воспылали небеса

Воспылали небеса. Они будто взорвались тысячей огней. Огонь окутал их своим плотным покровом, заволакивая любые пути отступления. Небесное зарево. Плотный туман скользит по земле, проникая во все ее потаённые уголки. Он создает эффект пелены, будто скрывая нижние слои почвы от непрошенных глаз. Огонь с небес окрашивает обычно белоснежный туман в красный оттенок, делая его необычайно красивым. Необычайно завораживающее зрелище. Федор стоит на краю скалы. Там, наверху, есть смотровая площадка. И сейчас оттуда видно весь лес, пылающее алое небо и туман, что будто окрасился кровью смертельно раненого неба. Она все так похожи на людей. Эта жизнь в очередной раз рушилась прямо на глазах у Фёдора, и он ничего не мог поделать. Это был не его выбор. Каждый раз, снова и снова, приходится так беспощадно обрывать мосты в прошлую жизнь. Терять себя, все связи и эмоции. Как же иногда трудно осознавать, что ты не можешь постареть и остановить окончание жизней всех людей. В мыслях вновь и вновь крутится: “твоя система рушится, полюбуйся. Видишь, остатки мира пляшут в конвульсии. И как остановить это, ты не в курсе”. Достоевский крепко сжал кулак и поднял его вверх, издавая полный боли и разочарования вздох. Его возлюбленная мертва, и он уже не может ей помочь. Пришло время снова сменить свою судьбу и имя, потерять себя и остановить сердце. Бесконечные слова, адресованные ему, молят вновь забиться в неистовом ритме, лишь бы почувствовать что-то, кроме засасывающей в свое теплое нутро пустоты. Ощущение, будто он потерял нечто важное для себя. Семья, друзья, и все, с кем он успел сблизиться за время очередной своей жизни. Раз за разом ненависть к тому, кто обратил его в вампира, разгоралась лишь сильнее, прямо, как пылающие ныне небеса. А ведь дело за самой обыкновенной случайность. Она ничего не изменила. Это происшествие просто помешало Фёдору завершить собственную жизнь в ее логическом конце. Конец, к которому он на тот момент был полностью готов. Никогда в голову не приходили навязчивые мысли о том, что Достоевский мог бы пережить всех своих знакомых и даже больше. Сначала это казалось благословением, но позже пришло осознание, что это проклятие, цена за которое чересчур высока для простого смертного. Это чувство, когда теряешь всех близких тебе людей, и ты не в силах простить себя за столь странные поступки. Для тебя больше нет ни границ, ни общества, ни социального статуса. Каждый раз знаешь, что сможешь начать вновь. Мир Фёдора снова медленно рушится, оставляя его в руинах. В одиночестве и тишине, что давят на мозг и стирают его в крошку. Небеса пылают и грозят обрушиться на смертных, тем самым покарав их. Но Фёдору это не грозит, он все равно переживет, как бы страстно сейчас не желал умереть. Покинуть этот мир, избежать новых мучений, спасти свою искалеченную душу от страданий. Но он не может. Он сам должен уничтожить все, что готов был защищать ценой своей жизни. Достоевский должен обмануть не только мир, но и сам поверить в свою ложь. Трудно понять, что ты больше не тот, кем был раньше. Будто твоя личность была записана на жесткий диск, а теперь его беспощадно стерли, оставляя тебя пустым и чужим для самого себя. Говорят, что время лечит. Время лишь калечит, нанося все новые шрамы на и так разбитое и с таким трудом сшитое сердце. Боль утраты незримой тенью все еще следует за Фёдором, не отпуская его из своих склизких лап ни на секунду. Он никогда не забудет Коё. Она навсегда останется в его скромном и покрытом незримыми швами сердце. Всегда будет направлять его на путь истины. Федор впервые за всю свою длинную жизнь полюбил кого-то так искренне, что не сможет забыть, даже если ему сотрут память. Это – самые дорогие воспоминания о вечной жизни, которые только могут остаться у вампира. О человеке, который сумел принять его сущность и полюбить так же искренне, даря ему такую заслуженную и приятную любовь. Она ласкает, будто волны утреннего океана, обжига своим холодом, но и согревая. Федор вновь смотрит вниз, на пылающий мир, и задумывается. Это горят все его надежды на счастливую жизнь, на мир и на долгое, приятное умиротворение. Пора бы уже перестать тешить себя такими людскими забавами, как привязанность, тем более к смертным, но Достоевский все никак не может смириться, что теперь не в силах умереть. Не так просто. Да он же теперь непобедимый враг! Брюнет опускает взгляд на свои руки. Корона из костей все так же величава, как и раньше. Она все так же приковывает взгляд любого, кто ее заметит, и заставит смотреть на себя вечно. Федор отрывает пальцы от короны, и видит, как мелкие капли крови капают на землю и на кровожадные зубцы. Он даже и не заметил, как в его божественно длинные пальцы с тонкой кожей начали вонзаться эти беспощадные иглы. Боль накрывала с головой, но и помогала в очередной раз пережить утрату. Прежнюю жизнь уже не вернуть, она пропала. Туман. Он везде, он заполонил собой каждый потаённый уголок земли. Но не только лишь земли. Душу и разум Фёдора тоже будто заволокло таким густым туманом, что он не видел и собственных рук. И в этом тумане он потерялся навсегда, так и не смогши найти выход. Затерялся, как самая обыкновенная вещь, которую никто не станет искать. И снова голос в голове начал давить на Фёдора тем, что он понимал, но будто отгораживал от своего сознания баррикадой. Брюнет не хотел впускать это в свое сознание, но оно просачивалось сквозь тончайшие щелки и заполоняло все внутри него. “дальше ты уничтожишь все, что защищал. Корона из костей и мантия на плечах, пока никто не обнажит меча против тебя. Но будет поздно, все начнется сначала.” И снова в его голове стоит образ Коё, такой радостной и беззаботной, что хотелось рыдать. Кричать, пока не сорвешь голос, бить кулаками землю, пока не изломаешь все кости в них. Он скучает. До безумия скучает по ней, по ее радостной улыбе и беззаботному смеху. По оладушкам, которые они вместе готовили на кухне их общей квартиры. - но ты собери злость. Теперь врозь мы, но пусть горит светом твой путь. Хватит сил не замкнуть круг вновь. Снова Достоевский говорит сам с собой, лишь бы заглушить звуки потрескивания огня. Мир рушится на его глазах, а он даже не собирается это останавливать. А может, просто не может. Безграничный хаос, не подвластный никому, такой свободный и страстный. Он не зависит ни от кого, его не остановить. Федор тихо шипит, как кот, готовящийся сделать прыжок и напасть. Дикий кот, который никогда не был с кем-то близок. Всегда был сам по себе. Но Коё изменила его философию, его внутренний мир и позиции. Он сдал их, отдал чужим убеждениям и наконец смог довериться. - над нами термоядерное око, что с землёю наш сравняет городок. И правда, небо продолжало пылать тысячами огней, которые так и норовили упасть на землю и сжечь планету дотла. Пепел сыпется с небес, и кажется, что все закончилось, но нет. Достоевский обернулся спиной к обрыву и вгляделся в кусты. Там совершенно точно кто-то только что весьма неосторожно наступил на ветку, издав тихий и почти неразличимый для человеческого уха хруст. Но Фёдор не человек, и сейчас его слух был буквально на пределе возможностей.