Неуставные чувства

Ещё никогда Разведкорпус не сталкивался с таким хаосом в ходе ведения боя.  Очередная битва за судьбу Эрена Йегера погубила жизни почти половины корпуса после предательства двух бойцов бывшего 104-го кадетского полка – Райнера Брауна и Бертольда Гувера.   Недопонимание и дезорганизация отделений; действия неразумных титанов, Райнера в форме Бронированного титана и Имир, которая всеми силами пыталась защитить свою подругу – Хисторию, колебаясь в том, чью же сторону занять. Бойня представляла из себя какой-то слоёный пирог: каждый будто сражался сам за себя, даже у Разведкорпуса с военной полицией, кажется, интересы и цели были разные – что уж об остальных говорить.  В решающий момент битвы представитель военной полиции, Ханнес, пожертвовал собой, когда Микаса и Эрен, "человек-оружие" и до недавнего времени единственный человек, способный перевоплощаться в титана, лежали на земле, сражённые ударной волной от очередного упавшего неразумного гиганта... — Ч-чёрт! Н-не получается!   Кромсая клыками несчастную руку, Йегер пытался вызвать в себе явление своего гнева, чтобы спасти товарищей, переломить ход боя, и отомстить Райнеру за павших.  — Ыыыах! Эах! Да что ж, мать его, такое?! Ещё... ещё чуть-чуть... ну же, Эрен... ну же! Они все умирают... на твоих глазах!  Армин пытается защитить раненого Жана от титанов. Ханнес почти попал в пасть чудовищу, которое съело мать Йегера пять лет назад.  Вдали остатки Разведкорпуса и военной полиции отчаяно сражаются с титанами. И где-то неподалёку, бронированный титан наблюдает за этим, готовясь атаковать в последний раз.  — Эрен... – как обычно, спокойно-сочувствующе Микаса обратилась к сводному брату.  — Сейчас, Микаса... ещё чуть-чуть... Ыаах! Нет! Да что...  Хруст.  Оно съело Ханнеса.  Оно съело маму, а потом оно съело... большого друга семьи. Его друга!  Ханнеса, которого Эрен помнил ещё ребёнком. Который наблюдал за ним ещё с лет, когда Эрен, Микаса и Армин были всего лишь глуповатыми и ничего не понимающими детьми, которых атаковали хулиганы, а не многометровые гиганты, угрожающие смертью.  Это он их спас от судьбы мамы.  "И теперь... своей слабостью, я допустил его смерть."  — Это всё потому, что ты слишком слаб, Эрен.   Слова Ханнеса, сказанные им в тот чёртов день, засветились в голове. Виски пульсировали.   — Что же... я... Мама! Ханнес... я... я так и не изменился... я... всё ещё ничего не могу сделать... мама... я не смог... прости!  Из глаз лились слёзы отчаяния, а изо рта исходили приглушённые вопли.  Сейчас, когда перед ним уже совсем не Женская Особь, мало чем помогло бы даже его перевоплощение в титана. Ханнеса не спасти, а самих титанов слишком много. По правде, столкнись они сейчас с Райнером, больше их увлекали бы титаны поменьше.  — Эрен. Это неправда... Микаса посмотрела на него взглядом, полным надежды. Он блестел, поигрывая на солнце и прыгая, словно тихо наполнялся слезами. В нём... не было разочарования. Не было горечи и печали. Казалось, она и не замечала титанов вокруг. Не замечала, что Армина, неумело размахивающего мечом, словно он простой кадет, сейчас съест титан. Не замечала Эрвина с оторванной рукой, пытающегося руководить боем. Не замечала Имир и Хисторию. Будто бы всего этого не было, и они, как в детстве, сидели в Шиганшине под таким родным деревом, обсуждая то, что спрятано во внешнем мире.   В этот же момент он ощутил тоже самое.  — Эрен, послушай... Я должна тебе сказать. Ты был... со мной рядом... спасибо. Ты научил меня, как нужно жить... спасибо!  "Она врёт. Это она пыталась быть рядом со мной", – проносится в голове Йегера. И правда. В какую бы передрягу он не влип, она находилась где-то рядом с огромным рвением его оттуда вытащить. Каждый раз, когда он оказывался в зоне риска, она обнажала клинок, не боясь даже сильнейших врагов. Она была готова совершать такие атаки, на которые даже сам капитан Леви, лучший из лучших бойцов человечества, не мог так быстро решиться и еле её останавливал.  — Микаса. Я не знаю, что таится за твоим отношением к Эрену, но... береги его любой ценой.  — Х-хорошо. Ей не нужен был этот совет. Когда Эрен в девять лет спас ей жизнь, напав на её похитителей, а она спасла жизнь ему, добив их. Тогда, возможно, кровью и нарисовались те клятвы, которые исполняла только она.  "Дерись!" стало её кредо по жизни, как только на виду была вероятность того, что этот мальчик сейчас погибнет. То самое, сказанное ей Эреном в день смерти её родителей.  — И ты... повязал мне свой шарф... спасибо! — Будет время, я куплю тебе новый. "Не надо", – проносилось у Аккерман в голове, но она так и не решилась сказать это ему тогда, в его комнате. Что-то сдавливало её, когда она пыталась словом быть к нему ближе. Будто говорило, что она уже и так максимально близка.  Ей было плевать на то, что каждый раз Эрен кричал оставить его в покое. Что капрал-коротышка, увидав её уставшей после пары тренировок, несколько раз спрашивал её о самочувствии за время до вылазки за стены. Ей приходилось мастерски скрывать, что каждый раз, когда она уставала на тренировках, это было из-за тёрок с Эреном, который будто бы не понимал, что важен для неё больше жизни. В нём, возможно, и кроется её жизнь.  "Глупый Эрен. Но свой. Он – это моя семья."  — Микаса... Я его ещё не раз повяжу. Вот увидишь... ещё не раз! Спустя мгновения простым, но таким яростным взмахом кулака он отразил удар того самого, пятнадцатиметрового титана... и вдруг нечто поменялось.   В этот момент на гигантскую тушку набросились десятки гигантов, что сейчас находились в толще боя, и начали пожирать титана побольше. Хотя титаны очень редко нападают на своих сородичей, если не вообще никогда.  — Зачем они его жрут? – спросила Микаса, когда они возвращались назад. И лишь когда они увидели титана-Райнера, всё стало понятно. — ПОШЛИ ПРОЧЬ! И титаны снова, как по команде, атаковали тех, на кого была направлена ярость Йегера. Дав возможность выиграть время, и отступить. Когда это происходило, девушка, что сидела у Эрена на плечах, заметила, как на несколько секунд он улыбнулся, вероятно, осознавая, что они спасены. "Знал бы он, сколько стоила эта улыбка. Для меня она... бесценна. Эрен..."  Когда они направлялись домой на лошадях, Эрену было сложно не замечать, что Микаса легко лежит, прижавшись к нему. Верит, а могла бы бояться, что свалится. И ему не помешало бы поверить в неё, а не кричать по каждому поводу и без повода, когда она пытается быть рядом.  По правде, у этого была причина. Он не хотел больше заставлять её рисковать. Эрен видел в Микасе в первую очередь сестру, а не воина, с которым бок о бок надо стирать титанов с лица земли.  Это он хотел оберегать её от опасности, а не быть оберегаемым. Казалось, что это он должен исполнять перед ней долг за годы заботы. В конце концов, это то, о чём мама просила его совсем незадолго до вторжения в Шиганшину...  ***  — Эрен... Эрен, проснись.  Взрослый голос будто бы манил подойти ближе.   — К-капитан?  — Капитану сейчас нет до тебя никакого дела. Он у командора Смита, и явно не вернётся тебя будить.  И этот голос был мертвенно спокойным... постойте-ка...  — Что ты творишь?! Это же... мой голос...  — Всё верно, Эрен.  — Кто ты?! Зачем ты пришёл?! Что, уже и здесь будете меня мучить вопросами? Дайте отдохнуть!  — Успокойся. Я пришёл сюда показать тебе кое-что важное. То, что я заметил в последнее время. Это не грозит тебе ничем, ты во сне сейчас. Не против?  — Ну... н-не... н-не против...  — Отлично.  Юноша не видел очертаний голоса. Облика, контуров тела, волос. Цвета кожи. Всё вокруг было окутано какой-то дымкой, внезапно перевоплотившейся в небольшой лес.  Где-то далеко – небольшой городок. Невооружённым глазом видно мельницу где-то там, и водонапорную башню.  Почти безоблачное небо синевой укрывает землю, пока солнце приятно щиплет тело теплотой. От лёгкого ветра вьются мягкие луга, на которых хочется лечь и сомкнуть веки, провалившись в сон или мечты о светлом будущем, где нет больше стен. Чтобы потом подошла Микаса и разбудила.  Парень просто шёл по полю, такому тихому и безлюдному. Где-то вдалеке виделись стены, и было мало похоже на то, что это – стена Роза. Точно нет. Это что... стена Мария? Но ведь здесь титаны! Надо... бежать?  Мозг хотел отступить и уже анализировал варианты отхода, но поляна с изредка росшими деревьями и кустами явно не подходила для этого. На возвышенности, вокруг небольшого леска, Эрен заметил холм. Огромное дерево... и домик? Домик на холме, где в любой момент могут появиться титаны?  По окну было сложно что-то сказать, но Йегер ускорил шаг. Приблизился к пролеску, и, обходя деревья, поднялся на возвышенность.  Тихий деревянный дом, словно почти забытый. Но от него веяло уютом... жизнью... надеждой?  Как давно здесь ступал человек?  Открылась дверь. Недавно ступал. И даже здесь живёт.  "Значит, угрозы нет..."  Темноволосая девушка лет двадцати вышла на улицу с корзинкой. "Видимо, пошла собирать ягоды." – подумал парень, спрятавшийся за деревом.   Но прежде, чем уйти, хозяйка хижины подошла к огромному дереву, и преклонилась перед ним на одно колено.  Эрен решил подойти ближе.  — Эрен... – вдруг заговорил такой близкий и такой знакомый голос.  — М... Микаса? Как ты меня заметила?  Ответа не последовало. Как он мог сразу её не признать? Как он её нашёл?  — Микаса, эй!  — Спокойно, Эрен. Она тебя не слышит, – сказал ему его же голос. Более взрослый, как подмечал парень. — Лучше подойди и узнай, что она делает.  Преклонившись над каменной плитой, Микаса роняла тихие слёзы, падавшие на сухую землю.  Совсем близко. Так, что можно прочитать часть написанного на ней:  "Эрен Йегер  835-854  От друзей из Разведкорпуса, народа Элдии, и от Микасы.  Покойся с миром, любимый. Вечная память"  — Эрен... почему... всё так... я всё ещё не могу понять. Я любила тебя больше жизни, а ты... ты ускользал, будто бы не хотел... остаться со мной хоть на минуту... Я думала, всё наладится... но теперь тебя нет вообще... почему... почему всё так? Почему я не могла спасти тебя? Почему я не могла ничего изменить??? Почему нам пришлось... убить тебя?! Почему?...  Плач сменился рыданиями. На лице у спящего отображался неподдельный ужас. Он хотел положить руку на плечо безутешно рыдающей девушке, желая утешить её, но прошёл сквозь.  — Какого ч... то есть...  — Ты призрак, Эрен. Здесь ты мёртв. Окончательно и бесповоротно.  — Но... как? У меня же есть сила титана! У меня же... что такого изменилось за четыре года?! Как такое... КАК ТАКОЕ МОГЛО ПРОИЗОЙТИ?! ПОЧЕМУ?! – срывался он на крик.  Это было слишком реалистичное сновидение – трава под ногами казалась реальной, а ветер слишком хорошо чувствовался, переходя будто на холодный.  Голос молчал.  Микаса приподняла шарф на шее, и Эрен увидел. Красный потрёпанный шарф... всё ещё обмотан вокруг её шеи.  — Это...?  — Нет. Это другой; но она взяла его, чтобы вспоминать о тебе.  Мужчина вышел из пустоты, положив Эрену руку на плечо. Почему-то она сквозь него не проходила.  — Ты слышал всё сам. Она... любит тебя, и любит по-настоящему. Совсем не как брата.  — Не как... брата? Ч-что?  И правда. "Боже... всё это время... ведь всё это время я думал, что дело только в том, что мы – брат и сестра..."  — Всё верно, Эрен. Ты так и не смог стать ей братом, в отличии от Армина. Она любит тебя, как человека. Несмотря на то, что ты грубил ей и кричал на неё. Что не считался с её попытками помочь тебе выбраться из затруднительных ситуаций и переломить ход событий. Что порой даже мешал это сделать, и будто бы нарочно попадал в передряги, где ей приходилось тебя спасать.   — Ты... читаешь...  — Да, Эрен. Дело в том, что я тоже когда-то хотел уничтожить всех титанов, как ты. А из-за того, что я был один и думал только о себе... и не был готов к тому, что я узнаю...  Йегер увидел лицо. Это был... он сам?  Постаревший, с длинными волосами, завязанными в хвостик на спине. С темнотой вокруг глаз и мрачным взглядом, впитавшим в себя мучения всего человечества... Это было сложно сравнить даже с тем, что читалось во взгляде капитана Леви. — ...я уничтожил сотни миллионов людей.  — Как... почему?  — Неважно. Это моя история. Знай одно, Эрен Йегер. Я пришёл к тебе, чтобы не допустить её повторения любой ценой.  Подойдя почти вплотную, он сам себе произнёс:  — Цени Микасу. Защищай, несмотря ни на что, и доверься ей, когда она решает защитить тебя. Она знает, что делает. А если осечётся – не бойся спасти. Эрен, только ты, Микаса и Армин способны спасти этот мир, в том числе и друг от друга. И больше не ври себе. Ты ведь... тоже чувствовал это к ней и до того, как я тебе об этом сказал, верно?  В голове прокрутились воспоминания.  Драки с хулиганами. Она дерётся за него, вытягивая его из внимания драчунов и смещая преимущество с инициативой в его пользу. Пытается остановить, когда он бежит за припугнутыми хулиганами. За то, что они съели украденный у Арлерта хлеб.  Встречи колонны Разведкорпуса. Как бы Аккерман не была против того, чтобы Эрен когда-либо рисковал собой на бессмысленных вылазках с кучей погибших, она смирно стояла с ним и встречала любимое им войско, параллельно пытаясь спасти его от его гнева, когда какой-то гражданин пожаловался на то, что налоги граждан зря идут на разведчиков-самоубийц.  Кадетский корпус. Когда семья пропадает второй раз, и остаётся только молодой мальчик-максималист рядом, рычащий об уничтожении титанов, за ним нельзя не последовать. Что бы с ним не случилось в лагере корпуса, сводная сестра выгородит всегда. Придумает. Даже если его унизит Энни. Главное, чтобы он был рядом.  Бои с титанами. Из всех бойцов именно она первой идёт в атаку при виде Эрена, отчаянно желая помочь, не останавливаясь ни перед чем. Она доверяет ему даже после того, как в Тросте, перевоплотившись в титана, он чуть не убил её, ударив кулаком по крыше здания, где она сидела.  Неважно, что происходит и какие у врага методы – рядовая Аккерман сделает всё, чтобы Эрен был рядом, целый и невредимый. А когда Райнер похищает его всего на пять часов, она пытается не плакать в подаренный сводным братом шарф и не паниковать, когда Армин говорит, что Эрена ещё не искали. В том числе и потому, что могла их остановить тогда.   — Что-то я этого... не помнил раньше...  — Это уже не имеет большого значения. Если ты будешь дальше действовать так, как действовал раньше... исход ты видел.  — Хо... хорошо.  — У меня осталось мало времени, Эрен. Поменяй ход истории. Тогда я смогу наконец исчезнуть, как и память о том, что увиденное тобою в поле и не только... когда-то имело вес. Ты справишься, я знаю. Для тебя вообще нет ничего невозможного.  — Да, я справлюсь.  — Тогда прощай. Надеюсь, мы больше с тобой не увидимся.  По щеке легко прошёл ток, прежде чем всё испарилось. А затем...  Кто-то гладил его мягкой и лёгкой рукой по щеке. Такое прохладное и такое родное прикосновение...  Зевок. Кровать. Потолок. Большое окно. Свет солнца. За окном поют птицы. — Где я...?  Ответа не было. Тогда "человек-оружие" раскрыл глаза, и увидел, кто его гладил.  — Микаса... Микаса!  Из лёгких юной девушки чуть не пропал любой воздух, а за спиной сомкнулись две руки. Шарф почти упал на одеяло, но она ответила на объятия.  — Мне снился странный сон... что я умер... а ты...  — Эрен... Это всего лишь кошмар.  — Я знаю, но... мне стало так страшно за тебя. Ты помнишь, что ты говорила вчера, на поле?  — Да... помню. Я помню.  — Микаса... прошу, прости меня за то, что я отказывался от твоей помощи. Я... очень ценю, что ты рядом. Я был таким идиотом...   — Всё в порядке, Эрен. Я всё понимаю.  — Микаса... прошу, пообещай, что ты меня не бросишь. Я всё понял вчера. Я... был таким дураком, Микаса. Я... – срывался он на слёзы, — я грубил тебе, когда ты пыталась мне помочь. Я... избегал того, сколько раз за службу здесь ты спасла мне жизнь! Я... отказывался признавать прошлое. Но вчера я всё понял. Микаса! Прошу, не оставляй меня больше. Я хочу быть с тобою рядом. Всегда и везде.   — Ты уверен, Эрен?  — Да, – твёрдо сказал он, хоть по щекам ручьём текли слёзы.  Он не мог заметить, что слёзы текут и у его подруги, объятия с которой он чуть-чуть ослабил. Лишь когда ощутил влагу позади рубашки, он это понял.   — Наконец-то... – шёпотом произнесла Аккерман, прежде чем отдалиться от него.  ***  Офицеры были на ногах куда раньше, чем курсанты. На фоне спасения Йегера от коварного плана трёх лазутчиков-титанов остаткам полка капрала Леви командир объявил выходной, освобождая от необходимости соблюдать строгое уставное расписание.  После завтрака и проведения небольшого эксперимента в области познания титанов (всё равно экспертизу по деревне Конни Спрингера пока не подготовили), Ханджи направлялась к Эрвину, дабы узнать, как он себя чувствует после вчерашнего – в конце концов, даже такой железный человек, как Эрвин, ещё конечности не терял – как и никто живой в их отряде. Что явно не способствует его возможностям пользоваться УПМ, управляться с мечом, да и в целом заниматься чем-либо, кроме наставления бойцов.  Столь ранним утром двери большинства комнат были закрыты, либо же разведчики уже разгуливали по дворцу, где на сей раз остановился Разведкорпус.  Дверь в комнату Йегера была открыта. Любопытство, что у командира Зоэ в крови, заставило её заглянуть внутрь.  На столе стоял поднос с двумя завтраками, солнце уже светило в большое окно, а ещё на её глазах "человек-оружие" целовался с "лучшим солдатом отряда Леви" на своей кровати. Ранним утром после битвы. Абсурднее картины, с какой-то стороны, и придумать не получилось бы; но Ханджи, чуть не взвизгнув от увиденного, побежала быстрее к Эрвину и к Леви, который сто процентов уже находится у командора.  ***  — Мальчики! Вы не поверите. Сейчас такое расскажу...  — Что у тебя на уме, Ханджи? – серьёзно спросил последний. — В последний раз такой восторженной я видел тебя, когда два титана достались тебе живьём. И только попробуй сказать, что ты нашла таких в черте этого города.  — Вовсе нет, – с озорством ответила офицер, глядя на своего сослуживца, одетого в дорогой костюм, и на командира, лежавшего с перевязанной рукой на постели. Кажется, они о чём-то говорили. — В общем... Я случайно заглянула в комнату к Эрену... а он там... целовался с Микасой!  — Что? Это же...  — Спокойно, Эрвин, – перебил его капрал с сохранившимся серьёзным, ничего не выражающим взглядом. — Так даже лучше. Как бы то ни было, Эрен и Микаса обычно не согласуют свои действия при атаке; будто он не предполагает, что она пойдёт его прикрывать даже в самой безумной ситуации. Если они будут работать в паре, это будет куда эффективнее – у них всё будет слаженно и организованно, что явно повысит их и наши силы и возможности в бою.  И издав первый за долгое время смешок, продолжил:  — И да, я, кажется, уже догадался, что скрывала рядовая Аккерман.  — Желание вступить в неуставные отношения? – лукаво спросила учёная.  — Вроде того. Эрвин, ты ведь не против?  — Не возражаю.  ***  — Эрен... пойдём? Нам... наверное, пора. Микаса вспомнила о том, что по расписанию они давно уже всё проспали, и попыталась потянуть его к себе, но он сопротивлялся, и вновь притянул к себе, закрыв губы очередным поцелуем.  И когда они отринули друг от друга, в отдышке он сказал:  — Сегодня выходной. Не спеши никуда. И да... Микаса, давай проведём его... вместе.