притворство

      Мираджейн никак не могла перестать ощупывать саму себя: потирала плечи и мяла щёки, растопыривала пальцы и внимательно рассматривала со всех сторон ладони, чтобы после прижать их к груди, животу и бёдрам, прислушиваясь к тому, как ощущалась кожа и как ею ощущалось каждое прикосновение, потому что в отражении она видела Нацуми, которая в точности повторяла каждое движение Мираджейн — стоило той ткнуть себя пальцем в нос, как Нацуми в зеркале делала ровно то же.       Трансформационная магия сработала безукоризненно, хотя обрести чужую внешность было всё ещё странным опытом, потому что Мираджейн отчётливо осознавала каждую свою мысль, да и воспоминания остались нетронутыми, а тело казалось ватным, словно каждая его часть отлежалась и потеряла чувствительность, так что с трудом подчинялась — по крайней мере, ощущения полного управления собой не было.       Взглянув ещё раз в зеркало и кивнув сама себе, Мираджейн отвернулась и поспешно направилась к Люку — при одной мысли о нём в груди потеплело, а губы сами собой растянулись в улыбке, и в голове проскочило, что он стоил всей этой затеи — рискованной и далеко не добропорядочной, начиная от самой идеи ждать взаимности от человека, который уже состоит в отношениях, и заканчивая безумным планом принять облик его возлюбленной — Нацуми — лишь бы получить капельку его внимания и ласки.       — Привет! — засияла широкой улыбкой Мираджейн, когда дверь открылась, и перед ней появился Люк. Сердце при его виде застучало часто-часто, а к лицу хлынул жар, и на мгновение показалось, что она не может дышать — отчасти это было вызвано страхом, что магия внезапно закончит действовать и обнажит её истинный облик, если это уже не произошло, однако спустя секунду Люк широко улыбнулся в ответ и обнял её за талию, притягивая к себе:       — Какой приятный сюрприз, что ты пришла. Я как раз думал о том, что жутко соскучился, — пробормотал он, прижавшись губами к её виску и оставив на нём короткий поцелуй, а потом утянул Мираджейн в дом, закрывая за ней дверь. В образовавшемся полумраке по коже побежали мурашки, а дыхание сбилось, и ей понадобилось несколько секунд на то, чтобы оцепенение, восторженное и одновременно испуганное, спало с тела, а руки удалось поднять, ответно обвиваясь ими вокруг туловища Люка, уткнувшись носом ему в плечо и жадно вдыхая запах его кожи — долгожданный и множество раз представляемый в воображении. Время превратилось в растянутую бесконечность, и Мираджейн была вовсе не против простоять в объятиях с Люком всю жизнь, так что, когда он качнулся назад, отодвигаясь, у неё из груди вырвалось приглушённое протестующее мычание, которое тут же булькнуло в горле и стихло, как только Люк поймал её за подбородок, заставляя запрокинуть голову. — Смотришь на меня так, словно впервые видишь, — засмеялся он и наклонился — всё произошло с такой стремительностью, что Мираджейн с опозданием в несколько секунд осознала, что его губы прижались к её, уверенно сминая, а потом и вовсе проталкиваясь между ними языком, не стесняясь сходу углубить поцелуй, сделав его скользким и мокрым.       Первые мгновения Мираджейн неподвижно стояла, распахнув глаза и позволяя Люку целовать её, пока не дошло, что она сейчас находится в облике Нацуми — само собой разумеется, что они целовались, раз уж были парой, и как бы сильно у неё не горело сейчас лицо от осознания происходящего, а восторг перевешивал. Руки плавно переместились, улёгшись ему на грудь и робко погладив, а по телу прокатилась волна дрожи и жара от ощущения литых крепких мышц, и судя по тому, как во время поцелуя по губам Люка проскочила улыбка, ему понравилось — и тогда Мираджейн смелее прижалась к нему, аж привстав на носочки и одной рукой обняв за шею. Мурашки рассыпались по коже, а под ней разлился чистый огонь, когда Люк соскользнул с её губ и переместился на шею, выцеловывая её от самого подбородка до ключиц, а руками нырнул под платье, задирая сразу всю многослойность юбок и оглаживая бёдра. От такого ноги Мираджейн заполнились слабостью, так что она пошатнулась, сжав ладони на его плечах с такой силой, что ногти впились через одежду в кожу, а Люк воспользовался этим, чтобы толкнуть её к стене, вжимаясь в неё своим телом — таким горячим и сильным, что Мираджейн пропустила мимо внимания то, как неудобно было прижиматься к твёрдой и холодной поверхности стены.       Тем временем Люк подхватил её под ногу, закидывая её себе на пояс, и притёрся пахом, уже заметно выпирающим и твёрдым, к её промежности, тем самым заставив задохнуться сделанным судорожным вдохом и запрокинуть голову, стукаясь затылком о стену. Дальше его руки скользнули ей за спину, расстёгивая замок на платье, и каждый волосок на теле Мираджейн — или всё-таки теле Нацуми? — встал дыбом, когда вверх платья, под которым не было лифа, съехал вниз, сразу обнажая грудь, к которой Люк прильнул ртом, жадно обхватывая поочерёдно соски и посасывая их, а после прикусывая и зализывая тут же языком.       Мираджейн не знала точно, на что рассчитывала, когда принимала облик Нацуми и направлялась к Люку, но настолько тёплого приёма не ожидала и теперь была выбита из колеи — и вместе с тем в полном восторге от того, как всё разворачивалось.       Выгнувшись навстречу и застонав в голос, она позволила ему вслепую, не отрываясь от ласк груди, подцепить и стянуть с неё трусики, после чего сама потянулась к штанам Люка, подрагивающими от зашкаливающего возбуждения и волнения пальцами расстёгивая их — фактически на ощупь, потому что взгляд затуманился от жажды и нетерпения.       Одной рукой Люк упёрся в стену, а другой помог Мираджейн стянуть с него штаны сразу вместе с бельём, чтобы дальше уткнуться носом ей в шею, тяжело дыша, и с долгим гортанным стоном войти в неё, плавно толкнувшись сразу на всю длину. В этот момент Мираджейн искренне обрадовалась, что её прижали к стене, потому что устоять на ногах от этой распирающей каменности и раскалённости члена внутри было невозможно — по крайней мере, Мираджейн нисколько не была уверена, что сумела бы.       Подхваченная Люком, она оплелась обеими ногами вокруг его пояса и застонала, в голос громко всхлипнув от удовольствия, когда тем самым насадилась глубже. Пальцы зарылись ему в волосы, сжимая и оттягивая, когда Люк начал двигаться размеренными и ритмичными толчками, сам протяжно ахая Мираджейн на ухо и то и дело то кусая её в шею или плечо, то ловя губами и посасывая мочку уха — всё в совокупности это было настолько сногсшибательно хорошо, что Мираджейн хватило всего пары минут — каждый новый толчок в неё ощущался сильнее предыдущего, так что переставало хватать воздуха и голоса на долгие стоны, и к наступлению оргазма Мираджейн уже попросту хныкала, вздрагивая и извиваясь по стене, пока не изогнулась, замерев звенящим сплошным натяжением мышц, когда кончила. Перед глазами рассыпалось множество разноцветных искр, а в ушах зашумело, оглушая, но она отчётливо чувствовала, как ещё пару мгновений Люк двигался, сжимаемый её пульсирующим после оргазма влагалищем, а потом тоже кончил — с громким стоном, почти вскриком, и глухим ударом кулаком о стену, когда излился глубоко внутрь.       Насладиться мгновениями ленивой послеоргазменной неги они не успели, потому что входная дверь распахнулась — и на секунду обоих ослепил хлынувший в коридор дневной свет, а потом зрение прояснилось, чтобы у Мираджейн ухнуло глубоко вниз сердце при виде стоящей на пороге Нацуми — настоящей, — которая при виде них сперва застыла, вытаращившись огромными глазами, а потом захлопала губами в тщетных попытках подобрать слова, и резко шагнула внутрь, захлопнув за собой дверь.       — Какого?.. — выдохнул Люк, по-прежнему дышащий со свистом и в сбитом темпе, и перевёл взгляд с Мираджейн на Нацуми и обратно.       Вздохнув, Мираджейн опустила взгляд и разрешила трансформационной магии схлынуть, открывая её настоящий облик — отпираться не имело никакого смысла, потому что она не справилась бы с тем, чтобы притворяться Нацуми, когда рядом была настоящая.       Сердце до боли сдавило, когда Люк порывисто отстраниться, стоило ему увидеть, кто перед ним.       — Мне очень жаль! — выпалила Мираджейн, спеша оправдаться до того, как на неё набросились бы с обвинениями, и подхватила полуспущенное платье, прикрывая грудь, в то время как юбки сами опали, как только Люк вышел из неё и отшатнулся к противоположной стене. — Ты мне так нравился, но у тебя была Нацуми, и ты смотрел только на неё, так что я подумала, что если я притворюсь ею, чтобы получить немного твоего внимания, то это будет не настолько страшно… Я не думала, что всё зайдёт так далеко! И не думала, что ты узнаешь! Простите, — прижав руку к губам, всхлипнула Мираджейн, взаправду находящаяся на грани от того, чтобы в любую секунду разразиться громкими рыданиями.       Нацуми и Люк переглянулись — и только это удержало её, вызвав множество вопросов к подобной спокойной реакции.       — Могла бы сразу сказать, — пробормотала Нацуми, скрестив руки на груди и покачав головой, а Люк кивнул в подтверждение её слов. Мираджейн непонимающе свела брови, переводя взгляд между ними, а потом охнула, когда её подхватили сразу с двух сторон и повели в спальню, где Нацуми без малейшего стеснения принялась раздеваться, попутно объясняя: — Невозможно было не заметить твои влюблённые взгляды, так что мы с Люком обо всём знали и даже подумывали предложить тебе… нечто подобное, — оставшись полностью без одежды и никак не пытаясь прикрыться, Нацуми усмехнулся, а Люк согласно промычал, подтверждая её слова, и приобнял её, чмокнув в щёку.       Мираджейн шумно выдохнула, часто моргая и недоверчиво вскинув брови, а потом охнула, когда Нацуми и Люк приблизились, усаживаясь по обе стороны от неё: Нацуми уложила ладонь ей на щёку, поворачивая к себе и целуя, а после то же самое сделал Люк — и Мираджейн ни секундой не возражала, позволяя касаться себя и поцелуями, и поглаживаниями, а по телу от этих ласк и осознания происходящего прокатилась новая волна жара. Это было похоже на сон, вырвавшуюся из-под контроля фантазию, и когда её утянули дальше на постель, то возбуждение усилилось, а тело стало совсем податливым и мягким, позволяющим делать с собой всё, что угодно.       И они так и поступили, когда Люк оказался лежащим на спине, с улыбкой поманив их к себе, и Нацуми направила Мираджейн, заставив перекинуть через него ногу, нависнув прямиком над лицом — Люк уложил ладони ей на бёдра, крепко удерживая и притягивая ближе, пока его рот не прижался к её промежности, размашисто проводя по ней языком, заставив натянуться в спине и громко ахнуть. В то же время Нацуми оседлала его бёдра, в пару быстрых и уверенных движений руки поспособствовав тому, что член снова встал, а потом с хрипловатым прерывистым стоном опустилась на него, зажмурившись от того, насколько ей было от этого хорошо — и Мираджейн засмотрелась на это, насколько бы её мысли не были затуманены восхитительными ощущениями, которые дарил язык Люка, искусно двигающийся у неё между ног. Нацуми перехватила её взгляд и улыбнулась, начав ритмично покачивать бёдрами, двигаясь на члене, а потом наклонилась вперёд и со стоном поцеловала Мираджейн, ни на миг при этом не останавливаясь, а та схватилась за плечи Нацуми, неуклюже с причмоком ответив на поцелуй, потому что Люк тем временем ускорил движения языком, раздвигая половые губы и напрямую старательно теребя самым кончиком напряжённого языка клитор, чем заставлял Мираджейн попросту задыхаться, цепляясь за Нацуми и хаотично сминая ладонями её грудь, тем самым заставляя её стонать громче и чаще — и точно также ускорённее двигаться на члене, отчего Люк давился стонами, вибрация которых доставляла Мираджейн двойное удовольствие.       Двигаться всем вместе, синхронно лаская и подводя к оргазму, было непросто: пальцы Люка определённо грозили оставить на бёдрах Мираджейн следы, а Нацуми пришлось отстраниться от неё, опершись о собственные руки, заведённые за спину, чтобы задвигаться быстрее на члене, не стыдясь влажных хлюпающий звуков, когда Люк стал толкаться навстречу ей, углубляя проникновение, и от этого зрелища Мираджейн не выдержала — зажмурившись и вскрикнув, на мгновение осела, кончая до болезненных судорог в бёдрах, а потом в буквальности завалилась на бок, испугавшись, что придавит Люка весом своего тела. Пока она отдыхивалась, возвращая себе слух и зрения, тот рывком сел, обняв Нацуми и насадив на себя до упора — и они кончили одномоментно, даже застонав в голос, а после соприкоснувшись лбами, тяжело дыша рот в рот.       Спохватившись, они повернулись в сторону Мираджейн, и та с усилием поднялась, на четвереньках подползая к ним с робкой улыбкой, чтобы принять поочерёдные мокрые поцелуи, а потом прикусить губу, с трепетом в груди наблюдая за тем, как Люк и Нацуми поцеловались между собой.