The show must go on!
25 марта 2023 г. в 18:47
Примечания:
Этот фик связан с песней Фредди Меркьюри “The show must go on”. Она была написана, когда он уже умирал от СПИДа, и выпущена за 7 недель до его смерти. Она и ее текст могут стать хорошим дополнением к фику. Только не во время чтения.
Он - звезда.
Он поднимает руки - и море людской толпы возносит свои ладони вслед за ним. Они и он - единый организм, объединенный общей энергией восторга, что циркулирует между ними: от него к ним, от них к нему. Они ликуют и кричат. Он опускает руки, и они умолкают, словно оркестр под палочкой дирижёра. Он знает, что сейчас они существуют через него, а он через них. Озаренный конусом света, он в этот момент - единственное, что они видят, на что направлено их внимание. Они - это он.
Он поет.
Они любят его. Любовь окутывает зал метафизическим облаком света, обнимает и объединяет их, и никто больше не одинок. Никто не голоден - все припали и пьют из этого нескончаемого источника милосердия, словно они наконец нашли среди миражей оазис, вопиющие в пустыне. Так много радости в их глазах, когда они запрокидывают лица, подставляя их лучам, бьющим со сцены. Так сияют их улыбки, когда они повторяют за ним слова, выученные наизусть - их общие слова.
Он - звезда. Его миссия - излучать сияние. Он - путеводный свет для всех потерянных душ, отчаянно тянущих к нему руки, нуждающихся в нем одном. В нем одном…
Он говорит: “От всего моего сердца…”
Он говорит: “Пообещайте мне…”
Он кричит: “Да!”
Он кричит: “Нет!”
Он кричит.
Он поет.
Теперь он на коленях. Склоняется со сцены. Девушка с глазами цвета грозы. Та, что слышит рокот его сердца. Она тоже здесь. Они все здесь. Пришли посмотреть на него. Он протягивает руку, ощущая ауру человеческого тепла. Тянется. Тянется.
- С кем ты разговариваешь?
Терцо поднимает голову, оборачиваясь на источник звука. В дверях стоит Секондо. На нем длиннополый домашний халат и персидские тапки с загнутыми острыми носками. В руке кружка с зубной щеткой. Очки сдвинуты на лысину.
- Пойдем. Все уже ложатся спать, - тихо говорит он, устало опустив веки.
- Зачем? - шипит Терцо. - Ты разве не видишь, что у меня концерт?
Он смотрит на Секондо, стискивая в руке микрофон. Зрачок пляшет в расширенном белом глазу. Его прервали. Какое недоразумение. Отшутиться. Ещё не поздно отшутиться. Они поймут. Им даже понравится.
Второй выдыхает тихо, чуть слышно, не глядя на брата, опустив взгляд куда-то в пол. Его глаза полны сожаления.
- Ну ладно. Пойдем, - он решительно шагает к Терцо, заводит руку ему за спину, пытается направить его в сторону двери, вывести со сцены. Тот отшатывается, дёргает плечами, смотрит бешено.
- НЕТ! - кричит.
- Не трогай! - кричит.
- Как ты не понимаешь! - кричит. - Я ещё не доиграл концерт. Я ДОЛЖЕН ДОИГРАТЬ КОНЦЕРТ.
Он простирает руку к зрительному залу. Толпа замерла, словно кто-то поставил ее на паузу. Лишь слегка колышутся тела, лишь чуть вздымаются груди в притихшем выжидающем дыхании.
- ОНИ ждут!..
Их взгляды скрещиваются: взвинченный, пышущий гневом у Третьего и печальный, полный тяжёлых дум у Второго.
- Терцо. Тот концерт давно прошел. Это было 30 сентября, а сейчас январь. Ты уже не Папа. Тебе пора спать.
Секондо отступает от него. Он замечает, как ярость на лице Третьего начинает медленно сменяться ужасом. Зрачки больше не пляшут: они замерли посреди глаз, остановившихся, распахнутых до самых краев радужек. Замирает в упрямом оцепенении поджатый рот. Подбородок комкается, как смятая в руке бумага. Секондо снова отводит взгляд: он не хочет в очередной раз видеть этот момент перехода. Ему тяжело смотреть в лицо брату.
- У тебя даже микрофон не включен, - тихо произносит он.
Не шелохнувшись, Терцо в несколько рывков опускает взгляд. Смотрит на кнопку на корпусе микрофона, которая сдвинута в положение “ВЫКЛ”. Снова поднимает бессмысленный взор на Секондо, пялится в немом, невысказанном вопросе.
Второй опускает голову и отступает за дверь, оставляя его одного посреди темного зала для совещаний. Он уже знает, давно выучил, что ничем не может помочь.
Это повторяется каждую ночь.