VI сезон. Глава IV «Прощальный привет»

      Что бы ни думали сейлор-воины о сроках своего возвращения, в деревне им пришлось провести ещё неделю. Встала на ноги Ами, Сейя избавился наконец от надзора Вахо, и Ятен начал понемногу гулять по деревне. С последним больным ещё оставалось много опасений, его никогда не отпускали ходить одного и не разрешали никаким образом напрягаться. Поначалу парня это порядком злило, но потом он махнул рукой и перестал обращать внимание на целую толпу сопровождающих. Ятену полюбилась одна беседка на краю деревни, и он раз в день обязательно там появлялся и проводил много времени. Он говорил, что резные деревянные столбы в виде вьющихся цветов очень напоминали ему одно из мест на его планете. Об этих посещениях, конечно же, сразу узнали деревенские девушки и, словно по расписанию, каждый день начали собирать в беседке компанию. На это Ятен махнул рукой ещё давно и принимал толпы восхищённых поклонниц с усталым безразличием.       Усаги же так сильно за эти дни сдружилась с Лисом, что не могла поверить, что когда-то этот мальчик обращался с ней так грубо. Конечно, дружеские подковырки продолжались, но это наоборот всегда ей нравилось и вызывало скорее смех, чем обиду. Лис тоже поверить не мог, что нашёл человека, так непохожего на всех окружающих и настолько схожего с ним самим. Фино на следующий день после драки с собакой рассказала Усаги, почему брат так странно вёл себя и бросался из крайности в крайность.       – Просто он всегда был очень одиноким, – сказала девочка, ведя Усаги по лесу. – Люди ещё с самого детства начали его разочаровывать, он пытался найти друга, настоящего, с таким же характером, но не смог отыскать и похожего. Потом, когда Лис начал взрослеть, он попытался найти девушку. Но все девушки вокруг оказались одинаковыми и западали сразу на его внешность, даже не пытаясь понять, что у него в душе. К пятнадцати годам полдеревни начало ходить за ним по пятам и просить уделить им внимание; парням нравился его дерзкий и гордый характер, они хотели стать его друзьями, девушки страдали из-за безответной любви и готовы были чуть ли не на коленях перед ним ползать. Кто-то другой мог бы этим воспользоваться, стать любимчиком всей деревни. Лис же страшно разочаровался в людях и замкнулся в себе. Стал избегать встреч, всё грубее разговаривать с окружающими, находить одинокие тропки, чтобы убивать там время. Я единственная, кому он мог открыться. И то, не всегда.       – Это ужасно! – искренне сказала Усаги. – Мне так его жаль! Теперь я понимаю, почему он так смотрел на меня тогда, ночью. Он подумал, что я помогла ему, потому что он мне понравился, приписал ко всем остальным девушкам!       – Ты права, – кивнула Фино. – Он так и сказал мне. «Одна из них». Он говорил, что ему противно принимать чужую помощь Что ты не могла помочь по другой причине, кроме того, чтобы оказаться с красавчиком-парнем в закрытом домике.       – А я его ещё в этот угол потащила… И всё время думала, что он так дёргается? Словно хочет выпрыгнуть обратно к этим собакам…       – Я говорила ему, что ты не такая, убеждала, и, в конце концов, почти убедила. Просто Лис привык мне верить и не мог представить, что я буду защищать такую же, как все. На следующий день вы снова столкнулись, и он пришёл, говоря какие-то ехидные вещи, но взгляд его был задумчивым и словно витал далеко от слов. Я сразу поняла, что Лис заметил в тебе то, о чём я говорила, но просто не хочет признавать.       – А что он мог заметить? – спросила Усаги. – Я просто была очень зла на него за прошлую ночь и ещё за то, что он сбил меня на землю…       – Вот это и оказалось для него совершенно неожиданным, – улыбнулась Фино. – Ты сама не понимаешь, что повела себя не так, как повели бы все.       – Просвети, – развела руками Усаги.       – Любая девчонка из деревни была бы счастлива, если бы столкнулась с Лисом. И чем сильнее она бы ударилась, тем больше радовалась удаче. Вряд ли бы он извинился, но совесть не позволила бы ему оставить хрупкую девушку без помощи. А если бы она ещё застонала, потирая ушибленную ногу… Таков сценарий любой из наших девчонок от четырнадцати до семнадцати. Ты же, во-первых, начала на него кричать. Во-вторых, не стала принимать помощь. В-третьих, не стала кокетничать, стрелять глазками, пытаться увлечь… ну, всё, что делают в таких случаях девушки. Он с таким удивлением описывал твои глаза, в которых ни секунды не промелькнула заинтересованность, а стояла только обида. И, в четвёртых, ты не попросила никакой награды за ночную помощь, хотя любая из деревенских сразу же за это уцепилась бы.       – Надо же… Никогда бы не подумала…       – А то, что он так грубо с тобой распрощался вчера, ты не обижайся на это. Просто тут многое сыграло роль. То, что принял от тебя такую большую помощь, то, что он неожиданно для самого себя открылся постороннему человеку, то, что опять не нашёл в тебе ни одного изъяна, то, что не поверил такой немыслимой удаче и то, что твои подруги так на него пялились.       Усаги фыркнула, вспомнив глаза девушек, и почувствовала, как что-то ударило её по плечу. Она подняла голову и с удивлением застыла. На одной из веток, взлохмаченный, с задорно блестящими глазами, висел Лис.       – Синеглазая! Как я рад тебя видеть! Надеюсь, ты прихватила с собой парочку пирожков? Я голоден, как бешеный лис!..       …Через семь дней Усаги уже не представляла свой день без встречи с Лисом. Мамору же, в ужасе от того, что рядом с его девушкой кроме Сейи появился ещё один «лучший друг», старался по возможности не отпускать её от себя. Так общение с Сейей сошло на минимум, поскольку Лис подкарауливал Усаги в свободные минутки и, не слушая никаких возражений, тащил за собой. Минако, Рей и всё остальные сразу оставили попытки завоевать сердце нелюдимого красавчика, поняв, что на него не подействует ничего из женских уловок. И вскоре присоединились к ежедневным сборищам в беседке. Там всегда оказывался Ятен, редко Таики и человек двадцать девушек из деревни. Подходить к Мамору они остереглись, один раз натолкнувшись на яростный взгляд Усаги, а Сейя каждой из них холодно и доступно объяснил, что не желает с ними разговаривать. Так Ятен остался один на растерзание поклонниц, благодаря своей отстранённости, намного равнодушнее переносящий это усиленное внимание.       Усаги понимала этих девушек, каждый раз с улыбкой проходя мимо беседки. Ятен был очень красивым, просто бесстыдно привлекательным парнем. Девичья тонкость шеи, рук и вообще всех черт, придающая ему сильную смазливость, за эти полгода почти прошла, и теперь его лицо и фигура стали вполне мужественными. Конечно, кожа его осталась нежной, ресницы длинными, а руки ухоженными, но теперь это было настоящей красотой, которая редко встречается у парней. И пронизывающий, светло-зелёный цвет его глаз полностью дополнял картину, не давая возможности отвести взгляд и равнодушно пройти мимо. Большая часть девушек почти не слушала, что говорит Ятен, а только смотрела, любовалась тем, как он двигается, как поворачивает голову, как отбрасывает волосы. Этим же жестом Лис очень напоминал Усаги Ятена, но, присмотревшись, она увидела большую разницу. Певец по привычке делал это красиво и артистично, длинная чёлка летела ровной блестящей волной, а её новый друг резко откидывал волосы, с таким выражением лица, словно они ему до смерти надоели. Ещё Усаги не могла насмотреться в жёлтые глаза Лиса, каких никогда у людей не встречала. Она осознала, что необычный цвет не был получен каким-то особым способом, просто это был один из оттенков карего, высветленного до яркой желтизны. О своих родителях Лис ничего не помнил и не мог сказать, были ли у кого-нибудь из них такие глаза.       В один из этих дней, сидя на берегу шумящей речки, Лис рассказал Усаги историю Амелии.       – Смотрела на Долину любви? Да, она часто там бывает, – кивнул он, глядя на сверкающую гладь. – Никак не может забыть того, что случилось…       – А что случилось? – удивилась Усаги.       – Печальная история.       – Ну так расскажи. Погрустим вместе.       Лис усмехнулся и бросил в воду камешек.       – Это было два года назад. Лия с детства была озорной девчонкой и постоянно бегала с мальчишками, почти не играя в куклы и не признавая всяких рюшечек и бантиков. Поэтому в друзьях у неё были в основном пацаны. Один из них, Грэг, был от неё просто без ума. Они почти с самого рождения ходили вместе, и Лия не сердилась, когда взрослые называли их женихом и невестой, а только улыбалась, словно всегда знала, что так должно быть. Грэг был на год старше. И вот, когда моей сестре исполнилось двенадцать, он признался ей в любви, по-серьёзному, уверяя, что никогда не полюбит никого кроме неё. Мне с Бельчонком рассказала это Рина, она случайно услышала их разговор. Лия была на седьмом небе от счастья, что нужно для двенадцатилетней девчонки? Она поклялась Грэгу в вечной верности, и они договорились подождать её шестнадцатилетия и тогда пожениться. Детская сказка о любви…       – Это прекрасно, – сказала Усаги, – когда в таком возрасте двое влюбляются друг в друга. И уже нет разницы, двенадцать им, или меньше, это настоящая любовь!       – Ты права, – вздохнул Лис. – Они нас в этом убедили.       – Что же случилось?       – Грэг захотел доказать свои чувства. Он был готов хоть на край света сходить ради Лии. И что говорить, он сразу в тот же вечер решил добыть подарок для своей любимой. Самый желанный подарок, о котором мечтает буквально любая девушка. Он решил спуститься с обрыва и сорвать розовый и белый цветок…       Усаги с ужасом смотрела на Лиса, уже догадавшись, о чём он не договорил. Желтоглазый парень бросил в воду ещё один камушек, лёг на спину и заложил руки за голову.       – Хороший был мальчишка… – пробормотал он. – Жизнерадостный, добрый… В детстве всё время конфеты у матери таскал. Для нас…       – Он… разбился? – тихо спросила Усаги.       Лис кивнул.       – Почему?..       – Никто не знает. Утром люди нашли его внизу, укрытого сбитыми лепестками. Вахо ничем не смогла ему помочь. Слишком поздно.       – Ужасно, – прошептала Усаги. – А что Лия?       – Она молчала. Я не смог увидеть на её лице никакого выражения. Родители решили, что трагедия её не тронула, и она скоро забудет свою детскую любовь. Но они жестоко ошиблись. Лия оборвала все свои связи с деревенскими парнями и за два года никого к себе не подпустила. Да и не подпустит, мне кажется…       …Позже Лис прибежит к Усаги и взволнованно расскажет, как услышал спор её жениха и одного из деревенских парней, где его убеждали в том, что он не сможет спуститься с опасного обрыва. Услышав о том, что Мамору уже направился к Долине, Усаги со всех ног побежит туда и застанет бледную Лию, стоящую на краю перед самой его грудью. Несколько зевак, уже собиравшихся посмотреть на удачу или неудачу чужака, быстро испарятся с холма, прихватив с собой и незадачливого спорщика. Усаги оттащит Мамору от обрыва, устроит скандал и отведёт в деревню. И с болью и благодарностью потом будет вспоминать решительное лицо Лии, не допустившей, чтобы произошла ещё одна трагедия в Долине любви…