Аленький цветочек

— ...Просим любить и жаловать — самый сильный человек в Америке! Он может поднять и ребёнка, и взрослого мужчину, скрутить штангу в бараний рог и даже — вы изумитесь — бережно расправить её обратно! Встречайте... Максвелл вполуха слушал, что происходит на манеже. До его первого выступления на этой сцене осталось немного, но фокусник не волновался — он знал, что всё пройдёт безупречно. Носивший некогда неброскую фамилию Картер мужчина расправил плечи и надел идеально белые перчатки. Никаких карт в рукавах на этот раз — он приготовил для зрителей кое-что поинтереснее. Чарли, молодая особа, с недавних пор ставшая ассистенткой восходящей звезды манежа, сидела чуть поодаль и старательно поправляла причёску. Максвелл украдкой посмотрел на неё — приятная внешность девушки действительно притягивала взгляд и служила восхитительным дополнением для его выступления. Не то чтобы Чарли была идеальной красоткой — изъяны у неё, несомненно, были, — она была просто... миленькой. Аккуратное личико, тоненькая фигурка. Прекрасный контраст для фокуса, как справедливо считал Максвелл. — ...Дамы и господа, встречайте! Эмили, вольная птичка нашего манежа, примостившаяся под самым куполом!.. Мужчина вздохнул и взглянул на часы. До начала выступления оставалось всего ничего, но и делать уже было совершенно нечего. Максвелл на всякий случай пролистал свою верную книгу и взглянул в отражение, наблюдая за Чарли. Когда девушка первый раз пришла на пробы, он не сразу обратил на неё внимание. Были и куда более интересные особы — та высокая блондинка, например, Анита, с туфлями на шпильке и вызывающим поведением. Или Миранда, с её пышными формами она точно могла завоевать внимание толпы. Но фокуснику не нужно было, чтобы похожая на проститутку ассистентка отвлекала на себя всех. Ему важен был контраст и впечатление именно от представления, а не от пышных грудей. Чарли оказалась подходящей кандидатурой. Скромная, неразговорчивая, стесняющаяся — она казалась такой беззащитной, что Максвелл отчего-то сравнил её с робкой ланью и усмехнулся про себя: в дуэте они похожи на демона и попавшую в капкан жертву. Фокусник предложил Чарли прийти на следующий день и отрепетировать выступление — без обязательств, разумеется, посмотреть, как она справится. Как оказалось, на сцене, пусть и перед пустым залом, она вела себя гораздо увереннее, чем на пробах. Следующим вечером девушка уже носила гордое звание «ассистентки мага». А потом они как-то незаметно для себя сблизились. Появилось это глупое «Макси». Вечера, проведённые вдвоём, и бесконечные репетиции, сдобренные улыбками Чарли. Словно так и должно было быть. Не то лань действительно попала в капкан, не то охотник поддался чарам, превратившись в ту самую жертву. — Мсье Максвелл? — в гримёрную заглянул мальчишка-трюкач. — Ваше выступление через пять минут. — Хорошо, — ответил фокусник, подхватил древний фолиант, казалось, готовый рассыпаться от любого лишнего движения, снова поправил сюртук и махнул рукой мальчугану. — Пошёл отсюда. Мальчик удалился, а Чарли осторожно взглянула на отражение Максвелла в зеркале её трюмо. В глазах девушки читалась неуверенность. — Что-то не так? — поинтересовался хозяин отражения, подойдя ближе к своей ассистентке. — Нет, просто... — она виновато опустила взгляд. — Я волнуюсь немного. — О, не переживай, — Максвелл усмехнулся про себя. — Выступление пройдёт великолепно. Идём. На манеже тем временем блистала светловолосая акробатка. Зрители испуганно-восторженно ахали, когда она взлетала к самому куполу и выгибалась подобно змее, повиснув на шёлковых лентах. Максвелл недовольно вздохнул. Что людям акробаты и силачи? Они пресытились всеми этими выкрутасами, и только нечто новое, пугающее и завораживающее может их взбодрить. Кое-что из его арсенала точно подходило под это определение. Краем глаза Максвелл заметил, что к Чарли спешил посыльный с букетом роз в руках. Фокусник удивлённо выгнул бровь и вопросительно кивнул на цветы: — Тайный поклонник? — Я не знаю... — неуверенно пробормотала ассистентка, приняв букет. Розы выглядели прекрасно — ещё бы, ведь сам Максвелл специально подбирал их для неё. Самой Чарли об этом, разумеется, знать было необязательно. Попросив парня отнести букет в гримёрную, девушка оставила себе одну розу — Максвелл непонимающе посмотрел на неё, но ответа этим молчаливым жестом не добился, — оборвала её у основания и повернулась к фокуснику. Тот замер, ожидая её дальнейших действий. Девушка мягко улыбнулась и аккуратно вставила цветок в петлицу сюртука фокусника. — Так ведь лучше, не правда ли? — продолжая улыбаться, произнесла Чарли. Максвелл помолчал немного. — Да, намного, — наконец, заключил он, ответив на счастливое выражение личика Чарли лёгкой полуулыбкой. — Спасибо. — Это на удачу, — пояснила она. — Моя бабушка уверена, что boutonnière, — она произнесла это красивое французское слово с очаровательным акцентом, — символ элегантности и успеха. Дедушка никогда не появлялся на публике без цветка в петлице. — Что ж, я запомню это, — усмехнулся Максвелл. — Говорят, принц Альберт впервые... Акробатка тем временем спустилась со своих воображаемых небес на землю — то есть, пол манежа — и скрылась за кулисами, проскочив между фокусником и его ассистенткой, чем бестактно прервала разговор. На сцену выскочил прыткий шпрехшталмейстер. — А теперь, дорогие гости, приготовьтесь к тому, чего вы не видели никогда и, возможно, больше не увидите. Вас ждёт пугающе блестящее преставление... Так хлопайте же в ладоши, дамы и господа, ведь перед вами — сам Великий Максвелл! В амфитеатре раздались овации, громкие скорее из-за эффектного вступления хозяина цирка, чем от знания того, что их ожидает. Тем лучше. Максвелл поправил розу в петлице и усмехнулся. «На удачу», значит, да, Чарли? И кто её учил так неловко признаваться в симпатии?