Недописанный реферат

В комнате раз за разом раздавался стук по клавишам, в каком-то рваном темпе, то останавливаясь, то возобновляясь. Одна часть штор была прикрыла, чтобы солнце не светило в ноутбук, но в остальном было довольно светло. Вздохнув, парень откинулся на спинку кресла и зевнул, потирая лоб. Словно бы выбрав самый лучший тайминг, раздался поворот ключа в замке и в квартиру буквально влетел излишне довольный Рома. По быстрому сбросил вещи и тут же обнял друга со спины. — Я вернулся! — в целом бесполезно воскликнул он, целуя чужой висок. Джонни только вздохнул, потрепав парня по волосам и отстранился, возвращаясь к ноутбуку. — Не сегодня. Мне нужно закончить этот ебаный реферат. Благо хоть на пересдачу не послали. Рома сочувствующе кивнул и остался на месте, тоже смотря в монитор. Хотя очень скоро стало попросту скучно. Выучить латынь и то было легче, чем осознать написанные скупым юридическим языком фразы. Не сказать что он в своих рефератах не блещет подобным, но там хотя бы понятно о чем речь, а здесь выцепить тему было попросту невозможно. Поэтому спустя десяток минут Фильченков чмокнул парня в затылок, куда дышал все это время, на удачу и ушел в душ. Кто-то же должен в этом доме готовить, а если Джонни занят, то выбор невелик. Либо он, либо Валера. Кстати о Валере, нужно не забыть его полить. Засохнет ведь, бедняга. Колбая же облегченно вздохнул, услышав шум воды. Не сказать что нависший над ним парень отвлекал его от работы, но все же где-то на задворках сознания так и было. Хотя, признаться честно, писать с его уходом стало сложнее. Так хоть какая-то компания. Пусть и не для обсуждения возможных пометок, но хотя бы чтобы не чувствовать себя слишком одиноким. Клавиши снова застучали, поспешно запечатляя в Ворде возникшие мысли. Застряв на одном из пунктов, Джонни переключился на вкладку интернета, вновь вздыхая. Вот вроде и радоваться надо что не пересдача, просто работа чтобы немного поднять оценку и дойти до допустимого минимума, а все равно не выходит. Все равно хреново. Рома вернулся где-то через полчаса. С уже высушенными волосами, одетый в купленную не по размеру футболку (Джонни помнит КАК он выглядел в примерочной. Быстрого секса из фильмов там не произошло только из-за чрезмерной вероятности быть обнаруженными) и плотно облегающие задницу шорты. Как ему это не давило было не иначе чем восьмым чудом света. Джонни старался не коситься в сторону сожителя и просто продолжил писать. М, как же хорошо что тему он знает, да… А затем эта самая обтянутая тканью так, что та сейчас треснет, задница села ему на колени. Рома комфортно устроил голову на чужом плече и закрыл глаза, невольно обдавая шею своим дыханием. Джонни стерпел. Глубоко вздохнул, но постарался отстраниться от реальности и продолжить работать. Сосредоточиться было сложно, но это далеко не первый случай, так что практики было вдоволь. Однако все терпение имело выдержку. Реферат все не подходил к завершению, а Рома как будто бы уснул. Зато, в противовес, возбужденный член вполне себе стоял, судя по ощущениям касаясь чужого бедра через ткань. Джонни все же сдался. Перетащил друга на кровать и ушел в туалет. Уже там, постепенно надрачивая, он тихонько проклинал Рому за специальные попытки возбудить. Вот не залез же он на колени неосознанно? Это уже какой-то бред. — Папочка, а что ты делаешь? — внезапно донеслось с порога, заставив Джонни передернуться. К счастью это был не внезапно появившийся ребенок из будущего, а просто Рома с хитро сверкающими глазами. Рома, который уже видимо вошел в роль. Ну да, если есть время подрочить, то и на полноценный секс должно хватить. — Чупачупс, блять, распечатываю, — матернулся Джонни, поморщившись. Хоть и было понятно что Рома лишь играет ребенка, но ощущения все равно были двоякие. Как минимум было неприятно нести весь это бред про «конфетку». — Ого, а можно мне попробовать? Покажи! — требовательно воскликнул Фильченков, подходя ближе. Со вздохом Джонни обернулся полностью, убирая с члена испачканную в предэякулянте руку. Ну, раз конфетка, то и минетик. Фу, аж тошнит от этих сокращений. Как будто других игр нет. Чувствовать себя педофилом ой как неприятно. — Садись тогда на колени и пробуй, — скомандовал Джонни, надавив парню на плечи. Как и в половине подобных игр Рома послушался, садясь и тут же выгибаясь так, что от взгляда сверху член твердел как в первый раз. Эти раздвинутые колени, которые так удобно забросить себе на плечи, чтобы самостоятельно задать ритм. И показывающаяся двумя крепкими полушариями задница? Совсем недавно, буквально неделю назад, она полностью алела от шлепков, а Рома стонал в подушку, содрогаясь от грубых толчков, проходящих так глубоко. Его любимых. В реальности же Фильченков немного замедлился, давая возможность полностью осмотреть буквально пышущее сексуальностью тело, а затем разом заглотил возбужденный член. Правдоподобно закашлял и тут же вновь прижался губами почти что к паху. Его язык аккуратно оглаживал венки и игриво залезал под крайнюю плоть. Слишком уж хороший минет для роли неопытного, что неудивительно. Однако все равно слишком медленно. Поняв чего от него ожидают, Джонни вновь продолжил побивать свой рекорд по дневным вздохом. Грубо вцепившись в каштановые волосы, он натянул Рому уже до конца и положив руку на затылок задал более грубый темп. Несмотря на текущие слезы и умоляющее «Нет, папочка, постой!» тот вполне активно работал языком и слишком уж сильно терся о пол для того, кто не получает удовольствия. Все как обычно. — Вот сейчас будет вкусный джем, тебе нужно его проглотить, — почти что воркует Джонни, все же отстраняя парня от себя, чтобы до него хотя бы дошло сказанное. — Нет, папочка, я не хочу, я устал, не надо джем! — Рома хнычет, продолжает елозить на полу. Но как же сексуально выглядит его лицо. Даже в таком казалось бы мерзком виде, когда слюна вперемешку со смазкой и слезами стекает по подбородку. — Будешь слушаться и я тоже сделаю тебе приятно, — более жестко добавляет Джонни и вновь насаживает парня на член. На этот раз просто держит ему голову и самостоятельно толкается в расслабленный на него рот. Рома что-то всхлипывает, деланно в противодействии цепляется ему в бедра, но глаза горят. И член… Невооружённым взглядом видно как он встал и при каждом толчке касается ткани шорт, которая наверняка жестко стимулирует. Под чужой скулеж Джонни прижимает чужую голову себе к паху и сквозь зубы стонет. Рома под продолжающиеся слезы со всхлипами глотает, но без разрешения не отстраняется. И только когда рука с его головы, уже давно не удерживающая, аккуратно отстраняется, он продолжает концерт. — Папочка, мне плохо. Пожалуйста, помоги мне, мне так плохо, — он повторяет свои тупые и кринжовые фразы раз за разом, активно ерзая на полу. Явно не двусмысленный намек на то, какая помощь ему нужна. — Тогда иди в комнату и ложись на кровать, — Джонни при всем желании не может выдавить из себя уменьшительно-ласкательные. Уж слишком сводит скулы так что пусть Рома довольствуется тем, что его игру в целом поддержали. Это же надо было взять такую кринжовую роль, — я скоро приду и тогда тебе станет легче. Наблюдая за тем, как «невинно» виляет чужая задница, Джонни вновь вздыхает и достает первую попавшуюся смазку. Заранее надевает презерватив, ведь как можно не возбудиться при виде Ромы? Член стоит колом несмотря на недавно прошедший оргазм, словно ничего и не было. В комнате уже задвинуты шторы и Рома хнычет, ерзая на кровати. Так и не снял шорты. Ну тогда неудивительно. — Папочка, пожалуйста… — уже умоляет он, поднимая на Джонни полные слез глаза. Тот садится рядом, но помогать не спешит. Переворачивает парня на живот и ласково водит ладонями по подрагивающему телу. Наконец доходит до ягодиц и Рома тут порывисто вздыхает от тяжелого шлепка, на секунду забывая о необходимости плакать. Наконец молния вжикает и шорты улетают куда-то с кровати, вызывая облегчённый стон. Джонни усмехается, подавив удивление от отсутствия трусов. Ну да, тут удивительно что не стринги. Рома нетерпеливо ерзает и умоляет помочь. На секунду Джонни не выдерживает и вжимает его в кровать, прижимаясь членом ко все еще не растянутому анусу, вызывая тихий скулеж. Хотя какому же не растянутому? Джонни наваливается сильнее и ощущает как головка без особых проблем погружается в дрожащее тело. Но все же капли предэкулянта от грязных рук на презервативе это явно не пик присутствия смазки и парень отстраняется. Принесенный тюбик смазки касается кончиком раскрытого ануса и густая жидкость медленно проникает внутрь. Джонни мысленно сплевывает. Смазка в виде спермы, ну пиздец. Нужно было смотреть на название. Погрузив сразу два пальца внутрь, Колбая насладился тем как Рома мило сжимается. Но пока рано. Распределяя смазку внутри, Джонни нет-нет да касается простаты. Затем все же уделяет внимание полностью мокрому члену, просовывая руку под живот парню. Всего несколько касаний и Рома судорожно цепляется в простынь. Колени, удерживающие его на относительной высоте, разъезжаются и он падает на кровать, протяжно скуля в подушку. — Да, папочка, пожалуйста, еще. Сделайте мне приятно, умоляю, — словно бы в бреду шепчет он, насаживаясь на чужие пальцы. Джонни вновь усмехается и переворачивает парня на спину. Подкладывает подушку под таз и кладет руку на грудь, удерживая на месте. Рома вскрикивает когда пальцы грубым толчком таранят его простату. А затем вновь, пока не приходится прикусить ладонь, чтобы хоть немного заглушить звуки. Раз за разом Джонни погружает сложенные вместе два пальца, проникая до пошлого шлепка кулака об измазанную в смазке задницу. Рома выглядит как будто они уже пошли на второй заход, белая смазка хлюпает от каждого движения, пошло стекая на подушку. Он уже теряется в игре, через ладонь раз за разом выдыхая его имя. Джонни нравится. И как только чужой член начинает дергаться в предоргазме он резко убирает пальцы и до того как Рома осознает, затыкает ему рот поцелуем, толкаясь внутрь. Чужие бедра почти что подкидывает в воздух от неожиданности. Поцелуй слишком мокрый, с привкусом спермы и слез, но Джонни все равно не заканчивает его пока легкие не начинают печь в просьбах о кислороде. Рома к тому моменту уже просто тяжело дышит, откинув голову. Анус все еще быстро сокращается после оргазма, сжимая в себе чужой член. Джонни наслаждается. С трудом Рома показывает вскинутые два пальца и прикрывает глаза, прося о двух минутах отдыха. Никогда еще Джонни не пропускал такие просьбы. Хотя странно что сегодня его друг так быстро выдохся. Обычно его молодой организм просил о пощаде совсем не скоро. Но в любом случае его просьба не нарушается. Колбая не толкается внутрь и сосредотачивается на других вещах. Обходит стороной не слишком чувствительные без дополнительной стимуляции соски и прикусывает ключицу. Невольно вспоминаются школьные годы. Тогда, будучи менее умелыми, но более чувствительны они трахались везде. В кабинете медсестры, в туалете, в пустом классе и даже называли это отношениями. Но секс по дружбе понять намного проще, чем секс в отношениях. И сейчас почему-то захотелось как в старые времена оставить хоть что-то, что показывало бы: Это мое, не смейте приближаться. И чтобы при взгляде в зеркало Рома помнил что не один. Возможно чересчур резкий укус приходится на всю ту же ключицу. Рома вскрикивает от неожиданности и содрогается, цепляясь в чужие волосы. Он не задает вопросов. Только закусывает губы, ощущая как мокрый язык размашисто проходит по следам укуса. Постепенно возобновляются легкие толчки, погружая заскучавший без внимания член до основания. — Да, папочка, быстрее. Пожалуйста, быстрее, — выдыхает Рома уже хрипящим голосом и тут же вновь поспешно закрывает рот сразу двумя ладонями. Отстранившись от его шеи, на которой судя по ощущениям расползались алые пятна засосов, он полностью сосредоточился на толчках, срываясь на тот самый вколачивающий в кровать ритм. Рома чувствует как его тело скользит по простыням пока он головой не упирается в быльце и обхватывает ногами чужую талию. Каждый толчок слабо ударяет его о дерево, но парень не жалуется. Мышцы раз за разом сокращаются, принимая очередной размашистый толчок, он которого тело втрахивалось в кровать. Рома уже видел смазку, пошло размазанную у него на бедрах. Словно бы он переместился в один из снов, вновь ощущая как теряется контроль и после одного желающего оттрахать его найдутся еще сотни. Сжимаясь в оргазме, Рома слушал как сквозь зубы пытается сдержать стоны и его друг. Джонни останавливается, упираясь руками в кровать и тяжело дышит. Испарина покрыла его тело, показывая что он все же реальный человек, а не участник порно сна без лимитов. Рома чувствует как внутри пульсирует его член, изливаясь в презерватив и закатывает глаза в последнем, уже сухом из-за отсутствия спермы, оргазме, царапая чужие плечи. На губах остаётся имя единственного человека, кому в реальности было позволено делать с его телом все, что заблагорассудится. Мокрый и усталый поцелуй прерывает стоны, погружая в ленивое бездействие. Хочется просто лежать и ничего не делать. А потом уже вставать, менять испачканное их развлечениями белье и продолжать жить. — А теперь мне пора работать, — бухтит Джонни, никуда не двигаясь. Рома кивает и охает под весом свалившегося на него тела. Ленивые поцелуи покрывают его шею, ноги все ещё сковывает судорогой от слишком долгой их неподвижности. — В следующий раз это я тебя трахну. Найду твой старый ошейник и прямо в нем, — обещает Рома чтобы хоть как-то заполнить тишину. — Я его выкинул на помойку, угомонись, — Джонни все же позволяет себе тихий смешок. Ладно, к черту этот реферат. Время еще есть и завтра он сделает больше. В ответ его достаточно цепко кусают в шею, чтобы точно остались следы. Ведь эти метки от засосов и укусов нужны не только для довольства собственнической натуры, но и чтобы всегда помнить, что они есть у друг друга. И хотелось бы чтобы всегда были.