Выбор

Несвойственные Эраклиону молнии рассекали ночное небо на части, пугая маленького принца в колыбели. Младенец неустанно плакал, и даже мягкие покачивания на руках матери, казалось, не способны были справиться с его тревогой. Ветер беспощадно бил в окна потоками, постепенно становившимися сильнее. И только сидящий возле камина король догадывался о причине внезапного урагана. — Не нравится мне это, Эрендор, — королева переместила сына в кроватку, — природа чувствует: наступили тяжёлые времена. Король шумно выдохнул. Любимая и нежная его Самара не подозревает, кому он продал душу! Хотелось взвыть от отчаяния, но у него не было на это права. Отныне это его ноша, которую он обязан пронести до последнего вздоха. Изящные ручки легли на уставшие плечи Эрендора: Самара молча поддержала мужа. — Поспи немного. Завтра у нас приём на Домино, — поцеловав мужа в висок, королева вышла из покоев. Очередная молния в сто крат сильнее предшественницы ударила по небу, и белая вспышка света на несколько секунд осветила всю столицу Эраклиона. Граждане, во все глаза смотревшие на представление природы, потеряли зрение, но благо через некоторое время вернули способность к видению. Народ от страха спрятался по домам, заколотил со всех сторон окна досками, дабы тёмная магия не пробралась в их очаг. Не было сомнений, что ураган был вызван чёрной магией: Эраклион тысячелетиями не знал бури и грома. Эрендора не пугали ни страшнейшие звуки, ни всеобщая паника. Его мучила совесть. Мучила похуже изощрённых пыток над пропащими преступниками Измерения. Он был готов отдаться в руки самому Йошинойе, если бы это избавило от терзаний души. Но выбор был давно сделан, и его ценой стала жизнь в грехе и страдании. Непрекращающийся сильный стук в дверь вывел его из транса. Чего от него хотят в такое время? — Войдите! — строгое и повелительное. Стражник в тяжёлых доспехах, начищенных до блеска, вошёл в покои, пряча взгляд от недовольного правителя. Он постоянно заикался и не мог выговорить предложение. — В-вашей аудиен-нции о-ожидает х-хранитель п-п-ечати… — стражник подавился воздухом и закашлял. — Да говори нормально! — голос Эрендора почти оглушил стоящего парнишку. — Молнии боишься? — проницательно вопросил король. — Д-да, в-ваше в-величество. Эрендор вздохнул. Как такого сопляка допустили к охране? Надо поговорить с Кодатортой: так дело не пойдёт. — Продолжай. — В-вас о-ожидает х-хранитель п-печати Д-домино. Король мгновенно поднялся на ноги, позабыв о всякой злобе на стражника. Вот оно: они всё же узнали. Дракон послал ему спасение, избавив от долгих мук. Мысленно Эрендор возносил молитву за прощение совершённых им грехов. Да простит его Самара, но иначе он не мог. Тем временем стражник дёрнулся в сторону от очередного громыхания за окном. Косо поглядывая на правителя, он надеялся, что не навлёк ещё больший гнев на свою глупую трусливую голову. — Ведите его, — отрешённый и бесцветный голос. Эрендор не узнал его: так звучит смирение. Парнишка резко поклонился и вышел. Знакомая высокая фигура показалась в дверях, совершая изящный поклон монарху Эраклиона. Светло-русые волосы с золотистым отливом неизменно блестели так, что любая придворная дама с лёгкой завистью поглядывала на них. Хранитель печати сложил руки за спиной и сделал несколько шагов вперёд. Его фиолетового цвета плащ и брюки, заправленные в высокие сапоги, выделялись на фоне интерьера песочного и коричневого тонов. — Ваше величество, простите за поздний визит, но того требовало безотлагательное дело, — маг чуть кивнул головой, ожидая дозволения продолжить. — Я вас слушаю, Валтор. — В первую очередь король Орител и вся планета Домино выражают соболезнования в связи с печальными событиями, постигшими прекраснейший город Измерения Авраам. Мы готовы оказать вам помощь и надеемся, что известие об уничтожении города Эраклиона не повлияет на наше соглашение о вечной дружбе и защите государств от тёмных сил, — на одном дыхании произнёс хранитель. Принц в колыбели вдруг заплакал, и король склонился над малюткой, вызволяя сына из надоевшей тому кровати. Валтор молча смотрел на попытки Эрендора укачать Ская, пока не решился развеять чрезмерный официоз, повисший в воздухе. — Позвольте мне, Эрендор. За годы службы в королевской семье я определённо нашёл общий язык с младенцами. Король, не колеблясь, передал магу сына, зная, что в его руках любой ребёнок необъяснимо замолкал. С Орителом они частенько подшучивали над ним, говоря, что пора бы ему оставить должность хранителя печати и посвятить время малюткам. В Валторе они не чаяли души, желая больше времени проводить с этим сильным и знающим всё на свете волшебником. Даже особо молчаливые и предпочитающие компанию самим себе ребята тянулись к нему, подобно росткам доминианских роз, так любивших солнце. — Что же стряслось, Валтор? — монарха удивляло добродушие хранителя. Может, он ошибся? Не за ним ли в глубокую ночь был послан приближённый Оритела? Удивление и облегчение в глазах короля не укрылись от внимательного взора мага. Перемена в поведении Эрендора была в прямом смысле налицо: казалось, он помолодел лет на пять. — Знаете, Эрендор, — издалека начал хранитель, — недавно с Орителом мы говорили о скорейшем нападении трёх Древних ведьм на Домино. Король ни капли не сомневается в вашей преданности. Однако мне было до жути жаль беднягу, учитывая, что вы променяли его на пыльцу фей, — младенец в руках Валтора захныкал, но быстро успокоился, стоило мужчине коснуться его носа. Монарх застыл на месте. Отпираться бессмысленно: хранитель всегда говорит только то, что знает. Время остановилось. Прежняя жизнь и крепкая дружба с королём Домино уступила Эраклиону. Эрендор не мог поступить иначе, ведь он в ответе за свой народ. Да простит его Орител, но иначе он не мог. Но… как же паршиво чувствовал себя Эрендор. Просто до омерзения отвратительно. — Как давно? — прямо и сухо. — Я всегда знал. — Не понимаю, — растерянно проговорил Эрендор. — Я тоже не понимаю, ваше величество, — Валтор посмеивался над ним, не скрывая. — О такой дружбе слагают легенды: лучшие студенты верховной академии, преуспевающие монархи ведущих планет… и к чему в итоге это привело? Я всегда говорил им, что вы слабее и трусливее Оритела. — Кому «им»? — Эрендор смутно догадывался, о ком идёт речь, но очень сильно хотел верить, что ошибается. — Прародительницам, конечно, — хранитель смотрел прямо в глаза, упиваясь ужасом, овладевшим королём. Тот попятился, раскрыв рот, но взгляд его метнулся к младенцу, покоившемуся на руках мага. — Не трогай его! Убери свои грязные руки! — Эрендор сорвался на крик и побагровел от гнева. Потянулся вперёд, но Валтор ловко увернулся. — Не вам меня судить, Эрендор, — будто ни в чём не бывало продолжил. — Я пришёл не судить вас и выносить приговор вашей жалкой душонке. Я предлагаю сделку. Король думал, что сходит с ума. Бедный Орител! Хранитель печати, один из приближённых к короне, продал душу Ведьмам, безвозвратно ступая на лживый путь. О какой сделке смеет говорить этот предатель?! — Я не желаю тебя слушать! Стража! — Наивный Эрендор, — устало вздохнул Валтор, — стража и все обитатели дворца давно спят, но мы с тобой единственные, кто в сознании. У меня нет времени и желания продолжать ломать эту комедию, поэтому слушай. И слушай внимательно. В одно мгновение добропорядочный и сердечный хранитель превратился в исчадие Ада для короля. Сейчас он опасался лишь за сына, поэтому молчал, сдерживая рвущийся наружу крик. — Прародительницы порядком постарели, поэтому их смешной до глупости план потерял всякий здравый смысл. Охваченные жаждой власти, они не понимают, что одна Тьма в Измерении со временем поглотит их самих. И не останется ничего. Лишь абсолютная темнота. Я давно понял, что завладеть огнём Дракона невозможно. Магия сама выбирает хранителя и не поддаётся контролю без его прямого участия. Ведьмы не стали меня слушать, и тогда я понял, что настало время определять путь самому, — Валтор положил Ская в колыбель, и Эрендор не смог сдержать облегченный вздох. — И ты, Эрендор, пройдёшь часть пути со мной. — С чего бы это? — искренне удивился монарх, сквозь страх и гнев смотря на мага. — У нас с тобой одна цель, Эрендор: уничтожить трёх Древних ведьм. Я в той же мере, если не больше, презираю и ненавижу этих созданий тьмы, — король недоумевал и убеждался всё больше в том, что точно сходит с ума, — но и выбора, должен признать, у тебя нет. Ты же не хочешь лишиться жены и сына в одночасье? — ослепительная улыбка заиграла на лице Валтора. — Дьявол! — выплюнул король. — Почти, — согласился хранитель. Эрендор согнулся: его тело охватила сильная судорога. Король издавал непонятные бульканья до тех пор, пока не взглянул на демона снизу. — Я ненавижу вас! Ненавижу вас всех! Сдохните же вы наконец! — кричал, что было сил, заливаясь слезами. — Кто ты? Что тебе от меня нужно? Оставьте меня в покое! — голос уже охрип, но король не умолкал. — Решай сам, Эрендор, кто я для тебя. Либо погибель, либо спасение.