(Не)идеальная

С какой стороны не посмотри, Ками не вписывается в образ идеальной женщины Филатова — курит не меньше, чем Пчёла; пьет не меньше, чем Кос; порой сквернословит так, что даже парочка упомянутых друзей теряется; стреляет из огнестрельного метко почти как Белый и бьет неприятелей по морде почти как Фил. Заботливая мать и жена, хранительница домашнего очага — не про нее, она — фурия, которая, казалось бы, не при каких обстоятельствах не должна тревожить тонкие струны души Валеры, отвечающие за особую привязанность к противоположному полу, но, действительность иная — его к ней тянет, как магнитом. Ками неидеальна для Филатова, но безупречна для Холмогорова, которому, увы, романтических отношений с ней не построить никогда — они уже семья: родные брат и сестра — близнецы. Вероятно, именно эта родственная связь породила в ней пагубные привычки и бандитские замашки. — Вот что будет с теми, кто встанет у нас на пути. — Кос со спины обхватывает шею сестры согнутой в локте рукой, а другой приставляет дуло пистолета к ее виску. — Бам. — Изображает характерный для стрельбы звук, после чего та склоняет голову на бок, мол, умерла. Ее брат смеется, а Витя ухмыляется. Фил пытается разглядеть, снят ли верный ТТ с предохранителя. — Убери от нее ствол, — велит отчасти раздраженно. Ему совсем не нравится игры с оружием, которые Холмогоровы периодически устраивают под градусом. Космоса он отчитывать не стесняется, а вот с Ками дела обстоят куда сложнее. — Зануда, — бубнит Кос себе под нос, но подчиняется, обменявшись с сестрой короткими усмешками, после чего та усаживается на диван рядом с Филатовым, сложив ногу на ногу. Он невольно удостоверяется не оголены ли ее бедра бессовестно недопустимо, решая, что наряд на минувшее мероприятие она выбрала не самый удачный — слишком короткое, по его мнению, коктейльное платье, подол которого Валере на протяжении всего вечера постоянно хотелось отдернуть вниз, когда Ками танцевала или вот так, как сейчас, безобидно присаживалась на стул. Фил искоса наблюдает, как ее тонкие губы зажимают фильтр сигареты, а после складываются в трубочку, выпуская дым из легких, как касаются края бокала виски, а после едва уловимо кривятся, когда спиртное обжигает горло и грудь, потом она облизывает их кончиком языка и снова затягивается. Филатов может завороженно наблюдать за ней часами, но старается быть в своем внимание ненавязчивым, из раза в раз напоминая себе, что Холмогорова — первый и единственный кореш в элегантном платье. — Докинешь Ками до дома? — Вы куда? — Валера вопросительно вскидывает брови, переводит взгляд с одного друга на другого. — По делам плотским, — ухмыляется Пчёла. Следовало догадаться — парочка товарищей в беспорядочных связях стабильна. — Поехали, — выдыхает Фил, поднимаясь на ноги. Ками не спорит, послушно надевает поданный им плащ, прощается с Витей и братом, чмокнув обоих в щеку. В машине скидывает туфли и поджимает ноги к груди, уперев пятки в край кожаного сидения. — Устала? — Проявление заботы само собой разумеющееся явление, пронесенное через года, не вызывающее никаких неоднозначных мыслей. — Как будто да. — Зевает, прикрыв рот рукой. Филатова неизменно умиляет юная умиротворенность ее лица, которая никак не вяжется с буйным нравом. — По ощущениям, от всего в целом. — Дела бригады требуют много внимания и сил, а криминальная составляющая ее деятельности обрекает на жизнь под постоянным гнетом переживаний о благополучии собственном и близких людей. Ками, разумеется, в бандитских разборках участия не принимает, ее стезя — юридическая сторона компании, но даже это Валере не нравится. Ему не нравится ее связь с преступным, пусть она и прямым образом кровная. Говорить ей об этом прямым текстом он не смеет, но прощупывает почву на отношение к течению жизни периодически. — Это случается регулярно, — улыбается задумчиво. — Как и у всех. — Чем бы ты занималась, если бы нашей бригады не было? — Фил порой размышляет, как бы сложилась его жизнь без банды. Крест на боксерской карьере поставлен много лет назад, но ему нравится работа каскадера. Наверное, женился бы и завел детей — сына и дочку. Слишком банальный выходит сценарий. — Чем-то безобразно скучным. — Морщит нос. Ей по душе криминальный мир и непосредственная близость опасности — Валера знает это наверняка. В этом они с братом сильно похожи. — А ты? Филатов неопределенно жмет плечами. — Кино, возможно. Ками склоняет голову на бок, придирчиво рассматривает известный в мельчайших подробностях профиль друга. — Мордашка у тебя симпатичная, думаю, спрос бы был. — Симпатичная, значит? — Фил ухмыляется, кинув на подругу короткий взор. — Весьма, — кивает без стеснения. — Сомневался что ли? Девки-то вешаются на шею не просто так. — Валера снова усмехается. Вешаются — базара ноль, но интереса абсолютно не вызывают, до уровня неидеальной Ками не дотягивают — замена невозможна. — Все-то ты замечаешь. — Слежу, чтобы никакая лохудра не охомутала. — На откровенность Холмогоровой Филатов удивленно вскидывает брови. — Нам нужна невеста хорошая, вроде Оли. — Белый удачно женился на интеллигентной выпускнице консерватории несколько месяцев назад. — Я думал, только Кос фильтрует твоих ухажеров. — Космос, на правах старшего брата, позволяет себе подобные вольности. Стараться особо не приходится — первое впечатление он производит весьма устрашающее, особенно, когда грозно сводит брови к переносице с высоты своего почти двухметрового роста. — Я ему немножко мщу, а вы с Витей пошли вагоном. — Жмет плечами, мол, удивляться нечему, к тому же за упомянутыми товарищами грешок отсеивания подозрительных кавалеров тоже имеется. Валера ухмыляется. Разговор протекает размеренно и абсолютно комфортно, даже не смотря на прямое заявление о подборе невесты, что является подтверждением умозаключений Фила о том, что Ками любит его безудержно сильно, как любит Космоса, как брата. Ему нравится её непринужденность и собственное ощущение совершенного спокойствия, когда находится рядом, конечно, о покое стоит говорить только в том случае, когда буйная троица — Холмогоровы и Пчёла — не чудят ни по-детски. — Мы в надежных руках, — подмечает справедливо, демонстрируя очередную ухмылку. — Надежнее не найти, — кивает утвердительно и снова зевает. — Давай, рассказывай про свое кино, иначе усну, и тебе придется укладывать меня спать. — Филатов лишь мысленно утверждает, что вынужденной мерой это не станет, и исполняет просьбу подруги, вещая красочные байки со съемочной площадки. Ками не знает занимательнее времяпрепровождения, чем бессмысленный треп с друзьями детства. — Доброй ночи. — Обхватывает тонкими пальцами его подбородок, тянет поближе к себе и целует на прощание в щеку. С несравненной четверкой она без стеснения тактильна. — Доброй ночи. — Фил наблюдает, как она босыми ногами следует к подъездной двери, болтая туфлями в левой руке. Обуться он ей посоветовал, но получил в ответ лишь сморщенный нос. — Ё-моё, — тянет Белов на следующий день, когда буйная троица врывается в кабинет друг за дружкой паровозиком. Валера оборачивается и понимает причину короткого удивления и возмущения друга — лица Холмогоровых и Пчёлы украшают ссадины и синяки. — Что случилось на этот раз? — Нормально все, — отбивает Кос, плюхаясь на диван. — Я же домой тебя отвез. — Филатов касается рукой подбородка Ками, поворачивает голову в сторону и придирчиво осматривает подбитую губу. — Мы ее вызвонили, — ухмыляется Витя, усаживаясь на диван рядом с названным братом. — У нас будут проблемы? — Грозно интересуется Саша. Ума у троицы под градусом немного — могли навалять представителям смежных бригад. — Не будут, — уверяет Пчёла. — Близнецы конфликтовали. — Кивает в сторону Космоса и Ками поочередно. — Вообще-то ты решил ее загасить! — Возмущается Холмогоров. — Вообще-то дрались вы, а я вас разнимала! Белый и Фил синхронно картинно закатывают глаза — буйную троицу вывести на чистую воду порой сложно, трещат много, а по факту — ничего, заимели дурную привычку скрывать от рассудительных друзей подробности пьяных потасовок. — Расслабьтесь, пацаны, — выдыхает Космос. — Мутиловка базара не стоит. Неидеальная. Валера вторую четверть часа подряд задумчиво наблюдает, как Ками накручивает локон волос на указательный палец снова и снова. Пчёла и Кос переместились за стол, а она на диван, где удобно устроилась, поджав под себя правую ногу, и сейчас внимательно вчитывается в содержание очередных важных бумаг компании. Разбитая губа режет глаз — она периодически касается ссадины кончиком языка, после чего морщит нос от неприятных ощущений. Теребить волосы перестает, лениво переворачивает страницу, тяжко вздыхает и закуривает — затягивается с удовольствием, складывает губы в трубочку и медленно выдыхает дым из легких. Холмогоров машет перед глазами Филатова пятерней, отчего тот резко моргает и скользит взглядом по лицам ухмыляющихся товарищей. Кажется, они давно подозревают, что Ками очень тревожит его светлые помыслы, и он благодарен им за не озвучивание своих предположений даже в шуточной форме. Свою нерешительность в признании Фил затрудняется объяснить, весьма опасная это затея — вероятность отсутствия взаимной привязанности велика, рисковать и рушить дружескую идиллию совсем не хочется. По скромным суждениям Валеры, Ками имеет особый трепет к Вите, ощущение, что она любит его безудержно сильно, не как любит Космоса, не как брата, преследует постоянно. Пчёлкин и Холмогорова в своем сочетании безупречны — понимают друг друга с полуслова, поддерживают в любом деле и в целом живут и дышат одним настоящим. Филатов убеждается в своих суждениях в очередной раз семь дней спустя, когда Ками и Пчёла толкаются бедрами перед круглой мишенью игры в дартс, а потом вовсе принимают тыкать друг друга дротиками в бока. — У нас ничья. — Витя заламывает ей руки и, обхватив за талию, оттаскивает к дивану, на который парочка усаживается плечом к плечу и хватается за бокалы с виски. Кос жестом отдает брату право начать партию первым. — Все-таки у Валеры шикарный зад. — Шепчет Ками Пчёле в самое ухо, на что тот неопределенно жмет плечами, мол, тебе виднее. Вышло громче ожидаемого. Целившийся в мишень Фил резко оборачивается, словив тень изумления от, казалось бы, привычной откровенности подруги, которая столь же скоро поднимает взгляд с упомянутого места до его лица. — Ты куда смотришь, бесстыжая? — Хохочет Космос. Филатов не находит, что сказать или спросить, но короткую ухмылку выдает. — Такое сложно не замечать! — Делает существенный акцент на первом слове и усмехается, смотря точно глаза в глаза. Ей неизменно нравятся его сконфуженные реакции на ее выходки. — Наощупь как? — Комета! — Изображает возмущение Кос. — Сейчас стошнит. — Переводит взор на брата и морщит нос. Свое полное имя не по душе ей искренне. — Себе «такое» наприседаешь — проверим, — шутит Витя. — Валера с тренировками поможет. — Проверим, только если дашь полапать свои сиськи. — Тычет друга пальцем в бок под грудью. Пчёлкин в спортзале рельефной фигуры не добивается и никогда не добивался — ему она дарована природой. — От макушки головы до пальцев ног — я весь твой. — Ухмыляется, обмахнув себя полулежащего рукой. — Только попроси. — Какой разврат. — Холмогоров наигранно осуждающе качает головой. — И не стыдно вам? — Все свои, братан, — отбивает Пчёла. Фил мысленно благодарит буйную троицу за бессмысленную болтовню. Космос резко меняет тему разговора, вспомнив выдающийся разврат своей жизни, и диалог продолжается с обыденной легкостью. Витя смеется, а Ками делает глоток виски, облизывает губы кончиком языка и подмигивает Валере, мол, расслабься. Неидеальная. В каждом движении и слове. После полуночи Филатов снова везет Ками домой, по пути раскидав по квартирам Коса и Пчёлу. Он упустил момент, когда трио начало соревноваться в количестве выпитого спиртного, отчего налакалось почти до бессознательного состояния. Холмогорова закидывает ноги на переднюю панель машины и закуривает — даже в этом они с Витей безупречно схожи. — На этот раз точно придется укладывать спать, — справедливо замечает Фил вполголоса, заметив, как она устало прикрывает глаза. — Давно пора, — недовольно бурчит себе под нос. — Только не спать, а кувыркаться. Валера удивленно вскидывает брови, второй раз за вечер поражаясь прямолинейности подруги. Он ведь совершенно правильно все понимает — предложение поступило интимного характера, и быстро находит произнесенным словам оправдание — воздействие алкоголя. — Я серьезно. — Резко открывает глаза и смотрит пронзительно. Филатов ухмыляется, по собственным ощущениям — горько. Он бы хотел услышать нечто подобное в состоянии абсолютной трезвости после обоюдного признания в любовной привязанности. — Намекаю тебе, намекаю, и мордашка симпатичная, и зад шикарный, а до тебя все никак не дойдет. — Ты пьяна. — К слову, и намеки давались исключительно под градусом — обвинения несостоятельны. — Не без этого, — кивает согласно. — Но, чтоб ты знал, о тебе грежу в любом состоянии. — Что? — Вырывается растеряно и не к месту вспоминается поговорка «что у трезвого на уме — у пьяного на языке». — Сердечко твое мне не нужно, не кипишуй, а вот кое-что другое очень даже. — Не выдумывай. — Неловкость неизбежно окутывает, пусть и в правдивость утверждений не верится. — Тебе сложно что ли? — Возмущается искренне. — Сложно. — Более простого действия не придумать, но проще пустить пулю в лоб, чем воспользоваться неясностью сознания. — Ну знаешь ли! — Дует губы совсем по-детски и отворачивается к окну, не произносит ни слова до самого дома, и Фил не решается нарушить удручающую тишину. В щеку на прощание впервые за долгие годы не целует. Утром Валера ждет несравненную троицу в смешанных чувствах, гадая, помнит ли Холмогорова ночной инцидент, не зная, сможет ли не рассеивать тень неловкости, надеясь, что ее непосредственность сгладит возникшие шероховатости, невольно задумываясь, как просто все сложилось бы, окажись на его месте Витя, и чувствуя, как скручивает нутро от подобных мыслей. Космос и Пчёла появляются в офисе вдвоем. — Где Ками? — Белый вопросительно вскидывает брови. — Отходосы ловит после вчерашней пьянки. — Заметно помятый Кос привычно падает на диван. — Сегодня ее не будет. — Малая стареет, — шутит Витя. — Раньше похмельем не мучилась. Филатов вторую четверть часа подряд задумчиво теребит в руках карманные кварцевые часы на цепочке, принадлежащие Пчёлкину. Холмогорова, действительно, не страдает постинтоксикационным состоянием, сколько бы неприлично много алкоголя не выпила. Очевидно, что причиной ее отсутствия является ночной инцидент — помнит и убеждена в невозможности не рассеивать тень неловкости. Как случилось так, что Фил не признался ни в чем, но дружеская идиллия развеивается? Ответом служит его бездействие. Дурная девчонка. Как только посмела предположить, что он согласится на ее непристойные предложения? Спиртное лишило здравого смысла или… развязало язык. Действительно ли, что у трезвого на уме — у пьяного на языке? Ками имеет особый трепет к Валере — только его хватает за подбородок, чтобы целовать в щеку не мимолетно; только его постоянно не тискает, соблюдая непонятную дистанцию; только в его обществе порой несвойственно для себя смущается. Филатов решает идти ва-банк стремительно быстро и неожиданно. Холмогорова изумленно вскидывает брови, когда видит его на пороге своей квартиры, а после со звуком выпускает воздух из легких. — Почти воскресла, — объявляет невозмутимо, пропуская его в прихожую комнату. — Опять безумно важный договор? — Бригада иногда вытаскивает ее в офис внезапно, когда случается форс-мажор, требующий внимания юриста. Фил начинает сомневаться, что в ее памяти сохранились воспоминания о ночном инциденте. — Нет, — произносит отчасти растеряно и следует за ней в гостиную. — Просто решил тебя проведать. — У меня все хорошо, — усаживается на диван, поджав под себя правую ногу. Валера падает рядом, уперевшись локтями в колени. — Передумал? — Имеет в виду, разумеется, недавнее происшествие, а в глазах отплясывают дикие танцы черти. Филатов ухмыляется — помнит и нисколько не смущается. — Решился. — Лезет во внутренний карман пиджака и достает оттуда бархатную коробочку черного цвета, открывает крышку и ставит ее на журнальный столик. Ками смотрит на блестящее кольцо отчасти потеряно. — Жениться на мне необязательно, чтобы потрахаться. — Фил едва сдерживает возмущение грубой прямолинейностью. — Придется принять. — Не дури, Валера. — Придется принять… мое сердечко. — Убедительно твёрдо. Искренне смущенно Холмогорова улыбается крайне редко, совсем по-девичьи пряча глаза и заливаясь легким румянцем. Отсутствие красочных эмоций в волнительных ситуациях, когда они требуются, как свидетельство благосклонности, тоже характеризует ее, как вовсе неидеальную. — Как и тебе мое. — Берет тонкими пальцами за подбородок, тянет поближе к себе и целует не в щеку, а точно в губы, как подтверждение, что любит безудержно сильно, не как любит Космоса, не как брата. — Свадьбы ждать не буду, — шепчет в самое ухо, а после снова целует, стягивая с Валеры пиджак. В этот раз он согласен на любые непристойности.