Мальчишник

Гудки в телефоне уже начали порядком раздражать. Он никогда не брал трубку быстро, а то и вовсе забивал на звонки. Сан-Ву был тем человеком, который отвечал только матери. Звонок Ги-Хуна его не обрадует. После окончания школы они вообще редко общались, даже по переписке. Но, черт бы его побрал, они ведь были лучшими друзьями в детстве. Неужели так сложно ответить на звонок? Тем более повод более чем радостный — Ги-Хун завтра женится, а сегодня решил устроить мальчишник, чтобы как следует погулять перед тем, как вступить в брак. Когда он сделал предложение Кан Ын-Джи, то тут же сообщил об этом всем своим немногочисленным друзьям. Некоторые шутливо дразнили его, говоря, что после того, как она наденет кольцо ему на палец, начнётся рабство, а некоторые действительно радовались. И только Сан-Ву ничего не ответил. В чём была причина такого поведения? Неужели он настолько не заинтересован в отношениях, что даже не может порадоваться за друга? Или же ему просто на него плевать? Нет, о таком исходе думать не хотелось, они ведь были близки, почему же они так отдалились? Сан-Ву всегда был немного странным, когда разговор у них заходил об этом. Он постоянно либо переводил тему, либо сухо кивал. Интересно, что такого ему наговорила мама, что он не может даже говорить об этом спокойно? У неё ведь брак был не совсем удачным. Единственная гордость его матери это её сын. Сан-Ву жутко боялся её разочаровать, именно поэтому и делал всё, чтобы попасть в СНУ, а потом закончить его. Задумавшись, Ги-Хун не сразу понял, что кто-то снял трубку: — Алло? — послышалось на другом конце провода. — Сан-Ву, это ты? — Ги-Хун? В чём дело? — заинтересовано ответил он. — Слушай, Сан-Ву, я тут подумал, мы давно с тобой не виделись, есть у тебя вариант сегодня вечером приехать? — Зачем? — Ну как зачем? У меня сегодня намечается мальчишник, вот я и хочу позвать тебя, — весело отозвался Ги-Хун, не представляя, что натворил. — Я тут причём? — Сан-Ву не разделил его энтузиазма. — Да перестань ты, посидим отметим. — Что? Твой брак? — в его голосе послышалось раздражение. — Ну да, кончай корячиться, приезжай в общем, я тебя жду. Адрес скину позже. — Ладно, — после этих слов он положил трубку. Ги-Хун немного удивился, но отмахнулся, списав это на то, что слова из него всегда приходилось тянуть клещами, а в особенности, о той теме, которая его не интересовала. Да и к тому же, Сан-Ву не любил шумные вечеринки, наверное поэтому и не хотел идти. Тем временем человек на другом конце провода был ни жив, ни мёртв. Он всё ещё держал в руках трубку, не веря в то, что услышал. Это конец. Тот, кого Сан-Ву любил всем сердцем уже завтра женится, а, значит, видеться они будут ещё реже. Может, оно и к лучшему, ведь, осознав чувства, Сан-Ву предпочёл оборвать с ним всё контакты и убить в себе эту влюблённость. Она мешала ему, душила по ночам беззвучными, но оттого не менее горькими рыданиями, пронзала его сердце тысячами игл безответной любви. Душа Сан-Ву разбилась на сотни осколков, когда Ги-Хун прислал то роковое смс. В тот вечер он пришёл в бар и напился, чтобы хоть как-то заглушить боль, но всё-таки утопить её в алкоголе не удалось. Любовь жгла грудь, растекаясь горячей лавой по венам, словно пытаясь спалить его дотла. Он никак не мог избавиться от этого мерзкого ощущения, которое путало мысли. Но, как ему поступить сейчас? Прийти ли? Это было бы верхом тупости. Прийти домой к человеку, которого любишь с ранних лет только для того, чтобы своими глазами увидеть, как он ускользает от тебя в объятия женщины. Разумеется, Сан-Ву даже и надеяться не мог на ответные чувства со стороны Ги-Хуна, да и что теперь можно сделать? Понятно было с самого начала, что вместе им не быть, а ждать, пока он осмелеет и решит признаться никто не будет. Ги-Хун всё равно нашёл бы другую женщину, не в этом году, так в следующем, а, может, и через пять лет. Да и в конце концов, он не гей, и единственное, что мог получить Сан-Ву в ответ на свое признание — это кулак в лицо. В лучшем случае, разумеется, а о худшем даже думать не хочется. Ему ничего не оставалось, кроме как опустить голову, обхватив её руками и тихо выдохнуть, стараясь унять это щемящее чувство в грудной клетке. Он пойдёт туда, только ради него. Сан-Ву хотел взглянуть на него ещё раз, прежде чем потерять навсегда. Ги-Хун прислал адрес и время встречи в коротком смс. Это был небольшой загородный коттедж, который он и его компания сняли на ночь. Идеальное место, чтобы отпраздновать последнюю ночь «свободы». Многие корейские мужчины считали брак клеткой из которой не выбраться или поводком, на который их посадит жена и не даст встретиться с друзьями в баре. На деле же ситуация принимала прямо противоположный оборот. Сан-Ву всегда считал это глупостями и стереотипами, поэтому старался держаться от таких мужланов подальше. Особенно они любили лезть в его личную жизнь, упрекая в том, что у него в двадцать с лишним нет подружки. Естественно, мужчина же может любить только женщин и никак иначе! Сан-Ву бесили такие обмудки, но чтобы не быть побитым он старался быть с ними вежливым, отвечая на бестактные вопросы уклончиво. Однако в душе материл почём чёрт знает. Отчасти Ги-Хун тоже жил такими стереотипами, но с ним всё было как-то иначе. Он хотя бы уважал личное пространство Сан-Ву и не лез в душу, когда видел, что задел неприятную тему. Интересно, водился ли его хён с подобными идиотами? Почему-то думалось, что да, и часть из них будут на этом мальчишнике. Сан-Ву вздохнул, чувствуя, как потеют ладони. Всего-то надо прийти в дом, где горячо любимый тобой человек устраивает гулянку с литрами алкоголя и кучей незнакомых мужиков. Главное — весь вечер держаться его и всё будет в порядке, но ещё нужно приложить титанические усилия, чтобы не признаться в любви по-пьяни. Он собрался с силами и постучал. Дверь ему открыл уже подвыпивший мужчина лет двадцати пяти, который был одет в футболку и джинсы: — Простите, мы вроде не вызывали свидетелей Будды нашего, — сказал он и рассмеялся. — Я тоже приглашён, — у Сан-Ву не было ни малейшего желания объяснять этому парню, кто именно его пригласил. — Ги-Хун! Хён! Эй, хён! — паренёк заорал куда-то в сторону. До боли знакомое обращение, сорвавшееся с чужих губ больно резануло слух. Но, видимо этот человек был тоже младше него. — Чего? — в проходе появился Ги-Хун, заинтересованный в происходящем, однако увидев Сан-Ву он оживился и сразу же схватил его за руку. Тело последнего пронзило коротким разрядом тока. — Ну, можешь же, когда я заставлю! — он с улыбкой приобнял его и повёл в дом. — Ну, ты даешь, Сан-Ву, вот вырядился, запачкать не боишься? — спросил Ги-Хун, похлопывая ему по весьма солидному костюму. — Нет, я аккуратно, не переживай, — тихо ответил он, наслаждаясь лёгкими прикосновениями его рук. — Пойдём, я тебя познакомлю со всеми. Эта идея ему не нравилась, но ради Ги-Хуна можно было и потерпеть. Они прошли в гостиную и Ги-Хун принялся обводить рукой всех собравшихся, которых было не более шести человек. — Это Мин-Юн, — он указал на открывшего дверь парня, — это Сон-Джу, — парень, сидевший на диване махнул рукой, — это Ким-Са, — человек, который стоял в самом углу комнаты с пластиковым стаканом просто кивнул. Видимо, он был таким же интровертом, как и Сан-Ву. Хоть один человек тут будет его понимать. Дальнейших имён он не запомнил, потому, что эти люди были вообще ему не нужны. Сан-Ву взял напиток и отпил из стакана. Одной порцией он не ограничился, поэтому уже к середине вечера был довольно пьяным. Друзья Ги-Хуна тоже не отличались трезвостью, поэтому перестали весело гоготать, а сели на диван, тихо что-то обсуждая. Разумеется, Сан-Ву мог слышать всё, о чём они говорят, но предпочёл не участвовать в обсуждении. Сон-Джу подлил себе соджу и, опрокинув стопку, заговорил: — Слушай, окальцованный, а девочки-то у нас на вечеринке будут? — обращался этот бестактный парень к Ги-Хуну, который к этому моменту мало что понимал. — А? Девочки? — Какие девочки, придурок? — усмехнулся Мин-Юн и ткнул его локтем в бок. — Это же чисто мужская тусовка. — Ай ну вас! — досадливо вскрикнул тот и достал из кармана куртки какую-то баночку. Все тут же начали ржать и хлопать этого парня по плечу, в том числе и Ги-Хун. Что такого было в этой ёмкости? — Не, ну если у тебя денег богато, то вызови себе подружку на ночь, — чуть усмехаясь ответил Ким-Са, который был почти трезв. — Не-не, погоди, есть у меня вариантик, — парень икнул и кое-как достал телефон. — Опять своей пассии звонишь? — спросил Ги-Хун, толкая его в плечо. — Да, ей родимой. Вот, дура-дурой, пользуйся сколько хочешь, только в уши наплети про любовь, она всегда рабочий вариант, — он махнул рукой и начал звонить. Сан-Ву затошнило. Такие люди всегда раздражали его, почему Ги-Хун вообще позвал такого отвратительного обмудка? Неужели ему не противно то, как он себя ведёт по отношению к женщине? В банке, наверняка, находилась смазка. Омерзительно было даже подумать что именно этот урод делал с ней, но из-за алкоголя фантазии повернули совсем в другую сторону. В голове тут же всплыло полуреальное видение о том, как его пальцы наполовину погружаются в густую смазку, а потом скользят прямиком к ягодицам Ги-Хуна, плавно раздвигая их. Сан-Ву мотнул головой, ослабив воротник рубашки и встал, но вдруг его окликнули: — Эй, ты куда? — это был Ги-Хун. — Я воды попить, — сдавленно отозвался он, всё ещё продолжая воспроизводить в голове это порожденное алкоголем видение. Сан-Ву зашёл на кухню и открыл окно, а потом налил себе воды и залпом выпил. Тут же следом за ним зашёл кто-то ещё, неожиданно спросив: — Тебе нехорошо? От такого резкого вмешательства вода у него пошла не в то горло и из груди вырвался кашель. — Прости, — произнёс Ким-Са, похлопав его по спине, — я не хотел тебя пугать. Так что, всё нормально? — Да, да, всё хорошо. — Мне просто показалось, что тебе не понравилась выходка Сон-Джу. — Так и есть, — неловко отозвался Сан-Ву. — Мне он тоже малоприятен, — с усмешкой признался парень, — но меня позвал Ги-Хун, я не мог ему отказать. Грудь мигом обожгло. Неужели этот придурошный тоже любит его хёна? Сан-Ву сглотнул тяжелый ком, почувствовав кислый привкус ревности. Стоило больших трудов успокоиться и спросить: — Он тебе довольно близкий друг, да? — Ну, не друг, скорее знакомый, но он хороший. Таким людям сложно в чём-то отказать, — Ким-Са улыбнулся уголком губ. — Ясно, — сухо отозвался он. — Пойдем ещё по рюмке? — Да, идём, — ему было в радость закрыть эту щепетильную тему, покуда она не обернулась скандалом. Подходя к гостинной, они услышали веселый хохот, а потом кто-то спросил Ги-Хуна: — Слушай, хён, а тот криповый чел что тут делает? — Кто? Сан-Ву? — Да хер я клал на то, как его зовут. На кой чёрт он тут нужен? Его ни девки не интересуют, ни выпивка, ничего. — Слушай, он просто такой сам по себе, не лезь к нему, — тон Ги-Хуна стал немного строгим, но этот наглый парень не понял, что преступил черту, поэтому с удовольствием продолжил. — Да ну а че? Я как с ним только не разговаривал, он всё бе да ме, придурок очкастый. — Выбирай выражения, я, между прочим, его с детства знаю. У него потеплело в груди от того, что его хён встал на защиту, не побоявшись выглядеть глупо. Тем временем лицо Сон-Джу озарила похабная улыбка: — А может, мы ему подложим мою дурочку, а? Того и гляди исправится. Тут же у Сан-Ву вскипела кровь, а выпитый алкоголь придал сил. Он только успел заметить, как другие смотрят на этого парня с недовольством: — Сука! — коротко вскрикнул Сан-Ву и уже собирался кинуться на этого мудака, но Ги-Хун вовремя удержал его. Он положил одну руку ему на грудь, а второй приобнял за талию: — Тише, Сан-Ву, тише. — Что тише? Тебе это кажется нормальным? Сон-Джу только лающе засмеялся, словно кобель, провоцирующий других собак на драку. Губы Ги-Хуна почти коснулись его уха и прошептали: — Он же пьяный в стельку, не лезь к нему, я тебя умоляю. Сан-Ву сжал кулаки и выдохнул, чувствуя, как ладонь на его талии смыкается сильнее. Это вызвало волну приятной дрожи, эхом отразившейся в сердце. Когда ещё он сможет вот так постоять в объятиях любимого человека? Однако как ни крути, Ги-Хун прав, этот пьяный утырок уснёт первым, а наутро даже и не вспомнит ничего. Не стоит тратить на него нервы, а лучше просто просидеть остаток вечера, в одиночестве обнимая бутылку. Пусть соджу не могло заполнить дыру в его сердце, и не могло склеить разбитую вдребезги душу, которая сейчас рвалась ещё сильнее от осознания того, что ночь подходит к концу. Однако оно могло хоть немного помочь ему абстрагироваться от происходящего. Он сел на кухню и взял бутылку. Открыв её, начал жадно пить, прокручивая в голове недавнюю ситуацию. Обжигающий алкоголь только делал хуже, распаляя и без того бурную фантазию. Одна неосторожно брошенная по-пьяни фраза вызвала в голове настоящий хаос. Пусть она была даже не связана с ним, но упоминание секса выбило из колеи. К невинным фантазиям о том, как его пальцы входят в Ги-Хуна прибавились ещё и их разгорячённые, сплетённые вместе тела. Становилось жарко. В голове пронеслись тихие томные стоны, а затем представилось, будто хён ласково кладёт руку ему на голову, сжимая короткие волосы. Сейчас Сан-Ву буквально желал разложить его в самых разных позах, а в особенности сесть на член Ги-Хуна и медленно приподниматься на нём до тех пор, пока оргазм не накроет обоих. Однако вот проблема — Сан-Ву девственник и сексом занимался только во влажных фантазиях, а Ги-Хун никогда не захочет взять контроль самостоятельно, добровольно вбиваясь в его тело до исступления. Лицо у него покраснело, а внизу живота начал собираться ком, который неумолимо тянул вниз к бёдрам, грозясь вызвать стояк. Он поджал губы и опустил голову, готовый взвыть от беспомощности. Насколько же примитивно и жалко его желание. В груди у Сан-Ву заворочалось что-то противно-мерзкое. Ему никогда не быть с Ги-Хуном и никакие фантазии этого не исправят. Сколько бы они не крутились в голове, ни одна из них уже никогда не станет реальностью. Он только и может, что сидеть и тешить себя фантазиями с любимым мужчиной, жалея, что не сумел набраться достаточно смелости и исполнить их. Сан-Ву облизнул губы, чувствуя, как член возбужденно дёргается. Ему надо пойти в комнату и лечь спать, а ещё лучше взять у того урода смазку и спокойно подрочить в одиночестве, чтобы сбросить напряжение. Ему она всё равно больше не понадобится. Той девушке уже позвонили и сказали не тратить своё время. Оно и к лучшему. Для всех. Неожиданно на его плечи легли горячие руки. Он вздрогнул всем телом и стыдливо сжал ноги, оборачиваясь. Перед ним стоял вусмерть пьяный Ги-Хун, который, к счастью ничего не заметил: — Ты чего тут? — спросил он, пытаясь смотреть ему в лицо. — Хён, мне нехорошо, — тихо шепнул Сан-Ву с хрипотцой в голосе. — Я поеду домой. — Не-не, оставайся здесь, тут есть место на всех. — А ты? — Мы ещё немного выпьем и я тоже пойду спать, — он икнул и махнул рукой в сторону окна. — Хорошо, осторожно, доброй ночи, — Сан-Ву встал, стараясь обойти его боком, чтобы не было видно уже наполовину вставшего члена. Сперва он сходил в туалет, а после умылся холодной водой, то ли пытаясь привести мысли в порядок, то ли силясь взбодриться. Только после этого его потянуло в комнату. Прихватив баночку смазки, Сан-Ву почти бегом забежал туда и закрыл дверь. Он шумно выдохнул, ощущая, как щёки заливаются краской, а потом приложил к ним обе руки. Было стыдно даже представить себе то, что ему в данный момент пришло в голову. Со стороны эта вся ситуация выглядела жалко. Если бы на его месте был другой человек, то Сан-Ву бы непременно врезал бы ему хорошую затрещину, сказав, что лучше сдохнуть от какого-нибудь передоза, чем тихо надрачивать на любимого человека в том доме, который им был снят для празднования мальчишника. Это выглядело слишком абсурдно, чтобы быть правдой. Сан-Ву растер ладонями лицо и устало упал на кровать, держа баночку смазки. Лучше успокоиться и лечь спать, не делая ничего такого. Но, в конце концов, никто же его не услышит, верно? Даже если кто-то и проснётся в туалет или попить воды, то можно спихнуть всё это на их пьяный бред. Сан-Ву тяжело выдохнул и расстегнул ремень, залезая под него рукой пока что только через бельё. Другую руку он положил себе на лоб и стал медленно двигать второй. Несложно было дойти до нужного состояния, особенно когда твой член уже встал наполовину ранее, а унять возбуждение так и не вышло из-за разыгравшихся фантазий. В них не он гладил себя сейчас, а Ги-Хун, который начал наращивать темп, шепча на ухо что-то похабное. Если бы так было в реальности, Сан-Ву бы точно кончил через пару минут. Однако сейчас из-за полупьяного состояния никак этого сделать не получалось. На его беду щёлкнул замок двери. Он дернулся, ощущая как стыд проходит волнами по телу и быстро убрал руку, отвернувшись к стене. — Сан-Ву, это ты тут? — спросил пришедший человек. — Мгм, — сдавленно ответил тот, сжимая губы. — Отлично, — в его голосе послышалась улыбка, — а можно я с тобой посплю? — Да, — Сан-Ву уже пожалел, что согласился, но если отказать ему будет ещё подозрительнее. Ги-Хун с грохотом упал на кровать и тут же закинул на него руку. Это движение взбудоражило его и без того разгоряченное тело. Но человек, обнимавший его был пьян, что называется в стельку, поэтому он не мог подразумевать ничего подобного. — Скажи, Сан-Ву…а ты, любил когда-нибудь? Этот неожиданный, заданный в полузабытьи вопрос заставил его сердце учащённо забиться. Сказать ли ему правду? Всё равно утром Ги-Хуну это всё покажется сном. Сан-Ву прикусил губу и тихо ответил: — Да. — Правда? А кого? — рука лежащего сзади опасно поднялась вверх, заползая пальцами под рубашку. — Убери руки, — прошипел он, едва сдержав судорожный вдох. — Почему? — губы Ги-Хуна почти коснулись мочки его уха. — Потому, — Сан-Ву грубо скинул его руку, но ему не собирались поддаваться, а только прижали за талию поближе. — Что не так, м? — Я тебя сейчас выкину отсюда. — А посмеешь? — нахально бросил Ги-Хун и без всякого стыда ухватил Сан-Ву за бедро. Тот дернулся, опасаясь, что эрекция будет заметна и не ошибся. Прямо над его ухом послышалась игривая усмешка: — От кого это тебя так развезло? Баб вроде не было, — он потёрся кончиком носа о его шею, сделав ещё хуже. Сан-Ву уже не видел смысла отпираться и просто расслабился, позволяя Ги-Хуну лезть туда, куда не следовало бы в данной ситуации. — Помочь? — с явным намёком на непристойности спросил он. Это стало последней каплей. Сан-Ву вывернулся из его хватки и сел ему на бёдра, дрожащими руками расстёгивая рубашку. И какого черта он творит сейчас? Сразу же стало очень мерзко, а во рту появился противный металлический привкус. Ги-Хун ведь завтра женится, а он тут собирается заняться с ним сексом. Ну и к черту эту бабу! Она будет жить с ним всю жизнь, а у них есть всего лишь одна ночь. Может Сан-Ву хотя бы раз позволить себе быть счастливым? Хотя бы на минуту создать эту иллюзию того, что его любят в ответ. Он знал, что это не так, знал, что Ги-Хуну нравятся женщины, знал, что эта ночь для него не более чем всплеск гормонов и алкоголя. Однако сейчас, видя, как тот заворожённо смотрит на его руки, бездумно срывающие пуговицы с дорогой рубашки, подумалось об обратном. Может ли быть такое, что Ги-Хуну он тоже нравился, просто это умело скрывалось им всё эти годы? Нет, это всё какой-то бред сумасшедшего! Так бывает только в дешёвых бульварных книжках про потрахушки. Расправившись с рубашкой, Сан-Ву почувствовал, как его хватают за бёдра: — Блять, — выдохнул Ги-Хун, возбуждено глядя на человека сверху, — ты какого черта такой красивый? — Заткнись, — прошипел он, цепляясь за его руки. Ги-Хун лишь приоткрыл губы в немом стоне, пытаясь стянуть с него штаны. — Стой, стой, я сам, — взбудораженно выдохнул Сан-Ву, убирая его ладони. Он привстал и стянул нижнюю часть одежд оголившись наполовину. Ги-Хун ухмыльнулся, обхватывая руками чужую талию, чувствуя как расстегнутая рубашка щекочет кожу. Его пальцы почти ласково пробежались по бокам Сан-Ву. Тот поднял голову кверху и поджал губы, шумно выдыхая, а потом начал тереться ягодицами о его член. Из-за пьяного состояния Ги-Хуна, ему никак не удавалось распалить его. — Ги-Хун, — он взглянул на него, стараясь вжаться сильнее, а потом упёрся руками ему в пресс, — я хочу…сесть на тебя. В ответ на возбужденный шёпот Сан-Ву он лишь прыснул со смеху: — А ты заслужил? — взгляд Ги-Хуна был затуманенным и стало ясно, что в голове у него каша. Остаётся только надеяться, что он действительно видит его, а не представляет, как трахает какую-то женщину. Сан-Ву едва ли не взвыл. Член уже буквально истекал естественной смазкой, но Ги-Хун даже не спешил что-то делать с этим. Вместо этого он заёрзал под ним, пытаясь стянуть с себя лишнее. От этого движения сердце у него забилось вдвое быстрее, а жар от низа живота поднялся к лицу. — Ещё… — Сан-Ву сглотнул, пытаясь войти с ним в нужный ритм, раз уж ему не позволяли поступить так, как он хотел. — Да погоди, — выдохнул Ги-Хун и сдвинул его со своего паха, сместив на бёдра. Размашистым движением он стянул с себя трусы и вытащил наполовину вставший член. Ему придётся очень постараться, чтобы довести Ги-Хуна до пика возбуждения, а потом уже вобрать его в себя. Размер у него был не сильно большой, поэтому можно будет обойтись всего лишь большим количеством смазки. Этого будет более чем достаточно для удовлетворения Сан-Ву. Он словно дешёвая шлюха ожидал, пока ему будет позволено принять в себя человека, который сейчас владеет им целиком и полностью. Ги-Хун нетерпеливо вздохнул и схватил его за руку, притягивая к себе. Сан-Ву едва удержался от того, чтобы упасть на него, но вовремя упёрся в плечо, придвигаясь к паху. — Давай, — возбужденно шепнул тот, сжав руками его талию, — пожалуйста, сделай это. От такого молящего тона ему даже стало на мгновение дурно, но всё-таки вскоре он опомнился и взял баночку со смазкой. Погрузив туда два пальца, Сан-Ву провёл рукой по члену Ги-Хуна от головки до основания, услышав одобрительный вздох снизу. Его рука ласково сделала ещё пару таких движений, стараясь выбить из него хотя бы один тихий стон. Он так хотел их услышать, желал увидеть как выглядит Ги-Хун, охваченный возбуждением, жаждал довести его до оргазма и заставить кончить. Пусть и с трудом, но у него получилось вызвать крепкий стояк. Сан-Ву тут же убрал руку, набирая ещё смазки, растирая её по члену Ги-Хуна, а потом придвинулся ближе. Приподнявшись на руках, он медленно раздвинул ноги и начал насаживаться на него. Губы Сан-Ву тут же поджались, а дыхание сбилось. Ги-Хун под ним пока что лежал тихо, только пальцы у него на руках сжались в кулак. Он выдохнул и потянул Сан-Ву вниз, насаживая глубже. Тот протестующе выдохнул и тут же упёрся ему в пресс: — Постой, постой, дай мне минутку, — его голос сбился, а движения стали нервными. Однако Ги-Хун даже не думал следовать просьбе Сан-Ву. Поджав губы, он настойчиво дёрнул его, заставляя вобрать себя по меньшей мере наполовину. Было немного неприятно, но смазка значительно смягчила это движение. С губ обоих сорвался приглушенный стон, но им удалось вовремя опомниться и сдержаться. — Что ты делаешь?.. — прошипел Сан-Ву. Однако Ги-Хун продолжал его игнорировать и приподнял за талию только для того, чтобы снова опустить, но на этот раз медленнее. Из груди у него вырвался сдавленный выдох пополам со стонами. Он больше напоминал скулеж или плач, но во время оргазма у каждого человека свой тембр. Лучше всего, когда стоны партнёра кажутся тебе ещё более горячими, чем сам секс. Но когда им является тот, кого ты любил с детства, то любой лишний звук кажется фатальной ошибкой. Сан-Ву закусил губу и согнулся, пытаясь влиться в темп, заданный Ги-Хуном. Поначалу это было немного неприятно, но привыкнуть к его относительно маленькому размеру оказалось нетрудно. Головка члена то и дело едва попадала по чувствительной точке внутри, заставляя обоих содрогаться. Сан-Ву прогнулся в пояснице, пытаясь получить больше удовольствия, но в итоге едва не упал из-за резкого головокружения. От этого его спасли только руки Ги-Хуна, крепко удерживающие за талию. Он уже ничего не соображал, но продолжал помогать насаживаться на эрегированный член. Сан-Ву мягко обхватил одной рукой его запястье, а второй погладил живот, приподнимая футболку. Ги-Хун выдохнул и взглянул сперва вниз, туда, где их тела соприкасались, а потом ему в лицо. Голос его прозвучал неожиданно трезво и спокойно, однако язык уже еле ворочался: — Тише, пожалуйста, больше не делай резких движений. Сан-Ву был уже мокрым от пота и ощущал себя грязным, насаживаясь на него в таком состоянии. Однако им обоим уже было глубоко плевать на это. Хлюпающие звуки от смазки и ударов бедер о бедра только приближали момент окончания. Ги-Хун молча закрыл глаза и начал тихо постанывать, давая понять что совсем скоро кончит. Он был пьян и измотан, но оргазм захватывал в свои объятия, не спрашивая. Сан-Ву начал чувствовать, как ноги напряженно гудят от того, что его тяжёлое тело продолжает ритмично приподниматься и опускаться. Это было не так, как он себе представлял в самых развратных фантазиях. Не было тех громких стонов и животного переплетения тел в порыве страсти. Всё оказалось намного спокойнее, чем ожидалось, но у него не было и намёка на разочарование. Снизу живота начал подниматься жар, охватывая тело. Сан-Ву прижал ладонь к губам и почувствовал, как щёки начинают гореть сильнее, а дыхание становится всё более горячим. Мысли отказывались собираться в кучу, а тело не концентрировалось на ощущениях. Из-за этого он не мог понять скоро ли кончит, но с Ги-Хуном было всё более чем ясно. Его руки приподнялись выше, поглаживая мышцы пресса. Рубашка пропахла потом и ароматами чужого тела, а в особенности естественной смазки, что распаляло ещё больше. Если бы они разделись полностью, то, может быть и было бы намного приятнее, но, к сожалению их не связывали подобные отношения. Сан-Ву прижал к себе ладонь Ги-Хуна, аккуратно касающуюся живота и опустился вниз до упора, тут же кончив тому на живот. Тяжело дыша, он поднял голову вверх, всё ещё продолжая вспоминать ту нежную и умоляющую фразу, от которой всё нутро судорожно сжалось. Ги-Хун едва успел двумя поспешными вдохами набрать в грудь воздуха, а потом сжал талию Сан-Ву, прогинаясь в пояснице и доставляя этим движением ещё одну порцию удовольствия обоим. После он устало опустился лопатками на постель, чувствуя, как сперма стекает вниз по члену, пачкая его бедра. У него уже не было сил что-то исправлять, поэтому Ги-Хун устало протянул руку Сан-Ву и закрыл глаза, тяжело дыша. Его бы сморил сон, но уснуть, когда ты находишься внутри кого-то довольно сложно. Он дождался, пока Сан-Ву встанет и только потом позволил себе расслабиться. Тот же, в свою очередь встал на четвереньки, пытаясь отдышаться. Сзади всё приятно пульсировало, а член всё ещё ощущал возбуждение. Пусть он и кончил, но остался неудовлетворён полностью. Сан-Ву понадобилось некоторое время, чтобы хоть как-то двинуться с места и сесть на кровати. В горле было сухо, а глаза буквально слипались. Но ему надо было привести себя в порядок, а ещё и его. Однако в голове не было ни единой внятной мысли. Хотелось ещё. Он всё ещё голоден и вряд ли сумеет преодолеть возбуждение мастурбацией. Но Ги-Хун уже спал, поэтому стоит постараться унять это желание и подумать, наконец, что же они натворили сейчас. По сути Сан-Ву нагло воспользовался его полусознательным состоянием и поимел против воли. Что же теперь будет? Остается только надеяться, что никто этого не услышал и не понял кто и с кем только что трахался. Он взглянул на спящего Ги-Хуна через плечо, а потом встал и вышел из комнаты, направившись в ванную. С другой стороны, мог ли Сан-Ву сопротивляться этому? Нет, нужно иметь титаническую волю, чтобы не поддаться этим манящим и горячим прикосновениям его рук. Но сколько бы оправданий он себе не сказал факт оставался фактом — они переспали. Это был секс и ни под каким углом это не могло называться занятием любовью. Этим Ги-Хун будет потешаться с будущей женой. А Сан-Ву для него просто перевалочный пункт для удовлетворения своих потребностей. Он вздохнул и посмотрел в зеркало, отжимая тряпку. Это было тяжело осознавать, особенно когда твой мозг не соображал почти ничего из-за недавнего оргазма. Сан-Ву тихо зашёл в комнату и склонился над Ги-Хуном, аккуратно вытирая ему живот, по которому расползалось белёсое пятно. Закончив, он протянул руку и поправил его волосы, а потом положил ладонь на одну щёку и прикоснулся губами к другой. Теперь ему нужно уйти. Ничего и никому не надо объяснять, а просто покинуть горячо любимого человека, напоследок лишь нежно поцеловав в щёку. Сан-Ву кинул рядом с ним на постель банку со смазкой и только потом вышел. На улице было холодно, но ещё холоднее сейчас было у него в душе. Он знал, что если обернётся, то больше не сможет сделать и шага, поэтому засунул руки в карманы и уставился в мокрый асфальт. До дома оставалось пройти всего каких-то пару кварталов, но эта дорога показалась ему самой долгой и изнурительной в его жизни.