***
Это была вторая ночь, которую Джехен провел на этом курорте, что означало две ночи, которые он провел, выпивая в одиночестве в баре, который предлагал курорт. Ему было все равно, если кто-нибудь посмотрит, как он пьет в одиночестве вторую ночь, ему было бы наплевать, если бы кто-то захотел посмеяться над его страданиями. Он выбрал бутылку красного вина и специально заказал то, которое было любимым у его жениха. Сначала Джехен не был приверженцем вина, но его жених изменил его точку зрения – затем он постепенно полюбил пить вино, даже пил его ежедневно. Обычно из-за одного или двух бокалов Джехен не пьянел. Когда он быстро прикончил всю бутылку в одиночку, он почувствовал, как на сердце становится тяжелее, а боль в сердце постепенно проходит, легко и непринужденно. Это не пройдет до конца, Джехен слишком хорошо это знал, но, по крайней мере, он знал, что это помогло ему заснуть без постоянных кошмаров, которые снились Чону каждую ночь, когда он был трезв – хотя Джехен не был трезвым за последние шесть месяцев. Чон был слишком занят, чтобы заботиться о том, что происходит вокруг него. Он даже не заметил, как освободилось место за его столом и кто-то занял место перед ним. Он посмотрел на этого невоспитанного человека и уже собирался выругаться за то, что этот человек даже не спросил у него разрешения, прежде чем присоединиться к нему за столом. Он был не из тех людей и не в настроении развлекать кого-либо. — Что...— пробормотал Джехен, поднимая голову, но ничего не сорвалось с его губ, когда он встретился взглядом с этим человеком. К его удивлению, тот, кто сейчас сидел перед ним, был тем же самым человеком, которого он встретил на пляже. Почему он всегда должен был видеть этого человека, куда бы он ни пошел? —Ты снова пьешь? — спросил блондин, нахмурившись, по-видимому, не одобряя то, что делал Джехен. Не то чтобы он был Джехену. Почему его так беспокоило то, что он делал? — Что ты здесь делаешь? — его брови сошлись почти в одну линию, когда он, прищурившись, посмотрел на странного человека. Он вообще не понимал, каковы были намерения этого человека. Он разговаривал с Джехеном без каких-либо формальностей и был слишком дружелюбен, как будто они оба знали друг друга раньше. Было ли это культурное различие или что-то в этом роде? — Я просто случайно зашел сюда выпить и увидел знакомое лицо в углу бара – он снова пропивал свою печень, — по тому, как он это сказал, казалось, что ему вообще нет до этого дела. Без приглашения он потянулся за бутылкой вина, оставленной рядом с бокалом Джехена, и отпил прямо из горлышка. Это было так чертовски грубо и отвратительно. Он был просто незнакомцем для Джехена, но вел себя так, словно они были друзьями. Неужели этот человек сошел с ума? Чон чуть не взорвался прямо тогда. — Знакомое лицо? — спросил Джехен и взял себя в руки, не желая выплескивать гнев на незнакомца прямо в общественном месте. Чон не хотел, чтобы на него обращали внимание. — Я действительно убежден, что ты какой-то жуткий сталкер. Какого хрена ты от меня хочешь? Но если бы этот человек оказался сталкером или извращенцем, Джехен бы точно позвал на помощь. И ему также могли бы пригодиться некоторые навыки самообороны, которыми он владел. Потом блондин рассмеялся. Джехен сказал что-то смешное? Чон вообще не мог уложить это в голове; этот мужчина был таким чертовски странным. Джехен начал раздражаться из-за его поведения. Несомненно, это была какая-то чушь, которую этот незнакомец навешал на него. — Клянусь своими родителями, я кто угодно, только не это, — он одарил Джехена дерзкой улыбкой, и внезапно Джехен не знал, как на это реагировать. Какой незнакомец стал бы вот так запросто клясться другому незнакомцу своими родителями? Этот чувак, должно быть, был либо искренним, либо крайним психопатом. — Что ты делаешь здесь, на этом курорте, в полном одиночестве и вот так супер-супер напиваешься? — он легко завел разговор, одновременно поглощая закуски, стоявшие на столе. — Почему я должен сообщать о цели, с которой я здесь, человеку, которого я даже не знаю? — Джехен свирепо посмотрел на мужчину, а затем сделал еще один глоток вина, оставшегося в его бокале. Он снова усмехнулся! Был ли Джехен действительно забавным или он просто был настолько зациклен на своем уме и смеялся над всем как сумасшедший? — Я виноват. Позвольте представиться: меня зовут Джонни, я и турист и вроде как и здешний завсегдатай. Приятно познакомиться... — он замолчал, не зная, как зовут Джехена. Но Джехен не назвал Джонни своего имени. Тот все еще не заслужил доверия Джехена, чтобы Чон поверил, что он не преследователь. — Ладно, извини, мы начали не с той ноги. Но я рад, что ты все еще жив, сидишь здесь во плоти, пьешь и все такое, — он улыбнулся Джехену. И Чон почти поверил, что это была милая, нежная, ласковая и дружелюбная улыбка Джонни. Джехен почти поверил, что Джонни - это не тот мужчина, которого он встретил на пляже. Улыбка, которой он одарил Джехена, была слишком милой, и Джехен, наконец, понял, насколько хорош собой этот мужчина. — Неужели ты сначала спрашиваешь у людей, не собираются ли они покончить с собой, а потом подходишь к их столику, чтобы позже украсть их выпивку? — Джехен скрестил руки на груди, глаза были прищурены, а бровь слегка приподнята, когда он задал Джонни вопрос. Этот человек, Джонни, никогда не переставал улыбаться. Чон ожидал, что Джонни обидится на его вопрос, но видеть, что он все еще улыбается как сумасшедший, заставило Джехена почувствовать себя неловко. Что, если этот человек был психопатом? Джехен был уверен, что он недостаточно трезв, чтобы убежать, но он мог позвать на помощь, если этот человек сделает какую-нибудь глупость. — Нет. Обычно меня не интересуют ничьи дела, — Джонни налил вина в пустой бокал Джехена. Он нахмурился, вспомнив, что Джонни пил прямо из бутылки. — Тогда почему ты просто не мог продолжить в том же духе? Последнее, что мне было нужно в моем одиночном отпуске, — это случайный незнакомец, которому очень интересно, что я здесь забыл, — Джехен был невозмутим, слишком откровенен в своем раздражении. Ему было все равно, что почувствует Джонни. В любом случае Джонни был всего лишь незнакомцем. Но Джехен также, конечно, надеялся, что Джонни не был настолько болен, чтобы на самом деле убить его, упаковать его тело в багаж и спустить в море. Хахаха. — Потому что, если бы я этого не сделал, случилось бы что-то плохое. Я понял это, когда увидел выражение твоего лица, — внезапно его голос стал серьезным, когда он вот так понизил его. — Я же говорил тебе, что прошел через это. — Что ты имеешь в виду, говоря, что прошел через это? Ты хоть представляешь, что, черт возьми, со мной случилось? — выпалил Джехен. Что Джонни знал о Джехене и той боли, через которую он прошел? Переживал ли он когда–нибудь потерю любви всей своей жизни, которая была не просто расставанием, а потерей их навсегда - потому что смерть действительно разлучила Джехена и его возлюбленного? Пока Джехен терялся в догадках, Джонни не стал ничего объяснять дальше и вместо этого просто рассмеялся над вопросом Чона, как будто тот только что сказал что-то смешное. — Не знаю, но я знаю, что я тоже был на самом низком этапе своей жизни – как и все остальные. Просто у всех разные случаи, и я не хотел видеть новости о том, что симпатичный парень, которого я видел на пляже, пропал без вести на следующее утро. Джехен внимательно слушал слова Джонни; на мгновение ему показалось, что Джонни говорит серьезно, произнося трогательную речь, но затем кокетливый комментарий появился из ниоткуда. Чон почувствовал, как его щеки запылали от слов Джонни, и это было глупо. Почему, почему, почему Джехен так реагирует на разговоры с Джонни? Джехен надеялся, что он физически не проявил своей реакции на Джонни, хотя это было бы чертовски неловко. Джехен взял себя в руки, прежде чем заговорить снова: — Тогда, пожалуйста, оставь меня в покое. Я не умер. — Ты этого не сделал, и это из-за меня. Ты должен угостить меня выпивкой в знак благодарности. Джехен фыркнул и уставился на Джонни, на лице которого была глупая ухмылка. Невероятно. Джонни просто выпил вино Чона без спроса, испортив время, проведенное Джехеном наедине, а теперь просит того угостить его выпивкой. Джехен изучал внешность Джонни и его наряд; все они выглядели чертовски дорого, и особенно последний iPhone, который Джонни положил на стол, – все они кричали о богатстве. Джонни не был бедным человеком, он хотел, чтобы Джехен угостил его выпивкой – это был обратный флирт. — Ты взял мою без моего разрешения, — Джехен указал на бутылку вина, в которой оставалось всего около его мизинца, — а теперь ты хочешь, чтобы я купил тебе выпивку. Ты это серьезно? — Упс, я виноват. Как насчет того, чтобы я вместо этого угостил тебя выпивкой? — Джехен никогда бы не подумал, что Джонни предложит ему это. И Чон ненавидел то, как Джонни легко выводил его из себя, как подростка! Не хотелось бы быть таким человеком, но этот мужчина перед Джехеном определенно флиртовал с ним, и Джехену это не нравилось. Чон хотел побыть один, он был один в течение последних шести месяцев, и он хотел справиться с болью в одиночку – но теперь кто-то все испортил. — Но ты и так выпил слишком много, я куплю тебе вместо этого, — секундочку. Джонни просто так пригласил Джехена выпить с ним завтра? — Кстати, я должен закончить это за тебя, не хотелось бы, чтобы симпатичный парень получил алкогольное отравление во время путешествия. Это дерьмо отстой, — добавил Джонни, другой рукой хватая бутылку вина. Джехен недоверчиво посмотрел на Джонни. Никогда в жизни он не встречал такого человека, и Чон понятия не имел, как с этим бороться. Он не мог понять, каковы были истинные намерения Джонни, стоявшие за таким подходом. — Я запутался, — Джехен был сбит с толку тем, чего Джонни хотел от него. — Что, черт возьми, ты только что сказал? Должен ли я беспокоиться и позвать на помощь? Улыбка Джонни была застенчивой, меняя его поведение с раздражающего взрослого мужчины на застенчивого мужчину, что снова стало слишком большим сюрпризом для Джехена: — Я просто оказался один сегодня вечером, и я не хотел проводить его в одиночестве, — он вздохнул. Перемена в его тоне была неожиданной. В течение нескольких минут они оба разговаривали, этот человек всегда удивлял Джехена. — Мой друг ушел со своей ночной - я не знаю - дамой, и я увидел, что ты сидишь один и пьешь в одиночестве, вот я и подумал поговорить с тобой. Был ли он честен прямо сейчас? Джехен вглядывался в красивое лицо Джонни, и что-то заставляло его что-то с этим делать. Джехен, должно быть, был очень, очень пьян и немного потерял рассудок. Джонни был незнакомцем и хотел поговорить с Джехеном. Джехену не следовало разговаривать с незнакомцем в состоянии, далеком от трезвости, но это было не так уж плохо, учитывая, что люди там встречались с незнакомцами ночью. Джехен просто собирался посидеть и поговорить в углу бара на курорте, где повсюду были камеры и люди тоже. Ничего бы не пошло не так, если бы Джонни не захотел убить Джехена (в любом случае, это было бы не так уж плохо, учитывая, что Джехен почти хотел покончить с собой всего несколько часов назад). Джонни был незнакомцем, с которым Джехен познакомился на пляже и снова в баре. Его звали Джонни, и Джехен кивнул головой в знак согласия насчет сегодняшнего разговора.***
Джехен проснулся на следующее утро с головной болью, которая никогда не была чем-то новым из-за его постоянного пьянства. Кряхтя, он поднялся со слишком мягкой кровати и направился прямиком к тумбочке, где оставил таблетку аспирина. Ему это было нужно, чтобы унять пульсирующую головную боль. Отправив одну в рот и запив стаканом воды, он встал у огромного окна своей комнаты, любуясь видом на море, который открывался из его комнаты. Он вспомнил вчерашний разговор с незнакомцем, которого встретил в баре, это был слишком серьезный разговор для двух незнакомцев. Первое впечатление, которое сложилось у Джехена о Джонни после вчерашней встречи на пляже, было любопытным и раздражающим. Но после вчерашнего разговора, которого Джехен поначалу не хотел, Чон узнал, что Джонни был довольно интересным человеком. Джехен ничего не выпил после того, как Джонни допил вино – Джонни сделал это не дожидаясь того, что Джехен предложит ему. Они оба проговорили почти до середины ночи, было забавно, что у Джехена был такой долгий разговор с человеком, с которым он только что познакомился — хотя это был всего лишь обычный разговор об интересах и прочем. Джехен узнал, что Джонни был таким же туристом, как и он сам, но Джонни всегда возвращался сюда каждое лето по неизвестной причине. Но Чон не стал вдаваться в подробности, почему это произошло – Джехен был недостаточно любопытен, чтобы знать слишком много о Джонни. Но Чон действительно хотел спросить Джонни, что он имел в виду, когда сказал Джехену, что был на месте Джехена, но что-то остановило его от этого. Он не хотел, чтобы его вечер закончился еще одним разговором, который пробудил бы его память. Не то чтобы ему не напоминали об этом каждую минуту, но Джехен пил, чтобы забыться, и мог спать по ночам. Джехен предположил, что уже, должно быть, позднее утро, приближающимся к полудню, и он был уверен, что проспал время завтрака. Прошлой ночью Джонни сказал Джехену, чтобы он не проводил здесь все свое время за выпивкой, он сказал, что было бы напрасной тратой времени находиться в таком прекрасном месте, и не осмотреть его. Джехен не планировал никаких экскурсий, когда приезжал сюда - у него даже не было плана — и он не знал, куда пойти, кроме тех мест, где он был раньше со своим покойным женихом. И посещение этих мест только усилило бы боль в его груди. Приезд в это место уже был плохим решением, и он действительно, действительно не хотел идти в те места, которые были слишком прекрасны для такой разбитой души, как Джехен, чтобы быть там. Но Чон был готов что-то сделать сегодня. Последние два дня он провел, выпивая на пляже. Может быть, на этот раз он обойдет местное заведение, чтобы сначала перекусить чем-нибудь, чтобы набить желудок, прежде чем употреблять что-то, что может снова повредить его желудок и печень. Джехен много времени провел в утреннем душе, прошлой ночью он сразу отправился спать, так как был слишком измотан, чтобы даже пошевелить пальцами. Чон уже был рад, что добрался до своей комнаты, несмотря на то, что был далеко не трезв и чертовски хотел спать. Умывшись, Джехен надел белые шорты и гавайскую рубашку — приличный наряд, который помог бы ему выжить на жарком летнем ветру. Джехен шел по вестибюлю, не отрывая глаз от своего телефона, в поисках хорошего места, где можно было бы перекусить. И, к его удивлению, чей-то голос звал его, заставив поднять взгляд на владельца. — Закат! — Джехен действительно не хотел быть тем, к кому обращался этот человек, но в этом месте был только один человек, который называл Джехена так. Джехен никогда не говорил Джонни своего имени, поэтому парень просто начал называть того «Закат», потому что тогда они впервые встретились. Он посмотрел на вход и увидел, что Джонни машет ему рукой и мило улыбается. Джехен приподнял бровь, глядя на Джонни, как будто спрашивал его, что он делает в этом месте. — Ты наконец-то передумал пить и вместо этого решил осмотреть достопримечательности? — Джонни сразу же спросил Джехена: — Должен ли я показать тебе несколько интересных мест, которые мне здесь нравятся? Он засыпал Джехена слишком большим количеством вопросов, а Чон не был готов к такому большому человеческому общению, когда только проснулся. — Ты ждал меня здесь или что-то в этом роде? — Джехен фыркнул и поднял голову, чтобы встретиться взглядом с Джонни. Джехен считал себя очень высоким, но Джонни был даже выше Джехена, что заставляло Чона смотреть на гиганта снизу вверх. — Я действительно думаю, что ты одержимый преследователь, — прокомментировал Джехен, но пока не изменил своего мнения о теории Джонни. — Закат, да брось! — Джонни заскулил? Он заскулил на Джехена и закатил глаза в ответ на обвинение Джехена в его адрес, — Думал, мы уже прошли стадию сталкера, к которой я, очевидно, не отношусь, думал, что вчерашний разговор доказал, что я на самом деле порядочный человек? Джехен расслышал расстроенную гримасу в бормотании Джонни, и Джехену почему-то показалось милым слышать, что это сделал взрослый мужчина. Это было странно, потому что Чона бы стошнило, если бы это делали другие мужчины. — Тогда что ты здесь делаешь, как сталкер? Джонни, все еще обиженный на Джехена, широко раскрыл глаза: — Ты забыл, что я сказал тебе, что на самом деле снял здесь номер люкс? Разве ты вчера вечером ничего не говорил обо мне и номере люкс? Джехен на мгновение задумался: — Понятия не имею. Мы слишком много разговаривали, чтобы мой пьяный мозг мог нормально функционировать, — Джехен пожал плечами, это было правдой, что он не мог вспомнить всего, о чем они говорили прошлой ночью. Без всякого предупреждения Джонни положил одну руку на плечо Джехена, притягивая его ближе к себе. Джехен чувствовал запах цитрусового одеколона, которым пользовался Джонни, который соответствовал атмосфере лета и был освежающим, по мнению Чона, из-за того, что Джонни фактически держал Джехена под мышкой. — Вот почему тебе нужно не пить и не путешествовать. Пойдем, Закат, я покажу тебе лучшие места для посещения. Учти, что я здесь почти местный житель, — Затем Джонни потащил Джехена, как щенка на поводке, в места, о которых Чон явно и не догадывался.***
Тусоваться с Джонни были весело признался Джехен. Места, куда он ходил сегодня, не были популярными у туристов, Джонни повел его туда, где обычно тусовались местные жители. Что было довольно круто, потому что Чон смог увидеть красоту этого места и то, что местные жители любили делать в этом месте. Вместо того, чтобы питаться в популярных ресторанах, полных туристов, они поели в старом ресторане, который любили местные жители, отведав популярную аутентичную и креативную местную кухню – вместо обычных блюд из морепродуктов. Джехен вспомнил, как Джонни говорил ему, что он всегда проводил здесь все лето, но Чон не ожидал, что он окажется почти одним из этих людей. Сказать, что он был завсегдатаем, было бы преуменьшением. Джонни был слишком хорошо знаком с этим местом; он знал его как свои пять пальцев, и все знали его так, словно он был отсюда родом. — Итак, — сказал Джехен, когда Джонни, наконец, закончил заказывать мороженое после почти десятиминутного разговора с владельцем, — сколько лет ты уже провел здесь? Кажется, что все в этом месте знают тебя. Чон не был уверен, было ли это из-за его вопроса, но когда он задал вопрос Джонни, поведение Джонни изменилось. Это было быстро, но Джехен уловил легкое изменение выражения лица. — 4 лета плюс одно, — Джонни поморщился. — Первый раз мы были здесь всего 2 недели, и мы влюбились в это место. — Мы? — Чон сразу же спросил. Если «мы», то почему сейчас он был один? — Это долгая история. Я бы рассказал тебе, если бы только ты рассказал мне, почему ты здесь совсем один, пьяный в стельку и все такое, — Джонни поднял брови, бросая вызов Джехену. Джехен фыркнул: — Может быть, я хочу провести отпуск совсем один? Почему ты так одержим желанием узнать, почему я здесь? Не похоже, что мы когда-либо знали друг друга раньше, — Джехен все еще не понимал Джонни и его намерении приблизиться к нему. — Но теперь мы знаем друг друга, — Джонни слегка надулся. — И ты совсем не так выглядел. Если ты приехал сюда путешествовать, ты должен был выглядеть как человек, находящийся в отпуске, а не так, как будто хочешь умереть и напиться в полном одиночестве. Джехен почти потерял дар речи от слов Джонни. Это было слишком личное. — Мы провели вместе всего полдень, ты все еще чужой для меня. Джехен рассуждал здраво, теперь он скрестил руки на груди и все еще не ответил на заявление Джонни. — Закат, я немного обижен, что ты все еще не доверяешь мне, — Джонни сделал вид, что его действительно задела прямота Джехена. — Я думал, у нас появилась какая-то связь после всех этих сердечных разговоров. Джехен рассмеялся над словами и глупостью Джонни, но быстро скрыл это с бесстрастным лицом: — Сердечных разговоров, ну да. — Как насчет того, что я расскажу тебе свои истории, а ты расскажешь мне свою? — предложил Джонни. Но Джехен не собирался этого делать. Опять же, Джехен не знал этого человека. Ему не обязательно было знать историю Джехена, а Чону не обязательно было знать историю Джонни. Джехен не видел причины, по которой они должны знать истории друг друга, побудившие их прийти сюда. Джонни был просто случайным человеком, которого он встретил, когда был на пляже, и они случайно выпили вместе в баре курорта – и в какой–то степени тоже стали тусоваться вместе - Джехен мог просто смириться с этим. — Мы просто два незнакомца, тебе не обязательно знать об этом. — Это даже лучше: ты мог бы рассказать мне, что тебя беспокоит, и я не буду судить тебя, потому что я незнакомец. А если бы и захотел, я просто незнакомец – я даже не знаю твоего имени. Последняя фраза Джонни заставила Джехена уставиться на него так, словно Джонни сказал какую-то чушь. — Но я не буду судить, обещаю. Эй, Закат, ты тоже можешь судить меня, и я не буду возражать! — Ты ведь не откажешься от желания узнать мою историю, не так ли? — Джехен посмотрел на него. — Ты такой любопытный. Джонни рассмеялся и кивнул головой в знак согласия: — Это так. Джехен мог слышать его смех громко и отчетливо, громкое «ха-ха» раздражало, но почему-то он находил это милым. — Мороженое не вытянет из меня историю, для этого тебе пришлось бы опустошить свой банковский счет, и ты должен мне выпивку, — уголки губ Джехена приподнялись в легкой ухмылке, когда он напомнил Джонни, что старший обещал угостить Чона после того, как украл его бутылку прошлой ночью. — Но разве ты не пил вчера? Может сделать перерыв на денек? — Джонни нахмурился. У Джехена не было такого перерыва. Ему это было нужно, чтобы уснуть, выпивка была для него как мелатонин. — Нет. Я хочу этого сегодня вечером, — твердо сказал Джехен, надеясь, что его тон не был слишком резким. Джонни прикусил губу и на секунду задумался, прежде чем кивнуть головой: — Хорошо, но я не позволю тебе снова напиваться, как вчера, — вздохнул он, но Джехену было все равно. И после обещания официант вернулся точно в назначенное время с подносом вкусностей в руках. Они поблагодарили официанта, а затем попробовали ледяной освежающий десерт, который идеально утолял летнюю жажду и жару. Когда они оба покончили с десертом, Джехен снова позволил Джонни быть гидом на весь день и провел весь день, исследуя окрестности вместе. Ночью Джонни сдержал свое обещание угостить Джехена выпивкой, но Чон не сдержал своего обещания рассказать Джонни свои истории. И, что удивительно, Джонни тоже не заставил Джехена рассказать ему об этом, и Чон был очень рад, что он этого не сделал. Часть Джехена хотела рассказать о том, что происходило, но другая часть сдерживала Джехена. Чону не хотелось делиться своей историей с человеком, которого он только что случайно встретил. Но Джехен чувствовал себя очень виноватым из-за того, что не сдержал своего слова. Может быть, однажды, когда он почувствует себя достаточно комфортно, чтобы выложить все начистоту, он надеялся, что сможет это сделать. Он надеялся, что однажды наступит такой день.***
На следующий день Джехен больше не был с Джонни. Чон не встретился с ним, он целый день не выходил из своей комнаты. Он просто оставался внутри, ничего не делая. Возможно, он пытался прийти в себя после похмелья, подзарядиться, потому что накануне слишком много гулял. Но когда он оставался один, мысли возвращались к нему самым худшим образом из всех возможных. Вчера он был счастлив, он признался, что проведенный день с Джонни действительно поднял ему настроение, несмотря на то, что его отчасти раздражала неиссякаемая энергия Джонни. Джехен еще больше возненавидел то, как сильно Джонни напоминал ему его покойного жениха. Слишком яркий, слишком энергичный, и всегда будет пытаться сломать оболочку Джехена. Джехен задавался вопросом, что заставило Джонни слишком сильно привязаться к такому незнакомцу, как он. В нем не было ничего интересного, так каковы же были намерения Джонни? Джехену не следует проводить больше времени с Джонни, именно так он решил. Для его же блага ему не следовало вчера разговаривать с незнакомцем и просить указанного человека показать ему интересные места. И даже просить Джонни вернуть его в свою комнату прошлой ночью, потому что Джехен был слишком пьян, чтобы вернуться домой самостоятельно. Джехен решил, что вчерашний день будет последним. «Больше никакого Джонни», — сказал он себе. Когда наступил вечер, он решил, что ему достаточно оставаться в одном месте. Это убивало его изнутри — оставаться в комнате одному. Джехен никогда не был один в отпуске, по крайней мере, в комнате наедине. Но за эти шесть месяцев ему пришлось научиться быть одному – и ему это не нравилось. Ему не нравилось быть одному, он не хотел чувствовать себя одиноким. Но теперь он это почувствовал. Было только одно место, которое он знал и куда хотел пойти, – пляж. В конце концов, это было его уютное место; слушание шума волн могло бы его успокоить. Быть запертым в квадратной комнате-коробке было слишком невыносимо, поэтому он вышел подышать свежим воздухом. Добравшись до пляжа и остановившись у воды, он глубоко вздохнул с закрытыми глазами. Тревога медленно отступала, он надеялся, что она скоро пройдет. Были бы времена, подобные этому, слишком много раз это случалось. Единственным способом облегчиться было выпить. Но на этот раз он этого не выбирал. Джехен, наконец, изо всех сил постарался справиться с этим без помощи спиртного. Он хотел, чтобы это помогло ему, хотя бы немного. Даже если это не избавит его от боли, возможно, это прояснит его разум – и не позволит мысли о самоубийстве, чтобы покончить с этой болью, снова прийти ему в голову. Он снова сделал глубокий-преглубокий вдох. Снова и снова. И почувствовал, как теплый летний ветерок так приятно касается его кожи. — Закат! — Джехен открыл глаза, услышав знакомый голос. Он оглянулся и увидел Джонни, сидящего в одиночестве на песке и поедающего эскимо, как невинный ребенок – особенно с учетом того, что он махал рукой и лучезарно улыбался Джехену. — Что ты здесь делаешь? Я думал, ты захочешь остаться в номере! — кричит Джонни. Неужели он так думал о Джехене? Джехен задавался вопросом, откуда Джонни узнал о его плане. — Иди сюда, у меня есть немного мороженого! Чон посмотрел на пластиковый пакет рядом с ним, в пакете действительно было мороженое. Джонни был здесь, хотя Джехен и не ожидал его увидеть, и он принес немного мороженого. Для Джехена. И чтобы подбодрить его. Вероятно, это было совпадением, он никак не мог знать, что Джехен будет здесь, но это должно было быть чем-то вроде судьбы. Джонни принес ему мороженое, он продолжал говорить себе это, пока Джехен шел к Джонни. Джехен был немного разочарован тем, что это было не пиво, но и это сойдет. — Как ты узнал, что я буду здесь? — спросил Джехен, принимая мороженое, которое протянул ему Джонни, и садясь рядом с Джонни на ткань, расстеленную под ним. — Я действительно не думаю, что это было простым совпадением,— указал Джехен, показывая мороженое Джонни - поскольку он ни за что не купил бы лишнее мороженое только для себя. Но Джонни усмехнулся над его предположением: — Ты явно сейчас скажешь, что я снова следил за тобой, не так ли? — Ха, — Джехен рассмеялся, его не позабавили предположения Джонни – впрочем, он не ошибся. — Виноват, — Джехен честно признался, и Джонни не обиделся на это. Как будто он знал. Вместо того, чтобы разозлиться на Чона, все еще не верящего в него, Джонни одарил его улыбкой. У Джехена всегда было много вопросов в голове, но прямо сейчас Чон действительно хотелось спросить Джонни вслух: Почему он всегда был счастлив? Джехен тоже хотел быть таким. — Я так и думал, — Джонни пожал плечами и продолжил есть свое эскимо, в то время как Джехен принялся за свое мороженое. — Я чувствовал себя немного разбитым, мне нужно было подышать свежим воздухом и чего-нибудь холодного и сладкого, чтобы поднять настроение, — добавил он, и Джехен был удивлен, насколько Джонни был похож на него. Как будто у них была одна душа. — Чем ты сегодня занимался? — Ничем. Просто просидел внутри целый день и решил ненадолго выйти на улицу. Я чувствовал себя неправильно из-за того, что не пришел на пляж во время пребывания здесь, — объяснил Джехен, но он не сказал Джонни, что его еще кое-что тревожило. Но это также не было ложью, не полной ложью, которую Джехен сказал Джонни. — Забавно, что я тоже предпочитаю не выходить из дома, но я должен согласиться с этим, — Джонни усмехнулся. Услышав, что он предпочитает сидеть дома, Джехен недоверчиво посмотрел на него, что заставило Джонни рассмеяться еще больше. — Что? Ты не воспринимал меня как человека, который не любит выходить на улицу? — И именно тогда Джехен понял, что у Джонни прекрасный смех. Красивый раздражающий смех. — Да, — Джехен бессознательно кивнул, — но думаю, нельзя судить о ком-то по внешности, — добавил он. — Все в порядке, и действительно нельзя, — у Джонни все еще была та улыбка, она была такой нежной и ободряющей. — Привет, не хотите взглянуть на эти украшения ручной работы, которые мы сделали? — маленькая девочка подбежала к ним с подносом украшений, сделанных из ракушек, которые действительно отражали атмосферу этого места. — Они даже не дорогие! Джехен не мог удержаться от улыбки, услышав ее жизнерадостный голос. Как мило. Ее привлекательность заставила Чона вспомнить, как сильно он любил детей. Джехен ахнул, когда взглянул на товары, все они были такими красивыми. — Ты сделала все это сама? — Джехен взял один браслет, он привлек его внимание больше всего. — Мама сделала, и я помогаю ей продать это в тот день, когда у меня нет занятий в школе! — ее голос звучал так счастливо, что его сердце заплакало из-за этого, — Тебе очень идет! — Правда? — Джехен улыбнулся, затем примерил его на запястье и попытался привлечь внимание Джонни, который тоже был занят разглядыванием товара: — Что ты думаешь? — он поднял руку, чтобы показать Джонни. Джехен даже не осознавал, что на его лице была такая широкая улыбка, когда он спросил Джонни о его мнении. Джонни впервые увидел, что Джехен действительно улыбается. Джонни ничего не ответил, когда он уставился на Джехена, это заставило его почувствовать себя неловко, и он подумал, что, возможно, браслет ему не идет. — Джонни? — Джехен снова позвал его. — У тебя ямочки на щеках, — Джонни пробормотал, выныривая из своих мыслей, прежде чем ответить на вопрос Джехена. — Э-э, да, тебе это подошло, — он откашлялся и снова посмотрел на поднос с товарами. — Тебе также стоит взглянуть на это ожерелье, — предложил он. — Хм, — удовлетворенно промычал Джехен, — посмотрим. — Могу я тебя кое о чем спросить? Ты выглядишь таким знакомым, — маленькая девочка привлекла внимание Джехена, он перевел взгляд и увидел, что она смотрит на него с любопытством. — Ты был здесь раньше? Джехен кивнул, чувствуя, как что-то меняется внутри него, но он проигнорировал это: — Да. Я приезжал сюда в прошлом году, — Джехен слегка улыбнулся ей, прежде чем спросить в ответ. — Как ты думаешь, где ты меня видела? — Я действительно не помню, но ты показался мне очень знакомым, — маленькая девочка что-то мило пробормотала, прежде чем сделать паузу, чтобы о чем-то подумать. — Ах! Я помню! Ты был тем симпатичным парнем, которому сделали предложение на пляже в прошлом году! Я наблюдала за тобой издалека с моим братом, и это было так романтично, как в фильмах о принцессах, которые я смотрела! Его сердце упало, как только он услышал, что она сказала. Внезапно Джехен почувствовал комок в горле, из-за чего потерял способность говорить. Чон потерял дар речи, глаза горели от слез, которые грозили вот-вот пролиться. У него было такое чувство, словно кто-то перерезал ему горло. Джехен попытался замаскировать это улыбкой – грустной улыбкой – потому что он не хотел, чтобы невинная маленькая девочка чувствовала себя неловко из-за прикосновения к данной теме. Она не знала, и это была не ее вина. Она была всего лишь ребенком. — Это твой парень или муж? — спросила она, указывая головой на Джонни. Вероятно, в то время она не видела лица его возлюбленного. Джехен глубоко вздохнул, опустив голову и глаза, сосредоточившись на украшениях, он ничего не мог разглядеть из-за слез, скопившихся в его глазах. Казалось, Джонни все понял, и вместо этого он ответил: — Да! Закат, а как насчет этого? Тебе это идет, — его голос соответствовал энергии девочки. Джехен не смотрел на это, но все равно кивнул головой. — Ладно, мы возьмем этот. Кстати, сколько это стоит? Джехен был слишком занят тем, что приходил в себя. Его мысли были где угодно, только не у него в голове, и прежде, чем Чон осознал это, Джонни заплатил за браслет, и маленькая девочка снова оставила их вдвоем. — Она ушла, — тихо прошептал Джонни. — Спасибо, — Джехен не знал, за что он благодарил Джонни, может быть, за то, что тот спас его от маленькой девочки. Чон глубоко вдохнул и громко выдохнул, его грудь сжалась, и она была готова взорваться. Он откусил большой кусок мороженого, создавая эффект замораживания мозга, в то время как его глаза снова обратились к морю, наблюдая, как золотое солнце окрашивает небо и море в золотисто-розовый цвет. Солнце скоро должно было сесть, и разум Джехена тоже тянул его куда-то на дно. — Итак, тебя бросили, — Джехен услышал Джонни громко и отчетливо, но не стал его поправлять. Он знал, что Джонни пытается разрядить обстановку. — Но это не дает тебе достаточной причины быть супер пьяным в тот день, — добавил Джонни, все еще имея в виду тот день, когда он нашел Чона пьяным и склонным к самоубийству. — Я бы хотел, чтобы меня бросили, — ответил Джехен, продолжая жевать почти растаявшее мороженое.— С этим было бы гораздо легче справиться. — Он бросил тебя в день свадьбы или что-то в этом роде? У алтаря? — тихо спросил Джонни, обеспокоенный. Джехен заметил. — Если бы он это сделал, ты не должен так поступать с собой из-за такого мудака. Джехен поморщился, услышав, как Джонни назвал его возлюбленного мудаком. Впервые за несколько месяцев Джехен, наконец, произнес вслух имя своего покойного жениха. — Не смей, блять, так называть Юту. Джонни не знал Юту, он не имел права так называть Юту. Никто не имел на это права. — Тогда что случилось? Джонни продолжал задавать вопросы, и это действовало Чону на нервы. Джехен не хотел говорить об этом, он не хотел говорить о плохих воспоминаниях. Он не хотел вспоминать о том, что произошло, чтобы рассказывать кому-то свои истории. Но он терял самообладание, был очень близок к тому, чтобы расплакаться. И Джехен так и сделал. Он заплакал, он начал плакать, как ребенок, у которого отобрали мороженое. — Эй, плакать - это нормально. — Меня не бросили – я бы хотел, чтобы это было так. Он не бросил меня у алтаря – я бы хотел, чтобы он это сделал, — он произнес посреди плача, не думая, что Джонни поймет, что он скажет. — Он только ушел. Он ушел так, что никогда не вернется, Джонни. Он ушел куда-то далеко, вне пределов моей досягаемости, и во всем была моя вина, — Джехен икнул: — Если бы я не сказал ему уходить той ночью в метель, он бы все еще был здесь, — он чувствовал, как рука Джонни успокаивает его спину, когда он плакал. — Мне жаль, Закат, — это было единственное, что он мог сказать, и Джехен это знал. Джехену тоже было бы нечего сказать, если бы он был Джонни. — Но это была не твоя вина, не вини себя за это. Как это не было его виной? Юта умолял его выслушать его в ту ночь, но он отказался. Он был слишком упрям, и это привело к угрызениям совести. — Этим летом мы должны были пожениться. Вот. — Ой. Голос Джонни был печальным, должно быть, он находил его сейчас очень жалким. — Мне жаль, — Джехен не удивился бы, если бы Джонни захотел уйти, и Чон тоже не стал бы заставлять Джонни остаться. Джехен был жалок. — Номер, в котором я остановилась, был забронирован для нас двоих. Но теперь живу в нем только я, — в этот момент Джехен слишком много болтал, поэтому решил остановиться. Все еще плача навзрыд, его рука так сильно сжимала мороженое, что теперь оно было испорчено его сильной хваткой. Джонни не уходил. Он не обнимал Джехена, чтобы утешить, но он держал свою руку на спине Джехена. Успокаивая его крики в контакте, который мог бы предложить незнакомец. Они вдвоем сидели молча, пока его рыдания не стихли. — Я думаю, должна была быть причина, по которой я пришел к тебе в тот день, — сказал Джонни, используя тон, которого Джехен никогда от него не слышал, это была грусть. — Я же говорил тебе, что понял это. Но я не думал, что твоя история настолько совпадет с моей. Он рассмеялся, заставив Джехена поднять голову и увидеть Джонни со смущенным лицом. Неужели Джонни потерял свою любовь так же, как и Чон? У него было так много вопросов. — Тебе, должно быть, интересно, почему, — Джонни грустно улыбнулся ему, но он не увидел ни горя на лице Джонни, ни какой-либо печали. — Что случилось? — Мой муж, — Джонни вздрогнул. Его муж. — Однажды летом мы тоже отдыхали здесь, прежде чем все остальное пошло прахом. Это было в первый год нашего брака, но на второй год мы узнали, что время, проведенное вместе, станет значительно меньше. У него была опухоль в мозгу, и было слишком поздно ее лечить, — Джонни вздохнул, дрожа всем телом. — Через год мы решили посетить места из его списка желаний, и мы вернулись в то место, которое он любил больше всего – это было последнее место, которое мы посетили, — добавил он. Это откровение так сильно сломило Джехена. Так вот почему Джонни продолжал возвращаться, это было место, где у них с мужем было больше всего воспоминаний. — Мне жаль, — Джехен мог предложить ему только это. Он не знал, как утешить кого-то, особенно когда сам не мог позаботиться о себе. Джехен был так плох в этом. Недолго думая, он протянул растаявшее мороженое Джонни, заставив старшего изогнуть брови. — Мороженое? — застенчиво спросил Джехен. Мороженое успокаивало разбитые сердца – вот почему Джехен предложил это Джонни. Джонни только рассмеялся: — Я прошел через это. Не совсем. Но я смирился с этим, — он так мило улыбнулся, как человек, который не проходил через все это, что заставило Джехена разозлиться на себя и на Джонни без всякой причины. Он не думал, что когда-нибудь переживет это. Это было слишком тяжело вынести. Он хотел спросить Джонни, как это сделать. Словно прочитав мысли Джехена, Джонни поморщился, но не так сильно, как думал Джехен. — Как? Я не знаю. Может быть, дай себе время. Но у тебя не получится полностью смириться с этим, я не совсем смирился с этим. Но когда это время придет, я думаю, мы узнаем, — он ухмыльнулся, но все еще оставался безумно симпатичным. Джехен шмыгнул– он понял, что, должно быть, сейчас выглядит дерьмово из-за всех этих слез. — Ты, должно быть, очень богат, раз приезжаешь сюда каждый год, — Джехен прокомментировал это совершенно случайно, что застало Джонни врасплох. Но Джехен был прав, 2 месяца летних каникул - это не то, что можно позволить себе каждый год. А если взять отпуск на 2 месяца, то человека определенно уволят. Джонни громко рассмеялся и был очень раздражающим. — Мне просто так комфортно. — Это именно то, что сказал бы супербогатый человек, — Джехен насмехался над его скромностью. — Думаю, я должен воспользоваться этим шансом, чтобы напоить тебя и отнять все твое богатство. Джонни промурлыкал с веселой улыбкой: — Кстати, не хочешь выпить со мной у бара? — вот он снова появился с этой улыбкой, как у застенчивого мальчика. — Ты такой плохой, ты должен предлагать алкоголику выпить, — Джехен почти заскулил. — Я хотел сделать перерыв в выпивке сегодня, но вот я снова здесь. Он мило хихикнул (кстати, Джехен сбился со счета, сколько раз он называл этого взрослого мужчину милым). — Прости, прости. Как насчет десерта? — он снова предложил. Джехен на секунду задумался, прежде чем дать свой ответ: — Я только что съел мороженое. Я действительно не хочу получит диабет, так что выпивка вполне подойдет, хотя моя поврежденная печень обвинила бы меня в этом. — Прости. Но на самом деле это касается нас обоих, — комментарий Джонни заставил Джехена рассмеяться, рассмеялся так, как будто он только что не плакал, и всего несколько минут назад поделился своими супер трагическими историями о своих близких.***
После того дня, когда они оба поговорили по душам, Джехен начал смотреть на Джонни в другом свете, по-другому, что он не мог описать. Джехен и Джонни каким–то образом стали ближе друг к другу — больше, чем просто два незнакомца. Он много общался с Джонни. Джонни по–прежнему водил его по разным местам с восхода солнца до нескольких часов после его заката – Джехен даже ездил на остров - и ему удавалось не пить последние несколько дней, так как он давал своему телу отдохнуть. Но сегодня вечером Джехен снова пил. Даже если он пил, он все равно делал это в том количестве, которое мог выдержать его организм — он пил ровно столько, чтобы не позволить себе страдать от боли. Джонни наблюдал за тем, как Джехен пьет, и останавливал его всякий раз, когда считал, что с Чона хватит. Сегодня вечером они оба выпивали в номере Джонни. Он должен был быть чертовски богатым, чтобы буквально снять номер люкс, который был размером с кондоминиум, на 2 месяца. Джехен даже не хотел представлять, во сколько это обошлось Джонни. — У меня есть вопрос! — Джехен поднял свой заостренный палец. — Задавай, — Джонни был более чем навеселе — они оба были сильно пьяные. Джехен даже не мог сказать, что они оба сидели слишком близко друг к другу на этом огромном балконе. — В тот первый день ты действительно подошел ко мне, потому что думал, что я действительно утоплюсь, или каково было твое намерение? — сразу же спросил Джехен. Но Джонни был слишком занят, рисуя круги на тыльной стороне ладони Чона. Он не был уверен, слушал ли его Джонни вообще. — Джонни? — Ты хочешь честный ответ? — он снова поднял глаза на Джехена, демонстрируя свои затуманенные красивые карие медовые глаза. Джехен бездумно кивнул, теряясь в поисках ответов в этих прекрасных глазах. — В первый раз я увидел грустного парня, в глазах которого вообще не было никаких эмоций. На самом деле, ты так и выглядел, но это была просто грусть и огорчение. Я действительно волновался, что ты это сделаешь, но я также не очень хорошо разбирался в своих словах – вот почему я разозлил тебя, — когда Джонни произнес последнее слово, они оба рассмеялись над этим признанием. — Я был так зол, что забыл, что хотел умереть, — Джехен хихикнул в этот глупый момент, а затем стал слушать, что Джонни скажет далее. — И я подумал, что ты очень, очень, очень симпатичный. Слишком красивый, чтобы умереть, — он вздохнул, — Вот почему это привело к тому, что во второй раз, когда я подошел к тебе в баре, я почувствовал такое облегчение, что ты на самом деле не утонул. И в то время я действительно хотел знать, что сделало тебя таким. Я просто любопытный человек, но я думаю, что это тоже был мой инстинкт быть таким. Я уже говорил тебе, что рыбак рыбака видит издалека. Джехен поднял брови, когда ему в голову пришла мысль: — Теперь, когда ты знаешь, почему ты все еще привязан ко мне? — Привязан - это было сильно сказано, но это было правдой. Джонни мог бы оставить его в покое, но он этого не сделал. — Как я уже сказал, ты очень, очень симпатичный. Как закат в тот день, — повторил Джонни. — Спасибо тебе, и? На этот раз Джонни закрыл глаза: — И я хотел узнать тебя получше. — Это звучит не совсем правдиво. На этот раз Джонни открыл глаза, он посмотрел прямо в глаза Джехену: — Это так. Но есть и другая причина, в которой, я не думаю, что было бы приятно признаваться, — Джехен бросил на Джонни взгляд, требующий, чтобы тот пояснил свои слова, заставляя его отказаться от попыток скрыть свои другие намерения. — Я просто мужчина, и мне действительно просто хотелось приударить за тобой тогда. Но я не думаю, что это было бы уместно с моей стороны. Честно говоря, Джехен был удивлен, услышав, что Джонни хочет приударить за ним. Великолепный незнакомец, которого он знал всего несколько дней. Да, Джехен согласится, что Джонни тоже был очень, очень красив. Чон не знал, каким должен быть хороший ответ, поэтому решил подразнить Джонни. — Значит, ты хотел приударить за парнем с разбитым сердцем, у которого было хрупкое душевное состояние? Это было не по-джентльменски с твоей стороны, Джонни. Джехен надеялся, что Джонни не воспринял его поддразнивание неправильно, оскорбленно, поэтому он добавил дерзкую улыбку, чтобы разрядить обстановку. — Прости. В глубине души я просто похотливый чувак, — Джонни надулся, слишком мило, что Джехену захотелось поцелуем стереть эти надутые губы – ЧТО? — Я не думаю, что после того, как узнал тебя получше, я придерживаюсь того плана. Ой. Джехен не знал, была ли это пьяная сила или что-то в этом роде, но он был разочарован. — Если я скажу тебе, что ты действительно красив, ты изменишь свое мнение? — Джехен мысленно спросил себя, кто он такой прямо сейчас — почему он спросил об этом Джонни? Джонни посмотрел на Джехена, ерзающего на своем месте и придвигающегося ближе, чем когда-либо: — Что ты имеешь в виду? Чон не ответил, просто улыбнулся Джонни и сделал самую неожиданную вещь, о которой они и подумать не могли – Джехен наклонился, чтобы поцеловать его в губы. Он попытался поцеловать Джонни, но тот не ответил на поцелуй, так как, казалось, все еще находился в шоке. Но только после того, как Джехен пересел к нему на колени, обвил обеими руками шею Джонни и оторвался от поцелуя, чтобы посмотреть в глаза старшему, и соблазнительно прошептал: — Поцелуй меня в ответ, Джонни. Джонни все еще смотрел на него, в его прекрасных медовых глазах застыло оцепенение, и, казалось, не собирался подчиняться ни одному из намерений Джехена. Джехен клялся, что внутри он немного волновался. Может быть, Джонни им больше не интересовался. Дерьмо. Это было то, что чувствовал Джехен. — Прости, — он тихо извинился, затем повернулся, чтобы слезть с Джонни, но оказался в ловушке на месте — Джонни обхватил Джехена за талию, чтобы тот не двигался. И вот, поскольку Джехен был упрям и хотел уйти, чтобы скрыть неловкий отказ, который он получал, находясь в шести футах под землей, он был прижат к эрекции Джонни. Ой. — Маленький закат, — Джехен уже назвал Джонни свое имя, но Джонни все еще настаивал на том, чтобы называть его «Закат». Но теперь, когда он добавил к этому «маленький»? Внезапно желание овладело Джехеном. Боже, это было так, так, так горячо! — Если бы я поцеловал тебя, я бы не смог сдержаться. — От чего? — Джехен почувствовал, как Джонни крепче сжал его талию, как будто боялся, что младший убежит. Джонни вздохнул от разочарования и от того, как Джехен продолжал двигаться у него на коленях – прямо на его промежности, которая становилась все тверже. Он оглянулся на Джехена темными глазами, которых он никогда не видел у этого парня: — От того, чтобы не трахать тебя до того дня, когда ты уедешь домой. — Сделай это, — бросил ему вызов Джехен. Чон спрашивал себя, сказал бы он все еще это, если бы был трезв. — Я не хочу, чтобы ты пожалел об этом завтра, — обеспокоенно предупредил Джонни, но Джехен зашел слишком далеко, продолжая двигать бедрами, создавая трение. Его свободные шорты для отдыха сползали до середины бедер. — Сделай это, Джонни, пожалуйста, — Джехену пришлось умолять. Он больше не мог этого терпеть. И вот тогда Джонни потерял самообладание. Он прижался губами к губам Джехена, соединяя их губы так, словно они были созданы друг для друга. Джехен обхватил ногами талию Джонни и старший понес его обратно внутрь. Он бросил Джехена посреди своей огромной кровати, в которой обычно спал один. Джехен позволял Джонни делать с ним все, что он хотел, позволял Джонни свободно проводить рукой по всему своему телу – и между ног. Джонни целовал его везде, рисуя красивые узоры-синяки на нежной коже, даже на самом видном месте. Позволил Джонни увидеть его в максимально обнаженном виде, насколько это возможно. Джонни осыпал Чона похвалами о том, каким он был красивым и как хорош был Джехен. — Джехен, не жалей об этом завтра, пожалуйста. Джехен вспомнил, как Джонни нежно прошептал ему это — отчаянно произнося его имя — прежде чем войти в него и соединить свое тело с телом Джонни в единое целое.***
На самом деле, Джехен вовсе не убегал и не сожалел об этом. Утром он все еще был в постели Джонни. Чон все еще позволял Джонни распоряжаться собой. — Сколько дней осталось до твоего отъезда? — спросил Джонни, когда его руки были между ног Джехена. — Через полторы недели – о! — Джехен изо всех сил пытался ответить на это, пока Джонни отвлекал его этими приятными и зловещими поглаживаниями и прикосновениями пальцев. — Почему ты спрашиваешь? — На случай, если мне придется пополнить запасы презервативов и смазки, — Джонни нахально улыбнулся Джехену, его растрепанные волосы торчали во все стороны, пока Чон продолжал гладить Джонни по голове. Даже с такой растрепанной прической Джонни все равно выглядел так хорошо, и это очень злило Джехена. — Кстати, зачем у тебя так много презервативов? — Джехен был слишком увлечен, чтобы думать, что это было ради секса, или, может быть, потому, что он подразумевал что-то другое. Джонни хихикнул и поцеловал Джехена в щеку, затем еще раз прямо в ямочку: — Мой милый маленький Закат, я уже говорил тебе, что я просто похотливый мужчина со своими потребностями. Нужно убедиться, что этого хватит до того дня, когда ты уедешь. Джонни был глуп, подумал Джехен, потому что он не уловил намерений Джехена. — Ты уверен, что к тому времени я тебе не надоем – о черт, — Джехен ахнул, когда Джонни вошел в Джехена, и крепко сжал рукой бицепс Джонни. — Такого не произойдет. И я намеревался заставить тебя остаться еще дольше, — затем он двинулся, вознося Джехена на небеса, как он всегда делал в последние дни. — Я уже говорил тебе, что не остановлюсь, не так ли? Джехен не мог на это ответить, он просто стонал и устраивал беспорядок. — Д-да, — когда это слово, наконец, сорвалось с губ Джехена, никто не мог сказать, было ли это ответом или просто еще одним стоном на движение Джонни внутри него.***
Если бы кто-нибудь сказал Джехену, что он проведет остаток своего пребывания на мужчине, он бы рассмеялся прямо им в лицо. Но он был бы не прав. На самом деле он ничего не делал, кроме того, что обнимал Джонни, и делал перерывы только для того, чтобы отдышаться и поесть. Они действительно встречались, но только для того, чтобы снова оказаться в постели Джонни, как и в предыдущие ночи. Те разы, когда они встречались, были очень похожи на свидание, Джехен заставлял Джонни держать его за руку и целовать. Джехен ненавидел то, что он слишком привязывался к Джонни. Он боялся, что не сможет уехать в свой последний день. Он боялся, что в дело вступают эмоции. Джехен продолжал говорить себе, что все это было просто увлечением, и в конце концов ему придется покончить с этим, как только наступит последний день. Он чувствовал себя виноватым за то, что был счастлив — счастлив с Джонни. Джехен вообще не заслуживал быть счастливым. Но в тот момент, когда Джонни прикоснулся губами к Джехену, он дал себе волю, его вообще ничего не волновало. Чон решил просто жить своей жизнью, какой она была, а затем уйти, когда ему придется.***
В самую последнюю ночь между ними ничего не изменилось. Все было по-прежнему, за исключением того, что Джонни стал очень приставучим и попытался убедить Чона остаться. Но Джехен не мог. Эти две с половиной недели были самыми счастливыми неделями в его жизни за эти шесть месяцев — неделями, которых Джехен совсем не заслуживал. Он приехал сюда с разбитым сердцем, но потом у него завязался роман с незнакомцем, которого он встретил. Все произошло, когда Джехен все еще был, и должен был быть, в трауре. В тот день, когда он должен был уехать, его охватило чувство вины. Обрадуется ли Юта, узнав, что Джехен нашел кого-то всего через шесть месяцев после того, как он ушел? Как отреагировали бы на эту информацию его друзья и родственники? Разочарование. Джехен уже ожидал, что они почувствуют это. Джехен ушел утром, не разбудив Джонни. Все, что он сделал, это поцеловал того на прощание, даже записки не оставив. Джехен чувствовал себя неловко из-за того, что оставил его в подвешенном состоянии, но Джонни знал лучше, поскольку это была всего лишь летняя интрижка - Чон понимал, что Джонни не примет это близко к сердцу. Джонни написал свои номера в записке, чтобы Джехен сохранил ее, он никогда не сохранил его на своем телефоне – и Чон просто оставил записку в своей комнате. Джехен уехал, при нем не было и следа вещей Джонни. За исключением отметин, которые он оставил на коже Джехена, и воспоминаний, которые Джонни подарил ему.***
Вернувшись в город, Джехен обратился к психотерапевту. Ему потребовалось некоторое время, чтобы открыться, и еще больше времени, чтобы рассказать о том, что произошло во время короткого отпуска. Он не мог перестать думать о великолепном незнакомце, которого он встретил, Джонни, а Джехен не мог перестать задаваться вопросом о том, что бы этот парень делал прямо сейчас. Чон почувствовал, как чувство вины пронзило его сердце, потому что он никогда не должен был испытывать таких чувств к Джонни. — Как ты думаешь, Юта хотел бы, чтобы ты был счастлив даже без него? — его психотерапевт спросила мягко, как будто она могла причинить боль Джехену. — Ты думаешь, он позволил бы своему возлюбленному прожить всю свою жизнь несчастным из-за чувства вины? — Но я не заслуживаю быть счастливым после того, что случилось, — Джехен был на грани слез, в чем не было ничего нового. — Я убил его, я не заслуживаю счастья. — Ты думаешь, Юта стал бы винить тебя? Из того, что я узнала, Юта был заботливым и всепрощающим человеком. Он хотел, чтобы все вокруг него были счастливы. Он всегда делал всех вокруг себя счастливыми, не так ли? — она пыталась объяснить это Джехену, но он продолжал качать головой. — Да, но... — Чего ты так боишься? — снова спросила она. Джехен шмыгнул носом, вытирая выступившие слезы. — Не знаю. Я не хочу снова пытаться быть с кем-то. Что, если они снова бросят меня? Что, если Джонни не нравился Джехен так же, как ему? Что, если он видел в Джехене только интрижку? А Чон даже не знал, где его найти! — Мне нужно, чтобы ты попытался открыться, чтобы снова быть любимым, без страха. У всех нас есть страх потерять кого–то - это нормально, но я хочу, чтобы ты попробовал, — она ободряюще улыбнулась Джехену. — Сначала попытайся простить себя, а потом откройся людям. Это домашнее задание, которое у меня есть для тебя, — она подбодрила Джехена кивком, —мы разберемся с Джонни, когда тебе станет лучше.***
Год спустя, тем же летом, в то же время, что и в прошлом году, Джехен снова оказался на пляже. Но на этот раз он был гораздо лучшим человеком, чем раньше. У Джехена больше не было мыслей о самоубийстве, он был менее печален. Ему было лучше. Джехен начал думать о Джонни. Один год может многое изменить. А Чон даже не знал, захочет ли его Джонни. Но попробовать никогда не помешает, сказал ему его психотерапевт. Так что, увидится Джехен с ним или нет, решать было судьбе. Джехен пришел сюда, потому что скучал по тому, что произошло в этом месте, но было бы также ложью сказать, что он не ожидал увидеть Джонни — если ему повезет. И только в том случае, если Джонни все еще возвращался в это место. Джехен шел по нежной морской волне, позволяя воде намочить его штаны, так как он не переоделся в шорты, когда пришел прямо на пляж. Он бездумно бродил вокруг, вспоминая то старое время, когда он был здесь. И это не причинило ему такой боли, как в прошлый раз. — Я действительно надеюсь, что на этот раз ты не захочешь снова утопиться. Джехен услышал очень знакомый голос, и он не смог сдержать улыбку на своем лице. Он посмотрел в ту сторону, откуда доносился голос, и тут Джехен увидел его. Джонни стоял перед Джехеном, его волосы были черными – в отличие от блонда, которого Джехен видел на нем в первый и последний раз. Он ничуть не постарел, выглядел все так же, и его улыбка была такой же красивой, как и в прошлый раз, когда он дарил ее Джехену. — Привет, — на щеках Джехена застенчиво появились ямочки, он не знал, что делать. Он думал, что был готов, но на самом деле это было не так. — Здравствуй, мой прелестный маленький закат, — Джонни поприветствовал Джехена в ответ, его голос был таким же сладким, как и его улыбка. — Целый год прошел. Иди сюда. Джонни раскрыл объятия для Джехена, и он, не колеблясь, бросился в раскрытые объятия Джонни. Прошел год, а Джехен все еще был маленьким закатом Джонни. Джехен все еще принадлежал ему. Когда он рухнул в объятия, по которым скучал, Джехен почувствовал себя более правильным, чем раньше – таким правильным, как будто он принадлежал этому месту. — Я ждал тебя, пока ты не будешь готов это сделать, — признался Джонни, не спрашивая. И, честно говоря, сердце Джехена тронула эта мысль, которая пришла ему в голову. Но он пока не хотел говорить об этом. — Мы можем поговорить об этом позже, — Джехен что-то пробормотал прямо в изгиб шеи высокого. Когда Джонни рассмеялся прямо ему в ухо, Чон так и не осознал, как сильно он скучал по красивой мелодии. — Я очень скучал по тебе, как ты? Чон не мог ему ответить, ему нужно было сказать слишком много слов, но он не мог произнести их вслух. Поэтому Джехен просто поцеловал Джонни в губы. К счастью, Джонни поцеловал его в ответ. Это был шанс Джехена. Он больше не боялся. И он был готов. Начать все заново с Джонни, несмотря ни на что.