Телефон

Невысокий мужчина пробивался сквозь плотное кольцо толпы, одной рукой держа мобильник, а другой аккуратно расталкивая кучу людей. Чагры Айбарак пытался обнаружить силуэт главной актрисы очередного сериала. Бегло обшарив взглядом закулисье, мужчина направился в гримёрное помещение девушки, уже отчаявшись было выловить турчанку, как вдруг из-за угла, совсем неожиданно для Чагры, показалась Нур Феттахоглу, широко улыбаясь и принимая поздравления с успешной ролью от рядом идущего с ней агента. Айбарак несмело тронул актрису за плечо, обращая на себя внимание. — Это Сельма, — объяснил мужчина, передавая свой мобильник в руки удивленной турчанке. — Алло, Сельма? Ты от радости забыла мой номер и потерялась в зале? — попыталась отшутиться Феттахоглу, не понимая, зачем Сельме Демиркан — её ассистентке — понадобилось дозваниваться до неё через другого человека. — Нур? Это Сельма. Точнее, не та Сельма, о которой ты подумала, но я тоже ничего так, — знакомый ласковый голос вырвался из телефонного динамика, преодолевая препятствия из шумного гула и счастливых воплей вокруг немецко-турецкой актрисы. Нур нервно рассмеялся, представляя, как глупо она выглядела со стороны. — Подожди секунду, — вежливо попросила женщина, убирая смартфон от собственного уха и закрывая динамик ладонью. — Почему ты мне не сказал, что звонит Сельма?! — понизив голос она прохрипела с наигранной злостью. — Но... я сказал, — пожал плечами Чагры, улыбаясь и кивком головы указывая на все еще зажатый чужой ладонью динамик мобильника. — Иди уже отсюда! — веселым тоном произнесла Нур, шутливо подталкивая физиотерапевта в спину, — Телефон верну потом. Когда Айбарак скрылся за дверью, Нур вернула смартфон к уху. Спустя час Айбарак снова бродил по зданию в поисках неуловимой актрисы, с целью вернуть телефон к законному владельцу. Но Нур удалось спрятаться так, что найти её здесь, понадобился бы целый поисковый отряд. Женщина обнаружилась на сцене закрытия мероприятия, с приятной усталостью на лицах. Когда та вышла в закулисье, она наткнулась на Чагры. Феттахоглу стояла спиной к помощнику, поэтому тому не составило труда услышать последнюю фразу, адресованную Эргенч. Та, после того как вышла в закулисье, вновь позвонила ей. — ...Записала? Тогда звони, когда снова захочешь поболтать о кебабе. Еще раз спасибо за поздравления! — Нур наконец отлепилась от смартфона, завершая вызов. Даже стоя за спиной турчанки, помощник готов был поспорить, что та улыбается. Актриса развернулась и шагнула, оказываясь в пару сантиметрах от помощника. Он по всей видимости, изрядно напугал женщину. Будет ложью, если сказать, что он не испугался сам от такой близости. — Да ну тебя! — Феттахоглу мягко толкнула Чагры в плечо. — Хоть бы покашлял для приличия что-ли? — А ты, для приличия, вернула бы мой телефон! — парировал Чагры, широко улыбаясь и выставляя собственную раскрытую ладонь перед женщиной. Нур вернула мобильник, обходя помощника по дуге и на ходу поправляя выбившуюся рыжую прядь волос. Начиная с этого дня Нур и Сельма созванивались почти каждый день, без причины выводя друг друга на разговор. Сначала темой для обсуждения была всякая ерунда или забавные случаи, которые приключились с кем-то из них за день, но затем их общение переросло в ежедневную потребность слышать чужой голос. Звонки друг другу стали чем-то интимным, неприкосновенным для других. Между ними будто появилась волшебная нить, которая связывала их через воображаемый телефонный провод. Обе знали, что от их домов всего полтора часа на машине, но никто из них не решалась предложить другой встретиться, опасаясь, что эта ментальная связь исчезнет. За короткое время Сельма очень быстро привязалась к разговорам с Нур, не представляя себе день без её шутливых замечаний по типу: «Как дела? Ещё никого не убила?» или «Я уверена, ты просто отвратительно готовишь чечевичный суп!». Когда звонила немецко-турецкая актриса, то Эргенч, если была чем-то занята, обязательно откладывала дела, закрывая глаза и сосредотачиваясь лишь на чужом бархатном голосе. Доходило и до того, что блондинка покидала место съемок, прячась где-то в недрах трейлеров и проводя за разговорами час, а может даже больше. Всё окружение Сельмы заметило странную перемену в настроении женщины — та буквально светилась от счастья, когда мобильник оповещал о вызове. Всё продолжалось до тех пор, пока рыжеволосая не перестала отвечать на звонки. Беспокойство нарастало с каждым днем, а бесконечные попытки дозвониться до Нур сопровождались лишь механическим голосом «Телефон абонента выключен или находится вне зоны обслуживания». День за днём блондинка боролась с желанием уехать в район Феттахоглу, найти её, зайти в дом, убедиться, что с ней всё в порядке. Но, по прошествии нескольких дней, Сельма, как бы ей этого не хотелось, призналась, что дело вовсе не в том, что с Нур что-то случилось. Вероятно, её начала обременять компания Эргенч, пусть они и ни разу не виделись за всё то время, что провели у телефонной трубки. Женщина чувствовала себя отвратительно, остро реагируя на любые внешние раздражители. Съёмки сериала проходили в ощутимом напряжении: никто не смел перечить и расспрашивать её о чём-либо. Работа совсем не помогала отвлечься, лишь наоборот, усугубляла желание плюнуть на всё и броситься к другой актрисе, чтобы неопределённость не давила своим весом, практически вынуждая Сельму ломаться. Очередной вечер женщина проводила в компании стакана алкоголя, который совершенно не помогал расслабиться и отпустить ситуацию. Неожиданно воспалённое сознание подкинуло идею — совсем некстати Эргенч вспомнила о Чагры Айбараке, с которого, собственно, всё и началось. Наконец блондинка пришла к выводу, что нужно решить эту проблему раз и навсегда. Из-за переживаний актрисы не должна страдать команда, в которой она играет главную роль и в составе играет как непосредственный лидер. Отчуждённость Эргенч ко всему происходящему вокруг стала пугать и её саму. Подогретые алкоголем пальцы быстро скользнули по экрану смартфона, набирая номер помощника Нур Феттахоглу. — Чагры? Прости, что поздно, но мне нужна твоя помощь... *** Нур сидела в кресле, бездумно щёлкая каналы на телевизоре. Время давно перевалило за полночь, но сон так и не шёл. Ежедневная бессонница стала привычной настолько, что рыжеволосая почти перестала обращать на её присутствие какое-либо внимание. Не отрывая взгляда от светящегося экрана телевизора Феттахоглу нашарила свободной рукой полупустую пачку сигарет, вынимая одну и зажимая фильтр потрескавшимися губами. Нур снова начала курить, надеясь, что пагубная привычка поможет справиться с давящим чувством вины. Рыжеволосая женщина была бы рада перестать притворяться, что он совсем не нуждается в общении с Сельмой, но определённые обстоятельства не давали ей пересилить себя и набрать до боли знакомый номер, который она выучила на зубок. Каждый раз при мелькающем имени блондинки в новостной ленте, собственное сердце пропускало удар, а пальцы рефлекторно тянулись к смартфону, но Нур вовремя останавливала себя, молясь всем богам, лишь бы это нездоровое влечение прекратилось. Она поняла, в чём дело. Давно поняла, но признаться в этом “подруге” означало поставить на себе позорное клеймо общественности. Феттахоглу не хотела подставлять Сельму, поэтому оборвать все связи было самым лучшим решением. Она так думала. Неожиданно за окном прогремела молния, вынуждая её вздрогнуть. Женщина выключила телевизор, согнула колени и обняла их руками. До этого она подняла ворот темной водолазки до подбородка. Актриса всё-таки уснула, между тонких губ удерживая так и не зажжённую сигарету. *** Недешевая чёрная машина остановилась напротив небольшого двухэтажного дома в пригороде Стамбула. Водитель заглушил двигатель, сверяясь с адресом на маленьком клочке бумаги. Пальцы до побеления костяшек сжали холодный ободок руля, глаза нервно забегали по мокрому от капель дождя лобовому стеклу, а сердце забилось настолько быстро, что казалось, будто оно не выдержит такого темпа и взорвётся. Спустя минуту Сельма отцепилась от руля, выбираясь наружу и попадая под плотную стену ливня. Быстрыми перебежками блондинка добралась до заветной двери, помещая влажные пальцы на дверной звонок. Помедлив несколько секунд, обдумывая все за и против, она громко выдохнула, нажимая на звонок и нервно перешагивая с ноги на ногу в ожидании ответа. Женщина вздрогнула, когда услышала знакомый голос, глухо прозвучавший из глубины дома: — Открыто. Сельма в последний раз оглянулась на свой автомобиль, решая для себя, что пути назад нет. Ручка плавно поддалась, впуская промокшую до ниточек блондинку внутрь. Нур стояла спиной к вошедшей, просматривая утренние газеты, которые набрались за неделю. Вдруг в оглушающей тишине прогремел её хриплый голос: — Быстро нынче пиццу доставляют... Эргенч быстро поняла, что та спутала её с курьером — это позволило кареглазой выудить еще несколько секунд для того, чтобы собрать мысли в кучу и выдавить из себя хоть что-то. — Нур. Это я. — голос Сельмы прозвучал настолько тихо, что женщина не была уверена в том, что та её вообще услышала. Гость дома заметила, как сильно напряглась чужая спина. Рыжеволосая медленно развернулась, острым взглядом впиваясь в чужие глаза. Выражение лица Феттахоглу сменялось одно за другим, начиная от удивления и заканчивая паникой. — Господи, ты промокла... — сделала совершенно очевидный вывод хозяйка, оглядывая Сельму снизу вверх. — Пойдем, тебе нужно переодеться. — Нет. — Ты заболеешь... — уверенности в голосе рыжеволосой не было совсем, исчезли и привычные живые нотки, будто это была не человеческая речь, а запрограммированные фразы робота. — Объясни мне, что происходит? Я хочу знать, я имею на это право, верно? — промокшая насквозь женщина произнесла это на одном дыхании, проигнорировав последние слова другой и почти срываясь на отчаянный крик. — Прости. Я.., — Актриса запнулась, без возможности подобрать слова для того, чтобы объяснить, что она чувствует на самом деле. В этот момент она поняла, что выбора нет, и ей придётся всё рассказать. Но Феттахоглу решила, что разговоры здесь не помогут, поэтому, слишком быстро приблизившись к Сельме, обхватила влажную от дождя шею женщины и прижалась своими потрескавшимися губами к чужим. Поцелуй длился несколько секунд и по тому, что Эргенч так и не разомкнула губ, Нур поняла, что совершила очередную ошибку. Немецко-турецкая актриса отстранилась, невидящим взглядом утыкаясь куда-то в район паркета. — Прости, я не должна была... — едва слышно прозвучали сбивчивые извинения. — Дура, — мягко проронила блондинка, помещая теперь уже свою ладонь на чужую шею и притягивая ту к себе. — Ты должна была сказать мне, должна была... — шептала турчанка куда-то в губы Нур в секунды, когда приходилось отвлекаться от поцелуев для того, чтобы набрать воздуха. — Как ты узнала мой адрес? — Всё-таки оторвавшись от других губ, спросила рыжеволосая, которая тоже была уже слегка промокшей. — Чагры сказал, — широко улыбнулась Эргенч, своим лбом утыкаясь в чужой. — Ну конечно! Недоделанная сваха! Оба громко рассмеялись, ближе прижимаясь друг к другу. Этой ночью Нур больше не тревожила бессонница, а так и не закончившаяся пачка сигарет отправилась в дальний ящик на чердаке.