Тишина

Кавех скинул свой чемодан на кровать, падая следом. Больше нет тяжести ответственности за долг, проживания в одном доме с вечно недовольным соседом. Хотя аль-Хайтам был хорошей компанией в жизни. Ещё бы он не закрывал дверь дома перед самым носом и не забирал время от времени ключи. Теперь этого не будете. Теперь архитектор станет жить один. Расправит крылья и отправится в вольный полёт. В планах есть поход в Гандхарву и предложение о помощи. Нужный чертёж лежит на столе в маленькой гостиной, который оттуда больше никто не уберёт. Потому что некому. Кавех один. Всё время. Никто больше не сидит рядом на диване и не дышит под очередной мазок карандаша. Никто не проходит за спиной и не оценивает проделанную работу. Никто не шумит в ванной. Никто не спорит о ценности искусства. Никто не будет раздражать своим безупречным спокойствием по любому вопросу. В его жизни Хайтам теперь будет лишь секретарём Академии, к которому он будет иногда заходить просто так. Чтобы ещё раз увидеть. Чтобы его облик не стёрся под слоем временно́й пыли. Чтобы ночью уже на грани сна достать ещё лист бумаги и начать писать до боли знакомое лицо. Но он сам так решил. Сам решил молчать, потому что знал ответ. И не хотел его услышать. Потому что Хайтаму больше никто не интересен. Он влюблён в свою работу, свои принципы и больше ни в кого. Многие девушки и парни ещё со времён их учёбы в Академии пытались обратить его внимание на себя, ведь его бывший сосед чертовски умён и чертовски красив – выгодная партия для любого учёного. Но сам секретарь игнорировал всех, подпускал к себе только если было нужно самому. В его мировоззрении никогда не будет места для ещё одного человека. И это всегда бесило Кавеха. Потому что хотелось сломить стену между ними. Архитектор был, да и есть, одним из тех, кто повёлся на столь очаровательную картинку. И сейчас больнее всего отказываться от того, что как раньше думалось, травило его жизнь. Отказаться от собственных чувств, потому что знаешь их никчёмность. Лишь звучит просто. На деле же это бесконечность мыслей и разбирательств в самом себе, нахождение корня зала и жалость. Жалко выдирать то, чем живёшь уже так много времени. Чувства прикипели, стали частью Кавеха, без которой он мало похож на себя. И раньше было проще или тяжелее? Постоянно находиться рядом с тем, до кого не можешь дотянуться. Напиваться где-нибудь в местных тавернах, слушая истории других людей. Бесконечное желание забыться, не думать, проснуться и понять, что аль-Хайтама нет рядом. А ещё лучше понять, что чувства закончились. Что алкоголь убил все воспоминания: неважно плохие или хорошие. Но мысль однажды потерять секретаря тоже пугала. Уж лучше пусть будет цел, невредим и в поле зрения. Ещё лучше счастлив. Но Кавех не знает, что есть счастье для Хайтама. Наверное, отсутствие архитектора в его жизни. Что же, сейчас его бывший сосед лежит на кровати в собственном доме на окраине Сумеру. Здесь хорошо. Рядом резвятся дети, люди чувствуют себя свободнее, чем в городе. И здесь он один. Кавех просыпается на следующее утро. На кровати всё тот же чемодан. Его любимый друг, непревзойдённый помощник и тот, кто никогда не оставит. Архитектор не один – у него есть друзья, к которым он сегодня придёт. Тигнари должен ждать его у входа в Гандхарву. Он обещал показать Лес Авидья в полной красе. Сегодня обязано быть лучше, чем вчера. Хватит сидеть на одном месте, погрязая в унынии. Пора двигаться дальше, отсекая свою глупую влюблённость. Солнце стояло высоко. Лесные стражи прятались в тени, чтобы не устать от жары и суметь помочь путникам. Кавеху всегда нравилось в Гандхарве. Домики, оплетающие дерево со всех сторон производили на него сильное впечатление. Он любил задерживаться у Тигнари, если выдавалась свободная минутка. Но жить в таком месте на постоянной основе архитектор бы не смог. Поэтому ещё одним местом друзей стал когда-то Пардис Дхяй. Валука шуна часто приходил сюда, ухаживая за цветами и растениями. Здесь же обосновался его механический помощник. Произошло это не без участия махаматры, который долгое время привыкал к местному обитателю. - Я уже думал, ты не придёшь, - Тигнари отложил карандаш, устремляя всё внимание на друга. - Немного задержался. Живу теперь дальше, не рассчитал время, - Кавех продолжал озираться по сторонам, впитывая и изучая виды, чтобы позже использовать что-нибудь из этого в своих работах. - Да ладно, ты всю жизнь опаздываешь. Один вечно приходит ко мне раньше, другого приходится ждать ещё несколько часов… - Мне казалось, генерал Сайно просто успевает по тебе соскучиться, - Тигнари тут же отвёл взгляд, раздавая подчинённым последние указания, чтобы поменьше стояли и подслушивали. - Он начинает скучать сразу, как я выхожу из поля его зрения, ничего не поделаешь. - Тебя никогда не угнетали отношения на таком большом расстоянии? Всё-таки в мире есть ещё множество других людей, которым вы оба были бы интересны, - Кавех заметил нервно виляющий хвост, который не был предвестником чего-то хорошего. - Не знал, что ты заделался в эксперты по отношениям. Наставники не играют, как я понимаю, - по итогу Тигнари лишь развернулся и ушёл, намекая следовать за ним. И архитектор пошёл. Сначала зашли в гостевой дом, который всегда занимал Кавех. Затем отправились по делам лесного дозора: проверили территории, где раньше находились зоны увядания, валука шуна проверил места цветения растений, спустились к воде, чтобы освежиться, помогли путникам, которые получили травмы. Так незаметно наступил вечер. Направляясь к хижине Тигнари, увидели орла, гордо восседающего на своём месте. «Точь в точь Хайтам» - подумал Кавех, мысленно ударяя себя по лицу. Хотел же отвлечься, а не представлять, как ходили бы здесь с ним, как секретарь бы рассказывал всё, что помнил о растениях, вместе наблюдали бы природу, архитектор бы спихнул его в воду. Тигнари насыпал птице зерна, снял письмо. По мере прочтения на лице появлялась улыбка, хвост забавно дёргался, изображая радость читателя. - Что-то хорошее? - Сайно завтра приезжает, да и всё, - «угу, а ещё с ним всё в порядке, он вернулся ко мне живым, и я очень скучал по его глупым шуткам и вечно недовольному лицу, которое выражает самую малость эмоций. Хотя, наверное, наедине с ним генерал не такой. Возможно, даже ласковый». Озвучивать свои думы Кавех не знал, улыбнувшись в ответ. Хотелось уйти. - Устал за сегодня, пойду спать. - Но ты даже не ужинал. Приём пищи вовремя невероятно важен для организма, чтобы… - Знаю-знаю, господин врач, но я, правда, устал, - по грустному тону своего друга Тигнари понял, что что-то не так, решаясь не давить. - Хорошего. Спокойных тебе снов, - валука шуна ушёл, прижимая к груди заветное письмо. Кавех упал на свою кровать в Гандхарве. Как там Хайтам? Уже вернулся домой или продолжает перекладывать бумажки в Академии? Что он ел сегодня на ужин? Во сколько уснёт? Когда архитектора это действительно перестанет волновать? Ведь он знает, что там ничего всё равно не светило. Знает, что чувства есть только у него. Но Кавех скучает. Он отворачивается к стене, обнимая себя руками и тихонько трясётся. Скучает ли аль-Хайтам по нему? Думает ли о нём, вспоминает? Коллеи открывает дверь и обнаруживает его в таком состоянии. Они мало знакомы, но наставник попросил проведать архитектора. Она не может просто пройти мимо человека, которому больно внутри. Коллеи присаживается на кровать, ласково обнимая Кавеха. Её руки гладят его волосы, как когда-то успокаивал её мастер Тигнари: - Всё будет хорошо, - и архитектору хочется в это верить.