День Независимости

      

Военная база Режима Нарна в Квадранте 24, 2253 год

      На’Тот сидела в баре, постукивая пальцами по металлическому блестящему столику. Вернувшись в каюту после патрульного вылета, она обнаружила в терминале короткое сообщение от дар’гарота На’Кала, в котором он назначил ей время и место встречи в центральном секторе станции. Она пришла сильно заранее, но, зная придирчивый характер дяди, решила, что лучше подождет его, чем опоздает.       Во время Священных Дней Г’Квана здесь было пустовато. Но На’Тот это даже порадовало. Ей было не по себе при мысли о том, что кто-то из сослуживцев увидит её, простого пилота-шорна, в компании дар’гарота нарнского космофлота. Конечно, она не делала секрета из того, к какой семье принадлежит, но всё равно успела понять, что здесь не очень любили, когда кто-то слишком часто хвалился своими именитыми родственниками. На этой станции большая часть пилотов и старших офицеров или принадлежали к хорошим прославленным в войне за независимость семьям, либо имели богатых родственников и покровителей, так что титулами и наградами тут вряд ли кого-то можно было удивить.       «Вот ирония судьбы, — подумала На’Тот, обводя зал взглядом. — И оказаться здесь в обществе отца было бы неловко, потому что до сих пор еще есть те, кто считает его предателем, сдавшим своих соратников центаврианам. Тот же начальник станции, например. Но и быть рядом с дядей тоже проблематично, потому что его-то как раз многие знают как героя войны за независимость и начинают на него благоговейно глазеть…»       Она вспомнила короткие разговоры на эту тему с кузеном На’Иром, который успел настрадаться из-за этого бремени славы больше, чем она.       «Всем плевать, кто ты такой сам по себе и на что ты способен, — ворчал он обиженно, — все видят в тебе только сынка героя и ждут, что ты будешь творить такие же лихие подвиги, как и твои прославленные родители. А если вдруг не дотягиваешь, начинают укоризненно качать головой и осуждать…»       На’Тот не знала, что хуже: когда тебя считают дочерью предателя и ждут, что ты тоже совершишь какую-нибудь гадость, или то, через что пришлось пройти На’Иру в академии. И то и другое держало в напряжении. Как ни странно, в Кал’наран она сталкивалась с подозрительным отношением к себе реже, чем здесь, на военной базе. Начальник станции первое время устроил ей бодрую жизнь, посоветовав сол’таротам и старшим пилотам приглядывать за ней внимательнее, поскольку уж очень своеобразная репутация у её семьи. Не хватало еще из-за неё и остальным здесь получить проблемы.       «А самое неприятное в том, что если ты совершаешь какой-то хороший поступок, например, сдаешь сложный экзамен на отлично, все вокруг хлопают тебя по плечу и говорят, что ты весь в отца. А если, не дай Г’Лан, делаешь промашку, можно услышать, что «эти Защитники Драксшота всегда были мутными ребятами» и так далее в этом же роде», — жаловался На’Ир.       Грохот тяжелых магнитных ботинок по металлическому полу вывел На’Тот из задумчивости. Она встрепенулась и повернулась лицом к выходу, увидев две высокие фигуры в черных мундирах, марширующие по направлению к её столику. Несколько пилотов, сидевших у стойки бара, быстро вскочили, почтительно отсалютовав проходящим мимо старшим офицерам. На’Тот тоже встала, приготовившись приветствовать дядю. Она не видела его лет семь, с тех пор, как поступила в академию. Все это время он лишь изредка звонил ей по видеосвязи, когда было свободное время. В основном, чтобы прочитать морали о подобающем девушке её круга поведении.       Мундир дар’гарота, с массивным нагрудником, украшенным блестящими перламутрово-зелеными пластинками из реталка, бросался в глаза издалека. И дядя выглядел в нем очень представительно. На’Тот за время учебы в академии и службы на военной базе успела увидеть много офицеров разных рангов и понять, что далеко не все умели носить доспех с такой же непринужденностью и даже изяществом, как это получалось у На’Кала. Он умудрялся двигаться в этих громоздких латах легко, с грацией хищника, как будто они были его второй кожей. Это была отдельная наука, которой, как она узнала от отца, надо было специально учиться. И в её семье раньше это было традицией. На’Тот видела, что некоторые офицеры не обладали подобной сноровкой и еле передвигались, пыхтя в своих мундирах, раскачиваясь, как упряжные либы.       Тетя Ла’Эт пыталась её научить носить тяжелый доспех воина Пятого Круга правильно и подгонять его по себе, но в то время На’Тот это показалось очередной устаревшей ненужной наукой, и она не очень внимательно вникала в те уроки. Зачем таскать все эти тяжеленные латы в эпоху плазменных винтовок? Теперь же, глядя на подтянутого высокого мужчину, приближающегося к ней, На’Тот невольно пожалела, что отмахнулась тогда от этого знания.       Дядя остановился, перебросившись несколькими словами со своей спутницей, высокой крепкой женщиной в мундире чо’нота. Она взяла у него небольшой планшет и поклонилась, прижав кулак к груди.       — Не беспокойтесь, командир, я за всем прослежу. Все будет готово к сроку, — сказала она и, бросив на На’Тот быстрый насмешливый взгляд, ушла, лязгая магнитными ботинками.       На’Тот, глубоко вдохнув, вытянулась по струнке возле стола, заметив, что дядя уже смотрит на неё.       — Вольно, шорн! — сказал На’Кал, сделав шаг к ней. — Обойдемся сегодня без церемоний. У меня есть свободный час до встречи с начальником станции, и я хочу по-быстрому перекусить в этой забегаловке, заодно и наши семейные дела обсудим. Ну-ка, ни’йя, дай на тебя посмотреть!       На’Тот замерла перед ним, стараясь не показывать своего волнения. Дядя На’Кал был очень похож на её отца внешне, разве что был чуть ниже ростом да взгляд у него был более дерзкий и жесткий. Пока она была ребенком, он относился к ней снисходительно, прощая некоторые её шалости. Хотя она частенько слышала, что он советовал отцу воспитывать её строже. На’Тот знала, что с На’Иром дядя не особо церемонился, что в детстве, что сейчас. Возможно, и для неё теперь время поблажек закончилось.       — Хороша! — сказал На’Кал, и улыбка смягчила его суровое лицо. Он похлопал её по плечу. — Достойная женщина рода Защитников Драксшота! Красивая, сильная, умная. И пусть эта старая карга Г’Риш только попробует сказать, что это не так, придется посоветовать ей протереть свои блеклые зенки…       — Госпожа Г’Риш? — занервничала На’Тот. — Бабушка Г’Тора? Она… что-то говорила против меня?       На’Кал фырнул, махнув рукой, и опустился на стул, уставившись в электронное меню.       — Пыталась нам с твоим отцом внушить, что у тебя какой-то заморенный вид, и что такие тощие девицы вряд ли способны родить здоровых и крепких наследников. Не принимай это близко к сердцу, ни’йя. Перед помолвкой и жених, и невеста много чего выслушают от родственников с обеих сторон. Как обычно, все нахваливают свою кровиночку и хают чужую. Ничего, разберусь с делами по службе и устрою её внуку такие смотрины, что он надолго их запомнит.       Дядя хищно улыбнулся, а потом выбрал несколько блюд, ткнув в меню пальцем.       — Ты будешь что-нибудь заказывать, ни’йя? Я с утра на ногах и ужасно голоден. А тут у вас полно деликатесов, как вижу. Хорошо служить на военной элитной базе. Снабжение не то, что у обычного флота. Не хочется урчать пустым желудком на совещании с начальником станции.       На’Тот тоже ничего толком не ела с утра, но когда дядя заговорил о смотринах, у нее пропали все мысли о еде.       — Он’то, неужели вы приехали на станцию только для того, чтобы увидеть моего жениха? — спросила она удивленно.       — Слишком большая честь для рода Защитников На’Тарана, — хмыкнул На’Кал, насмешливо посмотрев на неё. — Но, раз уж дела привели меня на эту станцию, почему бы не ускорить подготовку к твоей свадьбе, ни’йя? Без смотрин ведь не будет помолвки. Дергать тебя и твоего жениха в увольнительные, чтобы вы тащились сначала на Нарн, а потом на Дросс, потому что, видите ли, вся их семья хочет на тебя посмотреть, тоже не особо удобный вариант. Вы только начинаете продвигаться по службе, нечего вам от этого отвлекаться. Отец твой сюда вряд ли доберется. Но я вполне могу заменить его на этой церемонии. Тем более, на станции я задержусь надолго. Успею как следует познакомиться с твоим женихом. Надеюсь, он окажется достоин чести смешать свою кровь с кровью Защитников Драксшота.       На’Тот сглотнула, снова вспомнив жалобы На’Ира на то, что дядя не одобрил тех девушек, которых он сам пытался выбрать, пока учился в академии. Вот только этого ей не хватало! Когда же старшие поймут, что происхождение и древность рода сейчас совершенно потеряли значение?!       На’Тот знала, что лучше не спорить с дядей, но и молчать не могла.       — И если Г’Тор вам не понравится, неужели отмените помолвку? — прошипела она. — Разве недостаточно, что он нравится мне?       На’Кал отрывисто рассмеялся.       — Конечно, недостаточно, ни’йя, глупышка. Вы, молодые, не в состоянии сейчас мыслить трезво. Особенно в горячке кар’мал дора. Твой ненаглядный Г’Тор для тебя сейчас самый-самый, да и он, конечно, скажет, что ты для него — богиня. Потому смотрины и проводят, чтобы семьи поняли, насколько достойные им достались кандидаты.       Официант принес заказ, и На’Кал с аппетитом приступил к еде.       — М-м… а митлоп здесь неплох! — пробубнил он с набитым ртом. — Почти полгода его не ел!       На’Тот сидела напротив, напряженно наблюдая за ним. А если он и впрямь заявит, что Г’Тор им не подходит? Что тогда? Подчиниться воле семьи? Все-таки жаль, что смотрины будет проводить дядя, а не отец. Она знала, что отец вряд ли принял бы столь категоричное решение. Он не любил огорчать свою дочь. А вот в реакции дяди она не была уверена.       — Но в любом случае этот твой кар’мал мне больше по душе, — сказал На’Кал, отламывая кусочек лепешки, чтобы зачерпывать ею митлоп. — Рад видеть, что ты взрослеешь и берешься за ум. По-настоящему счастливый брак возможен только между равными партнерами. Как по физическим качествам и характеру, так и по происхождению. Ты и сама должна это ощущать. Я ведь прав?       На’Тот потерла переносицу. Да, в каком-то роде она была готова согласиться с дядей. Ей было легко находиться в обществе Г’Тора, особенно после того, как они прояснили отношение друг к другу. И… стало проще общаться с семьей. Из глаз отца исчезло плохо скрываемое осуждение, которое всегда чувствовалось, пока она встречалась с Тал’Кором. Сейчас семья её поддерживала. И… это оказалось невероятно воодушевляющее ощущение.       На’Кал наблюдал за ней и кивнул.       — Запомни это чувство, племянница. Так всегда бывает, когда поступаешь правильно. Тогда и семья, и пророки будут тебе благоволить.       — Если мой выбор — правильный, зачем устраивать все эти смотрины и проверки? — вырвалось у неё. — Вы с отцом ворчали на меня из-за Тал’Кора, потому что он был недостаточно знатным, чтобы войти в род Защитников Драксшота. Но Г’Тор ведь совсем из другого круга! Его род такой же древний, как и наш. Да и репутация у его семьи безупречная! Чего ещё вам не хватает?!       Лицо На’Кала стало строгим. Он отодвинул тарелку с митлопом и пристально посмотрел ей в глаза.       — Я всего лишь беспокоюсь о тебе, ни’йя. И о том, чтобы ты получила такого ча’мала, которого заслуживаешь. Защитники Драксшота всегда были гордыми, помни об этом. Всякое случалось за те века, что существовал наш род, были падения и взлеты. И именно гордость помогала нам выстоять. Да, сейчас у нас вряд ли период благоденствия. Из-за проклятой Оккупации и трижды проклятых дилгар нас теперь осталось очень мало.       На’Тот сглотнула, услышав, как голос дяди чуть дрогнул, когда он упомянул дилгар. Его сильные руки в кожаных перчатках сжались в кулаки. Она была слишком маленькой, когда бушевала война с дилгарами. Большую часть родственников, живших на Хайлаке-7, она никогда не видела и не знала лично. Но у На’Кала там жили его родители, братья, дядья и кузены, его дети, семья его жены — все, кто составлял смысл его жизни, все были там, когда Несущая Смерть захватила колонию, устроив там кровавый и безжалостный ад. Прошло уже много лет, но На’Тот знала, что дяде до сих пор тяжело вспоминать об этом. И на Хайлак-7 он больше никогда не возвращался. Просто не мог видеть это место.       — Но это вовсе не означает, что мы готовы плясать под дудку первых встречных, желающих с нами породниться, — голос На’Кала снова был ровным и жестким. — И подачки от других семей нам тоже без надобности, как и их жалость, не забывай об этом. Отец не говорил тебе, щадил твои чувства, ни’йя. Но мы начали получать свадебные предложения еще тогда, когда тебе едва исполнилось четырнадцать лет. Твой отец их отклонял, конечно. Потому что исходили они от семей со своеобразной репутацией и своеобразным происхождением. Союз с некоторыми из них мог бы сделать нас богаче. А они бы пыжились, заполучив себе невесту из древнего знатного рода. Но поправить наше материальное положение, продав тебя… нет, Ша’Тот на такое никогда бы не пошел. И я его в этом вопросе всецело поддерживаю. Были предложения и из более знатных кланов. Иногда слишком знатных для нас. Возможно, намерения у них были благие. И союз с ними помог бы нашей семье восстановить репутацию, испорченную во время войны за независимость. Никто бы не осмелился плохо отзываться о родичах такого клана. Даже если бы они совершили какое-то преступление или ошибку. Но твой отец и на это не согласился. Заключить такой брак — значит, признать, что это пятно вообще было, признать, что он действительно был предателем. А ведь это совершенно не так!       Глаза На’Кала яростно сверкнули.       — Но хотя бы предложение от Защитников На’Тарана вы примете? — спросила На’Тот. — Уверяю вас, дядя, Г’Тор меня выбрал, потому что любит, а не из жалости или желания заполучить наши деньги!       На’Кал тяжело вздохнул.       — Если мы готовы рассмотреть предложение его семьи, то лишь потому, моя дорогая племянница, что давно пора восстановить отношения с этим кланом, нарушенные по нашей вине. Дядя На’Шот поступил тогда очень опрометчиво, разорвав помолвку с Г’Риш. И я сейчас говорю даже не об оскорбленных чувствах невесты и её семьи. Этот союз был запланирован нашими семьями давно, еще когда они были детьми. Хотя бы раз в поколение наши кланы подыскивали жениха и невесту, чтобы укреплять отношения. Ни разу за много веков эти помолвки не срывались. Но дядя… — На’Кал покачал головой. — Его как будто околдовали. Из-за этой Г’Джад, твоей бабки, он поссорился со всеми старшими родичами в нашей семье. Да и Защитники На’Тарана от нас отвернулись. В те годы, когда центавриане постоянно охотились за воинами Сопротивления, такой разрыв имел ужасные последствия. Не только для нас, но и для семьи Г’Риш. Кто знает, если бы наши кланы тогда сохранили союз, возможно, удалось бы выбить центавриан из города лет на двадцать раньше. А так выиграли только наши захватчики. Сопротивление в Г’Камазаде загнали в глубокое подполье бомбардировками, и каждый клан по-отдельности мало что мог с этим поделать. А воинов Хекбы, к которым принадлежала твоя бабка, и вовсе уничтожили в осаде. Потому что ни Защитники Драксшота, ни Защитники На’Тарана не пришли к ним на помощь, как планировалось.       На’Тот положила руку на его ладонь, успокаивающе погладив.       — В былые времена наши кланы могли позволить себе роскошь растянуть вражду на столетия, — сказал На’Кал более мягким, почти усталым голосом. — Но не сейчас, На’Тот. Не думай, что мы были настолько высокомерными, что не пытались извиниться раньше. Наши старейшины почти сразу предложили Защитникам На’Тарана других кандидатов для брачного союза. Но те отказались. Слишком сильна была обида. А сейчас… из участников тех событий только госпожа Г’Риш и осталась в живых. И она же является той, кто получил самое сильное оскорбление. Признаюсь честно, когда ты позвонила отцу и сообщила, что Г’Тор сделал тебе предложение, я не поверил своим ушам. Нет, не в то, что этот парень влюбился в тебя без памяти… как раз только в таком состоянии представитель Защитников На’Тарана и мог пойти на такой шаг… а в то, что его бабка даст разрешение на этот союз. Но если это действительно её искреннее намерение, а не какой-то хитрый подвох, то мы не должны от этого отказываться.       — Мне показалось, она хорошо ко мне относится… — осторожно сказала На’Тот, продолжая гладить его по руке. — И… если нашим семьям важно восстановить былые отношения, то я постараюсь изо всех сил этому посодействовать. Мы оба постараемся. Я и Г’Тор.       — Я хочу лично ей в глаза посмотреть и убедиться, что её намерения именно такие, — сказал На’Кал. — И это еще один повод устроить смотрины здесь, на станции. Госпожа Г’Риш прибудет сюда, когда закончатся Священные Дни Г’Квана. У тебя еще есть несколько дней, чтобы подготовиться к церемонии и пройти её достойно.       На’Тот заволновалась так сильно, что привстала из-за стола.       — Святые мученики, дядя, неужели эта старая женщина приедет сюда только из-за смотрин? Мне вовсе не трудно было бы слетать на Дросс, чтобы…       На’Кал криво улыбнулся, качнув головой.       — Она прилетит сюда вовсе не ради тебя. Точнее, не только ради тебя. И у неё и у меня здесь есть одно важное дело. А смотрины мы решили провести, потому что, раз уж мы все окажемся в одном месте, грех этим не воспользоваться.       — Важное дело? — настороженно переспросила На’Тот.       Дядя кивнул, продолжая улыбаться.       — И я, и госпожа Г’Риш приглашены на церемонию ввода в строй нового тяжелого крейсера, что строится на этой верфи. Планируется весьма помпезное мероприятие, с речами от героев войны за независимость — обычный напыщенный официоз и прочая показуха. Ну и, конечно, присвоение кораблю имени.       — И парад, — сказала На’Тот, вспомнив, что ей завтра придется разучивать фигуры пилотажа вместо обычного патрулирования.       — И парад, — кивнул На’Кал, а потом поднялся, вынимая из отворота перчатки запищавший коммуникатор. — Та’Лид, я уже скоро буду. Ты смогла решить вопрос о размещении наших ребят на станции?       — Да, дар’гарот, — ответил бодрый женский голос из передатчика. — Казармы уже готовят. Завтра переведем большую часть экипажа.       — Отлично! — сказал На’Кал и завершил связь. — Ни’йя, мое свободное время вышло. Но мы еще поговорим в более спокойной обстановке, как только я устрою ребят с «На’Кили».       На’Тот уставилась на него, моргнув.       — Так вы прилетели сюда на «На’Кили»?!       На’Кал кивнул, поправляя одежду.       — Опять же, совмещаем несколько дел. Наше командование обожает перемещать войска и корабли максимально экономно. Бедный героический наш старичок отправлен на списание, — На’Кал вздохнул, чуть помрачнев. — И мне поручили сопроводить его в последнем полете, так как я был одним из его многочисленных командиров. Ну, а чтобы не гонять корабль впустую, решили довезти на нем экипаж для нового крейсера. Двести отборных молодцов, отлично сработанная дро’шорна. Поживут пока на станции, а «На’Кили» завтра отведем на верфь для демонтажа оборудования. Может быть, кое-какое оружие перевезут на новый крейсер. Да и мне не терпится на него посмотреть, подняться на борт…       — А пустят? — спросила На’Тот недоверчиво. — Он ведь, насколько я слышала, весь из себя новый и усовершенствованный. Секрет на секрете, секретностью погоняет.       — Пусть только попробуют не пустить его командира! — проворчал На’Кал, чуть нахмурившись.       На’Тот разинула рот.       — У меня было такое же лицо, когда услышал о назначении, — сказал На’Кал, ухмыльнувшись. — Кандидатов, если хочешь знать, было много. Но выбрали меня. Сначала я возрадовался, что, наконец-то мои заслуги оценили по достоинству. Хоть на старости лет да получу приличный новый корабль в распоряжение, а не очередной разваливающийся драндулет. Но потом мне кое-что объяснили. И это немного умерило мое раздувшееся тщеславие.       — И почему же выбрали именно вас на этот пост? — осторожно поинтересовалась На’Тот.       — Это действительно экспериментальный корабль. Так что обычный командир ему не подойдет. Только псих вроде меня, готовый испытывать любой летающий гроб, к которому наши инженеры-затейники прикрутили гипердвигатель. Что ж, мне не привыкать, ни’йя, как ты знаешь. В плане всевозможных экспериментов с гиперпространством твой дядя всегда был в первых рядах.       — Значит, слухи не врут, и у него новый двигатель и системы навигации? — осторожно спросила На’Тот.       На’Кал многозначительно похлопал её по плечу.       — А это, милочка моя, секретная информация.       Он уже собрался уйти, но вспомнил еще кое о чем и уставился на неё.       — Ты действительно подала прошение о переводе на мой крейсер? Как и твой жених? Приятная новость, ни’йя, приятная новость!       На’Тот кивнула, стараясь не показать своего беспокойства. Дядя явно был рад этому, а вот она теперь испытывала противоречивые эмоции. Кузен На’Ир уже второй год служил на одном корабле с отцом и периодически, когда ему удавалось с ней созвониться, жаловался, какая это пытка — когда твой отец еще и твой начальник.       — Дядя… скажите… ведь это не вы попросили, чтобы меня внесли в список пилотов-участников парада? — спросила она, не сдержавшись.       На’Кал приподнял безволосую бровь.       — Ого, ты еще и в параде будешь участвовать? Потрясающая новость! Твой отец в курсе? Ничего, я его порадую, когда появится возможность. Жаль, что до этого додумался не я, а кто-то другой. Потому что я об этом никого не просил. Но что-то ты не выглядишь особо радостной, племянница. Неужели боишься, что не справишься с управлением истребителя во время маневров? Если так, то таким пилотам на борту моего корабля делать нечего.       Он развернулся, церемонно кивнув ей на прощание, и вышел из бара, громко топая тяжелыми ботинками.