Душа зверя

Идёт охота на волков, идёт охота, На серых хищников матёрых и щенков, Кричат загонщики, и лают псы до рвоты, Кровь на снегу, и пятна красные флажков. В. Высоцкий - Проверьте каждый камень в этом районе! Они не должны были уйти далеко, - резкий голос королевы-баньши ударил по ушам, как скальпель. Лорна, не дыша, подкралась к выбитому подвальному окошку. Что-то хрустнуло под ногами. Она на секунду замерла, хотя толпившаяся снаружи нежить никак не могла услышать этот звук. Поглядела вниз, с омерзением откинув носком сапога белевшую в подвальной полутьме кость. Еще пара шагов – и она, прищурившись, выглянула наружу, пытаясь увидеть хоть что-то за пеленой дождя. Ветер бросал в лицо капли воды, которые она даже не потрудилась вытереть, всматриваясь в неясные силуэты, мелькавшие между покосившихся домов. На пару мгновений показалась, что она узнала в одной из теней Сильвану, и горячая волна ненависти захлестнула ее разум. «Эта тварь уничтожила мой дом. Убила моего возлюбленного. Шантажировала моего отца. А теперь охотится на нас как на диких зверей!», - с ненавистью думала она. «Я бы хотела прямо сейчас встретиться с ней лицом к лицу, и, несмотря на то, что я не ворген, перегрызть ее горло было бы для меня огромнейшим удовольствием». - Зря надеешься, Лорна, - подал голос отец. Девушка поняла, что какое-то время думала вслух. - Отчего же, - она, наконец, почувствовала, что капли дождя уже стекают за воротник, неприятно холодя тело, и быстрым, но изящным движением ладони вытерла лицо. – Это ведь одна из наших целей, разве нет? - На текущий момент наше положение таково, - Краули поморщился, - что мы не можем даже выбраться из этого вонючего подвала, не рискуя тут же попасть в руки отрекшимся. А ты мечтаешь добраться до их королевы. - Я могу пойти одна. Возможно, даже пересмотрю свой взгляд на месть и удовлетворюсь предательским выстрелом в спину, - с этими словами она с нежностью провела пальцами по стволу своего ружья. Дарий хмыкнул. - Ты будешь иметь дело с бывшим эльфийским следопытом, с одной из лучших. Думаешь, она подпустит тебя на расстояние выстрела? - За то время, как мы ведём эту партизанскую войну, я прекрасно научилась скрываться. А убивать и еще лучше! - сверкнула черными глазами Лорна. - Невелика и печальна эта наука, - горько усмехнулся отец. - Тихо, оба! – внезапно прохрипел Тобиас Мистмантл, старый друг семейства Краули, совершающий вместе с ними жестокие партизанские вылазки на одинокие отряды нежити. Он с ужасом глядел на подвальную дверь. Отец и дочь замерли. Несколько томительных мгновений не было слышно ничего, кроме монотонного стука дождевых капель. Затем едва слышно скрипнула лестница, ведущая из дома к их убежищу. - Проклятие, - одними губами шепнул Тобиас, - они все-таки нашли нас. Что будем делать? - Прорываться, - то ли сказал, то ли рыкнул в ответ Краули. Его верхняя губа приподнялась, обнаружив под собой желтые звериные клыки. – Лорна?... - Я поняла, - едва слышно отозвалась та. Два принявших волчий облик воргена притаились по бокам деревянной двери, возле которой теперь совсем явственно прослушивалось чьи-то шаги и негромкие голоса. Девушка неслышно скользнула в темную глубину комнатки. Одной рукой она поудобнее перехватила ружье, второй перевернула боком подвернувшийся деревянный ящик и, присев позади импровизированной баррикады, взяла на прицел вход в подвал. Голоса снаружи внезапно стихли. Лорна застыла, стараясь приглушить бешеное, испуганное биение своего сердца. Напряжение росло с каждой секундой. Где-то впереди черной лохматой тенью шевельнулся отец. Минута, две… Руки начали слегка дрожать под тяжестью оружия, но опускать его нельзя было ни в коем случае. Еще несколько минут… Она быстро сморгнула – на глазах от пристального вглядывания в темноту появились слезы. Не могли ведь их преследователи так просто уйти, не проверив столь укромное место? За выбитым окошком, буквально в полуметре от нее, испуганно вскрикнула птица. Лорна дернулась, инстинктивно обернувшись на резкий звук. И упустила момент. Не меньше пяти отрекшихся одновременно ворвались внутрь, буквально сорвав с ржавых петель входную дверь. Пытаясь хоть что-то разглядеть в темноте, Лорна вновь вскинула ружье. Стрелять наугад было нельзя – одной из неясных теней, сцепившихся в подвальном полумраке, вполне мог оказаться ее отец или Тобиас. Дарий же не упустил момент вторжения - отрекшийся, который вбежал последним, упал на землю с переломленной шеей. Сверкнул металл – его товарищ обнажил короткий меч, но опоздал – ворген успел отпрыгнуть вправо, больно ударившись плечом о стену. В отличие от Лорны, отрекшимся, как и воргенам, темнота ничуть не мешала, и сразу двое мертвяков заметили девушку, притаившуюся за сломанным ящиком. Первый из них, с яркой красной повязкой на голове, кинулся к ней, выхватив из-за голенища сапога кинжал , второй, с огромным кривым шрамом, почти надвое рассекающим лицо, двигался чуть позади. Грянул выстрел – и отрекшегося с повязкой отбросило назад. Девушка попыталась судорожно нашарить патроны, но поняла, что не успеет: мертвяк со шрамом был уже совсем близко. Выхватив из-за спины меч, он рубанул наотмашь перед собой, и лишь каким-то чудом промахнулся – сталь прошла в сантиметре от плеча Лорны. Она сделала несколько быстрых шагов назад, пытаясь убежать, но под ноги ей попалась та самая обглоданная кость, и, споткнувшись, девушка рухнула на спину, однако ружье из рук не выпустила. Перед ней вырос ухмыляющийся мертвяк, а еще спустя мгновение его меч со свистом понесся вниз. Но удар не достиг своей цели: в последний момент Лорна успела выставить перед собой ружье, и острие лишь рубануло по деревянному прикладу, расколов его на две части. Ударить вновь отрекшийся не успел: слева на него налетела серая окровавленная тень, в которой с трудом узнавался Тобиас, успевший разделаться со своим противником. Сцепившись в комок, они покатились по грязи к соседней стене подвала. Выставив перед собой короткий меч клинком вперед, другой отрекшийся медленно приближался к отцу Лорны. Когда до Краули ему оставалась пара шагов, он резко прыгнул вперед, но глаза выдали его: Дарий понял, что тот целится в шею, и молниеносно кинулся навстречу, успев поднырнуть под руку мертвому воину. Резкий разворот, придавший силу размаху меча – череп отрекшегося хрустнул, почти проломившись от страшного удара. Отрекшийся грузно осел на пол, меч выпал у него из ладони. Краули метнулся к Тобиасу, со спины оглушил ударом рукояти насевшего на него воина и оттащил обмякшее тело в сторону. Тяжело дыша, Мистмантл поднялся на ноги. Из рассеченного косым ударом лба тонкой струйкой текла кровь. К ним подбежала Лорна, отбросив в сторону ставшее бесполезным ружье. - Уходим, быстро! – рявкнул ее отец. Но они не успели. В открытую настежь дверь влетела небольшая железная шашка, звонко ударившись о стену, и следующий вдох наполнил легкие девушки жидким огнем. Задыхаясь, она упала на грязный подвальный пол, до крови ссадив кожу на локтях. Последнее, что она увидела, прежде чем потеряла сознание – несколько фигур в плащах, застывших в дверном проходе, и терпеливо наблюдавших за их корчившимися от недостатка кислорода телами. Затем изображения и звуки резко смазались, погружаясь во мрак глубокого беспамятства. *** - Я уже говорил, и готов повторить еще столько раз, сколько потребуется, чтобы вбить в ваши тупые головы – я не приложу руку к этому беспределу! Каждый отзвук этого крика отозвался в раскалывающейся голове Лорны неприятной болью. Веки ее были словно налиты свинцом. В груди до сих пор неприятно покалывало. Девушка вздохнула, и ощутила медленно нарастающий ужас, оставшийся еще со времен детства, когда ее и еще несколько человек, лежавших в одной комнате и боровшихся с поразившим их тифом, поили всевозможными настойками и лекарствами. Она ощутила запах. Тот самый смешанный запах зелий и смерти. С трудом подавив желание откашляться, девушка чуть приоткрыла глаза. Место, где она оказалась, ей было абсолютно незнакомо. Комната была хорошо освещена – можно было без труда разглядеть ряд котлов, выстроившихся вдоль правой стены, под некоторыми из которых горел огонь. Напротив них стояло два деревянных стола, поверхность которых была полностью заставлена источником того самого неприятного запаха – десятками колб, баночек и другой всевозможной полупрозрачной «тары». Некоторые из них были заполнены до краев, другие, напротив, практически опустели. На стеклянной поверхности зловеще отблескивало оранжево-красное пламя костров. Лорна попыталась пошевелить руками, но они ее не слушались. Так же, как и ее ноги, они были прикованы полукруглыми железными скобами к деревянной поверхности, на которой она лежала спиной. Пытаясь разобраться, в какую она попала передрягу, девушка с трудом повернула голову влево еще сильнее, и ее сердце заколотилось от испуга, как бешеное. Рядом с третьим столом, который она вначале не приметила, стояло несколько людей. Вернее, так показалось ей в первую секунду. Затем один из стоявших неловко повернулся в ее сторону, и его лицо, обтянутое тонкой нездоровой кожей, развеяло все сомнения – перед ней были отрекшиеся. Девушка поспешно прикрыла глаза, при этом осознавая, насколько с ее стороны это неумелый спектакль, но отрекшийся, похоже, был поглощен собственными мыслями, и не заметил этого. Ее обдало легким сквозняком от просторной развевающейся одежды, когда он прошел рядом. Почти сразу прошуршали еще шаги: судя по всему, другие отрекшиеся поспешили за ним. - Лидон, подожди… - Я уже все вам сказал! – в голосе слышалось нескрываемое раздражение. Судя по всему, разговаривали они уже достаточно долго. Любопытство побороло страх, и Лорна вновь чуть приоткрыла опухшие веки. Отрекшиеся переместились на середину комнаты. Того, кто первый обернулся в ее сторону, судя по всему, и называли Лидоном. Он был одет в просторное одеяние черного цвета, полы, рукава и воротник которого были оторочены белым шелком. На поясе поблескивал причудливый серебряный орнамент. Его темные волосы, доходившие длиной до плеч, были грязными и свалявшимися, как и у всех отрекшихся, но одежда выглядела на удивление опрятно, да и сам его вид не вызывал безудержного отвращения с первого же взгляда, которое Лорна обычно испытывала к нежити. - Подумай хорошенько еще раз, - негромко, но угрожающе произнес второй отрекшийся, и девушке на секунду показалось, что из-под накинутого на его лицо плотного капюшона, сверкнули красные угольки глаз, - ты уверен, что хочешь ослушаться приказа Госпожи? - Приказ Госпожи, - с насмешкой в голосе отозвался Лидон, - безумен. Мы не раз пытались поставить этот эксперимент, не раз пытались пополнить свои ряды новым поколением солдат – и каждый раз идея оказывалась полным провалом. Но даже это не остановило бы меня, если бы он вдобавок не был настолько жесток. Мы… хотя, буду говорить лучше за себя, - с этими словами он бросил неприязненный взгляд за плечо своего собеседника, где находился молчавший все это время третий отрекшийся, с очень неприятным, практически лишенным кожи, лицом, - я никогда не ставил свои эксперименты над еще живым... материалом. - Быть может, именно поэтому они и привели к неудаче, как ты считаешь? – негромко отозвался безликий, и, подняв свои пустые глазницы, встретился с его яростным взглядом. Лидон скривился. - Возможно, - процедил он, - но не пытайся сейчас выставить меня дураком, Фаустин, или сыграть на моей профессиональной гордости. Этот идея витала в воздухе, и многие, многие аптекари задумывались над ней. Впрочем, откуда тебе об этом знать, ты всегда считал ниже своего достоинства делиться своим опытом с кем-то еще. Но только ты сумел преподнести ее как великое открытие, как прорыв. Причем был так окрылен, что даже смилостивился, и предложил мне роль лаборанта, наравне с Червомразом – должно быть, чтобы у меня была возможность искупаться в лучах твоего триумфа? Хотя нет, этой чести ты не доверил бы никому. Дело скорее всего в том, что случайных слухов недостаточно, чтобы понять, как провести данный эксперимент. И для успешного результата тебе одному не хватит ни знаний, ни опыта, ни... , - с этими словами он бросил взгляд в сторону связанных гилнеасцев, - … пленников. - Не нарывайся, Лидон, - безликий не повысил голос, но Лорне показалось, что от его тона температура в комнате упала градусов на десять-пятнадцать. – Этот успех необходим, как ты едко заметил, не только мне. Леди Сильвана также очень надеется на наш положительный ответ. Не хотелось бы мне ее разочаровывать… да и тебе я бы не посоветовал делать это. - Нет ничего страшнее, чем забывать о том, кем мы были, Фаустин, - негромко произнес Лидон. – Я умер много лет назад, и есть вещи, которые давно покрыты туманом в моей памяти. Возможно, это и к лучшему, иначе я мог бы просто сойти с ума. Я не помню, что такое холод, что такое жар, давно не испытывал нужды в пищи… да и любой другой нужды тоже. Я едва вспомнил имя после пробуждения, хотя даже сейчас не до конца уверен, что это имя было моим. Но одну вещь я не забыл, и уже не забуду никогда. Я всегда буду помнить, что такое боль, ибо лишь ее, в течение многих часов я испытывал перед смертью в обстоятельствах, вновь думать о которых у меня нет никакого желания. Поэтому я желаю, чтобы путь этих волколюдей в мир мертвых был коротким. А обратной дороги у них не будет, как бы ты, Фаустин, не старался. - Ты слишком зажат своими принципами, Лидон, - нехорошо усмехнулся Червомраз, – и слишком уж человечен для того, кого перед воскрешением фактически собирали по кускам. Впрочем, это твое решение, которое ни на что не повлияет. С этой работой мы прекрасно справимся и втроем. - Втроем? – переспросил Лидон, с удивлением приподняв брови. – Ах, да… этот момент я бы тоже хотел уточнить. Ворон, что ты думаешь по этому поводу? Лорна проследила за направлением взгляда аптекаря, и не без удивления обнаружила четвертого отрекшегося, которого не приметила с самого начала, потому что за все время, пока она находилась в сознании, он не выдал себя ни словом, ни движением, а скромно стоял у стены, в тени. Услышав свое имя, он зашевелился, явно занервничав, и с неуверенностью поглядел на своих товарищей. - Я думаю, тут нечего решать, - усмехнулся Червомраз. – Ворон, в отличие от тебя, идеально выполняет полученные указания, поэтому он останется тут и примет участие в эксперименте. Его знания и навыки чернокнижия могут оказаться нам весьма полезными. - Боюсь, мне придется вас немного огорчить. Девушка вздрогнула от неожиданности. Голос Ворона шел в полном разрезе с его внешностью отрекшегося, был мягким и приятным. - Я выслушал, так сказать, обе точки зрения, - продолжал тот тем временем, постепенно набираясь уверенности, - и, боюсь, в этот раз я тоже ослушаюсь приказа, так как мои собственные принципы достаточно похожи на принципы уважаемого мной аптекаря Лидона. - Вы тоже помните душещипательные подробности того, что значит быть живым? – с нескрываемым ехидством поинтересовался Червомраз. - Нет, - негромко отозвался Ворон, - я давно позабыл. Лорне показалось, что в глазах у него на мгновение промелькнуло что-то странное. Хотя это мог быть всего лишь обманчивый отблеск свечи. - Мне напомнили об этом. Не произнеся больше не слова, он проскользнул между замолчавшими аптекарями к двери и, отворив засов, потянул за ручку. В комнату ворвался влажный осенний ветер, заставив пламя свечей испуганно задрожать. Спустя несколько секунд вслед за ним вышел и Лидон, не повернув даже головы в сторону оставшихся отрекшихся. Несмотря на все отчаяние своего положения, Лорна ощутила в этот момент что-то, похожее на жалость. Раньше, глядя на отрекшихся, она ни разу не вспоминала о том, что они когда-то тоже были людьми, но сейчас внезапно очень остро ощутила, что их даже порочная имитация жизни сумела сохранить что-то, что в понятии людей называется характером, личность. Однако, взглянув на стоявшего напротив нее аптекаря, она поняла, что взывать к его милосердию бессмысленно. Как только дверь закрылась, Червомраз, не сдерживая больше эмоций, с размаха ударил кулаком по столу. Колбы жалостно задребезжали, расплескивая свои разноцветное содержимое на деревянную поверхность. - Да что они о себе возомнили! – яростно рявкнул он. – Быть может, они надеялись, что я буду уламывать их, как девку-недотрогу на сеновале?! - Пусть катятся, куда пожелают, - процедил Фаустин. Он вел себя более сдержанно, но его в его глазах бушевало нехорошее пламя. – Сильване будет все известно о предателях… в ближайшее время. В моем отчете я посвящу им самые лестные отзывы. Пока же побереги силы, Червомраз. Сейчас мы приступим к намного более занятному развлечению. Едва прозвучали эти слова, Лорна догадалась, что их черед, наконец, настал, и от этой мысли все внутри у нее сжалось, будто кто-то сдавил органы мертвой ледяной рукой. Словно почувствовав, что она смотрит на него, Фаустин внезапно резко обернулся, встретившись с ней взглядом. - Рад с вами познакомиться, леди, - нехорошо осклабился он, - впрочем, знакомство это будет односторонним. Видите ли, я давно и очень внимательно изучаю ваших… ммм… сородичей, пытаясь проникнуть в хитросплетение магической болезни, поразившей ваш город в не столь далекие темные времена. Отчасти, в этом мне неплохо помог Годфри. Редкостным негодяем он оказался в итоге, конечно, но, пока ему приходилось играть свою роль, я успел вытянуть у него достаточно много полезной мне информации, касательной обрядов и методов, которые использовал Аругал и другие чернокнижники. Однако, большинство знаний я получил, изучая непосредственно объекты данной порчи. Отрекшийся подошел вплотную к фактически парализованной от ужаса Лорне. Девушка едва не задохнулась от неприятного смрада его, далеко не первой свежести, тела. - Во время войны, - продолжал он, глядя прямо на Лорну, - трупы ваших товарищей доставляли мне регулярно. Иногда около десяти за день. Идея о создании отряда нежити из воргенов была просто потрясающей! Машины-убийцы, одним страшным прыжком преодолевающие серьезное расстояние, вгрызающиеся тебе в шею бритвенно-острыми клыками и рвущие мягкую, податливую плоть… В те дни и ночи я работал, не покладая рук. Вскрытие, взятие образцов, долгие эксперименты с реагентами… Тогда-то я впервые порадовался тому, что уже мертв – вряд ли живой человек выдержал бы столько непрерывных часов труда. И, что еще печальнее, вряд ли смог бы спокойно принять тот факт, что все эксперименты увенчались полным провалом. Я не смог вдохнуть вторую жизнь в ваши изуродованные магией Аругала тела. Рядом кто-то отчетливо застонал. Сердце у девушки содрогнулось - она узнала голос своего отца. Фаустин слегка поморщился. - Приходят в себя, - пробормотал он, - как раз вовремя… Итак, на чем мы остановились? Видишь ли, девочка, задача оживить глупый труп далеко не такая простая, как могло бы показаться тебе, столь мало знающей о магии, но постоянно сталкивающейся с результатами ее применения. Прошить распадающиеся куски плоти, жилы, скрепить раздробленные кости специальными металлическими вставками, пустить по венам замещающий кровь препарат, напомнить телу простейший набор движений – все это дело техники, не более того. Но как, как вернуть обратно в тело частицу самой главной, самой тонкой и изменчивой и, в то же время, самой неразрушимой материи в этом мире? Как вернуть человеку частицу его души?... Фаустин резко отодвинулся от девушки назад, и направился обратно к столу. Он заговорил тише, Лорне показалось, что его голос доносится как будто издалека: - Мы никогда не сможем утверждать с полной уверенностью о том, куда попадает наша душа после смерти. Те, кто ухитрился побывать там и вернуться, так или иначе забывают практически все, что происходило с ними до момента воскрешения. Но, некоторые факты можно утверждать с уверенностью, в частности, то, что красивые легенды о воссоединении одиноких душ в иных мирах есть ни что иное, как авторская выдумка. Души безнадежно влюбленных друг в друга человека и, скажем, эльфийки, никогда не обретут счастья и после смерти, потому что миры, предоставленные им в пользование на ближайшую вечность, окажутся… разными. Именно это и является главной, можно сказать, тупиковой, проблемой. Мы не знаем, где находятся души троллей, дворфов, умерших ночных эльфов. Не можем обнаружить и следа присутствия Элуны, хранящей души калдореев, и тем более заставить ее вернуть их обратно в тела. Единственное, чем мы располагаем – это валькиры, которые, еще много веков назад, были проводниками душ северного народа - врайкулов. А если ты, хоть немного, интересовалась историей, ты должна знать о том, что они-то и являлись прямыми предками вас, людей. До сих пор различия между вами столь незначительны, что валькиры могут свободно распоряжаться так же и человеческими душами. И мы пользуемся этой их особенностью. По приказу Госпожи они возвращают утерянные души их погибшим владельцам. Его голос внезапно зазвучал резко и агрессивно, заставив Лорну вздрогнуть. - Теперь ты начинаешь понимать, в чем наша проблема? Мы могли бы поднять сотню, тысячу зомби, подчиняющихся лишь Госпоже, и ведомых лишь желанием голода и разрушения! Множество различной нежити, не обладающей ни каплей самосознания, ни личностью! Так когда-то делал Артас, его армия насчитывала немыслимое количество трупов, упырей, и многих других хищных, не имеющих ничего человеческого, тварей. Но некоторым он вернул души, не дошедшие до вечного пристанища, души, заточенные в его Ледяной Скорби. Те из избранных им, чья сила воли оказалась сильнее проклятого меча, извращающего любую сущность, впоследствии назвали себя Отрекшимися… Червомраз, молчавший все это время, негромко кашлянул, напомнив о своем присутствии, и жестом указал обернувшемуся к нему Фаустину на практически пришедших в сознание Дария и Тобиаса. - Да, ты прав, дела не ждут, - усмехнулся безликий. - Пора заканчивать с рассказом. Он кивнул своему ассистенту. Червомраз аккуратно и ловко подцепил скрюченными пальцами со стола небольшую колбу, содержимое которой было темно-синего цвета, и в несколько шагов преодолел расстояние, отделявшее его от Лорны. Зрачки девушки расширились от ужаса, когда она увидела, что помимо колбы в его руках был самого нестерильного вида толстый шприц с покрытой бурыми пятнами иглой. Заметив выражение ее лица, он нехорошо осклабился. - Оставь ее… пока, - остановил его подошедший Фаустин. – Она, к сожалению, человек, и нам абсолютно неинтересна. Отрекшийся хмыкнул, и направился к соседнему пыточному столу, на котором, затравленно оглядываясь, лежал Тобиас. Не тратя времени на предисловия, Червомраз быстро погрузил иглу шприца в колбу, наполняя его содержимым. Поставив ее рядом, он отогнул воротник рубашки мужчины, аккуратно ощупывая пальцами его шею, и резко воткнул иглу. Тобиас издал хриплый вопль, попытался дернуть головой, но рука отрекшегося крепко прижала его за шею к поверхности стола. Спустя несколько секунд, Червомраз таким же неуловимым движением вытащил иглу, достал из кармана плотный бинт и крепко обмотал место укола. Тем временем, Лорна заметила, что Фаустин подошел со своим шприцом к ее отцу, и по приглушенному вскрику она поняла, что операция повторилась. - Теперь нужно немного подождать, - негромко сказал Фаустин, словно обращаясь в пустоту. – Скоро катализатор подействует, и мы продолжим эксперимент. Лорна прикусила до боли губу, чувствуя, что вот-вот разрыдается от осознания полной своей беспомощности. Внезапно ей показалось, что она слышит тонкое поскуливание. Отрекшиеся замерли, настороженно переводя взгляд с одного мужчины на другого. Скуление становилось все более громким, и девушке показалось, что она узнает голос отца. В этот момент над самым ее ухом раздалось низкое рычание. Она с трудом повернула голову на звук и инстинктивно дернулась назад. Прямо на нее смотрела оскаленная морда Тобиаса, почти завершившего обращение в воргена. Он тоже несколько раз дернулся за ней, щелкнув бледно-желтыми клыками, но скобы надежно удерживали все его порывы. Со стороны отца вновь раздался надсадный вой, переходящий в хриплый лай. - Готово! – усмехнулся Червомраз, и небрежным движением отпихнул морду Тобиаса от Лорны. Тот вновь оскалился, попытавшись схватить обидчика за кисть, но отрекшийся проворно отдернул руку, не предоставив ему такого удовольствия. - Теперь самое главное, - проговорил Фаустин, и взял с края стола небольшой пузырек, до краев наполненный золотистой жидкостью. С этим пузырьком он подошел к Лорне. – Узнаешь это? Она едва заметно кивнула. Конечно, Лорна не могла не узнать вещество, благодаря которому многие люди были спасены от уз чудовищной магии. Это был тот самый эликсир, который возвращал воргенам их человеческий облик, загоняя зверя в глубины подсознания. Фаустин довольно усмехнулся. - Это не совсем то, о чем ты подумала, - сказал он. – Мы слегка изменили состав этого вещества. Теперь оно полностью вытесняет волчью сущность из души, а не просто возвращает контроль над собой, во всяком случае, я очень надеюсь, что так произойдет. Однако, гарантий нет. Мы испытываем это вещество впервые. Он вновь взял в руки шприц, наполнив его в этот раз золотистой жидкостью, и подошел к Дарию, склоняясь над ним. - Нам пришлось много потрудиться, чтобы получить эту пробу, - негромко проговорил он, обращаясь к воргену, смотря в его желтые, закатившиеся от беспомощной ярости глаза. – Это единственный способ вернуть ваши души в нужные нам сильные звериные тела. Дело в том, что по каким-то странным обстоятельствам, валькиры ни разу не обнаружили душ воргенов там, где находятся души обычных людей. А теперь у нас есть шанс на это. И с этими словами он воткнул иглу. Первые несколько секунд с воргеном не происходило ничего особенного, он лишь негромко рычал, дергаясь в неудобном положении. Но как только последние капли вещества исчезли из шприца, все его тело затряслось, как в лихорадке. Выругавшись, Фаустин быстро отскочил, наблюдая за Дарием с расстояния. Тело воргена, не подчиняясь ему, корчилось, металось с чудовищной силой по столу, дыхание зверя стало хриплым и громким, также, кроме хрипов, из его горла иногда вырывались стоны, чем-то похожие на стоны человека. С зубов капала белая пена. Он вертел головой, страшно щелкая своей оскаленной пастью, словно пытаясь нанести страшный удар какой-то невидимой цели. Сила, терзавшая его, с каждой секундой грозилась с корнем вырвать сдерживающие зверя оковы. Но, спустя секунд сорок, его тело внезапно обмякло и рухнуло вниз, перестав подавать признаки жизни. Фаустин с осторожностью приблизился к столу, дотронулся до головы Дария. Тот не пошевелился. Тогда отрекшийся аккуратно приподнял ему сначала первое, а затем и второе веко - остекленевшие глаза воргена с расширенными зрачками смотрели прямо перед собой, не реагируя на Фаустина. Приложил пальцы к шее, пытаясь прощупать пульс. - Подох, - с нескрываемым изумлением в голосе произнес аптекарь, - но я не понимаю, почему так… Внезапно тело зверя дрогнуло от шумного, испущенного им вздоха. Фаустин отдернул руку, с плохо скрываемым испугом глядя на тело, буквально несколько секунд назад не подававшее никаких видимых признаков жизни. Ворген медленно моргнул, и широко раскрыл желтые глаза, выражение которых становилось все более осмысленным. Будто забыв, что он давно прикован, Дарий, словно во сне, попытался неторопливо подняться, но скобы удержали его движение, и он упал, ударившись головой о деревянную поверхность. С явным усилием поворачивая шею, он с нескрываемым изумлением в глазах посмотрел вправо, затем влево. И тут его взгляд упал на Фаустина, который все это время внимательно следил за каждым его движением. - Ты… проиграл…, - очень неразборчиво произнес ворген. Его голос ничем не походил на голос Дария, звучал будто издалека. Фаустин медленно попятился, не сводя глаз со зверя. - Кто ты? – хрипло спросил он. Губы воргена растянулись в в тонкую улыбку, до боли напоминавшую человеческую. Червмраз испуганно вскрикнул, выхватив из-под капюшона какой-то потрескивающий амулет. - Ты… хотел… отнять… мою… добычу…, - пролаял ворген, - забрать... его… душу. Это… конец… Лорне показалось, что Фаустин побледнел, забыв о том, что кровь давно оставила его тело. Аптекарь сделал назад еще несколько неуверенных шагов. - Если ты - хранитель сущностей этих… существ, ты ничего не сможешь мне сделать! – срывающимся голосом крикнул он. – Я не знаю такого бога, как ты, я не видел, не почитал и не звал тебя! Я не передавал свою душу в твою власть! Дарий тихо рассмеялся. - Древним… все равно… во что… ты… веришь…, - почти отчетливо произнес он и закрыл глаза. Тело воргена содрогнулось вновь, и одновременно с тем, как вздох сорвался с его губ, оконное стекло разлетелось тысячью мелких осколков от стремительно ворвавшегося снаружи сильного порыва ветра, враз погасившего свечи. Червомраз не удержался на ногах от внезапного удара стихии, отклонился назад и, не удержавшись, упал на спину, сильно стукнувшись головой об край стола. Капюшон слетел с его пепельно-бледного лица. Больше он не шевелился. Над телом Дария поднялся темный полупрозрачный силуэт с размытыми очертаниями, чем-то смутно напоминавший человеческою фигуру, но постоянно меняющуюся, дрожащую, контуры которой несколько раз в секунду меняли форму, неуловимо становясь подобны различным существам: черному псу, хищной птице, морскому змею. Последней формой, которую приняла тень, был силуэт огромного волка. Крик Лорны комом застрял у нее в горле. Фаустин всем телом вжался в дверь, пытаясь нащупать рукой засов. Но не успел. Дверь резко открылась наружу. Сумеречный волк неуловимым движением метнулся в его сторону, прошел сквозь тело отрекшегося и растворился в хлещущем снаружи ливне. В ту же секунду тело аптекаря обмякло, медленно опускаясь на пороге, и приобрело сходство с кучей небрежно сваленного тряпья. Внезапно наступила тишина. Лорна широко раскрытыми от ужаса глазами глядела на тела отрекшихся, Тобиас тяжело дышал - его тело постепенно возвращало себе человеческие очертания. Дарий не подавал признаков жизни. Слегка оправившись от пережитого ужаса, внушенного ей внезапным появлением черного демона, девушка осторожно зашевелилась, чуть приподнялась, вновь пытаясь освободить хотя бы одну руку из железных оков, но тщетно, отрекшиеся приковали их на совесть. Потратив на эти попытки остаток сил, она безвольно рухнула обратно на стол. Единственное, что оставалось – это ждать, когда к ним наведаются гости из Подгорода, горящие желанием узнать результаты эксперимента над пойманными воргенами. Как оказалось, ожидание вышло совсем недолгим. Спустя примерно двадцать минут после кровавой развязки, за открытой дверью послышались торопливые шаги. В полутемную комнату скользнула худая фигура, с ног до головы закутанная в потемневший от воды плащ. Незнакомец приблизился к столу старшего Краули, скользнул взглядом по Тобиасу , затем - Лорне, и быстрым шагом направился к ней. Приблизившись, он скинул капюшон. Лорна невольно охнула от удивления, узнав в полутемной фигуре Лидона. - Надо же, а ты еще жива! – безмерно удивился он, внимательно глядя ей в глаза. – Я думал, эта тварь высосет души у всех, с кем встретится на своем пути. Лорна покачала головой. - Демон напал только на отрекшихся, - тихо сказала она, - остальные в порядке… но откуда вам известно, что тут произошло? Лидон усмехнулся и сделал жест пальцами, будто подманивая мелкого зверька. В ту же секунду на его ладонь с потолка упал тускло-светящийся зеленый шар, по своему виду напоминавший вырванный зеленый глаз, который с нескрываемым ехидством подмигнул Лорне. Девушка невольно скривилась. - Око Килрогга, - произнес аптекарь, - оно видело вас и показало мне все, что произошло. Его оставил тут мой друг-чернокнижник перед тем, как мы покинули этот дом. Он отошел к столу с разбитыми колбами и присел рядом с неподвижным Червомразом. Покопавшись в его одежде, Лидон извлек небольшой погнутый ключ, поднялся и вновь вернулся к Лорне. Еще мгновения спустя защелкали замки, освобождая из плена ее затекшие конечности. Девушка рывком поднялась, спрыгивая на пол, но ноги ее не слушались и она, едва сделав несколько шагов, буквально упала на стол с лежавшим на нем отцом. Ее сердце чуть не выскочило из груди от радости, когда она почувствовала его слабое, но ровное дыхание. Внезапно какая-то сила дернула ее назад, грубо подняв на ноги, и, обернувшись, она увидела Лидона. - Беги отсюда так быстро, как только умеешь, - тихо сказал аптекарь, - я очень тебе это советую. – Но он, - с этими словами отрекшийся кивнул на Дария, - остается здесь. И его друг тоже. Волчья охота прошла успешно, и я не намерен отказываться от своих трофеев. А ты беги, человек, беги, пока я не передумал. Лорну захлестнула волна ярости. - Я заберу их с собой, и мне все равно, что ты там решил по этому поводу! – выкрикнула она, резким движением оттолкнув от себя Лидона, - если понадобится, я буду драться с тобой! Аптекарь усмехнулся. - Ты так уверенно стоишь на ногах, что я справлюсь с тобой, даже не вынув кинжала, - спокойно заметил он. – Хочешь умереть – скажи прямо, я могу предоставить тебе эту возможность. В моих руках это произойдет быстро и почти безболезненно. Но на твоем месте я бы подумал еще. *** Ливень постепенно сходил на нет, но одинокие капли все еще стучали по темной, вымощенной булыжником дороге, крышам одиноко стоящих домов, по оранжевому лиственному ковру, смешивая его с осенней слякотью и грязью. Дождь крупными каплями стекал по лицу Лорны, бежавшей прочь из опустошенного разбушевавшимся дождем Гилнеаса. Вслед за ней скользила смерть, преображаясь то в отрекшегося-воина с окровавленным оружием в руках, то в черный волчий силуэт. За спиной раздавался звон мечей, но девушка продолжала бежать. «Теперь я знаю дорогу к тебе», - хрипло лаял волк, но она не оборачивалась. Смерть останется здесь, в этом разрушенном городе, бывшим когда-то ее домом, и будет искать себе новую жертву, но до того, как она протянет свои костлявые руки к ее родным, Лорна вернется. Вернется, чтобы сразиться с ней один на один, с любым из тысячи ее лиц. И проигрывать в этой решающей битве она не намерена.