Опустошение

По небу медленно проплывали облака, заслоняя собой заходящее солнце. На склоне холма сидел Вачёвский, он был местным знахарем и ждал полного заката, некоторые цветы, распускались только под закатными лучами солнца, они были столь нежны, что распускаясь по среди дня, могли тут же осохнуть. С собой Вачёвский взял несколько колб с маслом, правда, обычно такие цветы собирались по мере надобности, но в этот раз ему захотелось провести небольшой эксперимент. Солнце уже готовилось ко сну, из его глуповатого носа медленно вытекала сопля. Все приготовления были завершены, облака потихоньку теряли свой светло белый окрас. Вачёвский провёл по небу последним взглядом и собирался уже отвернуться, как его внимание привлекла немного голубоватая точка, она вынырнула из глубин тучи, вслед за ней, что то мигнуло красным и синяя точка пропала. Наверное падающая звезда растворилась в атмосфере, что ж, нудно поскорее сорвать цветы, подумалось ему, но повернув голову к растению, тут же пришло разочарование, пока он пялился на небо солнце солнце зашло и соцветие сново закрылось. - Чёёёрт! - в голос проорал Вачёвский, и показал средний палец небу - Ну вот, опять, каждый раз случается какая-то гадость. Закрыв банки с маслом, только чудом не пролив его себе на лицо, знахарь улёгся на спину и уставился в ненавистное небо. Вот всё, в качестве наказания за идиотизм буду спать прямо здесь, на траве, подумал он про себя. Продолжая лежать на земле, Вачевский, вялым взглядом прожигал облака, и он не сразу смог сфокусировать взгляд, на небе, какая-то чёрная точка, появившиеся из ниоткуда, направлялась прямо на него, медленно увеличиваясь в размерах, понять, что это такое, не представлялось возможным. Ну вот и всё, подумал знахарь про себя, на меня летит метеорит, теперь я точно умру, мне даже не придется топиться в колодце, и по делом мне, даже не попытавшись встать Вачёвский перевернулся набок. Хотя нет, не все так плохо, я ведь могу прейти сюда завтра, вместе с прозрением Вачёвский поднялся на но ноги и поднял голову, посмотреть, как далеко он сможет убежать. Но нет, подумать ему времени не дали, в него, с явным намерением размазать по холму, как масло по хлебу, влетел непонятный кусок дерева, обмотанный тряпьём, ну или что там такое под тонной тряпок, раскрашенных в чёрно белую полоску. Вскоре Вачёвский обнаружил себя, что удивительно, не мёртвым и даже с рукой, с двумя. Проверив на наличие сквозных отверстий своё тело, знахарь решил посмотреть, что же всё таки свалилось на него с небес. Из за высокой травы было не особо видно, только всё тот же черно белый плащ, но в некоторых местах на нём присутствовали красные пятна, из под него тихо постанывая пытался подняться человеческий силуэт. Во дела, не помню я такого, чтобы люди с небес падали, чего только не бывает на свете, подумал знахарь и поспешил помочь, всё таки он лекарь, и вряд-ли, после падения, Шинигами знает откуда, можно было остаться невредимым. Откинув окровавленную тряпку, во взгляд Вачёвского бросилась девушка лет двадцати, она была в помятой, остроконечной шляпе и порванной, окровавленной рубашке, под ней лежала сломанная метла и средних размеров сундук сбоку. Чуть-чуть потупив у Вачёвского подкосились ноги, он упал и попытался отползти куда-нибудь подальше, его глаза остекленели и всё тело дрожало от ужаса. Какого чёрта, ведьма, здесь, за что, у нас же был такой тихий городок, а теперь, что? Куда только смотрит Шибусен, если эти твари могут просто брать и падать куда захотят, она наверняка пыталась меня убить, так ей и надо. - Ейй, подой..ди сюда,.. человек - тихо скулила тварь. Ещё чего, я не такой дурак, подумалось знахарю, но озвучивать он не стал, наверняка она ещё опасно, лишь продолжил пятиться в надежде убежать в сторону леса. Она с трудом подняла голову и посмотрела на меня, у неё что удивительно даже не пасть, а человеческое лицо, но это наверняка морок, чтобы меня запутать, из глаз ведьмы сочились слёзы, тут же её вырвало кровью. Вачёвский и не думал двигаться. Тут лицо ведьмы сменилось гримассой. - Тащи свою жопу сюда, если не хочешь, чтобы я прокляла тебя до пятого колена - прорычала она, Вачевскому совсем не хотелось двигаться, но страх будто сам взял управление на себя и на подкашивающихся ногах подошёл к своей смерти. Она схватила его за руку и вопреки ожиданиям не отвала её, а просто вложила что-то в ладонь, её рука опустилась на змелю. Что это, какая то бумажка, да и пустая к тому же, зачем она дала её мне. - Equus, no equus stria - тихо прошептала она и уткнулась лицом в землю, ведьма видимо откинула копыта. С опаской знахарь пощупал её пульс, как и ожидалось – ни стука. Тем временем, Вачёвский ещё раз повертел в руках листок, и на нём резко стали проступать буквы, от неожиданности знахарь выбросил листок куда подальше, но взрыва так и не произошло. Из чистого интереса, придушив внутренний голос, который так и орал – любопытство сгубило кошку. Как на зло записка упала другой стороной, без букв, пришлось изворачиваться. Достав откуда то палку, Вачёвский аккуратно перевернул бумажку и прищурив зрение начал читать. “Если кто либо из моих собратьев это читает, я подверглась нападению отступницы и, вероятно, уже мертва, прошу позаботиться о моём ребёнке, ежели ему удалось выжить, в качестве платы, можете изъять мои чеки, надеюсь на содействие.„ Вачёвский повернул голову к ящику. - Только не говорите мне... От ящика не исходило не звука, как может быть такое что там ребёнок? Помогать ведьме не хотелось от слова совсем, за такое можно на долго сесть в тюрьму Шибусена, но у нас конечно городок отдаленный, да и тем более дитя ведьмы, само станет чудовищем. Мне всего 17 лет, я и так живу один, мне ещё и кормить чудовище придется, подумал он. Знахарь уже было собирался уходить, но какие-то капли совести воспротивились, с другой стороны, ребёнок не виновен, потому, что рожден не тем кем бы хотелось. Очень аккуратно, держа крестик одной рукой, он приоткрыл ящик, внутри, оказалась, обложенная бумажками с надписями на латыни, девочка не более чем 2 лет отроду. Сами слова за которые зацепился взгляд, на первый взгляд, обладали очень низким уровнем смысла, чуть ли не просто набор букв, в своё время знахарь пытался учить латынь, но в основном это было направлено на медицину. Сама девочка не была прикрыта ничем, разве что, на неё была надета, явно не подходящая по размеру, шапка с со странными кошачьими ушками, они оканчивались странными чёрными кисточками. Вачёвский прикрыл сундук и кряхтя, обходным путем потащил к себе домой. Пройдя через поле и небольшой пролесок, чуть не навернувшись там пару раз, Вачёвский вышел к, стоящей в отдаление от города, старой мельнице. Она давно не работала, знахарь нашёл её ещё когда прибыл в город и за несколько лет переоборудовал в дом и лабораторию. Открыв скрипящую створку двери, со входом облегчения поставил ящик на пол и поспешил на крышу, там у него был установлен довольно крупный, электрический фонарь. Под вечера, с гор сходят огромные клубы тумана, настолько большие, что в изредких случаях могут достигать верхушек сосен. Вачёвский содрогнулся от одной мысли, что собирался спать на ночь прямо в поле. Если бы он не умер от сердечного приступа, то его точно бы сожрал кишин, не то чтобы они водились в наших краях больших количествах, людей то живёт не слишком много, но в таком тумане. Поднявшись на покрытую мхом крышу, включил рубильник. от сюда было видно как с гор медленно скатывается белая пена. Вачёвский посмотрел на крышу, ему постоянно говорят убрать мох и заменить крышу, всё таки на фонарь скидывались всем городом, дорогая вышла штука, а в таком состоянии крыши и провалиться может, ну разве что по их мнению, крыша даже почти не протекала, а мох покрывающий большую, наружную часть мельницы, не только на крыше, выглядел под стать знахарю. спустившись и плотно захлопнув люк и спустился к ящику, как же он не хотел возвращаться. Вачёвский решительно не знал, что дальше делать, что больше его беспокоило, так это то, что ребёнок до сих пор не издал ни звука, и похоже даже не проснулся, хотя выглядел здоровым. Открыв крышку, он снова уставился на ребёнка. Стол, чем то напоминающий барную стойку занимал большую часть первого этажа, за ним стояло несколько шкафов, наполненных, как обычной фармацевтикой, так и самодельными настойками и прочим. Открыв небольшую дверцу в подпол, Вачёвский достал бутылку с неясной жидкостью. Это была настойка боярышника, брусники и старого конька. Довольно специфическая штука, Вачёвский поставил её перед собой, но так и не притронулся, дабы налить рюмку. Сбегав на второй этаж знахарь приволок здоровый фолиант, который представлял собой огромный словарь латыни, не хотелось, конечно, трогать эту кишовшину, если я собираюсь жить с ней, нужно хоть чуть понять, что она такое. Стоило вытащить один из листов как ребенок сразу же открыл глаза, неплохо так испугав бедного Вачёвского. Тут же девочка разразилась криком и расплакалась, единственно, что она могла произнести хоть немного отчётливо, это "ма". Успокоить её было довольно трудно, мелкая никак не хотела успокаиваться и пришлось дать ей понюхать тихой травы, довольно распространенное средство успокаивающее разум, и в отличии от валерьянки, работает. Напоив девочку куриным бульоном, Вачёвский положил её обратно в сундук, она конечно протестовала, но всё таки улеглась, но даже не пыталась заснуть, а только громко сопела. Знахарь снова взял до этого, выдернутый листок, никакой уверенности, что это сработает не было, но о чудо, стоило всем бумажкам оказаться в ящике, как девочка потихоньку закрыла глаза и уснула. На всякий случай спрятав её под столом, Вачёвский направился на верх, с собой он захватил пакетик с солью, так на всякий случай. Завтра он собирался наведаться к тётушки Луизе, что то же надо делать с ребенком. На утро, обнаружив, не без радости, что он ещё жив , Вачёвский не стал будить девочку и отправился за покупками и советом. В этот раз он конечно много проспал, уже десять часов дня, довольно поздно. Накинув на плечи пальто, знахарь отправился в город, и сразу же, с порога мельницы, ему почуялись неприятности. На площади города происходила непонятная процессия. Вачёвский ускорено отправился туда, где-то на середине дороги он понял, что забыл выключить фонарь, но и бог с ним, нужно быстренько сходить в город и вернуться. Протискиваясь сквозь толпу, Вачёвский наконец увидел виновника шествия. Труп. Труп той ведьмы, что свалилась на него вчера, её привязали к деревяшки и тащили, двое шибусенвцев. Поставив по среди площади столб, они отошли и настала очередь местного пастера, прочитав коротенькую молитву он отошёл назад и один из шибусенвцев превратился в длиннющую спицу. Другой подхватил его и несколькими умелыми движениями, располосовал труп ведьмы, так что во все стороны брызнуло довольно много крови, кроме самого шибусеновца. В какой-то момент он остановился, коса смерти снова стала человеком и просунула руку в глубь тела ведьмы, вытащив руку, было видно, что он, что то держал, но даже напрягая зрение на максимум Вачёвский мог разглядеть лишь слабый силует красного ларика. который тут же был отправлен в глубину тела оружия. Вачёвский наконец оторвался от зрелища и направился в магазин всецело надеясь, что продавщица не вышла смотреть на этот цирк. Нет, не то чтобы он был против, но как то, это довольно жестоко. К сожалению Луизы не оказалось, так что он забрал, что нужно и оставил деньги. Так же он навестил почту, оставил там письмо всемирной библиотеке, чтобы выслала ему пару книг об экзорцизме, деньги так же оставил внутри конверта. Унылой походкой, Вачёвский отправился к мельнице, со слабо мерцающим фонарём.