ost karl karlsson - something called karma
***
Вокруг творился полный пиздец. Переходя от одного терминала в комплексе "Нептун" к другому, Сергей с некоей отстраненностью отмечал про себя истеричные запалы Ларисы, Бабы Зины и, что удивительно, ХРАЗа. Последний довольно часто вел себя... Странно. Оговаривался, таинственно замолкал, иногда осторожно касался проводами тыльной стороны ладони майора и тут же скрывался в красной звезде, не комментируя никак свои действия, оставляя Нечаева в полном недоумении. Именно с терминалов он узнал о том, что из его памяти были стерты какие-то фрагменты прошлого, до Болгарии, но какие именно, понять было сложно - Дмитрий Сергеевич не доверял даже перепискам и архивам, предпочитая хранить в своей голове тайны, касающиеся Сергея. Это-то и настораживало - раз за разом, когда он проваливался в лимбо, слышал голос, знакомый, теплый, казалось, что он вот-вот увидит образ говорившего, призывающего его вспомнить, но тщетно. Искалеченный разум хранил секреты за толстыми стенами, которые даже ракетами "Крепыша" не разбить. Мужчина, что звал его в вымышленном мире, вызывал на сердце странную тоску, заставлявшую задуматься о ее происхождении. И ХРАЗ, обычно частенько нет-нет, да подглядывавший его мысли, в такие моменты молчал, и это тоже было само по себе подозрительно. Очередная записка гласила о том, что Харитон Захаров, после инцидента в его лаборатории, отказывался от тела, предпочитая оставаться в том виде, в каком он есть, считая, что принесет так больше пользы. А учитывая, что ХРАЗ и был Харитоном... - ХРАЗ, почему ты отказывался от тела? Ну, в смысле, будучи даже роботизированным, ты мог бы многое сотворить. Смысл тебе таскаться со мной в перчатке? - Серёжа, - тон ученого прозвучал неожиданно... Тепло и ласково, что сразу вызвало в душе какое-то ощущение, промелькнувшее так быстро, что и поймать не успел, лишь осталась уверенность, что оно было как-то связанно с лимбо. - Дима уже не раз обсуждал со мной эту тему. В данный момент товарищ Сеченов вряд ли потерпит конкуренцию, когда запуск "Коллектива 2.0" уже не за горами. К тому же, я уверен, что это было чисто из чувства вины, чтобы потешить свое эго. И... ИИ замолчал. Майор сощурил глаза и поднес руку с перчаткой поближе к глазам, слегка тыкнув замершего словно бы в раздумьях, ХРАЗа пальцем правой руки. - Колись давай, чего умолк? Жгутики вздрогнули на человеческий манер и голубые светодиоды, как показалось Сергею, уж очень внимательно на него взглянули. Бред. То, что он начал приписывать перчатке несуществующую мимику говорило о необходимости отдыха - голова трещала от обилия информации, все вокруг пытались уверить П-3 в том, что Сеченов злодей, а ему это признавать упорно не хотелось. Издав роботизированный вздох, ХРАЗ, словно бы нехотя, продолжил. - Товарищ майор, кое-какие детали вашей истории не были занесены Сеченовым в архивы, в виду того, что он боялся утечки информации, да и есть то, о чем он не был в курсе. Вы были женаты. На той спецоперации, в Болгарии, вы были вместе с агентом Блесна, и если вас товарищ Сеченов смог спасти, при помощи моих усилий, то Екатерина Нечаева умерла прямо на операционном столе. Травмы были несовместимы с жизнью, и даже наших общих с Димой знаний и опыта, не хватило на то, чтобы спасти ее. Мозг агента Блесна буквально раскололся напополам. И ее навыки, голос, движения - все стало неотменной частью Близняшек. Однако, даже это далеко не все. Сергей пошатывается, хватаясь правой рукой за волосы - но почему тогда, если он был женат, он не слышит во время своих приступов ее голос? Неужели... Хватая воздух ртом, мужчина прислоняется к стене, не сводя со странно поникших жгутиков перчатки наполненных ужасом глаз. Он не... Он не мог быть женат, это абсолютно невозможно! Получается, шеф нарочно стер из его памяти все, что касалось Блесны? Но зачем? - Сергей, я понимаю, что вам будет непросто это принять, но я обязан все рассказать. Хватит с нас тайн и недомолвок. До Болгарии мы с тобой состояли в отношениях. Ты говорил, что твои чувства к Екатерине угасли, и что я стал твоим новым проводником в этой жизни, новым центром вселенной, орбитой, на которой мы с тобой сошлись, и это было взаимно. До того, как состоялось наше знакомство, все мое существо занимала лишь наука. Отношения, физические потребности - все это казалось мне таким несущественным, таким мелочным, раздражающим. - ХРАЗ совершенно по-человечески усмехается, но в тоне бывшего ученого нет ни капли веселья. Нечаев давится воздухом, жмуря глаза до боли, понимая, ЧЕЙ голос постоянно звал его из небытия. С болезненным стоном он почти оседает на пол, сраженный яркими вспышками в голове и ощущениями, словно наяву. Горячие губы на шее, сильные руки Харитона, вжимающие запястья Нечаева в кровать, тяжелое дыхание, теплый голос, признания в любви. Стоны, затемненная комната, умоляющий голос, просящий его бороться и не сдаваться, писк приборов операционной и следом как успококние - недовольное ворчание, больше напускное, когда майор навещает ученого в пустой лаборатории и заключает в объятия, утыкаясь лбом в плечо. Совершенно не мужественный всхлип слетает с губ мужчины, а Харитон, замолкнув, осторожно касается жгутиками щетинистой щеки, готовый продать остатки своей души за то, чтобы хоть раз еще ПОЧУВСТВОВАТЬ. Ощутить как колется борода Нечаева, тепло губ и кожи, сжать крепко, уехать нахрен в Крым, где у него была дача, и запереться там с Серёжей, залечивая все его раны. Но все, что он сейчас может - лишь проводить бесчувственными проводами по лицу майора, совершенно потерянного и даже не реагирующего на это, а потом сжать правую руку, в жалком подобии поддержки. Взгляд Плутония прикован к полу, в нем нет ни капли жизни, а в голове калейдоскопом проносятся воспоминания - о Кате, о Захарове, о том как сильно он влюбился в ученого, словно мальчишка, и как был готов бросить все ради него, но была Катя, которой он, скотина, изменял, неделями не бывая дома. А когда возвращался видел лишь понимание в ее мудрых глазах и знание о том, что он ей уже не принадлежит. Блесна отличалась великодушием, и даже несмотря на боль, которую он ей причинял, находила в себе силы ласково убрать прядь с его лица и позвать ужинать. Они готовились к разводу, хотели разойтись мирно, но Болгария решила все за них, разрушив целых три жизни. ХРАЗ снова испытывает приступ бессильной злобы - ведь именно Сеченов виноват в том, что ученый лишился тела. Они ссорились в его лаборатории, Захаров считал, что стирать память Сергея о жене кощунственно, и искал способы сохранить рассудок майора, а Дмитрий наоборот настаивал на том, чтобы убрать все воспоминания, и сделать агента новой личностью. Не удивительно, что в итоге это вылилось в почти драку, и обычно равнодушный ко всему и отстраненный Харитон вспылил, с силой толкая в грудь Сеченова, рыча буквально, что не позволит творить с Нечаевым опыты по чужим прихотям. Ответный удар от венца науки СССР последовал незамедлительно, разбив Захарову нос. Машинально отступая на шаг назад, зажимая ноздри и чувствуя как сквозь пальцы капает кровь, пачкая белый лабораторный халат, мужчина оступился, потеряв равновесие и упал в ванную с агрессивным образцом нейрополимера. Именно так и закончилось его физическое существование, переродившись в кусок какой-то сопли, что не желал больше иметь с Сеченовым никаких контактов, да только кто его слушал? И когда его надели на руку Серёжи, Харитон его попросту не узнал - мрачный, матерящийся, агрессивный человек, словно жалкая карикатура на того, кем он был раньше. Словно неисправный робот с внешностью давно и горячо любимого человека. Нечаев превратился в агента П-3, слепо преданного Сеченову, обожающего его и возносящего до небес, а Блесну и Захарова забыл. ХРАЗ проделал большой путь, пытаясь заново выстроить дорогу к сердцу Сергея, веря, что где-то там внутри еще осталось что-то светлое, что-то, за что можно уцепиться и вытащить наружу. Неужели все его попытки были тщетны, а своим рассказом он только сделал хуже, разрушив нейронные связи в и без того искалеченном разуме?! Но вот Нечаев слабо приподнимает голову и ухмыляется уголком губ: - М-да, Харитон, заварилась тут каша. И вновь мы с тобой на одной орбите вращаемся, да? Жгутики ХРАЗа сильнее сжимают правую ладонь майора, а когда доносится цокот каблуков Ларисы, даже не думают исчезать в красной звезде на перчатке. Девушка на несколько секунд замирает, моргнув озадаченно - сидящий на корточках майор и обвивший его руку остаток сознания бывшего наставника выглядят... Необычно. Чуть склонив голову набок, Филатова задумчиво скрещивает руки на груди и спокойно уточняет: - Так значит, это именно он был причиной всех перемен с вами, Харитон Радеонович? Теперь ясно, почему вы меня и других даже на пушечный выстрел не подпускали к операционной, когда привезли Блесну и Плутония. - Таки значит, на пушечный выстрел, да? - жгутики выпрямляются под смешок П-3, отпуская руку с явным сожалением и сенсоры ХРАЗа поочерёдно смотрят то на Ларису, то на усмехающегося Сергея. В ответ обоим слышится недовольное бурчание и проводки скрываются в перчатке.***
Все ведь шло по плану, в какой момент все накрылось медным тазом? Нечаев ведь как знал, что паскуду Петрова, которого он за шкирку вручил Штокхаузену, нужно было убить. Кто знал, что этот мудак припрятал в рукаве финальный козырь, и в своем стремлении непременно уничтожить майора в отместку за то, что его бросила Лариса, зайдет настолько далеко? А ведь все было так хорошо, и будущее играло позитивными красками... Под взаимный ор Сеченова и Харитона, Сергей потирал свободной рукой ноющий висок, стараясь не смотреть на грациозных Близняшек, сложивших руки за спинами. Он не хотел вдаваться в подробности того, какая часть сознания Кати в них, и знают ли балерины, что он их... Бывший муж? В голове до сих пор была полная каша, а выясняющие отношения два дорогих человека (ну, почти два) лучше не делали. Он подумает обо всем позже, на свежую голову. Внезапная резкая боль в груди заставляет его согнуться пополам, выплевывая на пол кровь под взволнованные крики Храза и Сеченова. В первые пару секунд он не понимает, что происходит, но опуская глаза видит длинные острые когти, прошившие его тело насквозь, которые буквально сразу же выскальзывают назад, а следом слышится мерзкий хохот Петрова, раздавшийся от одной из телохранительниц. На перефирии зрения он видит как дёргается одна из Близняшек, подбираясь к Сеченову с явным намерением его убить, пока академик пятится и пытается справиться со сбоем, а на лице чувствуются дрожащие жгутики ХРАЗа, и слышится его надрывный голос: - Серёж, потерпи, мы тебя спасем, сейчас Дима буквально пытается отвоевать контроль у предателя-Петрова над Правой, никто не мог предвидеть... Не закрывай глаза, слышишь? Эта травма ничто, мы тебя уже с того света вытаскивали, ты со всем справишься! Но вот только умом Нечаев понимает - Виктор слишком точно нанес удар, пробив легкое, и его время уже на исходе. Выдавив слабую ухмылку окровавленными губами, не в силах больше стоять, он падает на пол, чувствуя как стремительно расползается холод по конечностям. Его не спасут, не успеют. - Смотри, Сеченов, смотри как умирает у твоих ног самая преданная шавка! - Петров видимо заранее взломал коды доступа к системе телохранительниц, и записал реплики, а потом умудрился воздействовать на них, понимая, что попался Нечаеву. Сука. - Не закрывай глаза, Серёж, только не закрывай глаза! Не сейчас, когда ты только узнал о прошлом! - Прости, Харитон, видимо, карма, сука такая, решила меня настигнуть. За всю пролитую мной кровь. Пророческий же, блять, позывной - Плутоний... Последние слова майор выдавливает уже на грани шепота, закрывая глаза, не в силах выдержать подступающую темноту и отчаяние в голосе напарника, нет, человека, которого он любил. Простите, родные мои, но я свое отвоевал...