сакура медленно покачала головой. Она не могла доставить Учихе удовольствие показать, что её это задело. Это? Да какое вообще «это»? Ничего необычного. Просто Саске и девчонка рядом. По-ду-ма-ешь. — Ну нет, народ, нас и так уже очень много. К хренам карты. Слишком скучно. Давайте в «правда или действие»? — Киба сгреб все карты по середе в кучу к себе. — Мы что, пафосные малолетки в такое играть? — фыркнула Сакура, раздраженно поправив короткие пряди у шеи. — Неджи, я не знал, что зануды тоже были приглашены, — проговорил Учиха достаточно громко, поворачивая голову к Хьюго, показательно игнорируя её возмущенный взгляд. — Харуно, считаешь, что это выше тебя? — Считаю, что играть в такую игру с малознакомыми людьми довольно опрометчиво. — О-о-о, — протянул он, показательно кивая головой. — Понимаю. Ты боишься. Постепенно все в комнате заметили накаляющуюся атмосферу, голоса стихли. Конечно, ведь большинство из них не знали, что Харуно и Учиха встречались. Киба попытался что-то сказать, чтобы поддержать Саске, но Сакура оборвала его: — Это просто смешно, Учиха, — она сверлила его взглядом. Учиха все еще выглядел до безобразия расслабленным. И по-прежнему ухмылялся. Это заставило ее сжать зубы. Глубокий вдох. Как это случилось, что человек напротив нее вызывал такое раздражение? Всем своим видом. И эта Карин рядом как яркое бельмо на глазу. — Я не говорила, что не буду играть. — Вот и славно! -вклинивается Конан, и, пошарив под кроватью, достает пустую бутылку. На дне еще остались капли пива и девушка небрежно стряхивает их на пол. Неджи шипит сквозь зубы что-то о паркете. Обстановка медленно разряжается. — Все мальчики и девочки большие, правило помнят. Да ведь? Я начинаю! Игра начинается довольно безобидно. На первом круге Конан загадывает прокукарекать Карин, та загадывает Дейдаре проползти на четвереньках вокруг кровати. Из-за алкоголя даже такие глупые желания все равно вызывают смех. Бутылка в руках Кибы останавливается на Неджи. После вопроса отсосал бы он за миллион, уже все начинают чуть более откровенно загадывать действия и вопросы. Почти все парни как один выбирают «действия», надеясь, что им загадают нечто более неприличное, чем просто изобразить животных. Второй круг начинает Сасори. Он крутит бутылку и горлышко останавливается на Сакуре. Она улыбается ему и, так как в первом круге уже выбирала правду, называет действие. — Сакура-сан, потанцуешь ли ты со мной? — он растягивает свои губы в одну из самых теплых улыбок, хоть даже эта теплота мало касалась его глаз. — Конечно, после игры. — Ну, я ведь не могу отказаться, верно? — смущенно хмыкает Харуно, прикусив губу. — Поэтому, конечно да. — У-у-у-у, вот так, Сасори. Так держать! — Дейдара перегнулся через круг, похлопывая друга по плечу. — Отвали, — добродушно проворчал он и стряхнул чужую руку. — Что ж, мой черед, — Сакура прокашлялась, сжимая теплое от касанье стекло бутылки. Обвела всех сидящих взглядом и едва-едва подтолкнула бутылку. Медленно, словно нехотя, горлышко останавливается, указав на Карин. Сакура сдерживает победоносную ухмылку. — Карин, встречаешься с Учихой? Она хмыкнула и бросила застенчивый взгляд на Саске, поправляющего отросшую челку. — Еще нет. Да и кому нужны эти статусы «парень», «девушка»? Если людям хорошо друг с другом, они просто будут друг с другом. — О, ну не знаю, Карин. Может для того, чтобы брать ответственность? Хорошо проводить время можно много с кем параллельно… — Сакура выгнула бровь, бросив колкий комментарий в ответ. Не то, чтобы это её действительно волновало — встречается с ней Саске или нет, просто… Просто. Да и Карин отчего бесила её своей глупостью. — Да, и что в этом плохого? — Ух, меня сейчас вырвет, давайте сменим тему? — Ино показательно скривила лицо, обмахиваясь ладонями. — Крути уже! — Сейчас, сейчас… Дейдара! Так, ты должен сейчас правду. Ты гей? — Ты что, с дубу рухнула? Ты кого геем назвала? Я что, похож на гея?! Сасори, я похож на гея? — едва ли взвизгнул на последнем слове блондин, оборачиваясь ко всем под громкий хохот. — Ну не знаю, Дей. Когда ты говоришь так… — Ошалел, придурок, что ли?! Конечно нет. Я не гей. Не гей! Отдай эту гребаную бутылку, — с покрасневшим лицом от возмущения и смущения одновременно, Дейдара забрал бутылку себе и, немедля, закрутил её. Бутылка остановилась, аккурат указывая на Сакуру. Снова. — Вот. Отлично. Правда или действие? — Действие. — А ты смелая, — ухмыльнулся он, обнажая ряд зубов. Сакуре его ухмылка не понравилась. — Поцелуйся с человеком, чья челка закрывает глаз. — Кокетка, — шепотом прыснул Киба, заглушая смех за стаканом с выпивкой. Ребята заулюлюкали, явно ожидая горячего представления. Ну или хотя бы чего-то снова веселого. Сакура перевела взгляд на Дейдару, заерзав на месте. Он не был ей отвратителен, но было что-то в его лицо и поведение резко-отталкивающее. Неправильное. Слишком шумное и веселое, но не такое, как у Наруто. Что-то от темного веселья. В голубых глазах плескался алкоголь. Что ж, Саске был прав — Сакура действительно зануда. Потому что вместо того, чтобы просто поцеловать парня в ходе игры, она сидела и анализировала его. Просто Сакура была слишком Сакурой. — Что-то её лицо не выглядит довольным, — протянул парень, чье имя Харуно так и не запомнила. Сакура ненавидела все новое. Непривычное. Поэтому старое зло — все равно зло, но такое знакомое… Она потянулась через весь круг вперед и, уперев руки в плечи, скрытые футболкой, потянула Учиху на себя. Кажется, он только этого и ждал. Их губы встретились на полпути. Сакура уловила ухмылку Учихи, прежде, чем она стерлась под натиском поцелуя. Её язык прошелся по нижней губе, втягивая её в себя. Вкус Саске все еще отдавал алкоголем и — совсем немного — адреналином. Ни один из них не закрывал глаза, поэтому оба могли разглядеть не только мельчайшие крапинки в цветных радужках, но и что-то более глубинное. Что-то такое одинаковое, скользящие между ними. Ностальгия. Шов на его футболки затрещал от того, что Сакура до сих пор тянула его на себя. Даже когда он уже был рядом и так близко. Будто по привычке все тянула и тянула к себе. Будь же ты ближе, черт возьми. Будь же ты проклят, черт возьми. Влажный жар от его языка в её рту распространял жидкий огонь по костям в теле Сакуры. Кто-то заохал рядом. Сакура разорвала поцелуй, и вмиг — будто кто-то снова включил звук. Разговоры людей. Музыка. Ах ну да. Вечеринка. Она отпустила Саске и резко встала. Нашла взглядом Сасори и призывно улыбнулась ему: — Ты хотел потанцевать? Я готова. Сакура схватила улыбающегося Сасори за руку и повела прочь из комнаты вглубь общей гостиной. Её сердце колотилось как бешеное, а в районе солнечного сплетения что-то сладко выло от предвкушения. Кто-то выключил почти все торшеры и сменил подсветку на мигающий голубой. Сакура ощущала как вибрация басов из колонок отдавалась по полу прямо ей в ноги. Посреди гостиной танцевали всего человек восемь-девять, и даже так места было предостаточно. Руки сами собой обхватили шею Сасори. Он же хотел танцевать, верно? Вот они и танцуют. Придвинувшись настолько близко к парню, она впервые подметила, что он был почти одного роста с ней. Так забавно. Саске же был на голову выше ее и это всегда казалось чем-то естественным — запрокидывать голову, чтобы заглянуть тому в глаза. А сейчас не нужно было прикладывать никаких усилий, чтобы пересчитать каждую ресничку на глазах Сасори. Если бы Сакуре это действительно было интересно, конечно. — Я не ожидал, что ты действительно потанцуешь со мной, — тихим, но отчетливым голосом произнес Сасори ей на ухо. Его руки легли на талию, большие пальцы очертили круг на голой коже в вырезе по бокам. Сакура медленно покачивала бедрами в такт музыке. Она не знала, что ему ответить. Что хотела просто позлить своего бывшего? Она встряхнула розовыми волосами, поймав на них голубые блики. Они лизали, трогали не только её волосы, лицо, но и тело, особенно длинные ноги, едва прикрытые платьем. И на эти ноги смотрели многие, Сакура чувствовала. Стало неуютно. — Расслабься, — заметивший это Сасори развернул её к себе спиной, прошептав: — Просто танцуй. Танцуй здесь. Повинуясь его совершенно гипнотическому голосу, который нашептывал ей комплименты, Сакура закрыла глаза и отдалась музыке. С ней всегда просто. Отпускаешь себя, и вот ты уже не Сакура Харуно, девчонка, перебирающаяся подработками, которую бросил любимый парень на грани помолвки, ты просто девушка, которая веселится. Композиция сменилась на другую, и Сакура, раскрыв глаза, снова повернулась к Сасори. А прямо за его спиной увидела танцующих Карин и Саске. Учиха смотрел. Смотрел каким-то чудом прямо ей в глаза, пока водил кончиками пальцев по спине Карин, пока она прижималась к нему всем телом, призывно изгибаясь. Смотрел, пока Карин утыкалась ему в шею и шептала что-то с улыбкой на лице. Он на секунду перевел взгляд на Карин и чему-то усмехнулся. Напряженный узел ревности завязался прямо под горлом. Сакура облизала пересохшие губы и, сместив руки Сасори ниже на бедра, подтолкнула того впиться пальцами в кожу и притянуть ее ближе, пока его бедро не вклинилось между ног Сакуры. Сам Сасори продолжал двигаться в такт музыке. Саске за его спиной только вскинул черные брови, будто подначивая её. Хоть он и пытался скрыться за маской, Сакура отчетливо видела, какой жаркий взгляд он бросил на неё. С одной стороны от собственной затеи кружилась голова, а с другой было страшно. Сакура положила ладонь на затылок Сасори и прижалась лицом к его шее. Они потерлись телами друг о друга. Её губы мазнули по его бледной коже, ощущая под ними солоноватый привкус. Как тебе, Саске? Она ни на миг не отводила взгляд, впитывая его эмоции как губка с полным восторгом. Учиха в ритм басов прижал тело девушки напротив к себе еще ближе, буквально вжимаясь в хихикающую Карин. Он заскользил ладонями от ее заднице к шеи, зарылся в красные волосы на затылке и приподнял, открывая доступ к шее. Счастливая Карин запрокинула голову назад, позволяя Саске насладиться видом, но едва ли он смотрел туда. Учиха наклонил голову вниз и провел носом по горлу, чтоб затем прижаться щекой к её щеке. Сасори что-то пробормотал снова. Говорить Сакуре с ним не хотелось. Он развернул её к себе спиной. Подчиняясь соблазняющему ритму, Сакура заскользила по его телу вниз и назад — вверх, проехавшись задницей по всем шероховатостям его джинс. Она сделала незамысловатые движения, утянув за собой Сасори, чтобы в итоге встать лицом прямо напротив Учихи. Наслаждайся видом, ублюдок. Чернильные глаза сощурились, ноздри раздулись от гнева. Сакура была уверена, что будь свет включенным, она бы смогла увидеть и покрасневшие щеки. Что же, это было приятно. Она сделала волну телом и прижала руки к своей шее, с нажимом проведя ими до бедер. Ладонь Сасори оказалась на её животе, вторая рука поймала пальцы Сакуры и сжала. — Сакура-сан, черт возьми! — рассмеялся её партнер, обдувая волосы горячим воздухом. — Я и не знал, что ты такая… Вау! А Сакура такая? Какая, интересно? Такая, которая заставляет ревновать своего бывшего, используя подвернувшегося парня, который ей даже не нравился. Такая, которая может тереться задницей, пока рядом толпа незнакомых людей. Она развернулась к Сасори и выпалила первое, что пришло на ум: — Меня тошнит. Отстранилась от него, мечтая исчезнуть в этот же момент. Но в реальности ей пришлось пройти через весь холл, чтобы подняться на второй этаж. Темнота коридора наверху дала отдохнуть глазам. Сакура сунулась в первую же спальню, но наткнулась на взгляд двух плачущих девушек. Щеки обеих были в черных разводах от туши. — Простите, — неловко пробормотала она, захлопывая за собой дверь. Туалет нашелся с третьей попытки. Она резко захлопнула за собой дверь, не заметив, что та, стукнувшись о косяк, по инерции отскочила немного назад. Сакура умылась несколько раз, окончательно смывая с себя остатки растекшейся туши под глазами, блеск персиковых теней. Алкоголь бил в голову с каждым движением, мир в уголках глаз смазывался в неясное пятно: видимо что владельцы клуба, что Неджи не экономили на выпивке, дешевая так быстро не брала её. Она вытерла лицо бумажным полотенцем и склонилась к зеркалу достаточно близко, чтобы рассмотреть свои глаза в мельчайших подробностях. Они все те же — нависшее веко, светлые на кончиках ресницы, едва покрасневшие белки, мутная зелень радужки. Но одновременно с этим Сакуру не покидала чувство, что теперь в зрачках можно было увидеть его силуэт — так часто за последние несколько часов она думала о Саске Учиха. Сакура прижалась к уже пропитавшемся влагой полотенцу и раскрыла рот в немом крике. Харуно не смотрела на дверь, но знала, что он уже появился там. Чувствовала не ласковые, а хлесткие взгляды его глаз. Ощущала каждой клеточкой своего тела под неистовое трепыхание сердца. Она громко выдохнула, неспешно скомкала полотенце, убедилась, что на нижнем веке не осталось разводов и повернулась к Саске. — Даже не удивишься? — спросил Учиха, прислонившись плечом к косяку. Сакура подняла на него взгляд. — Все случилось по закону жанра. — Значит, ждала этого? Сакура поджала губы. — Ожидала, — спустя некоторое время все же ответила она. Кап. Кап. Мнимую тишину нарушали только капли воды из крана. Мнимую, потому что она сейчас разговаривали на совершенно другом уровне. Это было что-то неуловимое, что чувствовалась в напряжение воздуха между ними. Сакура обвела глазами его руки, двуглавые мышцы плеча, голубоватые вены на запястьях, что всегда ей нравились. Четко очерченные ключицы рисовались в свободном вороте футболки. На сильной шее дернулся кадык, когда Саске взглотнул. Будто перед ней всего лишь биохимический материал для исследования, Сакура наклонила голову на бок. Интересно, что сейчас видел Саске? Видел ли как вздымалась ее грудь от частых мелких вздохов, заметил ли засохшие маленькие кровавые ранки на нижней губе, увидел ли маленький шрам на брови, появившийся уже после их расставания? Учиха, видишь ли ты, что я все еще хочу тебя? Хочу тебя себе. Сакура неизбежно-ожидаемо наткнулась взглядом на уже проступившие синяки на его шее. В стерильном холодном освещении туалете их видно особенно отчетливо, и Харуно чувствует стыд. — Болит? — она кивком головы указывает на синяки. Кончики пальцев зудят от желания прикоснуться к ним, погладить, стереть. Учиха покачал головой и потер затылок. — Нет. — Это ты меня заставил, — в свое оправдание пробормотала Сакура, отводя взгляд. — Я всегда любил пожестче, — беспечно ответил Саске. Выражение его лица по-прежнему непроницаемо и расслаблено. — Ты невыносим. Сакура закатывает глаза и, кажется, впервые за весь вечер искренне улыбается. Она выпрямилась, зачесывая волосы со лба назад, но непокорные пряди все равно упали обратно на щеки. Её улыбка стала шире, потому что Саске в точности повторил за ней движение, вполне возможно неосознанно. Он тоже это заметил. Ухмыльнулся шире, прикоснувшись кончиком языка к внутреннему уголку губ. Анатомически правильное и стандартное сердце мысленно показалось вдруг неестественно-огромным Сакуре, безжалостно застучав в тесной грудной клетке так, что с каждым стуком …Сакура правда старалась не погибать от этого… сладкая истома накрывала плотным коконом всё её тело. Это неправильно, но… — Закончила? — Учиха сделал шаг назад, освобождая для неё проход. Сакура щелкнула выключателем, и теперь из темноты коридора ей мерцали только его глаза. Как маяк. — Хочешь поговорить в тихом месте? Нет, не надо, не надо, не хочу! — Хочу. Она привела его в ту самую комнату, где девочки плакались друг другу, втайне надеясь, что они и сейчас там и выгонят их. Но комната пуста. Они вдвоем. Сакура втайне злится на себя. Да что она ведет себя как недотрога и ханжа? И перед кем? Перед ним? Да они знают друг так хорошо, что могли бы с точностью великих художников воспроизвести на бумаге каждый изгиб, шрам, родинку тел друг друга. Харуно повернулась к Саске как раз в тот момент, когда он закрыл дверь, и подошла к нему в два больших шага. Саске скользнул по ней взглядом, коснулся рукой подбородка. Чуть прищурившись, он всматривался в её лицо, погладив большим пальцем скулу. Она шумно выдохнула. — Так мы поговорим? — К черту разговоры, Учиха. Если это случилось уже два раза, то какая разница, если случится еще раз, верно? Сакура не знала, чувствовал ли это Саске, но в своей голове она четко услышала щелчок. Щелчок, позволявший все отпустить. Сакура впилась в его рот жадным поцелуем и не сдержала мучительного стона, получив свое. Руки Учихи сдавили её талию резко и жадно, почти до боли, прижав к себе. В отличии от жадных рук, сминавших платье, язык и губы его двигались плавно, словно осторожничая с ней — и с каждой влажной лаской Сакура умирала. Она откинула голову назад, позволяя Саске сначала, будто проверяя, невесомо коснуться губами плеча, чтобы затем всосать кожу на самом чувствительном месте, там, где шея переходит в плечо. Покрывшись мурашками, Сакура зарылась пальцами в его иссиня-черные волосы на затылке. — Странно, что именно ты не хочешь разговаривать, — произнес он, задевая зубами ключицу, оттянув вырез платья. Сакура едва смогла сообразить, что он продолжает их разговор. Все мысли под накрылись ватой, и все, что она могла ощущать сейчас — это невыносимое тянущее чувство возбуждения внизу живота, от которого кололо даже кончики пальцев. — Обычно ты любишь выяснять отношения. — Хочешь остановиться и поговорить? — съязвила она и тут же задохнулась, когда Саске властно сжал волосы на ее затылке, и толкнулся вперед бедрами, явственно дав понять, чего именно он хочет. — Хочу тебя, — фактически по слогам сказал Учиха, оставив на ее губах еще один поцелуй. Удивительно, как такие простые, примитивные слова могли обжигать. Сакура переплела их пальцы и потянула его в сторону кровати, скинула обувь. Она села на него сверху, расположившись точно над его пахом. Сердце по-прежнему колотилось словно сумасшедшее; она положила ладонь на его грудь, чтобы проверить, одна ли она такая. Робкая улыбка тронула губы. Не одна. Тук-тук-тук-тук. — Что такое, волнуешься, Учиха? — мягко поддразнила она его, пока он водил по ее оголенным ногам верх-вниз. Она припомнила его прошлые слова и вернула их ему: — Понимаю. Ты боишься. — Это просто смешно, — выгнув бровь, передразнил он её. Сакура, не упустив возможности, наклонилась к его лицу и прикусила эту самую дурацкую бровь. Саске засмеялся низким голосом и подхватил ее за задницу. — Разве это похоже на страх? Он грубо приподнял свои бедра, упираясь натянутой тканью штанов прямо между её ног, туда, где все и так горело и молило о внимании. Сакура охнула и машинально приподнялась, но Саске не дал ей этого сделать: сжал пальцы под ягодицами и насадил вниз. Толчок. И еще раз. — Блять…У-учиха! — Сакура со всхлипом упала головой на его плечо, едва уловимо дрожа. Саске что-то промычал, оставляя поцелуй на ее виске. Она подняла голову, утыкаясь поплывшим взглядом в его ухмылку. Абсолютно развратную. Сакура чувствовала, что нет ни единого шанса вернуться назад. Ни единого шанса захотеть прекратить это. Они оба одновременно жадно потянулись друг к другу в поцелуе, так, что даже зубы клацнули друг о друга. Сумасшествие. Сакура чувствовала как плавится по его губами. Руками. От него. Ее мелкие поцелуи перешли на его шею, слизывая мелкие капельки пота, выступившие на коже. Пальцы Саске схватили лямки платья и не торопясь стащили вниз, оголяя ничем не прикрытую грудь. Сакура по очереди высвободила руки и верх платья собрался атласными складками на ее талии. Саске замер. Сакура тоже, поняв, куда он смотрит. Она выгнулась назад, упираясь одной рукой ему в колено. Грудь с торчащими сосками призывно маячила перед его лицом. Она не сдержала стона, когда Учиха провел смоченными в собственной слюне пальцами по одному из сосков. — Охуеть можно как красиво, — тихо прошептал он, и Сакура, хоть и смущенно, но самодовольно ухмыльнулась. Ей нравилось его восхищение. Как же мне этого не хватало. Харуно коснулась синяков на его шее. — Больно? — снова спросила, нахмурившись. — Уже нет. — Жаль, — ехидно ухмыляясь, сказала Сакура и расправила плечи, посмотрев на него сверху вниз. Ноготь указательного пальца очертил полукруглые темные следы на грудино-ключично-сосцевидной мышце шеи. — Я бы хотела, чтобы тебе было также больно, как и мне. — Сакура… — начал он, дернув верхней губой в немом раздражении, но она перебила его: — Ты спрашивал, что тебе сделать, чтобы я простила? Отлижи мне. Саске растерянно замер, часто заморгав длинными ресницами. Сакура была готова смеяться от его выражения лица. Восторг. Не часто такое увидишь. — Чего? — Да, — она жарко выдохнула и медленно перелезла с его колен на кровать к изголовью. — Отлижи мне, — призывно глядя в его глаза, снова повторила девушка и слегка развела полусогнутые в коленях ноги. Она держала корпус прямо, оперевшись на выставленные руки позади себя. Учиха такой Учиха. Когда они встречались, он едва ли снисходил до оральных ласк, предпочитая стандартный — с нестандартными позами — секс. Сакура любила дарить ему удовольствие своим ртом, но почти никогда не получала того же взамен. Ей было интересно, докуда сейчас Учиха готов зайти. — Я не буду этого делать, — холодно ответил он. Сакура разочаровано вздохнула и толкнула Саске ступней в плечо. — Тогда проваливай. Она фыркнула и перевела скучающий взгляд на потолок, полуприкрыв глаза. Вот пусть и валит, недоумок ред… — Ауч! Учиха! — воскликнула Сакура, когда, зарычав, Саске дернул ее стопу на себя и заставил проехаться всем телом вперед. Затылок упал на матрас, на секунду лишившаяся слуха Сакура округлила глаза. Саске навис над ней, бесцеремонно вклиниваясь между разведенных ног. — Мелкая и хитрая, просто невыносимая сука, — оскорбление не ранило ее, ничуть, скорее даже развеселило. Саске вжался в ее тело, смято целуя в шею, грудь, ухо, губы — туда, куда мог дотянуться, ухватить, проехаться зубами и зализать языком. Учихе оставалось только сдаться и чувствовать только её. Её шарящие по его спине пальцы. То, как ее бедра терлись о его напряженный член. Он сам застонал, впитывая в себя её ответный всхлип. Черт побери их. Он приподнялся и его взгляд направился прямо к её гладким бедрам и черным трусикам, которые теперь были видны, так как юбка платья собралась вокруг бедер. В комнате стоял полумрак и было плохо видно, но Саске был готов поклясться, что лоскуток ткани был уже промокшим. Он сжал одной рукой её грудь и снова качнул своё тело вперед. Саске смотрел ей в глаза, ловил взглядом склоненную на бок голову, приоткрытые губы, учащенное дыхание. Убеждался, что ей хотелось также сильно, как ему. Сакура приоткрыла влажно-блестящие зеленые глаза. Учиха устроился удобнее, смещаясь в сторону, и просунул руку между её ног. Девушка готова была заскулить, когда его пальцы коснулись клитора над тканью трусиков. Сакура жалобно свела брови вместе. Таз неконтролируемо дернулся к его пальцам, и Учиха ухмыльнулся. Он зашел за резинку трусов и толкнулся указательным пальцем внутрь, пока Сакура хныкала и сжимала его волосы на затылке. Наклонившись, он поймал губами её долгий стон, когда сразу же втиснул в влажную глубину второй палец. Растягивая её. — Такая мокрая, — произнёс он, касаясь губами твердого соска. — Больше, чем я фантазировал, — жадно втянул в рот, подразнивая твердый пик языком. Саске трахал её пальцами, вставляя до упора. Сакура захныкала, сжимая вспотевшими ладонями простынь на кровати, голова моталась из стороны в сторону. Слишком, как же все …Учиха согнул пальцы, задевая нужную точку внутри неё… С.Л.И.Ш.К.О.М. Жидкая, до отупения приятная, агония наслаждения завладела всем телом. Сакура чувствовала, что так она и умрет, кажется. Прямо здесь. Прямо сейчас. По конечностям распространился странный холодок и онемение. Дрожащей рукой она мягко толкнула Учиху в грудь, остановила его руку. — Много… Я-я… Не в силах договорить, она вздохнула и закатила глаза. Мужские пальцы вышли из неё с влажным звуком. Саске грубо взял этой же рукой ее за подбородок, вынуждая посмотреть на него. Измазанные в её же густых выделениях, они оставили влажный след на коже лицо. Сакура чувствовала солоноватый запах, но противно не было. Учиха наклонился к её лицо, заглядывая в глаза. Прикусил нижнюю губу и небрежно провел двумя пальцами по губам. — Ты же хотела? Так оставайся со мной. И смотри. Он устроился между её ног, стащил прочь трусики, и лизнул выемку на внутренней стороне бедра. Саске чуть подтянул её за задницу на себя, заставил развести ноги еще шире, чтобы вместились его плечи. Сакура приподнялась на локтях, её волосы мягко окружали её раскрасневшееся лицо. Глаза были полны темного желания и — почти что — мольбы, когда она смотрела на него: — Что ты делаешь? — Отлизываю тебе. Учиха скользнул ладонями по гладкой бархатистой коже её бедер, целуя и без того распаленные и чувствительные участки кожи прямо аккурат рядом с влажным клитором. Запыхавшееся дыхание Сакуры стало быстрее, громче, когда он провел языком прямо центру её влажности, задержавшись на клиторе. Стояком Саске спокойно можно было бы что-нибудь прибить к стене в доме у Неджи, но он хотел сделать все правильно, черт возьми. Помедлить. Дать ей то, что она хочет. Потому что однажды он уже чертовски облажался. Сакура вскрикнула, положив руку на его голову. Её колени затряслись, ноги дернулись сомкнуться в непроизвольном порыве. Саске предупреждающе зарычал что-то вроде «нет» и хлопнул её по внутренней стороне бедра. — Господи, — зашептала она, с силой принуждая ноги развестись шире, поддаваясь ему, пока она продолжал поглаживать её ртом, слизывая вытекающие соки. — С-саске! Ах! — Мне кажется, я могу услышать твое сердцебиение. Прямо здесь, — он подул на клитор, заставив её снова охнуть от контраста температур. — Я чувствую тебя, Сакура. Его ладонь легла на её голый живот, трепетно погладила. — Не трясись, — спокойно приказал он, но для Сакуры проще было сказать, чем сделать это. Её трясло от того, насколько хорошо было. Это вообще реально? Медленно Саске поднес пальцы в её входу. Она смотрела, не мигая, завороженная видом. Его голова склонилась ниже, пальцы медленно вошли внутрь. Сакура с шипением втянула воздух, когда их взгляды встретились. Черный против зеленого. Черный для зеленого. Его пристальный взгляд огладил её полуобнаженное тело, и он медленно, лукаво улыбнулся. Сакура невольно напряглась. Он начал вылизывать её клитор, неспешно двигаясь внутри безымянным и указательным пальцем. Господи, да, это то, о чем она мечтала. Саске всосал клитор в рот, дразнящими движениями повторяя это вновь и вновь, пока девушка под ним не начала снова вся содрогаться и дрожать, стонать и умолять. Каждый звук, который она издавала, Саске ощущал как одобрение с её стороны. Опустившись ниже, он изогнул язык, чтобы прокинуть в неё, погружаясь вместе с пальцами. Сакура до боли натянула волосы на его голове, уперлась пятками в матрас. — Д-да… Я сейчас… — она приподняла бедра вверх, задвигав задницей вдоль широко раскрытого языка, буквально выпрашивая оргазм. Её крики разносились по комнате. Музыка внизу — полная хрень. Вот настоящая музыка для его ушей. Саске сосредоточился на её удовольствии. Долго Сакура не протянет. Внезапно он отступил под её разочарованное мяукающее хныканье. — Что ты.? — Все еще ненавидишь меня? Она ожидала чего угодно, но только не этого вопроса. Посмотрела на него вниз, а он, больше не усмехаясь, уткнулся лбом в в её бедро. Хрипло переспросил еще раз: — Ненавидишь? То, с какой интонацией он говорил это, подсказала Сакуре, что это был не шутливый вопрос из праздного любопытства, не подразнивая, которыми они кидали друг в друга весь вечер. Это был прямой, серьезный вопрос. Сакура упала затылком обратно на мягкий матрас и закрыла предплечьем верхнюю часть лица, чтобы Учиха не увидел скопившуюся под ресницами влагу. — Да. Твое равнодушие. Ты не писал мне…- задыхаясь, выдавила она, и громко застонала, когда пальцы Саске раздвинули стенки влагалища в стороны. Мышцы туго сжались, с трудом пропуская третий палец. — Ты не звонил мне. Ты… — он медленно вытащил их, а затем толкнул внутрь уже все три одновременно, надавливая на переднюю стенку. — Ты забыл меня! По щекам все же потекли слезы. В голове все смешалось, Сакуре уже было тяжело отличить одно чувство от другого. Саске успокаивающе погладил ее живот, оставил быстрые поцелуи на коленке. Из груди вырвался еще один стон, когда он ускорил фрикции. — А ты помнила обо мне? — Да. Конечно да. Я… — Мастурбировала, думая обо мне? С силой схватив его за волосы, она прижала его лицо к низу, чтобы он наконец заткнулся. Саске с хлюпающим звуком всосал её клитор, снова разгоняя колючих бабочек внизу живота. Но не ответить не могла: — Да. В-всегда. Я…всегда думала только о тебе, — её подбросило верх от особенного глубоко скольжения внутри и долгой стимуляции снаружи. — Ник… Никогда иначе. Я! Я… — Скажи это, детка. Сакура широко открыла рот, воздуха не хватало. Гипервентиляция ли это или еще черт знает что, но легкие горели огнём, в руках и ногах нарастало гудение. Она прогнулась, вдавливая затылок в постель. Саске чувствовал, как мышцы влагалища сокращались с каждым его движением. Он сплюнул густой комок слюны на клитор, и он тут же стек вниз, где пальцами размазался внутри и снаружи. — Я люблю тебя! Слезы все не переставая текли из ее глаз, заливая в уши, падая в рот. Неверные окончания были доведены до предела настолько, где эмоциональная боль смешивала с наслаждением, и отличить одного от другого было уже невозможно. — Я никогда не забывал тебя. Сакура. Никогда. После этих слов Саске нагнулся и жестко облизал клитор, трахая Сакуру пальцами и языком. Хлюпанье выделений усилилось, Сакура дернулась и закричала. Саске замедлился, но не остановился, продлевая ее оргазм, пока мышцы её живота и ног неконтролируемо дрожали. Она отпустила его волосы и двумя руками схватилась за мужские плечи, оставляя несколько вмятин в виде небольших полумесяцев на коже. Быть заклейменным ей таким образом не так уж и плохо. Из горла вырывались только хриплые стоны, постепенно сходящие на спад. Когда Саске остановился и вышел из неё пальцами, все, что могла издавать Харуно — только сиплое дыхание. Сакуру раскрошило. Размозжило, разорвало на атомы. По-другому и не назвать. А то, что он сказал? Неужели… Саске-кун правда.? Нет, не думай, Сакура! Но почему? Это же её Саске-кун, который всегда был рядом. Которого она любила. Который любил её. Любил ведь? Любит ведь? Саске-кун, который бросил её. Но всё равно всё тот же Саске-кун, который… Горло сдавило спазмом. Сакура глотнула воздуха, но не смогла выдохнуть. Еще один вдох. И такая же неудачная попытка вытолкнуть воздух из себя. На третий раз вздохи перешли в рыдание. — Сакура? Хэй, детка? — Саске тут же оказался рядом и прижал её к себе, заботливо убирая налипшие пряди со щек. — Что случилось? — Просто, — тело вновь дернуло от дыхательных спазмов, слезы полились с удвоенной силой, — слишком много… Всего. — Тш-ш-ш. Я понимаю. Иди сюда, — его голос звучал мягко, почти убаюкивающе. Она замотала головой, и, заикаясь, произнесла: — Не п-по… Не понимаешь. Я…Я-я… — Тш-ш-ш. Сакура. Просто расслабься, ладно? Господи, какая ты холодная, — Саске стянул из-под них простынь и накинул на её тело. Его голос, обычно бесстрастный, дрожал, словно он был перепуган до чертиков. Сакура плакала, прижавшись к его плечу, пока Учиха изредка вытирал её слезы, растирал её заледеневшие ладони. Сакуру всегда морозило, когда она нервничала. Бывший парень, подаривший ей один из крышесносных оргазмов в её жизни — чем не повод понервничать? Она зажмурилась, пытаясь подавить всхлипы, но не вышло. Горло по прежнему душил плач. Сакура и сама не до конца понимала, почему плачет. Просто что-то вырвалось из неё, копившееся весь вечер, весь месяц, все чертовы года, проведенные без него. Через некоторое время в комнате стали слышны не только её всхлипы. Саске Учиха…начал петь. Тихим, низким, не совсем попадающим в ноты голосом, но он пел. Пел для неё, как всегда делал, когда ей было плохо. Когда она болела, когда не сдала экзамен, когда ссорилась с ним. Саске Учиха пел для Сакуры Харуно и ничего успокающего и одновременно убивающего во всей Вселенной для неё не было: Мы еле стан нашли свой, пожалуйста, перестань Выставлять нас за двери, грань этих спален Через день, мы все с тобою переспим, перестань перестань, перестань Бояться их всех, и просто танцуй Танцуй так небрежно, будто бы в ноль Здесь так много места, убей свою боль И где их надежда, где их любовь? Ты можешь всегда вернуться домой Но ты сейчас здесь, я рядом с тобой, танцуй. Я рядом с тобой… Они уснули вдвоем, обнимаясь на чужой кровати. Так глупо. Наверное, измотавшие себя, они слишком крепко спали, потому что Саске не помнил, чтобы кто-то их будил. Оно и к лучшему. Саске разлепил глаза с первыми лучами рассвета, проникшими в кона сквозь бежевые шторы. Комната мягко светилась от солнца, мелкие пылинки, которые всегда его завораживали, отчетливо летали по комнате в косых лучах. Красиво. Жаль, что Сакура не увидит этого, потому что рядом с Саске уже никого не было. Пустая постель, одинокая, но красивая комната. Как и он. Длинные пальцы подцепили записку на подушке. Размашистый почерк, выдававший каждого медика, нестройным рядом иероглифов говорил с ним её голосом:

» Ты — моя болезнь, Саске-кун. А если ты болезнь, полагаю, ты не можешь быть и лекарством. Мне нужно во многом разобраться, и прежде всего в себе. Оставаться сейчас с тобой невозможно, хоть и хочется. Мы с тобой встречаемся всегда в совершенно неправильное время. Надеюсь, следующая наша встреча будет правильной. С возвращением домой, Саске-кун.»

*** Саске Учиха живет размеренной жизнью. Каждое утро кормит кошку, каждый вечер заходит в ближайший продуктовый магазин, покупая свежие онигири на завтрак. Работать на фрилансе дело не легкое — заказы, как молодому и подающему перспективы графическому дизайнеру, ему сыпятся ежедневно. Саске не знает, помог ли в этом ему брат со своими связями и, если честно, даже задумывать не хочет. Саске каждый четверг обязательно ходит в спортзал, и точно раз в пару дней перечитывает записку, написанную быстро, впопыхах. Он может повторить каждую линию кривых иероглифов. Слова отпечатались под внутренней стороной век. Саске живет медленно, размеренно, почти что хорошо. Ест много мяса, пьет молоко, когда звонит мать и напоминает об этом. Прямо как в детстве. Он смотрит по ночам один из каналов с ужасами, они его усыпляют и даже веселят местами. Под фильмы Саске всегда пьет чай и никогда кофе. Он ведь такой вредный. Саске Учиха никогда не пьет латте на альтернативном молоке с добавлением дурацких, до зубного скрежета сладких маршмеллоу. Обычно. Но когда на телефон приходит сообщение с робким приветствием и неизменным «Саске-кун», приглашая его в кофейню, Саске пьёт все, что предлагает ему розоволосая девушка напротив. Её глаза переливаются изумрудами, напоминая ему об апреле. Её глаза — это всё, что видит Саске, завороженный её мягким голосом. Он убирает нежно-розовый лепесток с её щеки. В её имени цветёт и пышет свежестью весна, и Саске верит, что именно сейчас время правильное. А её губы пахнут кофе. Саске Учиха всегда пьет латте.