Притягательность порока.

Маркиз де Сан Адриан с тоской смотрел на герцогиню Альба. Освещённая лучами утреннего, пока ещё мягкого, солнца, она казалась такой нежной, такой ранимой. Но маркиз знал, что этот флёр нежности может исчезнуть через мгновение, сменившись холодной надменностью. - Вот, взгляните на новые творения Гойи, - он положил перед ней на маленький изящный столик листы с копиями офортов, «Причуд», как их назвал сам автор. Герцогиня бегло взглянула на офорты. - Как они ужасны! – пробормотала она, хмуря чёрные брови. Потом наигранно засмеялась. – Это я? Эта двуликая ведьма, я? - Я счёл своим долгом показать вам это, Каэтана, - Сан Адриан пытался понять, что действительно чувствует его собеседница. - Здесь нет уже ничего от искусства! - она, играя своим веером, быстро сложила его. -Это – чистое варварство! Бессмысленные кривляния старого жалкого шута! Герцогиня встала и быстро пошла по дорожке вглубь сада. Маркиз последовал за ней. - Шута?! Хороши шутки – таким видит мир первый придворный живописец его Величества… - произнёс он, догнав собеседницу. - Любопытно, как на это посмотрит инквизиция? - Боже, только не это! - он видел, как она побледнела и украдкой перекрестилась. -Да сохранит его Пресвятая Дева… Сан Адриан вздохнул – Альба по-прежнему любила Гойю. Несмотря на разницу в положении – звание первого придворного живописца не прибавляло Гойе знатности, а Альба была представительницей древнейшего испанского рода, на сплетни, окружавшие их связь, на частые ссоры между ними самими, она продолжала любить Гойю. Даже сейчас в руках у неё был веер, раскрашенный им… Заметив грусть Сан Адриана, герцогиня перевела разговор на более приятные темы – скорую поездку вместе с двором его императорских католических величеств в Эскориал. Сан Адриан оживился, поддерживая беседу - он решил пока что не вспоминать о сопернике. Маркиза волновали не столько чувства герцогини к художнику, сколько её отношение к нему самому. Она может любить, кого ей вздумается – Каэтана слишком капризна и ветрена для действительно долгой любви. Но, поскольку траур по её покойному мужу – герцогу Альба, закончился, Каэтане желательно снова выйти замуж. И он, дон Хуан Антонио маркиз де Сан Адриан, будет ей хорошим мужем. Всё это время он старательно сближался с герцогиней – в его отношении к ней странным образом смешались расчёт и искренняя симпатия. Его пленяла эта красивая миниатюрная женщина, но её характер был невозможен – порой Сан Адриану хотелось бросить свою затею с женитьбой и подыскать себе другую невесту с более покладистым нравом. Но тогда в ход шёл расчёт – женившись на Каэтане и присоединив её состояние к своему, маркиз становился едва ли не самым богатым человеком в Испании. К тому же родство с родом Альба поднимало его в глазах двора, не говоря уже о простолюдинах. Поэтому Сан Адриан решил молча сносить все капризы своей возлюбленной. Одного он боялся – чтобы своенравная Каэтана не помирилась с Гоей и, чего доброго, не отказалась бы от идеи свадьбы вовсе. Выйти за Гойю она не могла, но вполне могла сделать его своим кортехо –официальным любовником, никто, даже Святая Инквизиция, не могли бы ей это запретить. Для Святой Инквизиции герцогиня была недоступна… но о недоступности для неё Франисиско Гойи нельзя было сказать… … Весь день и вечер Сан Адриан и Альба были вместе, но ночь, вопреки мечтам маркиза, каждый провёл в своей постели в одиночестве. Сан Адриан гостил в доме Каэтаны уже несколько дней, но, несмотря на оказываемые ему знаки внимания со стороны хозяйки, в свою спальню она его так и не пригласила – это был удар по самолюбию маркиза. Утром следующего дня Адриан поехал в Мадрид. Его путь лежал прямо во дворец великого инквизитора. С собой он вёз копии офортов Гойи. План маркиза был прост: показать творения Гойи инквизитору, указав на опасность подобного творчества для нравственности народа. А дальше Святая инквизиция расправится с соперником Сан Адриана за него. Маркиз был уверен, что в этом случае Альба, погрустив немного о своём Франчо (как она называла Гойю), утешится с кем-нибудь другим, например с ним, с Сан Адрианом… … Маркиз ждал аудиенции великого инквизитора уже полчаса и, наконец, был вызван в большой зал. Сан Адриану, несмотря на очевидную простоту его плана, нелегко далось решение обращаться за помощью к инквизитору - он испытывал почти суеверный страх при мысли об этом человеке. Весь Мадрид только и говорил о нём - человек безупречной жизни, фанатик, вплоть до аскетизма, ставший великим инквизитором всего в сорок лет – юный возраст для этой должности. Он жестоко расправлялся с еретиками, вмешивался в различные стороны жизни обывателей, вплоть до искусства. Его считали едва ли не самым образованным человеком города, а может и всей Испании - он был умён, дьявольски умён. Мадридцы боялись его, но в этом страхе проскальзывало почтение. Сан Адриан бывал несколько раз на процессах против еретиков - каждый раз он уходил с тяжёлым сердцем, впрочем, предпочитая тут же забыть об увиденном. На этих процессах он всегда со страхом и любопытством следил за великим инквизитором - тот обычно не вмешивался в ход слушания, молча наблюдая. Но за этим молчанием чувствовалась огромная сила. Одно слово инквизитора заставляло притихнуть не только подсудимых, но и зрителей… Зайдя в зал, Сан Адриан осмотрелся – кроме них с главой инквизиции здесь присутствовали несколько епископов и секретарь. Маркиз подошёл к инквизитору и поклонился, поцеловав его руку. - Ваше святейшество, меня заставило обратиться к вам важное дело, - сказал Сан Адриан, стараясь сдержать волнение. - В чём состоит ваше дело, - инквизитор с интересом разглядывал визитера. - Признаться, я был удивлён, когда мне доложили о вас. Обычно я сам вызываю своих... гостей. - Явиться к вам самочинно побудило меня это, - Сан Адриан протянул инквизитору стопку листов. Инквизитор взял их. Несколько минут он молча разглядывал каждый офорт, всё более мрачнея. - Кто автор этого? - наконец спросил он, как показалось Сан Адриану, усталым голосом. - Франсиско Гойя, - маркиз чувствовал, что попал в цель. - Гойя? - инквизитор внешне был спокоен, только в больших светлых глазах его плясали злые огоньки. Бросив офорты на стол, он отвернулся от Сан Адриана и подошёл к окну. - Мне надо будет встретиться с ним. В душе Сан Адриан ликовал. Инквизитор вдруг повернулся к нему. - Эти новые офорты Гойи вам передала герцогиня Альба? - спросил он, взглядом вцепляясь в лицо собеседника. - Нет... - маркиз смутился. – Как вы могли подумать… - Мне известно, что герцогиня одно время была любовницей Гойи, - сказал инквизитор. Очевидно, он сознательно выбрал именно такую грубую формулировку, показывая, что для него не имеет значения общественное положение того или иного человека, а только его нравственность. Сан Адриан видел, как смутились все находящиеся в зале, он и сам поразился такому брезгливому тону по отношению к герцогине. - Герцогиня Альба одно время действительно была близка с Гойей, - осторожно произнес он. - Но сейчас это в прошлом...Траур по герцогу Альба окончен и герцогиня готова снова вступить в законный и освященный католической церковью брак. - С вами? - теперь в глазах инквизитора появилась насмешка. - В Мадриде много достойных женихов, - не выдержав взгляда, Сан Адриан опустил глаза. Маркиз был бледен - инквизитор проник в самую суть его намерений, да ещё и высказав её во всеуслышание. Но инквизитор, похоже, решил сменить гнев на милость. - И всё же ваша кандидатура кажется мне наиболее достойной, - инквизитор подошёл вплотную к маркизу. Теперь его тон стал дружелюбным. - Герцогиня Альба - представительница столь древнего и знатного рода - нуждается в честном и добродетельном супруге. Сан Адриан совсем смутился. - Я лишь хотел, чтобы Святая инквизиция воспрепятствовала расхождению в народе этого безбожного уродства... Инквизитор задумчиво посмотрел на маркиза. Сан Анриан чувствовал, как от взгляда этих холодных умных глаз, мурашки бегут по спине. - А красота может быть безбожной? – неожиданно серьёзно спросил инквизитор. - Я не знаю, - честно сказал растерявшийся Сан Адриан. Он никогда не задумывался об этом, по правде сказать, он всегда был равнодушен к религии – если б не борьба за сердце Альбы, он бы не стоял сейчас перед этим ужасным человеком. - Идёмте, я познакомлю вас с безбожной красотой, - великий инквизитор сделал знак секретарю о том, что аудиенция закончена, и вышел из залы. Сан Адриан пошёл за ним. Они поднялись по узкой лестнице в покои инквизитора – здесь всё было подчёркнуто просто: украшения на стенах и потолке остались, очевидно, ещё со времён прошлого обитателя этого дома. Посреди просто обставленной комнаты стояла картина, покрытая тёмной тканью. Инквизитор поднял её и, прислонив к стене, сдёрнул ткань. - Вам, как ценителю искусства и высоконравственному человеку, будет интересно это творение, - произнёс он. Его тон был ровен, но в глазах Сан Адриану снова почудилась насмешка. Маркиз внимательно вгляделся в полотно: ничего особенного – два лежащих мужчины. Очевидно, это сцена из какого-то древнегреческого мифа. В Испании изображения обнажённого тела были запрещены, но Сан Адриан, часто бывавший в Италии, видел там множество картин в подобном стиле, поэтому увиденное не поразило его. Разве что изящество мазков, да цветовая гамма производили впечатление. - А кто автор этого полотна? - поинтересовался Сан Адриан. Он успокоился, решив, что самая сложная часть визита осталась позади – а теперь можно и живописью полюбоваться. Маркиз уже представлял, как потом будет рассказывать в Эскориале о болтовне на тему искусства с самим великим инквизитором – разумеется, утаив причину, по которой произошла их встреча. Можно будет просто сказать, что инквизитор сам вызвал его – и никто не посмеет узнать, зачем. - Имя автора мне пока неизвестно, - сказал инквизитор, сделав особое ударение на слове «пока». – Но одно могу сказать точно: он содомит. - Содомит? – Сан Адриан удивлённо посмотрел на инквизитора. Тема содомии всегда интересовала маркиза, хотя все его познания в этой области сводились к нескольким запрещённым в Испании книгам фривольного содержания. О близости с мужчиной он думал нечасто, да и то несерьёзно – как новой забаве. Но возможная кара за эту забаву всегда настолько пугала Сан Андриана, что дальше чтения книг и фантазий он не заходил. Ведь не хочется же за минутное удовольствие быть сожженным на костре. - Кроме этого полотна в распоряжении Святой инквизиции находятся ещё наброски – судя по стилю, того же автора, - инквизитор протянул Сан Адриану несколько листов. Маркиз взял листы, бросил беглый взгляд на один из них и замер – на листе были изображены два мужчины в момент интимной близости. Каждая деталь, каждая часть тела были прорисованы неизвестным автором великолепно – казалось, рисунок излучает чувственность влюблённых. Сан Адриан покраснел – ему было неловко смотреть на это изображение, но оторваться он не мог. Все его неясные мечтания, сны, фантазии были словно вытащены на свет божий и воплощены в этом рисунке. - Правда, это красиво? – спросил великий инквизитор, подходя ближе к маркизу. Тот, кажется, забыл о его существовании, и теперь вздрогнул от звука чужого голоса. - Да, это прекрасно, - честно сказал Сан Адриан, тут же очнувшись от мечтаний и испугавшись своих слов. Но инквизитор будто пропустил его слова мимо ушей. - Это – настоящая красота, - спокойно сказал он. – Вот посмотрите на эту сцену… На следующем листе был запечатлён пик наслаждения – Сан Адриан почувствовал, что кроме щёк, кровь приливает ещё и к паху. Он изо всех сил старался подавить нахлынувшее возбуждение. Голос инквизитора стал напряжённей. - Посмотрите, сколько тут плотского наслаждения, - говорил он, водя длинными красивыми пальцами по листу, который Сан Адриан держал слегка дрожащими руками. – Сколько сладострастия… Вы хотели бы быть на месте одного из них? Маркиз выронил листы из рук - он не знал, что ответить на этот вопрос. Сан Адриан повернулся к инквизитору, встретившись с ним взглядом – в глазах инквизитора снова плясали огоньки, только теперь это было пламя страсти. - Я давно наблюдаю за вами, - сказал инквизитор вконец сбитому с толку маркизу. – Когда вы бываете на судах против еретиков… Не договорив, инквизитор обнял Сан Адриана, прижимая его к себе, как возлюбленную, и поцеловал его губы. У Сан Адриана перехватило дух – несколько секунд он безвольно, как тряпичная кукла, висел на руках своего искусителя. Но вдруг его словно ударили – он оттолкнул инквизитора и попятился к двери. - Нет, я не хочу! – маркиз, растрёпанный и растерянный, с ужасом смотрел на инквизитора. Тот не ответил - он, казалось, любовался своей жертвой. Сан Адриан выбежал из покоев инквизитора и, не замечая никого вокруг, покинул дом. Уже сидя в карете и пытаясь отдышаться, он вспомнил, что у инквизитора остались его шляпа и перчатки, но сейчас это его мало заботило. Инквизитор стоял возле окна, наблюдая за отъезжающей каретой. - Удивительно, как притягателен бывает порок, - задумчиво произнёс он, дотрагиваясь кончиками пальцев до раскрасневшихся губ.