Личный кошмар

Эндрю был счастлив. По-настоящему счастлив. Да, пока что, это сложно признавать, но ему казалось, что он начинает испытывать счастье и комфорт, находясь в этой семье. У него была своя комната, игрушки, лучшая школа. Даже любимая пожарная машина, которую ему подарили на новый год. Огромная, красная. Мальчик мог долго смотреть на неё, когда они приходили в супермаркет рядом с домом. Иногда он мог стоять у витрины с игрушками пару минут, смотря лишь на неё. И вот утром, под ёлкой он нашёл свою мечту. В тот момент его радости не было придела. Неужели тот весь ад, состоящий из двенадцати приёмных семей закончился? Больше он не почувствует тот запах детского дома, не увидит плесень в углах, не будет драться с другими детьми за сладости. Его больше не будут бить и ругать воспитатели. Теперь у него есть чудесная Касс, которую он возможно, когда-то сможет назвать мамой. Каждый вечер она приходила, чтобы поцеловать его в лоб, пожелать сладких снов и тихонько закрыть за собой дверь. А на утро мальчика ожидал самый вкусный завтрак. Также, он мечтал, чтобы был старший брат. Такой как Дрейк. Эндрю давно мечтал о нём. Чтобы защищал его от других детей, помогал с домашним заданием. Спустя долгое время он смог расслабиться. Больше, его маленькое тело не вздрагивало от шагов за дверью. Он больше не подрывался с кровати из-за приоткрывающейся двери. Тупой нож, который он украл на кухне для самообороны сразу после переезда в этот дом - оказался не нужным и забытым в одном из ящиков стола. В одну ночь вся картина счастливой семьи рухнула. Разбилась вдребезги. Он доверился. Это была его самая глупая ошибка. Довериться. Снова. Эндрю чувствовал себя прямо как тогда в 7 лет, когда он доверился приёмному отцу, доверился обещанию: Если скажешь: "Пожалуйста" - я остановлюсь. Не остановился. С того момента мальчик ненавидит слово "Пожалуйста". За счастливой улыбкой Дрейка скрывался оскал. За заботой, помощью младшему, скрывалось желание позже поиграть, подчинить, обладать им целиком. Эндрю сквозь сон не услышал скрип открывающейся двери. Его разбудило тело, а точнее вес тела, которое навалилось на маленького мальчика сверху, тем самым прижимая к кровати и обездвижив. Грубые, потные руки прикасались везде под ночной рубашкой, иногда царапая ногтями и оставляя следы на нежной коже. Эндрю был воткнут лицом в подушку. Дышать было сложно, но из-за понимания, что будет дальше, стало ещё сложнее. Лёгкие отказывались работать. Уже такое было. Тело колотила дрожь, в голове была только одна мысль: Бежать. Спрятаться в безопасное место и больше не чувствовать этих омерзительных прикосновений. Сейчас как никогда, помог бы тот тупой нож с кухни, который первое время мальчик хранил под подушкой. Руки попытались стянуть штаны и бельё. Послышался шорох ткани и простыней сбоку. Дрейку пришлось немного привстать, чтобы снять свои штаны, но Эндрю всё равно не мог двигаться. Дальше - резкая боль. Снова. Опять он чувствует эту боль. Мальчик обратил внимание на влагу на щеках. Неизвестно, когда он начал плакать, но подушка как верный товарищ принимала все слёзы, мгновенно впитывая в себя и оставляя лишь следы от влаги, которые высыхали через пару минут. Хотелось рвать глотку от криков, просить прекратить. Но вместо этого, мальчик мог только мычать, слышать тяжёлое дыхание над ухом и фразу: - Будь тихим, ты же не хочешь разбудить маму? Эти пытки повторялись каждую ночь. Омерзение и ненависть к себе каждую ночь были всё выше и выше. Хотелось снять с себя кожу, вместе с воспоминаниями, шрамами и синяками. Но ещё больше ненависть была к Дрейку. Это не человек, а монстр. Ночной кошмар Эндрю. После очередной ночи, стоя перед зеркалом в ванной комнате рано утром, мальчик задал себе вопрос: а моё ли это тело? Я ещё имею над ним контроль? Так он взялся за лезвие. Длинные кофты с рукавами помогали скрыть порезы. Ночью их было не видно, да и если бы Дрейк их всё-таки заметил, то просто бы начал давить на свежие шрамы, вызывая дополнительную боль. Мальчик похудел, мешки под глазами были огромными. Слишком большие синяки он прятал, а на маленькие, Касс не обращала внимания. Или обращала, но ей просто было всё равно? Эндрю уже ничего не понимал. Хотелось просто кричать Касс в лицо, то как ему плохо, больно. То, что происходит между ним и Дрейком - это не братская любовь. Неужели она не видит этого всего? Не видит, как дрожит Эндрю, когда Дрейк обнимает его за завтраком. Не видит карие глаза, наполненные страхом? Не видит, как он едва ли не скулит, когда она приходит пожелать ему сладких снов, ведь сразу после её ухода, порог комнаты переступает его личный кошмар с именем Дрейк Спир.