Оттенки Петровича

Когда Сан Саныч впервые увидел Петровича, то ничего не подозревал. Мужичок такой нормальный, с пузиком, с залысинами. И принял его в рабочую бригаду без всяких дополнительных вопросов, но уже тогда ему стоило уделить внимание его манере речи, потому что тот упомянул вскользь: — Мои вкусы весьма специфичны. Давно привык Сан Саныч, что если что-то говорит Петрович, то хоть стой, хоть падай. Не так давно его понизили в должности с бригадира до обычного рабочего за пьянку, поэтому делит он с веселым мужиком Петровичем все радости рабочей жизни. Оба выездные, поэтому живут в одном помещении. С утра пораньше Сан Саныч, наводя марафет, сплевывает и грязно ругается, а Петрович где-то в коридоре топчется. — Вся ванна заставлена твоими сраными кремами и бальзамами! — только и выходит у него раздраженно. Петрович и в ус не дует, чуть ли не слезно отвечает: — Ты хочешь, чтобы у меня была сухая кожа?! Сан Саныч закатывает глаза. И рявкает на него громко, вспоминая, как на одном диалоге вся бригада однажды упала от смеха, когда Петрович опаздывал. Произнес тогда так же слезливо: «Алло, медвежонок, мне нужно тебе кое-что сказать: у меня задержка». — Петрович, мне похуй! Петрович, прекратив возиться в коридоре, вдруг появляется перед ним и пытается завести диалог: — Почему ты закрылся от меня? Я же слышу, как тебе одиноко, как ты стонешь внутри. Саныч все еще не в духе, думает о том, как они лук в колготки месяц назад раскладывали. Так спросил же, какие ему больше колготки нравятся. Может, на бабах имел ввиду? Снова рявкает Саныч: — Бля, Петрович, отойди от двери, дай посрать спокойно! Петрович, что предсказуемо, никогда не обижается. На стройке с другими разговаривает нормально, и если бы однажды Саныч подслушал его разговор с бригадиром Олегычем, который поинтересовался, чего это Саныч такой смурной ходит, отозвался Петрович тут же: «Да это я его подъебываю просто». А так, кажется, все их устраивает. — Когда я с тобой, мне не хочется думать ни о работе, ни о карьере… — все же слышит за дверью Саныч и смягчается. Его друг еще тот недотепа, но верный и преданный. — Петрович, карьер сам себя не выкопает! Попробуем еще раз экскаватор завести. Один раз на пьянке в честь его дня рождения, получив в подарок очередную серую кепку, Петрович так и сказал, смотря на друзей в таких же: «Это мои несколько тысяч оттенков». Жизнь серая, но с такими диалогами цветнее где-то на одну гамму. Все же не может на него Саныч злиться дольше положенного. Так, только раздражаться и страдать несварением, вымещая это самое раздражение.