Ещё не пьяна!

«Вот сейчас этот урод присосётся. Этот говнюк…» — бубнит про себя Хан Чэ А, ощущая на своей коже постороннее дыхание. Эти прохладные руки не спеша хватают за линию подбородка, поднимаясь к уху, погружаются в волосы. Пальцы этого монстра ложатся девушке на плечо, придавливая к кровати. Хорошо, что сзади большая подушка, иначе Чэ А уже бы стукнулась о стенку макушкой. Пробила свой драгоценный череп.       «Чёрт, почему он медлит? Я хочу закончить это…скорее.» Частички разума, мелкие крохи пока плещутся в этой туманной и странной голове. Хотя лицо порядком раскраснелось, стало расслабленным от алкоголя. Зрачки помутнели, а веки набухли как у заядлой пьянчуги. Сколько она выпила? Два бокала? Три? Всего один. Девушка пьянеет быстро, потому как не разу вина не пила. Да, ей реально страшно делать это на трезвую голову. Пак Юн Су впивается зубами в её плоть так, будто разгрызает изнутри. Рубит кожу не хуже пилы.       «Этот придурок.» — ворчит она про себя. Гадкая и ненасытная псина, готовая при любой возможности набросится на Чэ А, стоит учуять её кровь. Капля за каплей. Литр за литром. Боль за болью. Чэ А страшно подумать, что может случится дай она слабину. К счастью, вино помогает тут же об этом забыть. Хочется спать в мягком и тёплом одеяле, нежась под звуки ночных птиц. Прохладного ветерка волн и пены, нагоняющих на остров безмятежное и мнимое равновесие, чувствуя прохладные руки на своих…       Стоп! Она только что подумала о ЕГО руках? О его мать твою руках?! — В шею. — произносит Пак Юн Су ровным голосом. Холодные и длинные пальцы уже не на плече. Хан Чэ А растерянно смотрит в сторону спокойного вампира. Ловит его чёрные и безразличные глаза, которые находятся чуть ниже её глаз. Пытается не покраснеть, сфокусироваться о чём он говорит. — В шею? — переспрашивает Чэ А, будто слышит просьбу впервые. Точно, она же спросила куда именно этот псих будет её кусать. Но это не просьба. В устах вампира это слышится как простое утверждение неизбежности. — А это больно?       «Чёрт, Чэ А, ты же не глупая! Ему откуда бы это знать?!» — она сводит брови к переносице, уже предчувствуя его дурацкую ухмылку. Быстро парень принес ей дорогого вина. Получается он выполнил её просьбу? Вот так легко. Просто. Без оскорблений и ругани. Без угроз и нетерпения. Юн Су, привыкший никогда не отступать от своего. Монстр, не поддающийся дрессировке. Такой не купится на речи и слёзы. — Не знаю. — всё также спокойно и на тон тише отвечает Пак Юн Су, сосредоточенно опуская взгляд на губы Чэ А. Вампир задерживает взгляд на них ненадолго, наклоняется к шее и придвигается ближе. Приподнимаясь, шуршит белым халатом с чёрным поясом. Он ему слишком велик у ног. Совсем немного возвышается над Хан Чэ А. Девушка тяжело дышит. Живот крутит от алкоголя. Плохое вино? Нет, Пак Юн Су не стал бы травить её раньше времени. У них уговор. Раз в месяц девушка даёт свою кровь, вампир никого не убивает. В обмен на голод. В обмен на безопасность.       Связующая красная клятва. Как глубоко она прорастёт, куда обоих это всё заведёт? Узнают только в конце этого тернистого пути. На острове из смертных только Хан Чэ А. Если умрёт, а точнее если Юн Су убьёт её, то вампиру просто будет нечем питаться. Гримм и Пак Юн Су останутся куковать на острове вдвоём. Голод штука непредсказуемая. Чэ А была удивлена, когда Юн Су заявился к ней в комнату посреди ночи и потребовал плату. И это после десяти дней их пребывания на острове? Может вампир пытался ей таким образом отомстить? Эта мысль ещё вертелась на языке девушки. Хотя не похоже, что вампир шутил. Он действительно проголодался, завидев её кровь там, в море. Уже долгое время парень не сводит с её шеи взгляд, будто застывший паук. Чего он ждёт? Примеряться куда бы укусить? — Почему? — теперь Чэ А спрашивает, не чётко формулируя вопрос. Юн Су всё-таки обхватывает её голову, находясь непозволительно близко. Почему в шею. Почему сегодня, ведь прошло только десять дней. Почему ночью. Почему он не укусил её сразу? Почему принёс ей красное вино, хотя мог этого не делать и перейти сразу к делу. Даже выпил вместе с ней. Сплошные почему. И это неимоверно давит на голову Чэ А. Душит алкоголем, как ком в горле. Не даёт всему выскользнуть. Не смея двинутся с места, она окольцована объятьями монстра, внимательно изучающими её возбуждение. Пьяный пульс. Артерию на её молочной шее. Но сущность вопроса застревает у Чэ А в сознании. Она же спрашивает про боль. Это иное. Девушка спрашивает вампира больно ли это, когда тебя кусают. Ну разве не смешно?       Жертва спрашивает у убийцы какого чувствовать чужую боль. В комнате становится холоднее. Изо рта Чэ А вырываются клубочки пара. Жар или холод. Не осознаёт. Пьяный мозг заполняется острой резью, ждущей пустого ответа. — Покойники не особо общительные. — шепчет и объясняет Пак Юн Су, усмехаясь. Парень проводит по горячей щеке рукой, теребит её горячее ушко. Девушка отклоняется от вампира. — Э?! Что?! — восклицает уже красная как помидор. Это на секунду отрезвляет так что, остальное на фоне меркнет. Он же шутит да? Хан Чэ А чуть не подскакивает на кровати, покрываясь потом и заползающим под кожу испугом. Такой окрас кожи легко спутать со смущением. Девушка не успевает дать волю страху, как что-то быстрое и острое царапает кожу. Простой надкус. Вампир даже не начал. Он отвлёк специально, чтобы девушка перестала думать об укусе. Забыла о бдительности. Пак Юн Су играется с ней. Забавляется с Хан Чэ А. Эта «вещь» как он думает, необходима вампиру на какое-то время. Пока Юн Су в бегах. Пока прячет Гримма от отца. Скрывает и Чэ А. Вещь. Его вещь. Она — личный сухпаёк на время голодовки. Пак Юн Су не может терпеть. Он думает, такое навязчивое, соблазнительное и настойчивое желание не вызовет у него чувств этой ночью. И он убедиться в этом. Сейчас! Короткие, мягкие чёрные волосы укладываются на шею девушки, щекоча их. Она сильно зажмуривается, а парень делает слабый, но верный надрез пальцем на её податливой коже.       Пьяная. Уязвимая. Ниже предыдущего укуса. Подносит рот к коже, слизывая шершавым языком кровь. Вбирая. Прижимая. Вбирая.       — Ю…н Су…? Он её не слышит. У Юн Су в голове свои мысли. Чэ А — интересное развлечение. А кровь божественна на вкус. Бурей в шум врывается их предыдущий диалог: — Пьяна в стельку? — ухмыляется вампир в кресле.       Он пришел перекусить. — Вино же слабое… — продолжает Юн Су, когда замечает красные щёки на лице девушки.       И опять Чэ А не слушает. Она сидит напротив. Залпом осушает бокал и резко ставит на столик. — Ещё не пьяна! — выпаливает она будто пробежала марафон.       Недолго смотрит в сторону бокала, хмурится. Даже икает. Молчит. Наконец встаёт, пошатываясь. Идёт к нему. — Я готова. — говорит девушка, одной ногой упираясь в подлокотник.       К чему готова? Она хоть понимает, как выглядит? Такую Чэ А даже гипнотизировать не нужно. Она не сбежит. Просто её шелковистые чёрные волосы в паре сантиметров от его лица. Просто её дыхание наркотик для него. И опасно близко тело нависает над вампиром. В своей кирпичной пижаме Чэ А выглядит забавно.       Юн Су отворачивается и только усмехается, наклонив голову. — Вот как? А что с позой? «Почему ты не отрываешь от меня взгляд» — в голове теряется пьяный голос девушки. Перебивает воспоминание. Резко. Пластырем накладывается на другое.       Растрёпанная. Пьяная. Уязвимая.       Не зазнавайся, Чэ А.       Это не имеет значения. — Чего смеешься? Что ты задумал, грёбанный придурок?!       Парень перестаёт смеяться. — Ладно. — вроде как смягчается вампир, усаживая девушку к себе на колени. — В конце концов, это не так важно.       Это не имеет значения. Обнимает её. Запускает пальцы в затылок и поглаживает молочную и тонкую шею. И вот Юн Су не осознавая, зачем-то целует её. Не глубоко. Едва касаясь. Точно в замедленной съёмке.       Пьяная. Уязвимая.       Красивая. Игра выходит на новый уровень. Он хотел вовсе не крови. А хотел Хан Чэ А. Глаза вампира распахиваются. — Ты все соки из меня высосать решил урод?! — кричит Чэ А в настоящем. — Отпустил быстро! Бессердечная скотина! Она отпихивает его без сопротивления. Вампир оседает на кровати, пытаясь прейти в себя. Лоб покрывается испариной. Что её кровь с ним творит?! Что чёрт возьми это только что было?! Что эта девушка себе позволяет?!       «Вот напьюсь и тогда перестану бояться! И тогда жри меня собачья ты морда!» — её грубые слова ошпаривают не хуже тока. В висках Юн Су пульсирует гнев. Жажда. Злость. Эта девушка сводит с ума не только его сознание и нервы, но и чувства. Он резко хватает её за руку, перебрасывает на кровать. Поднимает, зажимая в холодных объятьях. Ладонями блуждает по пояснице, принюхивается и не выпускает. Она бьёт его кулаками, старается выбраться. Четно. Пальцы по-прежнему на её пояснице, только теперь пробираются под пижаму, толкают к себе. Прижимают. Сдавливают. — Не пущу. — Юн Су выдыхает ей прямо в губы. Он целует первым. И что-то между ними происходит. Обрывается и вспыхивает. Подлетает искрой и снова царапается о стенки реальности. О тела. Кожу. Наглый язык Юн Су проникает в рот Чэ А. Она не успевает даже ахнуть. Так вампир разозлился. Целует и целует. Почти не даёт передышки. Пот стекает по спинам обоих. Холодный. Жаркий. Луна забирает тьму у половины комнаты. Но тени по-прежнему скользят по их одеждам. Сухие губы. У него сухие губы. Её — горячие и живые. Он понимает, как пьянеет рядом с ней. Сам наполняется ядом. Вампирам не нужен алкоголь. Их доза гораздо выше земных прелестей. Им нужна кровь. — Га-а…д… — буквы теряются или надрывно скачут в безумной пляске её дыхания. Она ненавидит его. Скотина. Он сломал её жизнь, хотя до этого та и так не была нормальной. Но Чэ А стала соучастницей. Она знает об убийствах. И от этого уже не деться. Она презирает его. Всеми бранными словами. Целыми частями рассудка. Но сейчас эмоции перехлёстывают за другой угол. Губы сминаются в кровь как лепестки сжимаются в ладони. Вдох задерживается у неё в горле. Они немного замедляются. Один из них точно дышит. Кровь струйкой стекает с подбородка. Пак Юн Су не упускает это. Вылизывает. Жадно. Валит Чэ А на кровать. Продолжает игру. Теряет контроль? Она разочарованно стонет, моля прекратить или продолжить?       Вся красная. Пьяная. Красивая. Пижама Чэ А давно разошлась по швам. Пуговицы отлетели. А на нем ещё был распахнутый халат. Мягкий чёртов белый халат! Тёплые руки ловят пояс этой вещи неосознанно. Туманно и не соображая вообще зачем. Кажется для того, чтобы за что-то держаться. Не за вампира уж точно. Хватит. Он и так холодный для неё. Пак сдерживается. Оба прерывисто дышат. Кажется, девушка отрезвляется под пристальным взглядом. Попытка выбраться пресекается захватом её рук в капкан его. Юн Су нагибается с другой стороны и вгрызается в плоть. Ниже ключицы. — К-конченный…м! — всхлипывает она и икает, прежде чем вампир зажимает ей рот, когда левая рука скользит ниже и оказывается на её ягодице. Вампир сжимает так сильно, что вышибает весь дух с Чэ А напрочь. С глаз брызгают искры или слёзы? Жёлтые глаза вампира вспыхивают. Выжигают её взглядом. Это последнее предупреждение. Но Чэ А уже плевать. Комната раскачивается и всё плывёт. Зелёное и жёлтое смешивается. Очертания почти пропадают. Молчание повисает в разряженном воздухе, полном запахом её крови. — Ты закончил? — злой, осуждающий на сколько возможно для пьяной Чэ А голос. Она таит как зефир. Собирает волю в кулак. Плавится раскалённая древним жаром. Взгляд мутный и серьёзный. Сил хватит. Она сможет. Попытается. Алкоголь плещется красным ядом по венам. Пак Юн Су хмурится будто проглотил кислый фрукт. Но глаза тускнеют. Жёлтый сменяется чёрным. Они бездушные. Холодные. Но не злые. Вампир убирает пальцы с кожи Чэ А. Смотрит в сторону окна. Думает. Зарывается в свои мысли. Нет, он не хочет брать её пьяную и не помнящую. Ему хочется прочувствовать с ней все ощущения. Теперь глаза Чэ А широко открыты, но она плохо видит в темноте. От алкоголя начинается икота. Её голос звучит для вампира смешно. Но Юн Су не удивляется. Это естественная человеческая реакция. Подумывает принести воды, пока Чэ А приподнимается на локтях. Но вслух ничего не говорит. Чэ А думает о том же. Но потом адреналин велит найти другое решение. Едва различает предметы на тумбочке. Нож Юн Су отобрал, чем ей дать отпор? Она умудряется перекатиться на бок. Сбить его на секунду. Швыряется вещами наугад. Напрасная попытка. Лучше бы бежала к двери, хотя её трясущиеся и петляющие ноги ей сейчас не союзники. Кричала или перелезла через окно. Второй этаж. Не так высоко. Он перекрывает ей весь кислород. Путь к отступлению. Просто вжимает в пол, настаивая. — Уговор есть уговор. — хрипло шепчет Юн Су. Зрачки снова загораются. Откровенный бред. Это уже не сделка. Этот голод, чёрт дери, похуже. И его почти не запереть. Кусает, смачно прокладывая себе дорогу в ад. Завтра Чэ А позаботиться об убийстве. Завтра будет ненавидеть вампира ещё больше. Также презирать. Видеть в нём комара, псину, паука, да кого угодно. Только не человека! Ну а пока в её голове полный бардак. В организме плещется алкоголь, который не выветривается благодаря Юн Су. Он перекрывает все лёгкие. Обжигает сносящей крышу страстью, прекрасно разглядывая её в темноте. Зубы ударяются друг о друга. Схлёстываются языки. Поглаживая, жёсткие направления рук. Пальцы перебирают волосы, сжимают затылок. Кожа придавливается к ткани, пачкается в крови, оголяя нервы. Ненависть обоих. Безумие обоих. И какое-то странное сопротивление на встречу друг другу. Они возвращаются к кровати. Ну просто приваливаются к ней, Юн Су поднимает девушку за талию или швыряет на подушку. Чэ А будто тонет в этом хаосе. Ей определённо это не нравится. Но алкоголь играет не в её пользу. Чэ А не нравятся укусы в перерывах их с Юн Су постельных состязаний, но поцелуи ей вроде бы даже не противны. Да? В этом тёмном и неизведанном море она слышит его рычание. Призыв подчиняться. Но Чэ А сильная. Она не перестаёт сопротивляться. Хочет выиграть. Хочет, но не может. Чувствует, словно из неё выкачивают жизнь. Девушка умудряется сказать в перерывах слово придурок, но целует его. Не так конечно. За Юн Су ей не угнаться. — Чэ А — шепчет на последок в самые красные, изодранные жаждой губы. Вот теперь с неё достаточно. Она раскраснелась, а он остановился почти попробовав. Но Юн Су слышит шорохи за стенкой. Шипит через плечо, понимая, что так они разбудят Гримма. Запах крови уже опутал его ступни как шипы из роз. Поэтому вампир молча выходит на балкон, давая ранам Чэ А зажить. Вдыхает прохладный летний дым ветра. Слышит, как Чэ А засыпает. Он оставил её там, потерянную в ощущениях, без сознания. Утром Гримм видит их вместе на кухне. Говорит странную фразу. Звучит она привычно и обыденно для людей посторонних, но для этой парочки точно кажется двусмысленной. В разных ванных смотря в зеркало Хан Чэ А и Пак Юн Су конечно будут краснеть, ругаться про себя и мысленно проклинать друг друга, прежде чем выйти на завтрак. Прежде чем посмотреть друг другу в глаза. Говорить про себя, а что это мать вашу такое было вчера?! Но пока они оба держатся перед Гриммом. Дистанцию соблюдают и между собой. По крайне мере Пак Юн Су. Чэ А плохо контролирует эмоции. — Кажется сегодня на обед у нас будет протухшая рыба. — шутит Юн Су и смотрит на девушку, затем резко отворачивается, когда она смотрит на него. — Скотина. — бубнит сердито Чэ А, краснея. А что ей сказать? Врезать, убить она успеет. Обязательно это сделает. Но позже. Когда-нибудь.