Три моряка

Мадлен с Калебом, обнявшись, стояли на холме и наблюдали за веселой возней ребятишек. Казалось, что почти пустая и покинутая деревня внезапно ожила, наполнилась смехом, разговорами... жизнью. Фрейлина украдкой посмотрела на некроманта, с улыбкой следящего за тем, как один из мальчишек носится по улице с пряником в виде птицы. Сколько же в этом юноше противоречий? Как так получается, что некромант дарит жизнь? Почему овладевший таким темным искусством так невероятно добр? Она искала ответы на эти вопросы уже несколько месяцев, и все, к чему она смогла прийти — это просто то, какой Калеб есть. Добрую душу не извратить ничем, ведь она не ищет путей ко злу. Похоже, она размышляла уже довольно долго, потому что Калеб в конце концов поймал ее взгляд, улыбнулся еще шире и отпустил Мадлен. По хитринке в его глазах фрейлина поняла, что сюрпризы на сегодня еще не закончились. Как она и ожидала, некромант начал с интригующего вопроса. —Мадлен, я знаю, что тебе нужно торопиться к Селесте. Но сейчас раннее утро, и у нас еще есть время. Хочу показать тебе кое-что, тут совсем рядом. Пойдешь со мной? Она было засомневалась, да и не хотелось заставлять подругу ждать. Но любопытство взяло верх, и фрейлина согласилась. —Если только не слишком долго... Веди. Калеб просиял и, галантно взяв Мадлен под руку, повел ее в поля за деревней. Заснеженные, они сливались в бесконечное белое полотно, уходящее за горизонт. Но вот невдалеке показались деревья. Мадлен не могла разобрать, что за ними скрывается, но предчувствовала, что именно это и хотел показать ей некромант. Наконец, они подошли к пролеску, и сердце фрейлины замерло... Перед ними раскинулась небольшая речка. Ее поверхность покрылась достаточно толстым, но прозрачным и сверкающим слоем льда. Лучи утреннего солнца приятно серебрили берега и верхушки деревьев вокруг. Пейзаж был идиллическим, и Мадлен захотелось остаться чуть подольше. Но, когда она посмотрела на Калеба, то увидела, что тот развязывает сумку, которую прихватил с собой, и что-то достает оттуда. Осторожно приблизившись к нему, она спросила: —Калеб, что это у тебя? —Посмотри, — ответил он, демонстрируя фрейлине два металлических лезвия, вставленных в деревянные бруски. — Совсем новые, купил недавно. На таких будет очень хорошо скользить. —О! — она мгновенно поняла, что принес некромант. — Калеб, это же коньки! Я видела такие там... где жила. Он усмехнулся в ответ на заминку, но ничего не сказал. Вместо этого достал из мешка вторую пару коньков, на вид заметно более потрепанных. Первую пару некромант протянул Мадлен. Она слегка опешила. —Но я не умею кататься. Рядом с моим домом не было рек, я даже не знаю, как правильно... Калеб коснулся ее руки в успокаивающем жесте. —Эй, не переживай. Это не так сложно, как может показаться. К тому же, — он иронично улыбнулся, — сам я вполне неплохо катаюсь... по моему же скромному мнению. Я тебя научу. И ни за что не дам упасть. Обещаю. Последние слова он произнес необычайно серьезно, глядя ей в глаза. Видя искренний порыв некроманта, Мадлен улыбнулась. Она еще раз посмотрела на реку и подумала, что было бы и правда неплохо прокатиться по сверкающему льду, узнать, каково это. По ее лицу Калеб понял, что она согласна. Он подошел к ближайшему пню, и, стряхнув с него снег, предложил Мадлен присесть. Она поняла, что парень хочет привязать коньки к ее обуви, и почему-то мысль об этом обдала ее щеки жаром. Смутившись от внезапного всплеска эмоций, девушка аккуратно присела, слегка подтянув подол платья — чтобы некроманту было удобнее. Он подошел и опустился на колено, аккуратно обхватывая сапожок фрейлины руками и крепко привязывая к нему конек. Мадлен смотрела на Калеба сверху вниз, и что-то во всей этой ситуации ужасно ее смущало. То, как высокий юноша стоял перед ней, преклонив колено, то, что ей теперь надо было не задирать, а опускать голову, чтобы посмотреть на него, то, как нежно, но в то же время крепко он держал ее ногу... Она вздрогнула, когда он резко поднял голову и посмотрел на нее. В его же голубых глазах плясали чертики, но в то же время в них таилась глубокая, какая-то особенная нежность. Мадлен уже хотела что-то сказать, но некромант опустил голову и принялся за второй конек. Наваждение быстро рассеялось, когда Калеб закончил прилаживать коньки фрейлины и встал. Быстрыми отточенными движениями он привязал вторую пару к своим сапогам и протянул девушке руку. —Позволите, прекрасная мадемуазель? Погода сегодня исключительно приятная для столь прекрасного времяпровождения. Рассмеявшись от его преувеличенно галантного тона, Мадлен с готовностью вложила свою ладонь в руку юноши. Ступая осторожно и медленно, чтобы дать фрейлине привыкнуть, он вывел ее по заснеженному берегу на лед. В первый же миг Мадлен ощутила недостаток опоры под ногами. Она поскользнулась и зажмурилась, уже готовая к удару, но мужские руки крепко и надежно удержали ее. Открыв глаза, девушка увидела Калеба, который смотрел на нее с улыбкой. Солнце искрилось в его светлых волосах, и она невольно засмотрелась на парня. Тот усмехнулся и притянул ее к себе, чтобы вернуть телу Мадлен равновесие. Смущенная, она отвернулась от некроманта и сосредоточилась на лезвиях коньков, что все еще нетвердо стояли на гладком льду. —Начнем мы с малого, — сказал Калеб, принимая другое положение тела. — Давай дадим тебе привыкнуть к новым ощущениям. Сказав это, юноша оттолкнулся коньками и медленно поехал вперед, аккуратно держа Мадлен и следя за движениями ее тела, помогая удерживать равновесие. Когда он удостоверился, что фрейлина попривыкла, некромант остановился и посмотрел на нее. —Ты видела мои движения? Попробуешь повторить? Девушка неуверенно кивнула. Посмотрев вниз, она увидела прозрачный лед и водоросли в глубине реки. Глубоко вдохнув, она подняла ногу и слегка оттолкнулась. Толчок получился слишком слабым, чтобы у Мадлен получилось проехать хоть сколь-нибудь значимое расстояние, но она не потеряла равновесия и даже не пошатнулась. Калеб радостно улыбнулся ей. —Отлично, Мадлен! Ты быстро учишься. Думаю, если у нас будет возможность тренироваться так почаще, то ты станешь кататься не хуже меня. Но вряд ли лучше. Мало кто катается лучше, чем я, — он хитро улыбнулся, — а сейчас давай просто спокойно прокатимся. Мадлен рассеянно кивнула ему. Они поехали вперед, но ее мысли крутились вокруг того, что сказал Калеб — про возможность больше вот так проводить время вместе, вдали от придворных интриг, культов и даров древних божеств. О, как ей хотелось такой жизни! Ей хотелось просто уехать вдаль по этой богом и людьми забытой речушке вместе с милым некромантом, оставив все заботы и беды позади. Но, к сожалению, это было невозможно. Слишком многое зависело от нее, слишком много страдал ее дед, чтобы она все бросила. Вынырнув из невеселых мыслей, она с удивлением заметила, что Калеб напевает себе под нос какую-то бодрую песенку на знакомо звучащем, но непонятном ей языке. Мотив был довольно приятным. —О чем ты поешь? На каком это языке? Некромант прервался и взглянул на нее. —Когда я был маленьким, через нашу деревню проходил путешественник. Оказалось, что он был из Бретани. Там они говорят на собственном языке, который немного похож на наш, но все же отличается. Пока он оставался в Лонтейн Коллин, он развлекал по вечерам местную публику пением на своем языке. Одну из них, про трех моряков, я почему-то запомнил больше всего. Наверное, мне просто понравилось, что она рассказывает о дальних путешествиях. Но позже я понял, что был в ней и другой смысл. Мадлен ждала, что Калеб продолжит, но он умолк и смотрел на реку перед ними. Так и не дождавшись, она все же робко спросила: —И какой же смысл еще был в этой песне? Вместо ответа некромант напел куплет, на этот раз громче: —Hag e-barzh ar veilh-se Hag e-barzh ar veilh-se e oa ur servijourez Pelec'h hor graet konesañs, gê Pelec'h hor graet konesañs? E Naoned er marc'had E Naoned er marc'had hor boa choazet ur walenn Улыбнувшись, он пояснил: —Еще в песне поется о том, как один из моряков встретил в мельнице на острове служанку. Она спросила его, не встречались ли они где-то. И вспоминала, что они вместе выбирали обручальные кольца на рынке Нанта. Калеб заглянул Мадлен в глаза. —Думаю, песня была еще и про то, что, как бы тебя ни тянуло в странствия, ты все равно найдешь человека, с которым захочешь осесть и вести спокойную жизнь. Девушка растерялась. Было ли это простым толкованием песни или сейчас некромант уже говорил про что-то более личное, что-то... касающееся ее саму? От неожиданной мысли Мадлен окончательно потеряла равновесие и начала падать на лед, увлекая за собой совершенно растерявшегося Калеба. Однако, тот в последний момент смог извернуться так, что Мадлен упала на него, а не на жесткий лед. Лежа в крепких объятиях некроманта, девушка слышала его смех. Она хотела слезть и проверить, все ли хорошо с Калебом, не ушибся ли он, но тот не давал, лишь крепче прижимая ее к себе и самозабвенно смеясь. В конце концов, смех стих, объятия ослабли и Мадлен отстранилась, поспешно ощупывая руки и голову некроманта на предмет повреждений. Парень перехватил ее ладони и положил себе на грудь. —Не надо так волноваться. Все, что можно было отшибить, я отшиб себе еще в детстве. Пара лишних падений на лед мне не повредят, а вот для придворной мадемуазель могут оказаться очень неприятны. Видя, что беспокойство в глазах девушки не исчезает, Калеб добавил более серьезным и успокаивающим тоном: —Мадлен, милая, тебе правда не о чем волноваться. Все у меня в порядке, даже не болит ничего. Он потянул ее к себе. Фрейлина послушно легла обратно на грудь некроманта, и в тишине они еще долго смотрели на ясное небо, постепенно наполняющееся светом дня. Позже, уже во время поездки в карете с Селестой, Мадлен тихо напевала себе под нос врезавшийся в память куплет и вспоминала улыбку Калеба. Пожалуй, это были самые лучшие рождественские праздники в ее жизни.