Склеенное счастье

С чего начинается ваше утро? С чашки, чая, кофе? Может быть с пробежки? А у кого-то со слез. Кто вообще придумал эти перевязки? И ладно бы они были не такие болезненные. — Да что ты плачешь? Я же не делаю ничего такого, — молодая доктор, что лечила Женю обычно, закончила бинтовать ногу. — Мне больно… — блондинка всхлипнула, вытирая слезы, — А ещё, были сильные боли ночью… — Значит, мы лежим сегодня. Не встаём без надобности. — А как же завтрак? — Тебе принесут его в кровать. — Я не хочу так, — девочка села, — Почему я не могу пойти в столовую? — Раз были боли, значит ты слишком рано начала давать большую нагрузку, — девушка посмотрела на ребенка, — Ты не пойдешь на завтрак, это даже не обсуждается. Женя опустила голову, посмотрев куда-то в пол. Обидно… Есть не хочется есть в одиночестве. Но, видимо, тут бесполезно спорить. В данном случае завтрак в постель имел самый прямой смысл. Девочка была научина есть так, поэтому это не было проблемой. В этот раз оладьи с клубничным джемом, зелёный чай с лимоном. Вазачка с фруктами, стоящая на столе, периодически пополнялась. Где-то на середине трапезы к девчонке заглянул Арсений. Он уже завтракал. Мужчина отметил, с какой аккуратностью Женя ела. Умело пользовалась ножом, явно была обучена. — Ты наконец осталась довольна едой? — Попов посмотрел на блондинку. — Откуда ты знаешь? — девочка смутилась. — Твои столовые приборы говорят мне об этом, — мужчина бросил взгляд на тарелку. Дочь Шастуна знала столовый этикет, с детства учила его. Как оказалось, Арсений, тоже. В ответ на это девчушка засмущалась, отвела взгляд. Как все-таки хорошо, что он заглянул. Раз нельзя прийти к нему, значит, наверное, он должен прийти к ней. — Я хотела спросить, можно ли мне сходить погулять сегодня? — Погулять? — удивился мужчина, — Ты же знаешь, каким будет ответ. Конечно нельзя, Жень. Что за глупые вопросы? У тебя явные проблемы со здоровьем, поэтому, вероятно, ты проведёшь весь день в кровати. — Это не честно, — блондинка посмотрела на главу мафии, — Я вполне могу ходить и мне не больно. — Раз не больно, к чему утренняя истерика? — Это не истерика. Я просто плакала… К тому же, я девочка… — Хорошо, хорошо, — сказано это было с лёгкой насмешкой, но не оскорбительно. — Чем мне заняться? Просто так лежать — скучно… Телефон отдай что ли… — Женя посмотрела на мужчину, — И… Подай мне пожалуйста виноград… — Арсений и правда подал ягоды, но целой вазочкой. — О телефоне не может быть и речи. В твоём распоряжении книги, творчество. — Тогда… Поставь мне под дверь какого-нибудь подчинённого. — Зачем он тебе? — Мне же вставать нельзя, пусть он и приносит. — Ах, он тебе в качестве слуги нужен? — Попов посмеялся, — Так и быть, выделю кого-нибудь. В целом, ребёнок был доволен. Тепло, удобно, еда есть. Только жаль, ходить особо нельзя, но с этим, видимо, не сделаешь ничего. За чтением начало клонить в сон. Раз все равно лежишь, почему бы не поспать? Девочка так любила это постельное белье… Оно очень воздушное, в нем буквально утопаешь, как в мягких облаках. Одна из последних мыслей, что посетила девочку перед сном — а какая комната у Арсения? Ведь Женя видела только одну, но это явно не спальня. В фантазиях покои Попова выглядели уж больно красиво. Может быть, так и есть? Нужно будет попросить, может быть разрешат поехать в квартиру. Там наверняка есть что-то, что девочка хотела бы забрать. К тому же, она живёт в дома Арсения уже достаточно давно, несколько месяцев, соскучилась по этому месту. Убегать она не будет, смысла нет, да и некуда, сам глава мафии знает это. А других причин для побега пока нет. Блондинка выдохнула, погружаясь в сон. Как-то она стала много спать в последнее время. Но раз никто не против, почему бы собственно и нет? До обеда ещё несколько часов, можно даже выспаться. Насчёт творчества, успеется. К тому же, идеи по поводу рисования есть, поэтому со скуки не умрёт. В крайнем случае, поиграет в ассоциации. Чуткий сон был нарушен, когда в комнату зашли. Хотя, девчонка уже скорее дремеала, чем спала, прошло-то часа так два. Женя нехотя открыла глаза. Кто пришёл и зачем? Кому выдумалось нарушить её покой? Оказалось, это принесли чай. Водный баланс важен. Напиток был подан в красивой сервизной чашечке. Мужчина, что принёс чай, сделал все очень аккуратно. Даже лимон на тарелочке принёс. Все это очень понравилось дочери Шастуна. Хотя, её наверное теперь можно назвать дочерью Попова, ведь и в документах это так… Одним словом, девочка осталась довольна. Единственное, что не принесли ничего сладкого. Нужно будет сказать Арсению о своих желаниях. — Арсений Сергеевич дома? — Сказать ему, что ты хотела поговорить с ним? — подчинённый, что фактически вышел из комнаты, обернулся. От ответа ушёл, тем не менее, мысли у него правильные. — Да. Я надеюсь, что он подойдёт, когда освободиться… И ещё, откройте окно. — Совсем недавно Женя обращалась к людям Попова на «ты», пытаясь унизить их. Теперь она не видела в этом необходимости. По крайне мере, сейчас. Во время чаепития ребёнок ушёл в мысли. Иногда так сложно держать себя в руках… Даже не смотря на то, что девочка чуть остыла к своей трагедии, мысли о нанесении вреда себе часто посещали голову. От воспоминаний о случившемся захотелось плакать. Чтобы хоть как-то подавить это желание, Жене пришлось встать. Сделать буквально пару шагов до своего рюкзака. Там лежит лекарство… Отыскав в одном из карманов зажигалку, закурила. К слову, курила только премиальные марки. Девчонка опустилась на кровать, выдохнув дым. Посмотрела на сигарету, зажатую между пальцев. — Больно… — она покачала головой, делая ещё одну затяжку. В комнате будто туман, создающий атмосферу. Слегка горьковатый привкус оставался во рту. Нужно будет жвачку взять потом. Все это как-то помогало. Блондинка в очередной раз выдохнула дым, запрокинув голову. Хорошо, что окно открыто, хотя открыть его она просила вовсе не за этим. Курить не входило в планы. В любом случае, нужно заканчивать, а-то вдруг кто-нибудь из подчинённых решит зайти, или он сам решит наведаться. К тому же, Женя так и не выспалась до конца, самое время сделать это. Потушив и убрав сигарету в рюкзак, девочка вернулась в кровать. Поежилась, укутываясь в тёплое одеяло. Чай был очень вкусным, честно сказать. Пригревшись под одеялом Женя и думать забыла про жвачки, воду и прочие штуки, которыми можно было удалить запах. Что касается дыма, сам выветрится. Сон оказался более глубоким и крепким, нежели до этого. В конце концов, блондинка не спала пол ночи из-за болей в ноге. В этот раз даже были какие-то сновидения, но ребёнок не мог разобрать их, единственное, что-то про Арсения. И это что-то в положительном ключе. Какие-то очередные люди зашли в комнату, забрали грязную посуду. Но, видимо, это был не тот мужчина, что до этого, потому, что он наделал много шума и, видимо, специально. От этого Женя поежилась, накрываясь одеялом с головой. Ещё через какое-то время пришли снова, но, судя по всему, прошло совсем немного. А кто собственно пришел-то? Арсений, ему сказали, что девчонка хотела поговорить с ним. Мужчина не стал мешать сну, единственное, закрыл окно. В комнате прохладно, ребёнок завернулась в одеяло от холода. Попов через время зашёл ещё раз. Вот теперь-то на него обратили внимание. — Скажите вашим подчинённым, Арсений Сергеевич, чтобы они не мешали мне… — сонная девочка повернулась к мужчине. — Чем же они помешали вам, Евгения? — Арсений опустился в кресло. — Они нарушили мой покой… Разбудили меня. — Как они посмели, — он посмотрел на ребёнка, — Не сносить им головы. Женя расслабленно улыбнулась, приоткрыв глаза. Хотя Арсений не оторвёт голову тому подчинённому, но выскажет. — Вечером можно будет поужинать вне комнаты? — Вряд-ли, — Попов прошелся взглядом по комнате. — Я не знаю, чем мне заняться… — пожаловался ребёнок, — Может мне все-таки вернут телефон? Или айпад хотя бы… — Не хотя бы, никак, — отрезал мужчина. — Понятно… Тогда… Тогда не знаю, что. Мне правда нечем заняться. — Найти тебе занятие? — Да, пожалуйста. Или… Принесёшь мне какую-нибудь книгу? Что-то из русской классики? — в ответ кивнули, — Спасибо. И ещё, — девочка накручивала волосы на палец, — Мне одной скучно. Ты наверное мог бы какое-то время посидеть здесь. — Я подумаю. Подумает, так подумает, хорошо. Книгу, кстати говоря, быстро принесли и снова оставили в одиночестве. Прочитав пару глав, Женя посмотрела в потолок. Без телефона очень грустно… Даже музыку не послушать. Скучно… Через часа так полтора покой потревожили снова. Пришёл Попов. По выражению лица нельзя было сказать, что стало причиной посещения комнаты. Мужчина подошёл к окну, дабы сделать упор на подоконник. — Я не рассказывал тебе о своем отношении к курению? — этот вопрос заставил ребёнка вздрогнуть и, весьма заметно. — Нет, кажется нет, — девочка прикрыла книгу, — А что? — Так, спрашиваю. — Мужчина посмотрел на блондинку, что смотрела на него, — Я крайне негативно отношусь к курению на территории, а уж тем более, в доме. Поэтому, тебе стоит запомнить, что твои выходки не кончатся для тебя ничем хорошим. — Какие выходки? — Женя отказывалась верить в то, что Арсений знает. — Я не сделала ничего… — Ничего? Вот как? В таком случае все, что случится дальше, ты будешь считать несправедливым, — Попов направился к выходу. — А что случится дальше? — не поняла девочка. Что должно случится? Что-то страшное? Пока ребёнок прибывал в мыслях, в комнату зашли. Этих молодых людей девочка когда-то видела. Но никак не могла вспомнить, где. Хотя, подождите… — Нет, я не буду больше!.. — девочка хотела слезть с кровати, но её быстро вернули обратно, — Арсений Сергеевич, честно!.. — она посмотрела на уходящего Попова, но тот даже не обернулся. Металлическая пряжка ремня била крайне больно, заставляя взвизгивать и вырываться. Явно останутся большие синяки, но ничего, кроме них. Тем не менее, боли ребёнок натерпелся вдоволь. Более того, ещё унизили парой колких фраз. В самом конце, когда подчинённые собрались уходить, осмелевшая Женя сильно пнула одного из них. Но, как оказалось, тот мужчина был крайне злым и решил прописать ещё несколько ударов за такое поведение. Арсений, наверное, слышал ребёнка, ревела блондинка знатно. Так, чтобы весь дом на уши поставить. Не со зла, от безысходности. Плакала девочка ещё долго после того, как осталась в одиночестве. Больно… Но, самое главное, как Арсений узнал, кто ему сказал, кто видел? Спустя час, может чуть больше, ребёнку принесли обед. Но к еде не притронулись. Более того, Женя не поранила ни слова. Обиделась. В конце концов, минут через пятнадцать девочка все же подошла к столу. В этот раз еду не поставили на поднос, дабы есть на кровати. Осмотрев тарелки, ребёнок взялся за овощи. Потащил тарелку на подоконник, чтобы съесть, сидя на нем. В какой-то момент, когда посуда опустела, блондинка нечаянно задела её, уронив на пол. Та упала, дала трещину, но не разбилась целиком. Только маленький кусочек отвалился. Вот неудача… А вдруг Арсений будет ругаться из-за этого? Но не склеить же её, нечем. Но… Разбитой тарелке есть несколько другое применение. — Женя, добрый день, — девушка улыбнулась, заходя в комнату, доктор, — Как поживаешь тут, как нога? — Это он вас послал? — девчонка, что лежала на кровати, обернулась. — Конечно он, как я могу прийти к тебе без его ведома? — Тогда скажите ему, что мне больше не нужна помощь и я не хочу никого видеть! — Тебя наказали что ли? — врач села на край кровати. — Действительно. — Я же не знаю. Лежит тут, ругается. Ногу-то покажешь мне? — Смотрите, — девочка шмыгнула носом отбросила в сторону одеяло. Девушка сняла повязку, осмотрела рану. Стало лучше, это радует, но хорошо бы ещё подлечить. — Пошли, ванну примешь. — Меня били… У меня болит тело и...я...не хочу. — Через не хочу, Жень. К тому же, ванны помогают от синяков, — доктор покачала головой и направилась в ванную, — Тебе полезно. Девочка упала на кровать, снова закрыв глаза. По сути, просто в тёплой воде полежать, ничего страшного. К тому же, сказали, что это должно помочь… Ладно, так и быть уж. Ванну сделали с солью и эфирным маслом. По крайне мере на запах, приятно. Пока девочка стояла в нижнем белье, заплетая другую косу, чтобы не мешала, девушка тоже зашла в комнату, пробежала глазами по ребёнку. — Не говорите ему, пожалуйста… — девочка посмотрела на врача, — Я вас очень прошу. Он же меня из комнаты не выпустит… — Может быть, тогда ты перестанешь поступать так? — Не говорите… — чуть ли не заплакала Женя. — Я буду вынуждена, — девушка хотела выйти, но ребёнок бросился к ней. Что стало причиной мольб девчонки? Порезы. Она сделала их тем самым отколовшимся кусочком тарелки. Они же испачкали штаны, на одежде остались ели заметные кровавые полосочки. — Пожалуйста… Так правда было надо… — Было надо? — врач обернулась, — А мне надо рассказывать все, что с тобой происходит. Глупый поступок. — Не правда! — взвизгнула девчонка. Но не получив ответа, побрела к ванне. — Значит, мне уколы будут делать, да?.. — Да. Витамины поколоть тебе, для ума. — Не надо ничего колоть мне. Ум и так есть. Уговорить доктора не удалось от слова совсем. Она в сговоре с Поповым, точно. Да они все сговорились!.. Это нечестно, нечестно, нечестно! Ребёнку дали новую пижаму, а грязную одежду забрали. Во время того, как девчонка мылась, ей сменили постельное белье и привели комнату в порядок. Блондинка упала в воздушное одеяло, зарывшись в него. Оно так вкусно пахнет… В нем буквально тонешь. Что касается больной ноги, привычную повязку на рану не наложили, только бинт и все, пусть кожа подышит. Если говорить о состоянии в целом, после ванны оно стало чуть лучше, вода и правда помогла от боли после наказания. Повалявшись минут так десять, девочка села. В голову пришла мысль. Ходить особо нельзя, но упражнения, вроде, делать не запрещали. Она встала, сделала пару шагов от кровати. Женя тряхнула головой, сильнее наклоняясь вперёд, все ближе поднося ногу к голове. Что-то она давненько не занималась растяжкой. Приятная боль в мышцах, девочка скучала по ней. Вообще, гимнастика — хорошая штука, успокаивает. Правда девочка не занималась ей, лишь хореографией, но тоже не плохо. Но положительные эмоции от занятия резко сменились плохими. Почему так больно? Блондинка села на кровать, посмотрела на ноги. Ничего же не случалось… Внимание привлекло маленькое пятнышко на повязке. Женя положила больную ногу на колено, быстро сняла бинт. Застыла, глядя на кожу. Разве на месте шва должна быть кровь? Или, подождите… Блондинку передёрнуло. Арсений голову ей откусит, с врачом вместе… Девчонка быстро вернула все обратно, опустила штанину. Ринулась в кровать. Спокойно, ничего не случилось… Ребёнка буквально трясло от эмоций. Что это такое? Навернулись слезы, слезы боли и страха. Девочка только сильнее укуталась в одеяло, в надежде помочь себе. Будто это спасёт… Женя несколько раз вставала ещё, но ей приходилось прыгать на одной ноге, вторая болела. Не все действия, сделанные ей в этот период, были хорошими. Какие-то помогали расслабиться и на мгновение забыть о ситуации, а какие-то развлекали. Через некоторое время, сколько прошло точно, блондинка не знает, перестала смотреть на часы, зашёл Попов. Но не один. С доктором и парой каких-то людей, наверное, подчинённые. — Ты забылась или делаешь на зло? — мужчина прошёл по комнате. Женя внимательно наблюдала за ним, прижимая к себе любимого зайца. — Нет, я кажется…ничего запрещённого… — ложь. Девчонка курила. Снова. Пара ничтожных затяжек, даже не полных. Но тем не менее, процесс-то был. — Осмотрите её вещи, — Арсений кивнул в сторону рюкзака и шкафа. — Нет! — ребёнок взвизгнул, бросившись к мужчине. Сердце ушло в пятки, даже закружилась голова. Черт возьми, нет… — Я сама! Можно?.. — но как только ребёнок встал на больную ногу, фактически упал на пол. Боль пронзила тело. Врач, что стояла у двери, направилась к пациентке, — Не трогайте, пожалуйста!.. — не понятно, к кому была обращена речь. К людям Попова или к девушке, а может, к ним ко всем. Неожиданно, в дверях появился ёще один человек. Он прошёл к девочке, пробежал по ней глазами, встретился взглядом с девушкой, что присела рядом с Женей. Начала было разматывать бинт, но ребёнок отдернул ногу, прошипев от боли. — Дрянная девчонка! — блондинку чуть ли не взяли за шкирку. Оказывается, врача-то в доме два… Девушка и молодой человек. Ну девушку Женя знала, а вот молодого человека, нет. Сейчас как раз он и поднял с пола девчонку. Та пыталась вырываться, но получив лёгкий подзатыльник, успокоилась. Опустив пациентку на кровать, доктор принялся продолжать дело коллеги, снимать повязку. Женя снова попыталась увернуться, уползти. Более того, даже закрыла ногу руками. — Держите её. Арсений кивнул одному из людей, что находился в комнате, тот подошёл к ребёнку, лишил возможности двигаться. Пока врач снимал бинт, осматривал рану, девочка заплакала. От боли и безысходности. Кстати говоря, Попов все же остановил процесс обыска вещей. Точнее, шкаф был проверен, оттуда достали зажигалку и новую упаковку сигарет, а вот рюкзак оставили нетронутым. Ребёнок должен выложить все сам. Когда молодой человек закончил осмотр, подошёл к Арсению, что-то сказал ему. Получив одобрение, врач вместе с девушкой-коллегой поспешно покинул комнату. Велел ребёнку особо не двигать ногой и, тем более, не трогать. А чтобы не терять времени зря, девочке дали рюкзак. Та достала оттуда две упаковки запрещённых в доме вещей. Одну открытую и такую же новую. — Это все? — Арсений посмотрел на заплаканную блондинку. Та робко кивнула. — Не противно же тебе брать в рот эту гадость. Девочка не ответила, лишь шмыгнула носом и вновь легла. Через пару минут в комнате остались только Арсений, сама Женя и два доктора, которые заявились снова. Пришли не с пустыми руками. Какие-то мази, повязки, пинцеты и… Шприц. От его вида сердце ушло в пятки. — Зачем это? — забеспокоилась пациентка. — Занадом, — молодой человек взял шприц и подошёл к кровати, — Переворачивайся. — Нет! Я не хочу, чтобы вы делали. Выйдете в коридор и Арсений Сергеевич тоже. Пожалуйста… — неохотно добавила Женя. В этот раз её мнение учли. Уже через пару секунд она осталась с девушкой на едине. Начала было возмущаться, да та пригрозила, что делать не будет и позовёт коллегу, раз ребёнок не подчиняется. Предупреждение подействовало хорошо. Вводили обезболивающее. Таблеткой не вариант, долго, уколом быстрее. После укола к дочери Попова вновь подошли, начали заниматься с ногой. Но видимо, обработали сначала, потом принялись ещё за какое-то лечение. — Тебя снова держать? — молодой человек остановился, строго посмотрев на больную. Она попыталась съежиться, увернуться. Но мало того, что ей только что выговорили, там ещё и Арсений таким взглядом одарил, что снова плакать захотелось. Вообще, процесс неприятный, болезненный. Швы каким-то чудом не начали расходиться, но были близки к этому. Естественно, доктора были недовольны, а молодой человек даже зол на такое поведение ребёнка. — Арсений Сергеевич, — девушка открыла пенал, что лежал на столе, рядом с рисунками. Достала оттуда HQD, показала мужчине. — Да это мои вещи! — снова заплакала девочка, увидев очередную находку, — Почему вы трогайте их? — Есть ещё, Жень? — Попов посмотрел на блондинку. Та покачала головой, — Я ведь повелю обыскать все здесь. Девочка замешкалась. Не хочется, чтобы люди Арсения нашли ещё что-то… Лучше самой. — Подушка на подоконнике… — выдавил из себя ребёнок и отвернулся. Теперь уже сам Арсений достал оттуда под-систему. — Я думал, у тебя хватит мозгов не курить их. — Я не курила их здесь… И дома тоже, я не пробовала ещё… — Вот и не попробуешь, — молодой человек возился с раной. Он был более резок, нежели девушка. Девчонка даже взвизгнула, схватила врача, пытаясь отодвинуть его от себя. — Руки. — Ты слов не понимаешь? — девушка подошла к кровати. — Мне больно… — Если я оставлю так, будет ещё больнее, — доктор продолжил, как только ребёнок перестал держать его, — Как предписания не соблюдать, так ты смелая, а как лечиться, так все, ужас. Женя прикрыла глаза. Так хотя бы слезы не текут. К тому же, не видит осуждающих взглядов. — Так значит, — девушка села за стол, — Диета у тебя пару дней. — Это как? — смутилась девочка. — Мясо ты не кушаешь, — врач хотела продолжить, но её перебила. — А курицу или рыбу? — Только если бульоны без всего. Идём дальше, — она записывала меню на бумаге, — Овощи, фрукты, понятно. Крупы: рис, гречка и все в этом духе. Цельнозерновой хлеб, молочка. Травяные чаи. — А сладости можно? — Какие тебе сладости? За такое поведение вообще можно на хлеб и воду посадить. — Арсений Сергеевич, — Женя посмотрела на мужчину, — Вы ведь не будете меня только водой и хлебом кормить? — Как себя вести будешь, — нет, конечно он не будет переводить ребёнка на такое питание. Но запугать вполне можно. — Хорошо буду… — Посмотрим. Доктор так же сказала о важности постельного режима и о том, что если нагрянут боли, нужно будет сразу сказать. Правда какая будет помощь, уколом или таблеткой, не сказали, наверное, специально. Так как ребёнок из-за своей вредности пропустил обед, еду принесли второй раз, но уже другую. Арсений, кстати, так и остался с девочкой. Они говорили о жизни, пока яства не принесли. — Это?.. — девочка посмотрела на тарелку. — Не знакома с крупами? — Арсений в свою очередь посмотрел на ребёнка. — Знакома… Перловка? — в ответ кивнули, — А… С чем её кушать? Она же пустая… — А тебе и нельзя больше ничего. — Овощи можно… — На столе, — напомнил мужчина. И правда, там стояла тарелка с красиво нарезанными овощами. Вообще, можно было заметить, что ребёнок ел очень много зелени, фруктов и вышеупомянутой еды. — А мясо можно? Курица, индейка?.. — Ты же слышала. — Ладно, хорошо… — на тарелке со вторым блюдом помимо перловой крупы лежала спаржевая фасоль. На первое был куриный бульон ну и хлеб, само собой. Во время трапезы завязался ещё один разговор. В этот раз девочка высказывала возмущение. — Почему вы забрали мои вещи? Это не честно! Мне теперь совсем нечем будет заняться. — Часто курила? — Арсений на мгновение задумался о чём-то. — Три раза. Два сегодня и один…не скажу, когда. Ты… Вернёшь мне…вещи мои? — Да конечно, — кивнул мужчина. — Ты живёшь в этом доме, будь добра, соблюдай его правила. Девочка не ответила. Нечего. Попов прав и своим молчанием ребёнок признал это. Но всё-таки, было обидно. — Когда я…жила с папой, меня в комнате был телевизор… — Женя сама задела себя за больное, но не специально, — Скажи пожалуйста своим людям, пусть они привезут мне макбук… — Ты хочешь смотреть сериалы? — Да. — Нет, Жень. Может быть, когда-нибудь потом, я позволю тебе делать это, но не сейчас. — Да почему?! Так вообще не честно! Мне скучно! — закричала блондинка. Решила начать скандал? — Я хочу, чтобы ты отдал мне телефон! — А я не хочу, — Арсений смотрел на ребёнка, рассматривал. Девчонка отвернулась, обиделась. — Я хочу написать друзьям, — Женя вновь повернулась. — Друзьям? — удивился хозяин дома, — Хоть один из них поинтересовался, как ты, где ты, что с тобой случилось? — в ответ нехотя покачали головой, — Тогда какие же это друзья? — Тогда…послушать аудиокнигу. — Читать лень? — Да нет! Ну блин, мне просто нужен телефон! — Зависимость? — казалось, Попов прям провоцировал. — Нет! — Раз нет, тогда займи себя чем-нибудь другим. — Ладно. Я хочу игрушки. — Тебе хватит одного зайца. — И правда, игрушки у девочки были. Не очень много, но были. Они все ждали её в другой комнате, куда ребёнка пока не торопилась переселять. После этих слов дочь Ша… Попова окончательно обиделась и залезла с головой под одеяло. Это нельзя, то нельзя! Что вообще можно? Колония строгого режима, а не дом! — Я хочу… — снова начала девочка. — Тебе не кажется, что ты слишком много хочешь? — ну вот опять. Что значит, много? Это всего навсего простые детские желания. По крайней мере, так думала Женя. Но мысли Арсения явно отличались. — Нет, не кажется… — обиженно прошептал ребёнок. Вообще не честно. Блондинка чуть не поругалась с Поповым, но что-то остановило её. Видимо, хотелось, чтобы кто-то приходил, а-то если мужчина обидится, то из гостей в комнате будут только люди, приносящие еду. Когда девочку в очередной раз оставили в одиночестве, она чуть не померла от скуки. Единственное, захватила с полки маркеры и скетчбук, пока шла из ванной. Теперь-то будет, чем заняться. Зубами открыв маркер, обитательница комнаты принялась рисовать. Сначала нарисовала просто очертание человека. Но потом передумала, вырвала лист. Начала заново. Теперь это были два человека, машины позади. Герои рисунка держали пистолеты. Странно, что Женя решила нарисовать именно это событие. Лица мужчин она прорисовывала не очень чётко, тем не менее, было понятно, кто где. Кстати, Арсений так и не спросил про порезы. Может быть, ему не сказали? По крайней мере, Женя надеялась, что это так. Наверное медсестра сжалилась, не стала рассказывать. Теперь в скетчбуке будет не только портреты и не только Антона. Для компании ещё и Попов появился. Возможно, со временем, рисунков с его участием станет больше. Вам часто хочется спать днем? Блондинке — да. Может так подействовал укол, может ещё чего. Ребёнок не стал противиться и поддался воли организма. Правда, проспал не долго. От силы сорок минут. Тем не менее, легче стало. Женя позвала одного из подчинённых, чтобы тот принёс ей фрукты, но получила отказ. Что это? Почему нельзя? Она снова наказана или этот подчинённый просто вредничает? Просьба была исполина, теперь хотелось чай. Тут наконец согласились, уже плюс. Напитка не пришлось долго ждать. Вдобавок к нему принесли сухофрукты, как сладость. Не сказать, чтобы дочь главы мафии очень любила их, но в данной ситуации это лучше, чем ничего. Ей почему-то не дают сладостей, хотя доктора сегодня уже отвечали на этот вопрос. Арсений пришёл, когда один из его людей забирал посуду из комнаты ребёнка. Блондинка удивилась. Зачем он здесь? В любом случае, стоит спросить про фрукты. В конце концов, в этом доме как-то слишком много ограничений и запретов. — Почему мне нельзя фрукты? — она села. — Они на столе. — Другие. Вишню там, чернику. — Это ягоды, — Попов закрыл за собой дверь. — Почему мне нельзя ягоды? — Потому, что ты слишком много хочешь, — он обратил внимание на открытый скетчбук с рисунком. — Да не правда! Есть дети, которые хотят ещё больше и им можно! А мне ничего нельзя! Я вообще никому не нужна в этом доме! — ребёнок спрыгнул с кровати, бросившись с кулаками на главу бандитов. Тот ловко схватил его за руку, подняв над полом. Девочка пискунула, испуганно посмотрев на мужчину. — Если бы была никому не нужна, я бы сейчас с тобой не разговаривал. — Попов вернул Женю на кровать. Не бросил, но фактически, толкнул её, когда она уже сидела на одеяле. Ребёнок упал лицом в подушку, издав что-то между писком и визгом. — Не хочешь вернуть тарелку, которую разбила утром? — У меня нет её… Зачем она мне? — Может быть за тем, что ей не так больно резать себя? Лезвие слишком острое и ты не пользуешься им. А фарфор — в самый раз. Неожиданно мужчина до колена поднял штанину блондинки, осматривая кожу. Вот они, свежие шрамы. Арсений отошёл к двери, дабы что-то сказать подчинённым. Перевёл взгляд на девочку. Та прижала колени к груди и накрывшись одеялом с головой, заплакала. На смотря на то, что делала это тихо, всхлипы все равно было слышно. — Выпороть бы тебя ещё раз за такое поведение, — глава мафии опустился в кресло. — Не надо, — ревущий ребёнок показался из-под одеяла, — Так нельзя… Вы издеваетесь надо мной! — Да кому ты нужна? — молодой человек зашёл в комнату. Сдернул с плачущей одеяло, дабы намазать раны. Но Женя вздрогнула, сильнее прижимая колени к животу. Ну вот… Значит, и правда, не нужна никому… — Не надо меня вообще трогать! Не надо! — что-то она совсем расплакалась. Изначально были мысли пожелать её, но никто не стал делать этого. Жене никто не захотел сочувствовать. Врач холоднокровно выполнял свою работу, а Попову, казалось, было вообще все равно. Они и правда будто издевались. Только скорее морально, чем физически. Изверги! Кретины!.. Девочка не находила слов, чтобы описать их. Было обидно, больно. Все эти чувства готовили в голове страшный план. На самом деле, это ужасно… Даже при таком раскладе дел, действия, которых желало сознание — слишком. Но обида была сильнее здравого рассудка. Мысли были только об одном, как бы отомстить обидчикам. Вообще, она много наговорила подчинённым Попова и ему самому. Например, её выкрик по поводу того, что она больше не хочет есть с мужчиной за одним столом. Про слова сказанные остальным, даже говорить нечего. Там чуть до мата не дошло. Некоторое время полежав в одиночестве, блондинка вскочила, бросилась к рюкзаку. Достала оттуда пистолет. Внимательно осмотрела его. Он казался таким красивым… Спрятав его под пижаму, хромая, вышла в коридор. Прошла по дому. Услышала знакомый голос откуда-то с улицы. Нужно туда, однозначно. Женя приоткрыла дверь. В лицо ударил холодный ветер. В конце концов, на улице поздняя осень. Она уже так давно в этом доме… Сейчас самое время сделать это. Посмотрела на Арсения, что стоял к ней спиной, разговаривал по телефону. Она тихонько вышла, оглянулась. Подняла пистолет, направив его на мужчину. В памяти вспыли не самые приятные события. Может быть, у неё хватит смелости на этот раз? Или, может быть...Он ведь дал ей жильё, вкусную еду, воду, комфортные условия… Нет, это…не правильно. Ребёнок начал опускать оружие. Эти размышления сыграли злую шутку. Блондинка не успела опустить пистолет полностью, как её схватили сзади. Сделали это очень больно, чуть ли не заломив руки за спину. Женя взвизгнула, оружие упало на землю. Попов обернулся. Его привлёк скорее сам визг, нежели звук чего-то упавшего. Умело завершив разговор, мужчина повернулся полностью. Девочка заплакала ещё тогда, когда её схватили, поэтому слезы продолжились и в тот момент. Арсений быстро оценил ситуацию. Подошёл к подчинённым и ребёнку, поднял пистолет с земли. — Отпустите её, — после этой команды блондинку небрежно оттолкнули, но не сильно, в пределах разумного. Глава мафии поднял оружие, направив его в сторону девчонки, но не чётко на неё. Это было заметно, но сама Женя не видела этого. Она заплакала ещё сильнее, закрыла лицо руками и повернула голову в сторону, смотря куда-то на землю. Арсений читал подопечную. Она думала, что он выстрелит, боялась. Фактически, приготовилась к этому, сжалась внутренне. Последовал выстрел, ребёнок вздрогнул. Повисла тишина. Блондинка осторожно подняла голову, робко посмотрев на мужчину. — Он пустой, — тот протянул ей пистолет. В ответ она замотала головой, чуть отойдя назад. — Хотела застрелить меня? — Нет, я… Нет… Простите! — Евгения потупила взгляд. Через секунду раздумий, бросилась к Попову. Она не может больше находиться в таком ужасном положении. Ей срочно нужно куда-то спрятать глаза, уйти от этих взглядов, спрятаться за кого-то. Мужчина показал какой-то жест подчинённым, те достаточно быстро оставили…семью в одиночестве. Девчонка так долго не обнимала никого. А теперь выдалась возможность… Она все ещё обижена, но уже не так сильно. Страх перекрыл все остальные чувства. — Ты, наверное, не захочешь больше жить со мной в одном доме… Я пойму, если ты отдашь меня в какой-нибудь приют, — в ответ на эти слова Попов удивлённо посмотрел на ребёнка. Тот говорил это на полном серьёзе, веря в свои слова. Неожиданно мужчина засмеялся. — Дурочка. Женя не сразу поняла, по какому поводу смех и почему её так назвали. — Где пистолет взяла? — Не знаю… Его когда-то оставил кто-то из папиных людей, — блондинке было неловко рассказывать об этом, поэтому она прижалась ещё сильнее. — И у тебя даже в мыслях не было, посмотреть, заряжен ли он. Проверять надо. — Не было!.. — всхлипнула та, — Я не хотела в...тебя убивать. — Да неужели, — для дочери Попова казалось странным, что он не прижимал её к себе, не гладил по голове. Будто, ему наплевать. — Правда! Ты меня вообще не жалеешь! — От этого в твою голову приходят такие мысли. Опять я виноват, — мужчина покачал головой. — Мне обидно! Тебе как будто все равно, как я себя чувствую. — Почему как будто? Вновь повисла тишина. Женя подняла голову, отстранилась. Слезы навернулись по-новой. Нет, ну он правда издевается. — Не правда… Не правда, не правда! — девочка прыгнула в такт своим словам. — Вообще, я не могу понять, почему ты стоишь здесь, а не лежишь в постели, — Арсений стал более строгим. — Мне прибегнуть к помощи подчинённых или ты в состоянии дойти сама? Девчонка понимала, что люди Попова явно не понесут её на руках. Скорее всего, помогут дойти, и то, грубо. К тому же, она и сама замёрзла стоять на лице в одной пижаме. — Сама смогу дойти, — Женя собралась было уходить, но обернулась, — Я уже почти опустила пистолет, когда твои люди схватили меня… Я передумала и…не сделала бы такого ужасного поступка. Прости пожалуйста… Мужчина не ответил. Наверное, он сделал для себя какие-то выводы. Но блондинке совсем не обязательно знать об этом. Она и так знает много, даже больше, чем должна. Дойдя до комнаты, девочка обернулась ещё раз. Не идёт ли за ней кто? Арсений например… Но нет, казалось, она была одна в коридоре, доме. Может быть, нужно постоять ещё, подождать? Ребёнок так и сделал. Шаги раздались в тишине дома, но к ней так никто и не пришёл. Что ж… Стоит возвращаться в кровать, иначе доктора потом дадут по и без того больной шеи. Да и не только по ней. Ужин прошёл в одиночестве, но не в гордом. Сильное чувство вины будто разъедало изнутри. Женя отодвинула от себя тарелку. Как ей такое вообще могло прийти в голову?.. Где её воспитание, в конце концов? Антон был бы очень недоволен, если бы узнал, что его дочь позволила себе такие вещи. В какой-то момент, уже ближе к ночи, одиночество было нарушено. Зашла доктор, но без напарника, это радовало. Но и без Попова. Пока девушка делала очередную перевязку, девчонка смотрела куда-то в потолок. — Доброй ночи, — пожелали ребёнку перед тем, как выйти. Женя улыбнулась в ответ и отвернулась. Настроения нет совсем. Вроде и плакать не хочется, да и смеяться тоже. Ничего не понятно, одним словом. Сна ни в одном глазу, если уж честно. Но не колобродить же всю ночь. Наверное, источником проблем были именно мысли, которые не давали по покоя. Провозившись пару часов, блондинка все-таки смогла уснуть. Во сне совсем потеряла счёт времени. Казалось, ночь была такой длинной… Девочке даже пришлось вставать, звать доктора, ибо нога в очередной раз напомнила о себе. На помощь снова пришла девушка. Она же и просидела с пациенткой пол ночи. Там и слезы, и визги, и просто вздохи, когда уже глаза не глядят. — Женя, доброе утро, — снова доктор… Неужели уже утро?.. Казалось, блондинка лишь на мгновение сомкнула глаза, на какие-то ничтожные секунды. — Доброе… — она завернулась в одеяло. Снова одни и те же действия. Кажется, ничего не меняется. — А сегодня мне уже можно ходить? — Не смотря на то, что вчера было нельзя, ты как-то не обратила на это внимание. — в ответ девчонка фыркнула, но промолчала, — Только по необходимости. Приблизительно, как вчера. — А… — Ешь ты здесь. Женя покачала головой. На её вопрос ответили, пусть и не так, как она хотела. Завтрак не заставил себя долго ждать. Но… Вчера было лучше… Ребёнок привык к дорогой, вкусной еде, и Попов знал это. Хотя, нельзя сказать, что это было не вкусно, тем не менее, оджидалась какая-нибудь яичница с овощами, может быть творог. Вместо этого… Каша. И не абы какая, а геркулесовая. Зато чай очень вкусный и хлеб. К нему, кстати, Александровский творожный сырок. После трапезы, по традиции, блондинка ждала хозяина дома. Раз он не пришёл во время еды, значит, должен прийти чуть попозже. В процессе ожидания уже успели принести новый чай. Подчинённый небрежно поставил перед девочкой напиток. Та уставилась на взрослого. Почему так грубо? Чашечка красивая, лёгкая. Ребёнок сделал пару глотков. Застыл, будто обдумывая, что происходит. Неожиданно, развернувшись к мужчине, плеснул в него чаем. Во-первых, это больше похоже на крашенную воду, а точнее, на ну очень дешёвый чай. Во-вторых, он ещё и тёплый, а не горячий, как Женя любила. Что за неуважение к ней? Вообще, день какой-то странный… Она почти все время одна. Только если приносят еду. Но… Вазочка с фруктами не пополнилась в этот раз. В ответ на такие проявления девочка велела позвать Арсения, чтобы разобраться во всем этом. — Арсений… Арсений Сергеевич. Он дома? — блондинка в этот раз обратилась к доктору, которая пришла перед обедом. — Что ты хочешь? — Не могли бы вы позвать его? Я с ума схожу… — Думаю, его не удивляет это, — девушка покачала головой. — Я скажу, что ты хочешь его видеть, но не факт, что он придёт. — Арсений Сергеевич обиделся?.. — Не знаю, — врач пожала плечами. Женя опустила голову. Плохо… Сегодня она ходит меньше, чем вчера. Нет настроения да и вообще, некуда. Время шло уже не так медленно. Девочка читала, рисовала, занималась уроками. Вообще, она и до этого удаляла время учёбе, но не так охотно. Ребёнок учил английский, неплохо говорил на нем. Этому предмету тоже уделялось много времени и сил. Неизвестно, говорил ли Попов на этом языке. Девчонка просто не спрашивала еще. Но, видимо, когда оценки станут не такие хорошие, как хотел бы мужчина, он обязательно скажет о этом. Отведя пару часов на выполнение домашних заданий, Женя решила, что неплохо было бы заняться музыкой. В доме есть пианино, на котором она уже играла. А раз ходить по чуть-чуть можно, то почему бы не наведаться к инструменту. На вопрос подчинённых о том, куда она собралась, не ответила. Нечего. Они так себя ведут, а она ещё говори с ними. Играть что-то из классики не очень хотелось. Пораскинув мозгами, девочка решила применить свои знания сольфеджио и наиграть какую-нибудь мелодию на память. После нескольких попыток музыка разлилась по комнате. Раз блондинке не дают наушники, значит слушать будут все. Но использовать знания в области сольфеджио быстро надоело. Были бы ноты этих песен, а-то есть только классика… Хотя, и она тоже не плохо. Сходив за брошюрами, ребёнок снова устроился на банкетке. Начинается большой концерт. Женя планирует играть до самого ужина и сделает это. В какой-то момент игра стала другой, жесткой. Подчинённые отмечали, с какой жестокостью девчонка била по клавишам. А если уж она ошибалась, то сильно ударяла себя по рукам. После этого, конечно, продолжала играть. Ещё более грубо. Чем провинился бедный инструмент? — Она разбила руки в кровь… — прошептала доктор своему коллеге. И правда, блондинка испачкала белоснежные клавиши, но звучание терпящего муки пианино от этого не изменилось. В момент, когда к Жене подошли, она играла Бетховена. Через мгновение тишина заполнила комнату. Ещё через секунду визг испортил её. Ребёнка схватили за волосы, сделали это очень грубо. Чуть ли не оттащили от пианино, громко захлопнув его крышку. — Глупый ребёнок! — Я расскажу Арсению Сергеевичу, что ты позволяешь себе! Сволочь! — взвизгнула девчонка, вцепившись в обидчика. — Что? — яростно переспросил врач. Мгновение и дочь… Шастуна ударили по губам. Разбили их. В ответ Женя завизжала. Она лежала на полу, рядом стоял доктор. Стоял, будто надзиратель. — Что здесь происходит? — Арсений, которого, видимо, отвлекли от дел, спустился по лестнице. — Арсений Сергеевич! — блондинка продолжала плакать. — Она разбила в кровь руки. Более того, не следит за языком, — подчинённый посмотрел на начальника. — Я слышал, — Попов прошёл по залу. Посмотрел на ребёнка, отвернувшегося куда-то к стене. — Ты так хотела поговорить со мной, я пришёл. — Я хочу одна… Чтобы никого не было… — Приведи её в порядок, — мужчина посмотрела на девушку-доктора. Привести в порядок, не значит вылечить то, что ребёнок получил в процессе воспитательных работ. Глава мафии вновь перевёл взгляд на девочку, — Ещё одна такая выходка, Жень, и они, — он имел ввиду подчинённых, — не оставят на тебе живого места. — подопечная застыла, затаив дыхание. Арсений несколько раз кивнул, подтверждая свои слова. — Поэтому, будь умницей. Тебе на пользу пойдёт. Блондинка даже плакать перестала, притихла, остались лишь тихие всхлипы. Она испугалась, конечно. Но никто не станет винить её за это. Весь дом подчиняется и боится этого человека, что уж говорить про девчонку, «Будь умницей,» — эти слова эхом отдавались в голове ребёнка ещё некоторое время. Его уже успели привести в комнату. По велению доктора, дочь…главы мафии (а какой именно, решайте сами) переоделась в другую одежду, умылась, не без помощи, но это не важно. Женя, обидевшись на весь свет и на себя саму в том числе, снова принялась за уроки, очень уж ей нравилась химия. Но это все отступления. Что касается Арсения, ему сказали, что подопечную привели в порядок. Тем не менее, даже не смотря на то, что та публично избавила желание поговорить с мужчиной, он пока не собирался идти к ней. Теперь, если вернуться к обиженной девчонке, она не могла долго заниматься прежним делом. Дело в том, что пальцы, которые она сбедила во время игры, доставляли дискомфорт, даже некую боль. По этой причине, порисовать не получится. Читать надоело, делать фактически нечего. Устроившись на кровати, почти хозяйка комнаты погрузилась в мысли, мечты. А что было бы, если?.. Нужно сказать, что не было ни одной мысли о том, что было бы, если бы Антон был жив. Такой сценарий ребёнок уже давно отложил. Пускай к ней и хотелось возвращаться очень часто, нельзя делать этого. Хотя, курила Женя и поэтому тоже. Хотела быть похожей, подражала. — Тебе сказали, что у тебя скоро чаепитие в столовой? — доктор заглянула в комнату. — Нет, — Женя встрепенулась, села. — С ним?.. — С ним, — девушка кивнула. — А… Постойте… Я пойду прям так, в пижаме? — В такой пижаме можно и в пир, и в мир, и в добры люди, — на блондинку посмотрели перед тем, как выйти, — Тебя ждут через десять минут. За тобой зайдут. — Хорошо, я…я поняла, — девчонка чуть опустила голову. Нужно что-нибудь сделать. В голову пришла идея о причёске. Раз уж одежда выбрана, о ней, к слову. Это была пижама из каких-то дорогих красивых тканей. Вот только вёл ребёнок себя неподобающе таким нарядам. Женя распустила светлые волосы, которые даже не спутывались от чистоты. Достала ленты из шкафа. Пижама пудрового цвета, ленты бежево-розовые. — Готова? — и правда, минут через десять в комнату заглянул подчинённый. Спросили достаточно грубо. — Подождете, — отозвалась Женя, встав со стула. Пусть она не раз была в столовой, её всё равно сопровождали. Девочка тряхнула головой. Живот скрутило от переживаний. Так, будто она делает это в первый раз. Наверное, это из-за недавних событий. Или… Она отвыкла. Хотя, что могло случиться за день. Ну хорошо, за полтора. Блондинка одернула пижамную кофту. Как выглядит он и как она… Вдох, выдох. Ребёнок зажмурился и открыл красивую дверь. В нос ударил вкусный запах выпечки. Арсений, который тоже недавно пришёл, прошёлся по залу. Бросил взгляд на подопечную. Та опустила голову, прикусила губу. Стеснение вперемешку со смущением. Как он одет… Какой-то костюм бежевого цвета. Не сказать, что парадный, но строгий. Что касается девчонки, волосы были заплетены в крупную косу, украшенную лентой. — Будешь пить стоя? — Нет, я.думаю, на что жаловаться сначала, — блондинка вздернула голову. Прошла вглубь столовой. — Во-первых, сегодня, после завтрака, мне принесли невкусный.нет, отвратительный чай. — Ты считаешь, что его невозможно пить? — Конечно! Что это было? — Это? — Попов повернулся к гостье, — Чай чуть дешевле, чем ты привыкла. Девочка застыла. Чуть дешевле?.. — А…этот? Он такой же?.. — она показала на красивый чайник, стоящий на столе. — Если так, ты откажешься пить? — Нет, — дочь главы мафии сглотнула, покачав головой. Слово за слово, люди переместились за стол. Представительница прекрасного пола посмотрела на сладости. — Что из этого можно есть? — Всё. Девчонка кивнула в ответ. Так много всего вкусного… Она же не сможет съесть все сразу, но так хочется. — Ты нальешь мне чай? — Не можешь сама? — Арсений посмотрел на Женю. Та выдохнула. Не была готова к такому ответу. — Могу. Но, может быть, ты поухаживаешь за мной? — Нет. Сказал, как отрезал. Хорошо… Нальет сама. Тем не менее, хотелось более ласкового ответа. — Ты совсем не следишь за поведением, — сделал вывод мужчина, отпивая чай. — А твои люди? — Они должны следить за твоим поведением? — Нет, — девочка покачала головой. — Они тоже позволяют себе очень много… — С тебя берут пример. Ребёнок обиделся, если уж честно. Это несправедливо. Им значит можно так обращаться с ней, а у неё, значит, прав никаких? — Что за концерт ты устроила сегодня? Концерт… Арсений имеет ввиду игру на пианино или.? — Я не виновата. Кажется, мне не запрещено играть. — Стоит запретить? — Нет! — Женя встрепенулась. — Этот врач подошёл и сделал мне больно просто так! — У тебя виноваты все, кроме тебя, — хозяин дома покачал головой, — С тобой даже говорили. Ты решила показать характер, он тоже. — Ты ведь даже ничего не сделаешь ему… — А тебе я разве что-то сделал? Стоило добавить наказания? В ответ покачали головой, опустив глаза. Вообще, мужчина прав. Но это не отменяет обиды. Изначально, когда ребёнок только приехал в дом, он не собирался подчиняться его правилам или порядкам. Сейчас же мнение изменилось. Слушаться приходится, и не только для того, чтобы избежать наказаний, а чтобы сделать жизнь комфортнее. — Почему...ты не пришёл утром? Или хотя бы в обед? — девочка тряхнула головой, взяв из сервизной тарелочки безе. — Должен был? Жене хотелось сказать о том, что она ждала Попова, ей хотелось, чтобы он составил ей компанию. Тем не менее, она решила промолчать. — Ну… До этого ты… Ты приходил. И я подумала... — блондинка выдохнула. — Помнится, ты говорила, что не хочешь есть со мной за одним столом, — напомнил Попов. — Может тебе поставить миску на пол? — Не надо… Я не собака, — подопечная перешла на шёпот, — Тогда не хотела, а теперь...теперь я изменила свое мнение. — Какая ты ветреная девочка, — и мужчина был прав. На самом деле, той хотелось и хочется. Но слова были сказаны в порыве гнева и обиды. Эмоции господствовали над юным разумом. То-ли в напиток добавили что-то, то-ли просто, от такого насыщенного дня, под конец чаепития Женя сидела, почти спала. Но сознаваться в этом не хотела. Отчаянно доказывала, что не хочет спать и будем беседовать с Арсением, как взрослая, до поздней ночи. В какой-то момент глава мафии решил взять инициативу в свои руки и отправил Женьку спать. Та еле встала со стула, если уж быть честной. Хотела, чтобы хозяин дома проводил её до комнаты, но тот ответил отказом и отправил с ней доктора. Ноги сделались, будто ватные, отказывались идти и подчиняться. Хотя, с другой стороны, это было какое-то приятное чувство. Блондинка все ещё склонялась к версии, что ей что-то незаметно дали. Пусть не в чай, так в сладости. Ведь Арсений ел ни все из них. Но факт того, что это может быть просто усталость, она упустила. Наверное, подумает над этим утром. Заметила, что в комнате вновь убрались, навели порядок. Это хорошо. Единственное, подопечная Арсения надеялась, что его люди не трогали и не проверяли её вещи. Хотя, она сейчас уже все равно не узнает этого. Только утром, если заметит пропажу. Эта ночь должна быть лучше, чем прошлая. Перед тем, как отправить ребёнка в путешествие по стране сновидений, уже по традиции, дали таблетку. Только после этого дочь… Попова смогла полноценно и спокойно закрыть глаза. Добрых ей снов.