Голубки

— Скажи, голубка моя, как тебя смогли сделать старухой? — улыбается Папагено, расположившись головой на ее коленях и смотря ей в глаза. Папагена улыбается в ответ и отвечает: — Я так думаю, меня сотворили жрецы специально для тебя в эту ночь. Папагено широко раскрывает глаза и резко вдыхает. — А такое возможно? — Не важно, мой ангел, главное, что мы вместе. Папагено успокаивается, понимая, что в ее словах есть смысл. Вечная ночь, которая сковала просторы, давно минула. Светило солнце, щебетали птицы и жизнь била ключом. Папагено очень опасается, что Папагена спросит его о том, как он размышлял во время испытаний, но она не спрашивает, а рассматривает его с нежностью и любовью, о которых он так давно мечтал. — А ты слышала когда-нибудь о Царице Ночи? — интересуется Папагено, хватая с одежды возлюбленной перо и закручивая его в пальцах. — Нет, мой ангел, — тихо отвечает Папагена, с покорностью принимая эту странную ласку. Папагено вздыхает — девушка, сотворенная за ночь должна всему учиться и кто, как не он, научит ее самым простым вещам. — Я не дам тебя в обиду. Никому тебя не отдам, — произносит Папагено, охваченный досадой за свое открытие, после чего поднимается с ног Папагены и притягивает ее для поцелуя. Папагено понимает, что она будет ему покорна во всем, даже если он решит ее ударить. Это разочаровывает. Он думает во время этого поцелуя над тем, что необходимо развить личность Папагены простыми радостями, вроде еды и питья, показать то, что он сам любит, а там уже вычленять из этого то, что понравится ей. Ему искренне жаль Папагену за то, что ей пришлось так быстро осваиваться в мире ради него. Он дает себе обещание, что сам изменится, станет ее другом и учителем, тем, на кого можно положиться во всем. Эта ночь для него была исключительной.